Практическая работа иного характера

На протяжении всего учебного дня Ичиго с сосредоточенным выражением лица преодолевал очередное давление мозга на целых семь часов. Можно сказать, первая половина дня давила достаточно сильно, не щадя головные клетки рыжего. Одна контрольная по математике, два теста по естественным наукам, тест по-английскому – обыкновенные способы приукрасить обычный день в школе. Правда, для Куросаки очередная проверка знаний обернулась ничем примечательным. Постоянные зазубривания тем, общее представление о них, натренированная память, хитрый приём каждого школьника на случай, если первые три пункта прогорят сразу же – и очередной вынос мозга успешно пройден. Ичиго его прошёл, так и не воспользовавшись шпаргалками, которые он спрятал в кармане рубашки. Что до второй половины дня, то здесь школьник выбился из сил и на протяжении всего дня ходил с грустью на лице. Сразу после «испытаний» Ичиго поник, походил на задумчивого человека и меланхолика в одном флаконе, да и на предложения друзей отвечал с печальной улыбкой или обходился простым «Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз». С недоумением или пониманием самые близкие люди Куросаки попытались понять проблему рыжего, выяснить, что так гложет или беспокоит их друга, что он вдруг стал отвечать так неестественно. Вывод у всех был один и тот же – школа со своими способами очернит жизнь и настроение даже заядлому оптимисту. До конца перемены оставалось несколько минут, а рыжий уже успел полакомиться бенто, приготовленным ещё вчера вечером… когда голубоволосый предпринял ещё одну попытку доставить рыжему удовольствие. Ничего особенного вокруг Ичиго и не наблюдалось: металлический забор в сетку высотою в пять метров, белая плитка на полу, небо с облаками, яркое солнце вдали, крыши домов вместе с шевелюрой деревьев разного вида. Вдобавок, где-то рядом пели птицы и дул лёгкий ветер. Но даже такая красота вокруг Куросаки не могла помочь ему разобраться в нынешнем положении, в котором он оказывается вот уже шестнадцать раз. Разум Ичиго так и не мог выбросить из головы сегодняшнюю сцену в прихожей. Подобно старому проигрывателю пластинок, чёрный круг до сих пор крутится в одно направление и играет одну и ту же мелодию. Вот и сейчас Куросаки выполняет такую роль, просматривая этот отрывок из памяти снова и снова. Поначалу он чувствовал вину за то, что сделал. Едва ощутив на себе её влияние, Куросаки грустно вздохнул, держа себя за предплечья. А ведь всего этого можно было избежать достаточно потратить на Гриммджоу хотя бы минуту своего времени. Подумаешь, опоздаешь в школу на какие-то жалкие пары секунд и что? Главное, надо было расставить все точки над «и» с Джаггерджаком. Не применять грубую силу и не думать о школе в первую очередь. Ведь счастье здесь, рядом и это счастье ждало от тебя ответа. Вот только обладатель этого счастья взял и увильнул от ответа, наплевав на чувства того, кого он любит. Неужели так трудно ответить на вопрос? Похоже, что да, раз он теперь сидит на крыше школы, духовно мучается и обдумывает нынешнее положение вещей. Вскоре, место вины заняло обвинение, причём Ичиго обвинял не себя, а того, кто заварил всю эту кашу целиком, то есть Гриммджоу. На школьника накатилась злоба и высокомерие, помогшее ему почувствовать себя независимым и правым. Это Джаггерджак во всём виноват и получил по заслугам! Не стоило с утра пораньше задавать вопрос относительно полового акта и выяснять после звонка по телефону оставшиеся нерешившиеся проблемы. Мог бы подождать и до вечера. Всё равно рыжему некуда деваться, кроме как возвращаться домой вымотанным и изнеможённым. Вот тогда бы мог задавать свои дурацкие