Мозайка

Люди счастливы. Ребенок, плачущий среди толпы — счастлив. Ведь он в массе. Он защищён. Быдло. Бабушка, торгующая кульками. Она счастлива, ведь сегодня к ней прейдет внук, смотря в его наивно детские глаза, она видит лишь сладости привезённые немцами, А не останки тех же немцев на гратуаре. Она счастлива, она зависит от человечества. Быдло. Вся толпа стоит у истоков зарождения, А я просто отошел покурить, но не смог вернуться. Так чарующе омерзительно выглядело бензиново-человеческое пятно, на новой столешнице в моей берлоге. Настолько смешно смотреть, как они тлеют под крошками моего утреннего бутерброта, как отбегают от пепла восьмой за сегодня сигареты. Они смешны, они потешно копошатся в кружке недопитого кофе на столе, они собираются и расходятся. Их ставки меняются, но правила всё так же останавливают развитие. Они паяют микроскопы, а я рисую. Они умирают, а я смеюсь. Я жесток? Возможно, но это не вам меня судить. Ведь вам из-за бортиков моей пепельницы, даже не видно кто я.