***
До Нового Года оставалась ровно неделя.
***
Не смотря на посильную помощь моего брата, которая выражалась в основном в сталкивании меня с лестницы, дом я украшала два дня. Два. Чертовых. Дня. Муки ада покажутся вам легкой щекоткой, после украшения двухэтажного особняка. Я облазила каждый закоулок, каждую коморку, пытаясь найти место, где не висел бы хоть один фонарик или шарик, на крайний случай клочок мишуры. Хвала всем богам, такого места я не нашла. Ну и хорошо, потому что, зная моих друзей, отсутствие элемента новогоднего декора на положенном и неположенном месте грозило бы мне выслушиванием лекции о пользе новогоднего настроения и о крайне неуважительном моем отношении к такому великому празднику. Все это время, пока я развешивала все, что блестит по стенам, потолку и прочим поверхностям, Маршал подозрительно тихо себя вел, не пытаясь меня унизить, убить или, в конце концов, разнести дом. Что-то было явно не так, но мне было далеко не до этого, поэтому пришлось сгрузить все заботы о братце на мужские плечи Гамбола. - Присмотри за Маршаллом, потому что он либо что-то замышляет, либо скоро умрет от тоски, - кивнула я на покрывающегося плесенью брата и пихнула только что пришедшего Гамбола вглубь прихожей. – Повеселитесь, мальчики! Закрывая дверь я заметила, как Принц буквально спихивает начавшего расцветать Ли с дивана на пол. Последним, что я услышала, был отчаянный вопль брата: - Я тебе отомщу!***
До Нового Года оставалось пять дней.
***
Честь и хвала тем людям, которые придумали пиццу и службу доставки. Невероятно проблематично найти за несколько дней до праздника в огромном городе магазин, где есть все, что тебе надо, а вот службе доставки на это плевать, она все быстро соберет и вручит прямо в руки, помахав на прощание бейсболкой с названием компании. Только-только я распрощалась с типичным представителем мальчиков-в-бейсболках-даже-зимой-в-минус-десять-и-снег, как до моих ушей донесся подозрительно знакомый жалобный аккорд. Мой глаз задергался. Безошибочно определив, что звук доносится из моей комнаты, я направила свои ласты туда, по пути освобождая себя от груды пакетов и коробок. Никакая еда не стоит моей гитары! - Маршалл, черт тебя дери, Ли! - зашипела я, только открывая дверь. – Ты посмел! Взять! Мою гитару! Без... спросу... В этот самый момент я поняла всю суть выражения «упала челюсть». От открывшегося мне живописного вида упала бы не только челюсть, я бы сама рухнула, если бы не дверь, которая доблестно подставила свое деревянное плечо мне. На моей кровати лежал Маршалл, закинув ноги в своих грязных кедах на стену. Но не это было самое странное, и даже не наличие моей гитары у него в руках поразило меня больше всего. Нет. Самым странным в этой картине было то, что этот ненормальный лежал на моей постели почти голым. Единственный предмет одежды, бывший на нем – это черные семейники в ярко-розовую черепушку, которые я ему подарила на какой-то там день рождения. - Сестренка, нам надо серьезно поговорить, - заявил этот ненормальный, скидывая кеды и укладываясь у меня в постели ничком. - Я тебе говорила, насколько сильно я тебя ненавижу? – меня просто поколачивало от злости, хотя давно нужно было бы привыкнуть к таким выходкам. Восемнадцать лет же бок о бок живем. - Говорила и не раз, но сейчас у меня к тебе вопрос по диаметрально противоположному чувству. Поможешь? Я же тебе всегда помогал, - Маршалл печально подергал еще пару струн, окончательно расстраивая мою девочку. - Когда такое было? – рявкнула я, но видя, что брат откладывает гитару в сторону, слегка