вопросы и получать на них ответы. И, наконец, пережитые ощущения покидали Ичиго и восполняли их безумными идеями и предложениями. Тогда Куросаки мог просто выпрямиться и молча смотреть на небо, озвучивая про себя наиболее правильный выход из положения. О чём только не думал рыжеволосый школьник, когда разбирал каждую возникшую идею в голове! Он думал о ночлеге у друзей, которые приютят его у себя. Думал о снятие комнаты в каком-нибудь отеле. Думал о поздней прогулке до ночи, тем самым, выветривая сегодняшние происшествия, да и сам день целиком и полностью из своего черепа. Но все эти идеи мгновенно рушились прямо на глазах, как карточный домик. Куда бы он не пошёл и куда бы его душа не пожелала отправиться всегда и везде будет Гриммджоу, который найдёт его, покричит на него, выбирая более подходящий мат, а в конце возьмёт и приобнимет своё рыжеволосое чудо. Потому что тот любит его и без него не может, как без воздуха в лёгких. «А может… будет лучше… если я брошу Гриммджоу?» – столь внезапная, а, главное, шокирующая идея посетила голову Ичиго. Школьник сам ужаснулся этому и сразу же резко замотал головой, отгоняя от себя не самый удачный выход из положения. Если он так поступит, то чем он будет лучше своих бывших, которые поступали с ним аналогичным образом? В сердце образовывалась дыра, глаза широко раскрыты от непонимания, в ушах еле слышен звук разбитого стекла, голос слегка дрожал – всё это испытает Гриммджоу, когда услышит от Ичиго «Нам надо расстаться». «Чёрт» – Ичиго плотно закрыл глаза и прикусил губу, в надежде, что боль заглушит поток мыслей и не позволит ему остановиться на выбранном варианте. «Я не могу его бросить… Я не хочу его бросать… я… не сделаю этого. Я не поступлю с Гриммджоу подобным образом… я…» Звонок на урок раздался на крыше и во всём учебном заведении. Достаточно громко, чтобы Куросаки открыл глаза и перестал кусать нижнюю губу. Волнение на душе лишь временно приостановлено, а после снова заиграет «волшебными красками». Ичиго встал с плитки и поспешил на занятия. Выхода из данной ситуации он так и не нашёл. Последняя «школьная мелодия», оповещающий всех учеников об окончании очередного учебного дня, прозвучал, и огромная толпа из подростков ринулась из злополучного заведения в торговый центр или к себе домой. Бывали и те, для кого классическая мелодия являлась неким предвестником бед и несчастий. То были дети, подрабатывающие в магазинах, кафе, кинотеатрах и даже в городских библиотеках. К ним также относят тех, кого дома ожидает весьма неприятный разговор с родителями, а то и вовсе пустующая съёмная квартира. Старший Куросаки к этим группам не относился вообще. Его дома просто дожидались. Переобувшись в уличную обувь, школьник двинулся к выходу, чтобы потом, не спеша, пойти к себе и строить в своей голове решение сложившейся проблемы с Джаггерджаком. Едва он переступил ворота школы, как мыслительный процесс заработал. Оно и понятно почему – всю вторую половину дня Ичиго просто слушал слова преподавателей и ничего не записывал в тетрадь, отвлекаясь только на потусторонний шум в классе, создаваемый одноклассниками. И вот теперь, когда школьные стены больше не давили на рыжую макушку, логически мыслить стало намного легче. Правда, ничего другого, как расставания, серое вещество не желало предлагать. Школьник лишь терпеливо вздыхал и оглядывался по сторонам, чтобы ни на кого не наткнутся. Крепко держа сумку за ручки, он провожал взглядом растущие вверх деревья, заходящее за горизонт солнце, семью из троих человек, маленькую группу первоклассников, жестикулирующая до такой степени, словно толпа мимов дают на ходу свои представления. Подобного рода