Ты с грустью встречаешь рассвет...

Серебристая дымка нежно стелилась по аллеям сада, облачая прекрасные деревья в невесомые одежды. Дивные лучи восходящего солнца тысячами самоцветов переливались в капельках росы на белом цвете растений и приятно ласкали взор. Утренняя прохлада коснулась ее обнаженных плеч, охлаждая сердце и отрезвляя разум. Легкое платье, что переливалось всеми цветами неба на восходящей заре, не согревало. Длинные рукава, подобно туману, струились позади на потоках ветра, создавая впечатление полета. Серые глаза смотрели вперед, не мигая, и еле заметно блестели от слез. Чудесные краски востока не могли затмить черную тьму, что медленно заливала кувшин души эльфийской девы. Прозрачный хрусталь медленно мутнел, омрачен вестями, что приходили из разных земель. Света вокруг становилось все меньше. Это словно забирало воздух вокруг, оставляя подавляющую пустоту. Тьма высасывала последнее, что давало ей жизнь – надежду. Повеяло сильнее, но Арвен не сдвинулась с места. Веки опустились, прикрывая влажные глаза от колючего встречного ветра. Дева чуть повернула голову в сторону, открывая шею холодным поцелуям ветра. Пусть ее кровь остынет раньше, чем надежда. Пусть сердце не пылает от несбыточных желаний. На вечном пути надо уметь прощаться с теми, кому он не дарован. Но Арвен противостояла хладнокровию собственной природы, не в силах отпускать. Любовь к человеку сделала ее ему подобной. А теперь надо отпустить и просто ждать вестей: хороших или плохих. Одинокая слеза скатилась по щеке, но серебристая дорожка тут же высохла, оставляя лицо таким же бесстрастным. Ее душа… Так же вечна, как красота. Дар это?... Или проклятье? Эллет опустила голову, позволяя темным прядям занавесью прикрыть лик от всевидящего солнца. Ветер словно приутих, теперь мягко лаская черные волны волос и переливающиеся шелка убранства. От чего же так холодно? Ясные лучи дарили блеск красоте, но не согревали заблудшую в лабиринтах мыслей душу. В звенящей тишине, что наступила внезапно, послышались тихие, но уверенные шаги. Арвен на миг приоткрыла глаза, устремляя вдаль отсутствующий взгляд. Но затем закрыла, позволив легкой улыбке коснуться алых губ. Холод отступил. Шаги приблизились. - Ты с грустью встречаешь рассвет… - голос Владыки разнесся по беседке, заставляя деву снова поднять взор на Имладрис, освещенный ясными лучами. Руки потянулись к перилам, касаясь их сквозь тонкий шелк. Элронд приблизился к Арвен, становясь за спиной. Ее волосы коснулись его лица, нежно лаская невесомыми прикосновениями. Руки эльфа сжали рукава мантии в попытке подавить желание согреть замерзшие плечи дочери. - Я знаю, что скоро наступит закат, - как же пусто звучал ее голос. Ни печали, ни радости, ни разочарования. Только пустота. Словно, кроме образа не осталось ничего. Одно касание – и недобрый северный ветер только прах развеет по святой земле Средиземья. - Не приближай его для себя, любовь моя. Всему свое время, - легкое касание тыльной стороной ладони и неприкрытая горечь в его словах заставили Арвен снова выпрямиться в королевской осанке. Не одна… Не одна против тьмы! Внезапная надежда прорвалась сквозь хаос мрачных мыслей и озарила бледное лицо. Губы открылись, шепча неведомые слова неведомого наречия. Элронд стал совсем рядом и коснулся ее плеча. Легкое, нежное касание словно нарисовало утраченные крылья за спиной. Арвен не шевельнулась, лишь незаметно погладила изнутри шелковую ткань, желая почувствовать еще что-то. Глаза закрылись. Больше не было нужды что-то видеть. Эльфийская дева вдруг заметила, как сильно охладила тьма ее естество и как сильно она желала тепла и света. Ее плечи подались навстречу невесомым прикосновениям, позволяя льдам на сердце немного оттаять. Свет так и лился внутрь сквозь закрытые веки, создавая причудливые картины. Горячие руки Владыки охватили ее плечи, не позволяя себе спуститься ниже. Незаметное движение пальцем по ключице заставляло огонь в груди полыхать жарче. Отец нежно коснулся губами макушки дочери и прижал ее спину к своей груди. Все внутри запылало, но серебряное окаймление платья холодом обожгло руки. Арвен отпустила подоконник и оперлась на величественного эльфа. Платье слегка осунулось вниз от немного дерганного и резкого движения, открывая вид на глубокое декольте и еще больше обнажая плечи. Элронд убрал темные волосы со спины, отбрасывая наперед. Руки Арвен сильнее сжали шелковые рукава и застыли в ожидании. Владыка нежно коснулся теплыми устами ее шеи, изящных изгибов плеч, спины. Губы дочери приоткрылись. Лед сменило пламя. Воздух стал горячим. Руки отца уже пылко согревали ее руки, проводя узоры от локтей до кистей. Касания через ткань платья щекотали кожу, но прекратить это было так же невыносимо, как приказать солнцу не светить, зная, что оно дарит тебе жизнь. Сил стоять больше не было. Элронд развернулся спиной к подоконнику беседки и чуть оперся на него, позволяя и Арвен присесть на его колени. Она просто купалась в эфире нежности, согреваемая его жаром и любовью. Не медля ни минуты, Арвен обернулась к нему, поднимая руки на сильные плечи. Шелка сползли вниз, обнажая белую кожу. Ее глаза, глубоки, как холодные северные озера, смотрели просто в его душу, обдавая мысли прохладой, но обжигая сердце страстью. Неутомимой, но недоступной… Вечной… Алые уста дочери мягко коснулись губ Элронда. И он дарил ей все тепло. Безрассудно, без оглядки. Поцелуй становился все более влажным и глубоким. Он прижимал свои ладони к ее спине, талии, позволял им скользнуть вниз по струящимся складкам платья. Руки Арвен так сильно обнимали его шею, неумело водили по его плечам. Она, как бабочка, летела на огонь… Мысль об этом заставила Владыку отстраниться и прижать темноволосую голову дочери к груди. Ее сердцебиение вместе с желанием постепенно утихало. Дыхание стало ровным, лицо – безмятежным. Тьма развеялась над ней, злостно и ненавистно окутывая его сердце. Тело Арвен обмякло в его руках, и Элронд бережно отнес ее на ложе. Ей нужен отдых… Последний взгляд на спящую дочь – и Владыка стремительно вылетел из комнаты. Он сумел прогнать тьму из ее души, навек поселив в своей темный огонь. Несбыточных желаний…