успокоилась. – Что ты хотел мне сказать, быстрей. Если ты не забыл, то где-то внизу сейчас лежит на полу одинокая пицца, которую мне хотелось бы поскорее съесть. - Марси, я серьезно, - в первый и, наверное, в последний раз я видела на лице у Маршалла такое выражение лица. КазалОсь, что он сейчас не просто заплачет - разрыдается. Но помня о актерских талантах братца я не спешила терять бдительность. Еще некоторое время Ли таращился в стену, и я уж было хотела развернутся и уйти, предварительно отвесив подзатыльник брату, но тут он глубоко вдохнул и зажмурился. - Марселин, я не знаю, что мне делать. В первый и последний раз прошу у тебя помощи. В общем, я влюбился в человека, которого знаю с самого раннего детства, он всегда был рядом со мной в трудные и не очень моменты, даже когда тебя не было возле меня, он был и поддерживал, смеялся вместе со мной. И даже сейчас, когда мы выросли, он все равно совсем близко – только руку протяни. Вот от этого-то мне и плохо. Он слишком близко, что бы я мог держать себя в руках. Больше я так не могу. Сдохнуть проще, чем терпеть все это. Пока я переваривала информацию и тупо пялилась в стену, Маршалл уволок свою печальную тушу к себе в комнату, видимо, сочтя мое молчание за непринятие его чувств. Только спустя минут пятнадцать до меня дошло, что мой несносный братец, который лет с шестнадцати трахал все, что движется, а что не движется, он двигал и трахал, влюбился. - Маршалл Ли! – вломилась я к братцу в комнату. – Чем я должна тебе помочь? - Просто скажи ему, что я... – абсолютно неожиданно он осекся и свалил из комнаты, предварительно дав мне подзатыльник. - Стой, подожди! Ему? – я ошарашено осталась сидеть на собственной кровати, потирая ушибленный затылок. Что вообще происходит? Маршалл не из тех людей, которые легко делятся своими чувствами, особенно со мной. Почему он пришел ко мне, а не к Гамболу, например? Может он боится его неодобрения, ведь я явно услышала «ему», а не «ей»... Хотя, чего ему бояться? Все давно знают, что Жвачка би... Потом еще некоторое время я дико тупила над этими вопросами и абсолютно неосознанно настраивала гитару. Точно так же дико я тупила и когда спустилась вниз за пиццей, и когда отправляла сообщение сестре Гамбола – Бубльгум, даже когда вода из душа резко похолодела, я не завопила просто, потому что все еще была зациклена на психическом состоянии моего брата. Уже когда я лежала в кровати и многозначительно рассматривала темный потолок, мою голову посетила фраза из недавно просмотренного сериала: - Я ненавижу очевидности. Потому что я их не замечаю! – я хлопнула себя ладонью по лбу и почти сразу же уснула, осененная догадкой. Конечно же, это Гамбол. Кто еще терпит Маршалла и заботится о нем, как о родном? Только от появления Принца Ли загорается, как лампочка. Все было просто очевидно, а я мучилась над этим вопросом целый день. Неудивительно, что на фоне таких долгих и нудных размышлений мне приснился Гамбол в рубашке Маршалла и сам Ли в одних трусах в радужную полосочку. На фоне кислотных пони они разговаривали о Теории Большого Взрыва и омолаживающих свойствах тюленьего жира. Проснулась я в четыре часа утра от настойчиво бьющего мне по ушам, не смотря на всю свою мелодичность, Wake me up when september ends. На экране радостной улыбкой светилась рожа Гамбола, будто издеваясь надо мной. Песня звонка оборвалась и жалобно пиликнула трель сообщения. «Жду тебя в сквере у дома Фионы. Когда проснешься – набери мне». Не соображая ровным счетом ничего, мое тело почти на автомате понесло себя в ванну, по пути рассматривая