повседневность, окружающая его по дороге домой вмиг излечивала душевные терзания, глубоко засевшие в Ичиго. Увиденное собственными глазами заставляло рыжего улыбнутся, порадоваться за окружающих и уже с другим настроением возвращаться домой. Но проверенное средство на этот раз не подействовало, что сильно огорчило Куросаки. Оставалось только не обращать внимание на мир и идти своей дорогой, отгоняя от себя неправильные мысли. «Гриммджоу…» – позвал про себя Ичиго своего любовника. Как бы он не старался, а мысли о разрыве отношений прочно засели в голове. Убеждая и приводя веские доводы по этому вопросу, Куросаки наблюдал только неудачные попытки убедить самого себя в неверности идеи. Да и выход ли это – бросать любимого человека только из-за того, что с утра пораньше толкнул его в сторону лишь бы очутиться как можно быстрее в стенах учебного заведения и избежать допроса с пристрастием? Нет, не выход. Перед карими глазами на секунду предстала знакомая яма, в которую падал Ичиго ещё до того, как начал встречаться с Гриммджоу. И он в неё обязательно упадёт, если то, что предлагает его собственный разум, будет исполнено. Вот тут-то до Ичиго и дошло, в чём была вся беда происходящего. Остановившись на дороге с округлёнными глазами, Куросаки ещё раз осмыслил важность своего предположения, которое, возможно, является ответом на вопрос Джаггерджака. «Ну конечно… как же я не сразу догадался!» – Ичиго корил себя с улыбкой на лице. – «Какой же я дурак, думая подобным образом». Внезапно повеселев, Ичиго без раздумий ринулся прямиком на свою улицу, как можно скорее достичь двери своего дома, найти Гриммджоу и, наконец, объяснить ему причину, по которой у них ничего не получается. Решение найдено, осталось только им воспользоваться. До входной двери было около семи метров, а старший Куросаки приходил в себя после бега и глядел на дверь, за которой, возможно, скрывается злющий Джаггерджак. Начинает казаться, что эта встреча ничем хорошим сегодня не обернётся. Как никак, а рыжий толкнул голубоволосого в сторону и услышал при побеге никакое не «Удачи в школе, Куросаки!». Знаменитая поговорка «кто не рискует, тот не пьёт шампанского» пускай и немного, но всё-таки вселяла в рыжего немного храбрости и стойкости духа прежде, чем произойдёт долгожданная встреча двух любовников. «Чёрт, и почему я только при нём чувствую себя не в своей тарелке?» - мысленно спросил себя Ичиго перед тем, как пройти несколько метров и открыть эту злосчастную дверь, за которой может крыться что угодно. Прошло десять секунд, и вот уже Куросаки стоит перед своим домом. Удивительно, как за такой короткий промежуток времени в теле появились силы, чтобы оказать достойное словесное сопротивление. По крайней мере, теперь Ичиго нечего будет бояться, если он всё начнёт с фразы: «Я отвечу на твой вопрос, если ты не устроишь мне очередную головомойку!». Тогда Гриммджоу мгновенно станет белым и пушистым, и будет держать себя в руках столько, сколько это потребуется. Должно прокатить. Зайдя внутрь, Ичиго закрыл за собой дверь, и стоило только очутиться в прихожей, как первичные догадки о ссоре и разногласии мгновенно испарились и приобрели неосязаемую форму. Запах свежей выпечки, классическая музыка, гладиолусы в вазе, прохлада в коридоре – всё это вводило Куросаки в полное заблуждение. Нигде нет Джаггерджака, носящегося по всей квартире с разъярённым выражением лица, нет младшего брата, играющего в игровую приставку, нет посторонних лиц, с гордостью носящие звание «друзья Хичиго». Куда все подевались? С какого перепуга дом цветёт и пахнет романтикой? Столько непонятных вещей за один раз и рыжий уже готов недоверчиво блуждать по собственному дому в