Шарф в полоску

Венди всегда уезжает домой на Рождество, оставляя Сыльги замерзать в пустом блеске городских огней и сверкающих витрин. В праздничный день Сыльги просыпается от того, как противно раскалывается голова и ноют уставшие ноги. Холодное утро не приносит сил. Все как обычно. Кот, как обычно, уныло смотрит на нее и умывается. Ведущий на радио, как обычно, радостно желает всем бодрого утра. Сыльги, как обычно, свешивает ноги со смятой постели и смотрит в потолок. И где же ваш чертов праздник? По привычке Сыльги плетется на остановку. Люди теснятся, кутаются в шарфы, горбятся, жалуются на то, что этой зимой нет предпраздничного настроения. За запотевшим стеклом виднеются почему-то грустные светодиодные олени на вывесках. Тебе ведь тоже одиноко в Канаде, Венди? Двери открываются и в лицо дует промозглый ледяной ветер. Сыльги затыкает уши спутавшимися наушниками-капельками. Уже нет сил слушать опостылевший Jingle Bells. Может, в Канаде прохожие счастливы и беззаботно напевают этот развеселый мотив? Вокруг шумные стайки в одинаковых серых куртках, штурмующие в магазинах прилавки с оставшимися подарками. Продавцы смотрят на обезумевший люд с фальшивой улыбкой и деланным оптимизмом, а заблудившиеся гуляки в пестрых красных колпаках смеются и разбрасывают конфетти по грязному мокрому снегу. Раз уж ты сюда приехала, то обязана лихорадочно изображать буйное веселье: выкрикивать шаблонные поздравления, распевать надоевшие всем песни и смеяться над глупыми шутками. Неужели в Рождество нет ни одного бродяги, заблудившегося в промерзлых каменных джунглях? Или тебе тоже холодно, Венди? Сыльги вертит в руках полосатый шарф. Похож на тот, что она когда-то потеряла, но не такой изношенный. Слишком холодно, хочется наконец согреться, но новый шарф не заменит тот, что согрел прошлой зимой. Холод и хруст выпавшего совсем недавно рыхлого снега. -Надень шарф, - слова Венди звучат заботливо-угрожающе. Сыльги мотает головой: ей кажется, что длинная полосатая тряпка похожа на извивающегося змея, - Немедленно надевай, если не хочешь заболеть. -Не собираюсь, - шмыгает носом Сыльги. -Домой пойдешь одна, - заявляет в ответ Венди. Она знает, что с Венди бесполезно спорить и, даже не пытаясь заявить, что это шантаж, беспрекословно дает ей обмотать свою шею чертовым шарфом. -Вот и все, - довольно улыбается она, - А теперь держи мою руку - ты еще и без перчаток... Устав от бешеного праздничного ритма, Сыльги с трудом добирается домой. Кот обнюхивает ее у порога и, не найдя ничего интересного, возвращается на диван. Шипит старый включенный телевизор, едва горят перегоревшие от времени гирлянды. Сыльги натягивает на плечи плед и неохотно устраивается ждать полуночи. А ты ждешь, Венди? Время тянется как мятная жвачка. Двенадцать часов наступают так, словно Сыльги ждала этого двенадцать лет. За окном раздаются пестрые залпы фейерверков, на улице гремит жизнерадостная музыка. От неосознанного и случайного прилива радости Сыльги по привычке проверяет, нет ли под елкой подарка. Рука утыкается во что-то мягкое и пушистое. Шарф. Полосатый, тот самый. Рыже-синий. Теплый, как то лето, когда они выкрасили концы волос в эти цвета. Чертовы слезы подкатывают к глазам, сердце колотится как сумасшедшее. Сыльги роется в сумке в поисках телефона и набирает номер, который давно знает наизусть. Руки трясутся, нажимать на кнопки получается с трудом. Ее голос все такой же солнечный и уверенный. Словно обещающий, что все будет хорошо. "Верь в чудеса, Кан Сыльги"