количество пропущенных. Да уж, Гамбол расстарался – двадцать три звонка начиная с половины четвертого и заканчивая пятью минутами назад. - Чего тебе надобно, старче? – прошамкала я с зубной пастой во рту. Как всегда спокойный голос на той стороне телефонной трубки бодро оповестил меня о том, что утро доброе даже зимой около пяти. Жизнерадостный тон я подавила своим угрюмым молчание в трубку, все еще ожидая ответа. - Да ладно тебе, Марси, не злись. Мне нужно с тобой серьезно поговорить. - За последние двадцать четыре часа эти слова не вызывают у меня никакого доверия, - бурчала я в трубку уже надевая пальто и выходя из дому. Поскольку впервые за несколько лет под Новый Год навалило снега, и ударили морозы, разговор с Гамболом пришлось прервать до более теплых времен. Ну или до того момента, как я доберусь до наверняка промороженного до основания и продуваемого всеми ветрами сквера. Опуская все нецензурные ругательства, которые я успела произнести в адрес друга, погоды и всего мира в целом за время своего утреннего путешествия, можно просто сказать, что я ни о чем не думала. - О Марселин, ты все-таки пришла, - весело улыбнулся Гамбол, махая мне рукой в теплой варежке. Я смерила его уничижительным взглядом и потребовала напомнить мне, почему мы вдвоем стоим под фонарем на очень темной аллее, если могли бы прямо сейчас нежиться в теплой постельке и видеть прекрасные сны. - Потому что ты хорошая подруга. Я попросил – и ты пришла без споров и ругани. Просто потому что я попросил, а ведь могла бы и послать... - В следующий раз так и сделаю, спасибо за совет. Но я не это хотела услышать. Серьезно, Гамбол, что тебе нужно? – устало пробормотала я, пытаясь не уснуть на ходу. - Я люблю Маршалла и не имею ни малейшего понятия, что с этим делать, - легко ответил парень, и меня словно током ударило. - Да вы достали! – восклицание абсолютно самостоятельно слетело с губ. – Почему ты говоришь это мне? Ну, аргументируй. Принц пустился в пространные объяснения, предоставляя мне в доказательство факт того, что я сестра Ли и могу знать, как он отнесется к этому признанию. - Да и кто встречается с моей сестрой: я или ты? – сказал парень как отрезал. - А это-то тут причем? – начала раздражаться я. – А если хочешь поговорить с Маршаллом, то у тебя есть наш адрес, и ты прекрасно знаешь, когда мы отмечаем Новый Год. Пока. И, махнув рукой, я ретировалась домой, оставив Гамбола в компании заснеженных деревьев и внезапного снегопада.***
До Нового Года оставалось три дня.
***
- Р-разбудите меня, когда закончится я-анварь! Начавший отмечать раньше положенного Маршалл неровной походкой нарезал круги по кухне в поисках чего-бы-сожрать и чего-бы-выпить-чтобы-убить-печень-еще-до-Нового-Года. Периодически подсовывая ему то куриные крылышки, то банку сока, я штудировала свою новостную ленту в поисках чего-нибудь интересного или хотя бы относительно занимательного. Потому что заняться было абсолютно нечем. От скуки я даже села писать новую песню, но потом впала в прокрастинацию и вернулась к истокам – сидению на кухне и залипанию в телефоне. Единственным существом, которому было весело в этом доме без дополнительных стимуляторов в виде алкоголя, был кот. Полностью черный, он как-то абсолютно случайно очутился у нашего порога, а со временем перебрался в дом. Чем-то он был поразительно похож на Маршалла. Такой же ленивый, наглый, до омерзения обаятельный и абсолютно не умеющий выражать свою любовь ничем кроме увечий. Но почему-то кот мне нравился больше брата... Интересно, почему?***
До Нового Года осталось двенадцать часов.