поисках логического объяснения. – Гриммджоу. – Позвал Ичиго, разуваясь. – Гриммджоу, я дома. Никакой реакции. – Эй, Гриммджоу! Я дома! Ничего. – Я в прихожей без одежды абсолютно голый. – Попробовал по-другому Куросаки. – Хрен тебе, четвёртый раз я на это не поведусь. – Отозвался Джаггерджак. – Дуй на кухню, у меня для тебя сюрприз. При слове «сюрприз» Ичиго нервно сглотнул и, хотел было, остаться на месте для большей безопасности своей жизни и всего имущества целиком. Но Гриммджоу сделает всё возможное, лишь бы рыжеволосое чудо очутилось там, куда ему велели прийти. Бросив сумку в прихожей, Ичиго двинулся на кухню. Преодолевая вазу с гладиолусами и звуки классической музыки, он очутился на кухне, где с ухмылкой сидел Гриммджоу, положив руки на стол и опираясь спиной о спинку стула. Его было не узнать – белая приталенная рубашка, стильная причёска. Школьник узнал бы ещё больше об одежде мужчины если бы стол не мешал. – Привет, Куросаки. – Ага, давно не виделись. – Вяло ответил рыжий и посмотрел на обеденный стол. – Корзинка со сладостями? – Верно. – Два пустых стакана? Графин с соком? – Слушай, давай не будем перечислять всё то, что лежит на столе к твоему приходу. – К моему… приходу? – Да, – Гриммджоу выпрямился. – Я тут… посидел, подумал немного и понял, что давить на тебя сегодня с утра была… плохая идея. Мало того, что я на тебя сегодня изрядно покричал, так ещё и школа насильно впихивает в тебя свои знания, выжимая из тебя всю энергию до последней капли. – И? – И… я решил хоть как-то загладить свою вину, устроив для тебя такой маленький праздник. Иногда такого трудолюбивого и заботливого школьника, как ты, надо поощрять по-особенному. Куросаки слабо кивнул головой, будто понял слова Джаггерджака и осмотрительно взглянул на корзинку со сладостями. А он, было подумал, что всё это приготовлено к неожиданному приезду сестёр и отца. – Думаешь, я тебе что-то подсыпал в еду? – Есть немного… – Боже, Куросаки. – Гриммджоу наклонился к корзинке и взял оттуда приготовленное им печенье с шоколадом и откусил его. – Ну? Видишь, я живой. – Для большей убедительности мужчина прожевал еду и проглотил её. – Давай, садись, набивай свой желудок этими вкусностями, а то сам всё съем. Пока Гриммджоу доедал своё печенье, Ичиго пристально смотрел на голубоволосого, так и не понимая причин для беспокойства. Может, в самом начале и было что-то подозрительное, но сейчас, благодаря объяснениям со стороны мужчины всё встало на свои места. – Спасибо тебе, Гриммджоу, – Ичиго одарил своего любовника доброй улыбкой и сел за стол поедать приготовленные для него печенья. – Чудак ты, Куросаки, – покачал головой Гриммджоу, наливая себе в стакан апельсинового сока и беря в руки следующее печенье. Никогда ещё Куросаки не чувствовал себя таким расслабленным и посвежевшим. Истребляя одно печенье за другим и запивая его апельсиновым соком, желудок потихоньку набивался, настроение становилось более радостным, а атмосфера всё более романтической. Музыка по-прежнему играла в доме, но она совсем не мешала двум любовникам беседовать между собой. Говорили в основном о мелочах, о здоровье Хичиго, который смотался к своим друзьям с ночёвкой. Так ответил Гриммджоу, когда заботливый Ичиго позабыл о своём братце-сорванце и только потом спохватился поинтересоваться о нём. Пока они перекусывали мужчина не теряя случая, ухаживал за рыжеволосым чудом. То по ноге проведёт, то покормит, то через стол наклонится и прошепчет школьнику, как сильно он его любит и хочет поскорее обнять и поцеловать его. На все эти признаки внимания Ичиго либо краснел, либо неловко смеялся, а то и вовсе давал согласия на неприличные предложения. Корзинка со