Люсин, я люблю тебя.

Люсин бы хотел притронуться к нему, но боялся, что тот подобно фарфоровой кукле может расколоться от одного неосторожного прикосновения или рассыпаться, превратившись в белый песок, который он будет с ужасом ловить руками, а тот с легкостью скользнет меж его пальцев и оставит ни с чем. - Пожалуйста, не смотри на меня так. - его голос был елем для слуха, и Люсин слышал в нем тяжелые удары собственного сердца. - Иначе я не умею, Лу - просто ответил Люсин. Уголки губ Лу, как слабая надежда, медленно растянулись в улыбке, но взгляд остался отстраненным и холодным. Лу был словно соткан из лунного света, его кожа была белее первого снега, а губы в сетке из глубоких трещин от холода. Снег еще не пошел, но воздух уже был колючим от мороза. Люсин отвернулся, странное новое чувство - страх. Как весь огромный мир поместился в его голове и сложился в один портрет? Лу. Шелест листьев? Или это Лу что-то прошептал? Люсин посмотрел на свои руки, чувствуя, как реальность становится чем-то иллюзорным, нереальным. Вздутые вены на руках напомнили о плоском акриловом рисунке вен на теле Лу, которые виднелись сквозь прозрачную кожу. Тут почва снова стала уходить из под ног, и Люсин стал проваливаться глубже в воспоминания, но тут Лу закричал. Закричал так, что сердце Люсина расколось и осколки больно впились в грудь. Люсин повернулся. Лу стоял на том же месте и все так же улыбался, как-то тепло и знакомо. - Ты кричал... - задохнулся и закашлял Люсин. - Нет. - спокойным голосом ответил Лу, - это ты закричал. - Когда? - удивился Люсин и невольно сделал шаг вперед, чтобы разглядеть глаза Лу в наступающих сумерках. Лу молчал. - Когда? - снова спросил Люсин уже настойчивее, его руки невольно затряслись. Лу молчал. - Когда? Когда? Ответь мне! - его голос зазвенел и сорвался от напряжения. Волнение, как ком снега, набирало обороты и размеры. Лу засмеялся звонко, далеко, словно колокольчики зазвенели. - Ты бы умылся, - Лу обхватил лицо Люсина руками и заботливо провел рукой по щеке. - Видишь? Ты весь испачкался. - он показал руку Люсину с задорной улыбкой, а на белоснежной руке темным безобразным пятном была кровь. В мгновение его лицо исказилось от боли, и слезы заблестели, как капельки утренней росы. Улыбка исчезла, губы его задрожали. - Люсин, я люблю тебя. Только... - голос Лу дрогнул, - только больше не убивай меня, ладно? Обещаю, я останусь.