Секрет Раздолбая

Сказать, что Чанёль весь измучился за ночь — это не сказать ничего. Едва вернувшись в дом, он закрылся на все замки, чтобы не было соблазна вновь вернуться к Рэни и продолжить начатое — только уже более серьезно. Все его тело горело, как будто кто-то поджег его одежду, а в голове крутились исключительно предательские мысли о стройном теле девушки, о ее податливых устах и тихих стонах, которые он мог бы ловить своими губами. Хлопнув себя по щекам, парень крепко зажмурился и помотал головой. Его милая соседка призналась в чувствах и, может, мечтает о чистой и сильной любви, а он ведет себя, как сумасшедший извращенец, думающий одним передним местом! Как он вообще заслуживает ее любви? Что, если он зря так поступил? Что, если не нужно было давать пустых надежд этой девушке? Она ведь еще совсем молода, ей шестнадцать, и он даже не удивится, если однажды она найдет себе другого мужчину и уйдет от него… Стоит ли тогда вообще что-либо начинать? Пак перевернулся на другой бок, потянувшись к мобильному телефону, лежащему рядом. Свет небольшого экрана осветил толстовку с капюшоном на голове пунцового Чанёля. Поддавшись желанию, парень быстро набрал сообщение для Рэни и, активировав кнопку «отправить», тут же отбросил телефон в сторону и скрутился в позе эмбриона. Ответ пришел уже через пару минут. Рванувшись к аппарату, Чанёль поспешно разблокировал клавиатуру и прочел историю их первой переписки: «Привет, я надеюсь, не разбудил тебя? Хотел узнать, все ли у тебя в порядке, и пожелать спокойной ночи». «Я в порядке, дяденька. Спасибо, что беспокоишься обо мне. Я люблю тебя…» Абсолютно неконтролируемая улыбка расползлась на губах, и парень уткнулся лицом в подушку, пытаясь совладать с самим собой и стереть это поистине кретинско-влюбленное выражение лица, которое наверняка сейчас закрепилось на нем. Пак больше не стал писать, ведь, наверное, Рэни укладывается спать, и потому старательно зажмурился, вынуждая себя уснуть тоже. В конце концов, будет еще один день, и он снова сможет увидеть свою соседку, даже если отчего-то совсем невтерпеж. Чанёль и сам не совсем понимал, что с ним творится, но одно он знал точно: с Мин ему не приходилось испытывать того же после того, как она вернулась. Может быть, раньше, когда они только познакомились, но точно не сейчас… Возможно ли, что Го опоздала? Хмыкнув себе под нос, парень погрузился в собственные мысли и незаметно для себя уснул. На следующее утро вибрация будильника заставила его резко открыть глаза и сесть в кровати, фокусируя взгляд на валяющемся рядом телефоне. Обрадовавшись, что все-таки не проспал, Чанёль поспешно собрался, привел себя в порядок и выскочил из дому, намереваясь проведать Чонина. Ему хотелось пойти к брату вместе с Ли, но едва Пак оказался за дверью своей квартиры, как до него донеслись громкие крики из дома соседки. Он тяжело вздохнул и покачал головой, решительно направляясь к ступеням. Если бы ему только можно было вмешаться, но, увы, это точно произойдёт не сейчас, ведь он совсем ничего не может предложить отцу Рэни. Даже если Чанёль признает, что ему нравится соседка, Гиндо вряд ли позволит этим не начавшимся отношениям развиваться, и, будь Пак на месте отца Рэни, то уверен, что поступил бы так же. До больницы он добрался достаточно быстро, и на то, чтобы побыть с Кимом, у него было без малого около часа, ведь потом нужно спешить на работу, и на этот раз Нана не прикроет его перед главным начальством. Спросив медсестру о том, где находится его брат, которого привезли ночью с переломом руки, Чанёль устремился к указанной палате и, увидев вполне здорового улыбающегося Чонина, смог, наконец, успокоиться и дышать спокойнее. Парень сидел на своей кровати, что была крайней рядом с большим окном. Он слушал рассказ какого-то старичка о том, как правильно вырабатывать мёд и следить за пчелами, при этом, конечно же, не забывая вежливо улыбаться. Хотя для Кима это было проще простого, ведь в отличие от Пака этот чудак всегда умел радоваться жизни. — И кто тебя просил влезать в драку? — первое, что пришло на ум, спросил Чанёль, присаживаясь на свободный стул рядом с