сладостями вместе с соком любовники опустошили за пятнадцать минут. Ичиго издал раздосадованный вздох, ведь он так надеялся на продолжение такой замечательной концовки будничного дня. Ошибся. Сразу после перекуса, Гриммджоу взял Ичиго за руку и повёл в гостиную. «Синие джинсы – что же ещё?» – подумал про себя рыжий, обратив внимание на загадочную часть имиджа. Пока Куросаки елозил и выбирал более правильную позу сидения на диване, Джаггерджак успел выключить музыкальный центр, принести попкорна с кухни (мужчина хорошенько спрятал солёное лакомство от рыжего), поставить его на стол и вручить пустую упаковку из-под DVD-диска. – Это, конечно, не сопли и не вечные клятвы в любви, но, думаю, тебе понравится. – Гриммджоу настраивал телевизор и DVD-проигрыватель, в то время как Ичиго знакомился с очередным искусством киноиндустрии. – Да я только рад не смотреть очередную историю любви, Гриммджоу. Сам знаешь, каждую пятницу вся семья собирается перед телевизором и на полтора часа проникает симпатией к очередной романтической комедии. – Даже Хичиго смотрит? – А как ему не смотреть! Отец его лично связывает по рукам и ногам и заставляет восхищаться потрясающей концовкой в стиле «жили они долго и счастливо». – Надолго его хватает? – До вступительных субтитров. Дальше из его рта льётся «высокохудожественная критика». – Проще говоря – мат. – Угу. – Кивнул Куросаки. – «Страшная коллекция №4»… так… хм… ужастики. – Не нравится? – Джаггерджак поглядел на рыжеволосого. – Брось ты, Гриммджоу. Боевики, драмы, комедии, триллеры – это одно. А вот ужасы – совсем другое дело. Так что ты молодец, что взял «Страшную коллекцию №4». Гриммджоу мысленно вздохнул с облегчением и поздравил себя с таким выбором кино. – Всё, настроил. – Отлично, давай включай. Как только Джаггерджак включил фильм, он недолго провозился со звуком, световыми эффектами и только потом отложил пульты в сторону и поудобнее разместился на диване. Куросаки лишь взял со стола попкорн и поближе пододвинулся к любовнику. Попытки поудобнее расположиться на своём месте с треском оказались бесполезными. «Страшная коллекция №4» оправдала лишь большую часть зрительских надежд, не больше. Нельзя было сказать, что выбранные фильмы произвели должное впечатление на обычного ценителя ужасов и кошмаров, но и утверждать, что фильм не напугал совсем тоже. В одной киноленте делали упор на звуки, в другой на внешность всех персонажей, в третей закрученный сюжет, а в четвёртой предприняли попытку совместить это всё вместе. Получилось, только то, что фильм, после сорока минут, потерял всякий к себе интерес. Вдвоём на мягком диване и с горсткой съедобной пищи в руках Ичиго и Гриммджоу проводили весь вечер за просмотром разнородных ужастиков. На первые три часа попкорн любовники всё-таки растянули, да и то иногда возмущались, что кому-то солёных вкусностей досталось больше. Шутили между собой, шёпотом предугадывали дальнейшие действия жертвы перед встречей с безумным маньяком, даже улыбались друг другу, когда взгляды карих и синих глаз пересекались. Словом, для начала всё было даже ничего. Последние три часа были вообще никакими. Ичиго то дремал, удобно расположившись на груди любимого, то зевал, то как-то заторможено отвечал или игнорировал ухаживания Гриммджоу. Без попкорна оставшиеся два фильма казались медленной и мучительной пыткой, а продолжавшийся фильм заставлял обращать на себя внимание. Вернее, кровь, крики отчаяния и жуткая музыка вселяли в своих зрителей весь свой ужас, дабы разбудить в ценителях фильмов ужасов их потаённые страхи. Когда «Страшная коллекция №4» подходила к своему концу, Гриммджоу приободрился сразу же. Раз закончился фильм, значит можно