***
Два дня проведенные в полнейшем бездействии пролетели как пара часов, оставив после себя осадок скуки и неудовлетворенности всем. Новогоднего настроение не было, на голову давили слова Маршалла и Гамбола. Все эти несколько дней я надеялась, что они сядут и поговорят друг с другом, форсировать события не было ни сил, ни желания. Чай не маленькие уже, сами разберутся. Пока я прокрастинировала, в доме успела накопиться батарея из пустых, полупустых и даже не начатых бутылок, Маршалл возлежал на всей этой куче, укрытой пледом, объявляя себя самопровозглашенным королем бутылочного королевства. Метким пинком мне удалось согнать брата с горы мусора, тонко намекнув ему о том, что пора бы помыться. Маршалл слегка уронил меня на пол и отправился в ванну, плескаться в водичке, пока не надоест. Собирая стеклотару в один мешок я думала, что Ли ни словом, ни действием не намекает на наш разговор в моей комнате. Пусть это было полностью в его духе, но все равно вызывало какое-то беспокойство. Впрочем, даже это быстро испарилось из моей головы, потому что начали приходить гости. Так уж получилось, что мы, близнецы, за всю свою жизнь никогда не дружили с нормальными детьми. Не в том смысле, что все наши знакомые с какими-то психическими отклонениями, нет. Дело в том, что абсолютно все наши друзья тоже близнецы. Абсолютно все. Может быть, дело в особой связи между каждыми близнецами, но факт остается фактом – друзья у нас парные, и с этим ничего не поделаешь. Вот такими вот зеркальными парами буквально за часа два до полуночи наполнился наш дом. Боннибелл сразу же повисла у меня на шее, но потом вспомнила, что она как-никак медик и вернулась к адекватному состоянию. Из-за ее внезапного нападения я не успела заметить, как Гамбол подкрался к Маршаллу и самым наглым образом увел его в сторону моей комнаты. - Черт, что ж вас всех туда тянет... – прошипела я и, чмокнув свою девушку в щеку, помчалась вверх по лестнице. Но я, как обычно, опоздала. Дверь закрыли, как только я повернула за угол. Но я была бы не я, если бы не знала всех секретов этого дома. В соседней комнате, где раньше спали родители, прекрасная звукоизоляция, но вот в самом углу у окна, где белел корпус розетки, все голоса из моей комнаты успешно транслировались мне. Подслушивать, конечно, плохо... Но когда меня это останавливало? «- Гамбол, если причина, по которой ты меня оторвал от поедания пиццы, не достойна моего внимания, то я тебя выебу жестко и без тени сожаления, - стараясь скрыть свою нервозность, заявил Маршалл. А голос все же предательски задрожал. - Ну-ну, не ругайся. Просто послушай, окей? Только дослушай до конца, а потом можешь бить меня или орать сколько пожелаешь. Договорились? Так вот. Маршалл, ты абсолютно невыносим. Твой характер, манеры, желание издеваться над всем, что движется - все это части твоей невыносимости. Ты невероятно импульсивен, черт тебя дери, ты просто дофига импульсивен и не сдержан. Ты самый отвратительный и вредный, пакостливый и мелочный из всех людей, которых я только знал. Но ты невероятно прекрасен, когда смеешься. Черт, ты просто очень милый, когда спишь или делаешь то, что тебе интересно. Ты чудесно поешь, а твои пальцы, которые перебирают струны гитары... Маршалл Ли. Как же я тебя ненавижу и люблю одновременно. Я люблю тебя, слышишь?» Минута или две прошли с тех пор, как затихли последние слова. Даже я перестала дышать, надеясь услышать хоть что-нибудь. Последние секунды второй минуты молчания ознаменовались диким грохотом. Кажется, мне придется покупать новый стул. Подозрительно приглушенный звук удара тонко намекнул мне о том, что если не вмешаться, то придется где-то искать нового Гамбола... Но мне не пришлось никого спасать. Эти двое валялись на ковре в коридоре и настолько самозабвенно целовались, что едва ли заметили меня. Маршалл, которому буквально снесло крышу, нависал над Гамболом и просто вгрызался в его губы, заставляя выступить капли крови, а потом столь же рьяно зализывал эти ранки. Я тихо спустилась вниз, почему-то улыбаясь как дура. - Марси, ты не видела Гамбола? – под бок мне подлезла Фиона, как обычно абсолютно не вовремя. - Не имею ни малейшего понятия, где он, - пожала плечами я и устроилась на диване с чувством появляющегося новогоднего настроения. Ну что ж, должно же оно хоть когда-то прийти.***
До Нового Года осталось 60 секунд.
***
По лестнице медленно спускались самые растрепанные и счастливые люди в эту новогоднюю ночь. Под ухом у Маршалла красовался свеженький засос, который он даже не пытался скрыть, а на шее Гамбола виднелись следы зубов. Не удивлюсь, если у него под свитером все плечи искусаны почти в кровь. - Десять! Девять! Восемь! Семь! – отсчитывал народ секунды до конца этого года, и только двое молчали, но им было явно не до того.***
До Нового Года осталось 365 дней.