кроватью. — О, Чан! Привет! — улыбка брата стала еще шире, и он даже помахал ему здоровой рукой, явно радуясь, что можно отвлечься от разговора со старичком напротив. — Кстати, с днем рождения тебя! Ты уже совсем взрослый, а? — А я так надеялся, что ты об этом забыл, — закатил глаза Пак, но все же ухмыльнулся, глядя на по-детски счастливого Чонина, который даже не обращал внимания на свою загипсованную руку. — Это единственное, чем я могу задеть тебя! Возраст! — громко и торжественно произнес Ким, но вдруг изумленно свел брови и заглянул за спину сидящего рядом брата. — Но… Ты что, один пришел? А где Рэни? — Дома, еще отдыхает, — неопределенно ответил Пак, решив не говорить Чонину о ее ссоре с отцом. Но ему следовало бы признаться кое в чем другом, и он, втянув побольше воздуха в легкие, старательно спокойно заговорил: — Но вчера, когда тебя забрали на скорой… Мы с Ли не сразу разошлись по домам… — Что? Вы еще гуляли? В таком состоянии?! — воскликнул Ким, не веря, что Чанёль мог так издеваться над бедненькой школьницей, которую и вовсе сразу следовало бы уложить в кровать и обмотать одеялом до самого подбородка, припевая колыбельную. — Она ведь такой стресс пережила! — Стресс тут только у тебя, — скривившись, улыбнулся Пак, на что Чонин, неопределенно пожав плечами, спросил: — И что? Ты рассказал ей что-то обо мне? — Нет, скорее уж о себе, — нахмурился Пак и Ким слегка напрягся от этого заявления. — Она расспрашивала о Мин, и я сказал ей, что не уверен в своих чувствах, а потом Рэни призналась мне… — В любви? — глаза Чонина расширились, и он даже слегка приоткрыл рот. – Так, может, ты здесь сейчас один, потому что малышка страдает из-за твоего тупого отказа? Ты ведь не мог не отказать, верно? Чанёль отрицательно покачал головой и скрыл лицо в ладонях. Ему было трудно определиться с собственными чувствами и хоть как-то решить эту проблему. Да и под нажимом Чонина просто некуда было деваться. — Я поцеловал ее. — Ты что?! — взвизгнул брат, шокированно уставившись на парня, что все еще боялся открыть свое лицо, уткнувшись в колени. — Она же, наверное, решит, что ты готов все бросить ради нее! Ты говорил с Мин? Она знает? А с Ли Гиндо? Он дал разрешение? — Ты думаешь, легко все это сделать за одну ночь? — мрачно поинтересовался Пак, наконец выравниваясь и глядя Киму в глаза. — Ну не знаю, судя по всему, за эту ночь ты успел наворотить немало… — скептически ответил Чонин, придерживая свою пострадавшую руку и усиленно размышляя над тем, что же теперь делать. — А она знает, что тогда, у дома, был я, а не ты? — Знает, только вот один кретин не признался мне, что она видела меня перед собой, а не тебя, — ядовито произнес Пак, и брат, лишь безразлично пожав плечами, перевел взгляд на окно. — Я тогда сам запутался, а увидев, что ты не можешь решить, что для тебя важнее, решил защищать Рэни до конца. И поверь, я бы сделал это, но ты, придурок, воспользовался моментом, когда меня не было рядом, и теперь я выгляжу как идиот в ее глазах! — Ты выглядишь как герой в ее глазах, — исправил его Чанёль, и Ким изумленно повернулся к нему. — Нас бы просто избили до потери сознания, а ты помог нам выстоять до приезда полиции. Ли очень благодарна тебе. Чонин смущенно вытянул губы, но ничего не сказал. Как раз в этот момент в палату вошла медсестра и сообщила об осмотре, после которого его уже можно выписывать и отправлять домой. Пак хотел было подождать брата, но тот заявил, что не маленький и вполне в силах справиться сам, поэтому еще одна мамочка ему не нужна. Чанёль лишь снисходительно улыбнулся и, попрощавшись с Кимом, покинул палату, устремляясь к выходу из больницы. На ходу парень набрал для Рэни сообщение, что с Чонином все в порядке и он уже сегодня будет дома, поэтому идти и проведывать его не стоит. Школьница так и не ответила на это сообщение, и парню стало как-то не по себе. Но доставать ее звонками с целью выяснить, в чем дело, он не рискнул. Кроме того, подсознательно Пак понимал, что девушке может быть плохо после утренней ссоры с родителем, а сегодня ведь еще и занятия в школе. Может, Рэни совершенно не до него в данный момент. Придя на