продолжить реализовывать свой план, а вместе с ним и глубокое желание показать свою искреннюю любовь Ичиго при помощи плотского удовольствия. Душа снова заиграла в барабаны, подготавливаясь к ночному веселью. И плевать, что если всё провалится в семнадцатый раз. Главное, побыл с любимым человеком целый вечер. И никакие там пеннисисты им не помешали. Чтобы с его стороны всё выглядело ещё романтичнее, Джаггерджак представил себя и Куросаки некой парой, которая по всем жанрам ужасов должна умереть первой. Жаль только сценарий напишут свой, да и на ужастик это походить не будет. Когда «Страшная коллекция №4» подходила к своему концу Ичиго мысленно поблагодарил всех тех, кто занимался этими фильмами. Ещё один фильм с элементами «horror» он не выдержал бы из-за развитой скуки. Ещё бы, шесть часов просидеть и просмотреть фильмы одного жанра с перерывами на туалет! Не каждый мог выдержать. Плевать, что будут сниться плохие сны и будет просыпаться дрожь от каждого шороха в доме, важно то, что всё это время с ним будет находиться Гриммджоу. «Гриммджоу…» – мысленно произнёс имя любимого человека школьник, и по телу сразу же пробежалось тепло. Очень уж хочется побыть с ним вдвоём прямо сейчас. Выключив злосчастный «ящик», Джаггерджак прижал к себе Куросаки, зарываясь лицом в его рыжую макушку. – Знаешь, смотреть с тобой фильмы подобного жанра – одно удовольствие. – Кое-как произнёс мужчина, вдыхая запах волос. – Надо это сделать традицией. – Неплохая идея, – ответил школьник, пододвигаясь к мужчине плотнее. – Но, согласись, не столько много времени смотреть то, как люди кричат и молят о помощи бездушное существо, именуемое себя «маньяком». – Это да, мы переборщили с просмотром, – оторвавшись от волос, заявил Джаггерджак, с ухмылкой на лице. – Зато теперь есть некого рода ощущения, что мы сами являемся главными героями ужастика. – Не знаю, я ничего не ощущаю, – пожал плечами Куросаки, глядя на фотографии своей семьи. «Кажется, они не так висели…» – Да ты что? – Гриммджоу придвинулся ближе и, наклонившись к глазам Ичиго, стал внимательно на них смотреть. – Может, проверим? Отпрянув головой назад, Ичиго недоумённо уставился на любовника, чей порыв заставлял школьника не то напрягаться, не то расслабиться и принимать это как за порядок вещей во Вселенной (к подобному Куросаки уже успел привыкнуть). – Спасибо, но нет… Я лучше пойду ко сну подготовлюсь. – Ко сну? Но сейчас только половина одиннадцатого. – Ого! Ну мы с тобой и засиделись с этой коллекцией. – Куросаки замотал головой, не веря в этот большой промежуток времени. – Тем не менее, я пойду почищу зубы и лягу спать. Гриммджоу такой поворот событий совсем не устраивал. Особенно настрой рыжего, который собирался так рано ложится спать. Медленно, но верно весь план Хичиго шёл ко дну и если Гриммджоу ничего не предпримет, то прощай вся подготовка и ночёвка белокожего у друзей. Чтобы этого избежать Джаггерджаку пришлось импровизировать на ходу и логически мыслить, лишь бы оттянуть поход Ичиго в собственную комнату. – Слушай, Куросаки… – Да, Гриммджоу. – Ты иди пока приготовься ко сну, а я в это время немного подсуечусь касательно твоего сна и сделаю всё возможное, лишь бы тебе сладко спалось на твоей одноместной кровати, идёт? Пять-шесть секунд Куросаки стоял на месте и удивлённо смотрел на Джаггерджака. – Слушай, тебе сегодня на голову ничего тяжёлого не падало? – В каком смысле? – Ты чересчур… любезный и правильный… – Правильно… потому что я для тебя сюрприз готовил, старался, вкладывал душу в эту затею, лишь бы тебе было приятно. Для большей убедительности Гриммджоу даже широко улыбнулся, вкладывая в свою улыбку как можно больше убедительности в своих словах. Ичиго только наклонил голову на бок и мысленно спрашивал себя: «интересно, что Хичиго с ним сделал во время моего отсутствия?». – Ну… если тебе не сложно… – Раз плюнуть, – махнул рукой мужчина. – Буду ждать тебя наверху. – И помчался в комнату рыжего. Услышав звук закрывающейся двери, Куросаки немного постоял в гостиной, сопоставляя всякого рода странности за сегодняшний вечер, и двинулся в сторону ванной. «Надо бы привести себя в порядок» – решил Ичиго, открывая дверь в нужную ему комнату. После успешного проведения личной гигиены, Ичиго поспешил в свою комнату, где его дожидался Гриммджоу. Мало того, что на умывания лица и чистку зубов ушло какое-то время, так ещё додумался ополоснуться под душем. Только, как потом объяснять Джаггерджаку мокрые волосы и, практически, голое расхаживание по второму этажу в одних трусах? Сильная струя воды из-под крана? Тогда почему одежда сухая? Как бы Куросаки не пытался найти веское оправдание, а заходить в комнату следовало бы. Открыв дверь и войдя внутрь, Ичиго встретился взглядом с Гриммджоу. Не обращая внимания на блеклое освещение в комнате, закрытые шторы и свежий воздух, школьник с невозмутимым видом подошёл к шкафу и принялся аккуратно вешать форму на вешалку. Всё это время Куросаки ощущал на себе пристальный взгляд Джаггерджака, следящий за ним, как ястреб за своей жертвой. – О~о, – протянул голубоволосый. – Да ты, я смотрю, основательно подготовился ко сну, Куросаки. – Молчи, – рыжий закрыл за собой шкаф и направился к кровати, нарочно избегая встречи со своим собеседником. – Я спать ложусь. – Ну да, как же… а ты ничего не хочешь мне сказать? – Спасибо за вечер. – Сухо ответил Ичиго, ложась в кровать и накрывая себя одеялом. – А теперь, если тебе не трудно, уйди. Джаггерджака не очень то и порадовал ответ Куросаки, словно школьник избавлялся от лишнего груза у себя за спиной. – Ну не~ет. Меня это всё не устраивает. Хамоватое поведение проснулось в душе голубоволосого, и он стянул с рыжего одеяло, оголяя его торс. – Г-Гриммджоу!.. – Молчи и играй роль бревна. – После чего Джаггерджак слишком близко наклонился к лицу Куросаки и грубо поцеловал школьника в губы. Внезапный порыв любовника ввёл Ичиго в короткий ступор. Лишь спустя нескольких секунд он начал предпринимать попытки оттолкнуть от себя тяжёлую тушу в сторону. – Зря стараешься, Куросаки, – сказал Гриммджоу после поцелуя, облизывая губы. – Пока не скажешь по-человечески «спасибо» никуда не отпущу. – Фух… Гриммджоу… –Ичиго отдышался после поцелуя. – Прекрати… я и так тебе всё сказал… – В грубой форме. – Пускай в грубой, но сказал. – Да?.. А мне не понравилось. – Джаггерджак второй раз одарил своего возлюбленного поцелуем, правда без всякой резкости и грубости со своей стороны. Куросаки продолжал оказывать сопротивление до тех пор, пока ситуация не стала совсем бесполезной и рыжий не поддался поцелую полностью. Но слишком поздно среагировал Ичиго на это действие – мужчина оторвался от него и сел возле него. – Гриммджоу, подожди… – А? – Мужчина повернул голову. – Ну что ещё? – Я… – Школьник вздохнул с облегчением и сел на кровать, – Спасибо тебе за сегодняшний вечер. Извини, если чем-то тебя обидел, просто мне не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. – Неужели? – Голубоволосый лукаво улыбнулся. – И что же твоей душе угодно? Ичиго почему-то только сейчас вспомнил все те слова, которые должен был сказать при встрече с Гриммджоу. Правда, из-за романтического вечера у него всё вылетело из головы, но хорошо, что сейчас вспомнил об этом. Вот он, переломный момент… – Сейчас мне ничего и никого не хочется так сильно, как тебя, Гриммджоу… не знаю, как тебе сказать, почему