работу, Чанёль успешно расправился с накопившимся количеством писем, причем со странной улыбкой на губах. Он не хотел признаваться даже самому себе, что это его первый день рождения, в который парень чувствует себя заоблачно счастливым, возможно, потому, что между ним и Рэни все стало чуточку определённее. И узнав, что Ли известна его тайна, Пак испытывал удивительную легкость, ведь девушка восприняла его работу нормально, пусть и шутила о том, что расскажет другим, если только он не поцелует ее… Если бы в тот миг Чанёль поцеловал Рэни, то, наверное, уже не смог бы отпустить школьницу домой. Это было бы выше его сил… Но теперь, обдумав все тщательнее, Чанёль понял, что он и правда влюблен в свою маленькую соседку и без нее жизнь не будет прежней. Она всегда вносила в его серые будни краски и громкий смех, неосознанно приклеивала его к себе невидимым клеем, и теперь он, кажется, застыл намертво. Но вот что делать дальше? Как поговорить с Гиндо, и еще важнее: как убедить Мин, что он не пытался с ней играть все это время, а просто не мог осознать, кого любит больше? Девушки ведь такие ранимые создания, а Го — особенно. После работы Чанёль первым делом позвонил своей бывшей невесте и пригласил ее к себе. Для такого важного разговора требовалась спокойная обстановка и желательно бутылка вина, ведь, будучи совершенно трезвым, он точно не сможет и двух слов связать. Пак терзался чувством вины перед Мин, ведь она рискнула обмануть отца, чтобы вновь наладить с ним отношения, а теперь он поступает так низко… Он не знал, к чему это приведет и будет ли счастлив с Рэни, которую предпочел вместо девушки, что больше подходит ему по возрасту, но также парень был уверен, что так, как Ли, он не полюбит никого. Эта малышка для него — особенная. Оказавшись дома, Чанёль приготовил летний салат из свежих овощей, поджарил три стейка на тот случай, если Чонин, который неизвестно где шлялся до сих пор, вдруг вздумает вернуться. Пак открыл вино и стал дожидаться, когда придет Го Мин, что с радостью ответила согласием на его приглашение. Когда в дверь позвонили, парень поспешно устремился в гостиную и открыл застывшей на пороге Мин, что выглядела просто сногсшибательно в своем коротком лимонном платье. Она широко улыбалась и держала в руках завернутый в обертку подарок. — С днем рождения, любимый! Она отдала ему презент и неожиданно подалась вперед, обвивая руками его шею и прижимаясь губами к его губам. Чанёль опешил, пытаясь отстраниться, ведь это был их первый поцелуй с тех пор, как они снова встретились, и сейчас он был ну совершенно неуместен. Однако девушка и не думала останавливаться: она медленно забрала подарок из рук Пака и, отложив его в сторону, снова принялась исступленно целовать парня, даже не дав ему закрыть дверь. Внезапно на улице что-то упало, и Паку все-таки удалось легонько оттолкнуть Мин, что тоже удивленно повернула голову на звук. Рядом с лестницей стояли Рэни и Чонин, и тем, что выпало из рук школьницы, был праздничный торт. Оба ошарашенно смотрели на Чанёля и ничего не понимающую Го, но не решались что-либо сказать. Первой в себя пришла Рэни и, не произнося ни звука, пулей метнулась к дверям своего дома, быстро скрываясь за ними и оставляя в груди Пака неприятный осадок. Он почувствовал ее боль, ведь внутри кольнуло точно так же, но все, что он мог, это растерянно моргать, пытаясь сформулировать ответ для Мин, что вопросительно пялилась на него. — Прости, но не могла бы ты прийти в другой раз? – все, что Чанёлю удалось выдавить, и, как было вполне ожидаемо, девушка раздраженно повернулась к нему всем телом и, вперив руки в бока, спросила: — Может, я чего-то не знаю? Ты изменяешь мне? — Не тебе, — мимо прошел явно недовольный Чонин, стрельнув в Го колючим взглядом. — Проваливай уже. — Чонин! — рявкнул Пак, чтобы заставить брата услышать самого себя и осознать, что он поступил неправильно, грубя его бывшей невесте, но Ким лишь пожал плечами и молча удалился в гостиную, не желая больше находиться в одной компании с замершей на пороге парочкой. — Что это значит? Ты разве не хотел меня видеть? Почему та девушка убежала, увидев