и что сподвигло меня произнести это вслух, но я… попробую тебе объяснить всё более подробно. Видишь ли, вспоминая свои предыдущие романы и манеру общения с девушками, я только сейчас понял, в чём была проблема. И дело не в них… а во мне. Знаю, это прозвучит чересчур абсурдно и настолько неправдоподобно, но это так. Я воспринимал любовь, как обыденную вещь. Словно это наручные часы, цепочка на шее или кепка на голову от солнца, – школьник усмехнулся, сравнивая ту предыдущую любовь с подобными вещами. – Я говорил «люблю», когда меня просили об этом; я целовал девушку, когда она говорила мне об этом; я дарил подарки, когда мне показывали пальцем на желаемое. Вот такая была у меня любовь, Гриммджоу. Ни учащённого сердцебиения, ни тех сладких слов, которые говорят друг другу любовники, ни смущения – всего этого не было до тех пор, пока я не встретил тебя, Гриммджоу. Здесь Куросаки остановился и посмотрел на Джаггерджака, вернее, на реакцию мужчину после сказанного. – Не удивляйся тому, что ты сейчас услышал, Гриммджоу. Потому что это правда - я любил разумом и никогда никому не позволял заглянуть мне в душу. Но ты… ты всё это время старался для меня, показывал, как я дорог для тебя и что тебе можно полностью доверять, из кожи вон лез лишь для того, чтобы показать мне все, как сильно я тебе нужен в этой жизни. Я знаю, в делах любовных я полный тормоз и эти шестнадцать раз тому подтверждение… если бы я мог раньше знать об этом, то тут же сказал бы это напрямую тебе в лицо, Гриммджоу. Поэтому, спасибо тебе не только за этот вечер, но и за то, что научил меня сердцем чувствовать эту любовь. Джаггерджак молчал и удивлённо смотрел на Куросаки. Мужчина догадывался, что любовь с людьми творит чудеса и вселяет в души простых людей нечто сверхъестественное. Но что бы так? Он не знал, что ответить рыжеволосому чуду, который смотрел на него со слабой улыбкой на лице и мелькающим огоньком в глазах. – К-Куросаки!.. – голубоволосый впервые смущённо отвернулся в сторону. – Ты бы хоть предупреждал, что будешь говорить такие вещи, а то… чувствую себя не в своей тарелке… Ичиго засмеялся, прикрывая рот руками. – А ты нисколько не изменился, Гриммджоу – тебя такие слова всегда вводили в затруднительное положение. – Одно дело – я, а другое – ты… вот чёрт… – Не беспокойся по этому поводу… - Ичиго подвинулся поближе и положил своё голову на плечо любовнику. – Я хочу, чтобы в моей жизни был только ты… Голубоволосый своим привычным взглядом посмотрел на рыжую макушку. – А как же семья? Неужели ты её тоже любил разумом? – Любовь к любимому человеку и любовь к родственникам – разные вещи, Гриммджоу. Не следует их сравнивать вместе только потому, что именуются одним словом. Гриммджоу усмехнулся. – Куросаки… - Мужчина провёл рукой по волосам школьника, отчего снова лукаво улыбнулся. – Как меня только угораздило полюбить такого идиота, как ты?.. Но Ичиго на поставленный вопрос так и не ответил. Он продолжал молча лежать на плече Гриммджоу, обращая внимание на лампу, испускающую тусклый свет на убранный письменный стол и шкаф с одеждой. Сам Гриммджоу поглядывал местами на рыжего, не нарушая установившейся тишины в комнате, и улыбался тогда, когда карие глаза долго на него смотрели. На свой вопрос Джаггерджак только что получил нужный ему ответ. Примечания автора. Очередная часть успешно выложена на всеобщее обозрение. 15.07.2012 я покидаю Москву и отправляюсь на месяц в Моршанск. Предупрждаю потому, что не знаю, будет ли там Интернет и смогу ли я дальше выкладывать главы по Гриммджоу/Ичиго. Если да, то ничего не потеряно и выпуск продолжиться без остановок. Если нет - "зрелище" и концовку выложу сразу после приезда.