нас? — продолжала расспрашивать Мин, и парень, глубоко вздохнув, ответил: — Я знаю, сейчас не самое подходящее время что-то объяснять, но… Думаю, тебе следует знать о моей влюбленности в эту девушку. Это продолжается уже очень давно, но только пару дней назад я смог осознать, что чувствую к ней по-настоящему… — Ты издеваешься? — хрипло выдохнула Го, а на ее глаза навернулись слезы. Чанёль мрачно отвел взгляд и закусил губу, чувствуя себя не в своей тарелке. — Хочешь сказать, что променял меня, взрослую женщину, на какую-то малолетку? — Мин, я думаю, что ты сейчас не в том настроении, чтобы полностью понять ме… — не успел он договорить, как звонкая и болезненная пощечина отразилась эхом от стен его дома и заставила парня резко отпрянуть. — Да ты просто омерзительный извращенец, — злобно произнесла Го и, резко развернувшись, поспешила уйти под удивленным взглядом замершего на месте Чанёля. Было ли это хорошо или, наоборот, плохо, но Пак не мог не согласиться с тем, что после разговора с теперь уже бывшей девушкой ему стало значительно легче. Вернувшись в гостиную, парень увидел сидящего на диванчике Чонина, что с помощью здоровой руки спокойно уплетал порцию стейка, предназначавшегося для Мин. — Я уж думал, ты не решишься ее послать именно сегодня, — хмыкнул он, запихивая в рот небольшой кусочек белой булки. — Она выглядела как фурия. — Сомневаюсь, что это конец, — отозвался Чанёль, рассматривая Кима и не зная, стоит ли спрашивать его о Ли. Но все же единственным связующим звеном между ними был только брат, поэтому он добавил: — Не знаешь, сильно ли разозлилась Рэни? — Думаю, сильнее не бывает, — пожав плечами, ответил Чонин и как бы нечаянно добавил: — Судя по сообщениям. — Сообщениям? — парень изумленно поднял брови и, подхватив чужой телефон, лежащий на столике, быстро прочел последние смс-ки от соседки. Взгляд поймал урывки слов: «Ненавижу его», «Не хочу больше видеть», «Похотливый козел», и Пак понял, что без тяжелой артиллерии тут никак не обойтись. Подняв голову, он посмотрел на брата, что пялился в телевизор и спросил: — Гиндо дома, не в курсе? — Неа, — просто сказал Чонин, ни на секунду не отрываясь от своего увлекательного занятия, поэтому он даже не заметил, как Пак выскочил из дома, уверенно направляясь к дому Ли. Постучав несколько раз, парень так и не дождался ответа, поэтому, решив рискнуть, неслышно вошел внутрь, прислушиваясь к звукам. Первое, что он понял, это — где находится Рэни, а именно: в душе. С одной стороны — ему не хотелось беспокоить девушку, но с другой — дело не терпело отлагательств. Прошмыгнув мимо кухни к ванной комнате, Чанёль осторожно открыл дверь и застыл как вкопанный, рассматривая стройную молочную спину стоящей под душем соседки. Острые лопатки, упругие ягодицы, ровные худые ноги и длинные влажные волосы… В паху мгновенно засвербило, и Пак, стараясь не обращать на это внимания, сделал пару шагов по направлению к Ли. Девушка испуганно повернулась к нему, прикрывая грудь ладошками, но, когда поняла, кто это, ее взгляд изменился на совершенно спокойный, а руки опустились вдоль тела, открывая Чанёлю вид на аппетитные выпуклые соски, полностью готовые к ласкам, впалый живот и небольшую поросль на лобке. Пак судорожно сглотнул и, не чувствуя ног, двинулся к Рэни, что ждала его приближения, не говоря ни слова. Ему хотелось сказать ей, что это была ошибка, что Мин ничего не знала, пока он не открыл ей правду о своих чувствах, но в данный момент его буквально клинило от вида миленькой школьницы, что соблазнительно, но нервно закусила нижнюю губу, словно сомневалась в своих действиях. Однако стоило Чанёлю оказаться в пределах ее досягаемости и выдохнуть хриплое: «Рэни…», как девушка, отбросив всякое смущение, подалась вперед, обнимая его за шею и впиваясь губами в рот Пака, вынуждая его задрожать всем телом и обхватить ее за талию, прижимая мокрое девичье тело к своему, отчего его одежда тут же начала пропитываться влагой. Он осторожно спустил ее на пол, но отстраниться уже не смог, продолжая отвечать на невинные поцелуи своей маленькой соседки, превращая их во взрослые, жадные, совершенно не контролируемые…