Горе от ума: жанры и предупреждения

Жанры Антиутопия       Чацкий приезжает на бал, однако вместо знакомых лиц видит лишь размалёванные маски на всех гостях.       Чацкий: Уж не карнавал ли тут?       Софья, подошла к Чацкому и тихо шепчет: Что вы, Александр Андреевич, совсем с ума сошли, пока по свету странствовали? Здесь же камеры! А приедут из министерства? А как узнают? Мне страшно говорить, но лучше бы вам потребовать карету и бежать скорее из страны, пока в вас не увидели мыслепреступника. Дружба       Чацкий: А помнишь, Платон Михайлович, наши годы юности? Как дружны мы были? Платон Михайлович: Ох, как такое забыть.       Чацкий: Так если эти воспоминания до сих пор живы в тебе, если связь наша сохранилась, почему ты пляшешь на этом сборище трусов и болванов?       Платон Михайлович сконфуженно молчит, искоса наблюдая за женой.       Автор: Чацкий, мне кажется, ты и сам знаешь ответ на свой вопрос. Пошли, нам тут не место, незамужние и неженатые мы ещё для таких развлечений. Исторические эпохи       Фамусов: И на нашем балу будет всё по старинке, как до Отечественной войны.       Софья: Прекрасно! Любовь/Ненависть       Софья: Как вы смеете, Чацкий, так говорить о бедном человеке, только что упавшем с лошади?       Чацкий: Да на вашем дорогом Молчалине и царапины нет, зачем же вы так волнуетесь о нём? Тем более, его приниженным речам и сломанная рука не помешала бы.       Софья: Ах, вы ужасный человек! Вы змея, и каждое слово ваше — ложь и яд!       Чацкий: А вы чем лучше? Вы вздыхаете о ничтожестве, которое вас не ценит, вы лицемерно улыбаетесь людям, которые ничего для вас не значат. Я в шаге от того, чтобы презирать вас!       Софья: Чудовище!       Чацкий: Ветреница!       Оба бросаются в объятия друг друга и страстно целуются. Нестандартная поэзия       Бал кончен. За дверь       Бежит, разочарован,       Смутьян в карету. Первый раз       Лиза, с неподдельным любопытством: Софья, как вы? Как всё прошло?       Софья, кривя губы: Да ничего. Он и вправду всю ночь сидел у кровати и пялился на меня. Я даже спящей притворилась, стараясь не спугнуть его, а открыла глаза, вижу: сидит, читает мои романы и утирает скупую слезу моим платочком!       Автор, разрывая печатные листы: Мошенник Молчалин! Он всё наврал мне насчёт вас с ним! Попаданцы       На бал Фамусова были приглашены самые видные и красивые пары, гостившие или проживающие в Москве. Чацкий откланялся супругам Безуховым, подошёл побеседовать с Николаем Ростовым, познакомился с его женой Марией. Краем глаза увидел, как в залу вошли ещё четверо. Это были супруги Ленские, а также молодожёны Онегины, Евгений и Татьяна. Чуть в стороне Печорин приглашал княжну Мери на первый вальс. Постапокалиптика       Чацкий: Видит небо, как я боялся не застать вас в живых. (Осматриваясь) А вы неплохо обустроили бункер.       Фамусов: Да, хорошо жить не запретишь. Сегодня, например, разыскали граммофон и пару пластинок. Решили устроить бал по случаю вскрытия запасов консервов. Уверяю вас, будет весело. Кроме того, будут подаваться деликатесы вроде жареных крыс и немного облучённых персиков. Они, конечно, фиолетовые, но на вкус — точно карамель. Пропущенная сцена       Пока Чацкий ездил переодеваться и готовиться к балу, Софья пригласила Молчалина переговорить в свои покои, тот её успешно продинамил, сбежав забирать бумаги из банка, Софья устроила скандал, Лиза её упокоила, Фамусов послал последние пригласительные и трижды проклял нерасторопного Молчалина, который по дороге из банка забежал к Автору за новыми французскими романами. Соулмейты       Чацкий, встречаясь глазами с Софьей: Боже мой, у вас глаза такого цвета, как и у меня! Как я раньше не замечал! Мы предназначены друг другу, Софья!       Софья, растерянно: Но ведь отец уже назначил дату моей свадьбы с Молчалиным! У него тоже мои глаза.       Молчалин, излишне громко: Лиза, куда ты унесла мои голубые линзы? Предупреждения UST       Лиза: Петруша! Как же мне страшно. Вот хочу с тобой поговорить — и сразу мурашки по коже, и слова не лезут с языка. А как давно я хотела это сказать…       Петруша: Так тебе чего наливать-то? Говори быстрее, пока хозяев не видно. У меня тут коньячок есть.       Лиза в отчаянии бросается вон из буфетной.       Петруша, открывая коньячок: Больно странная девка. Ну, за её здоровье. Беременность       Софья: Лиза, он шевелится!       Лиза подбегает и прислушивается к движениям в животе хозяйки, улыбается.       Лиза: Какой шустрый! Видать, мальчик будет. Так вы узнали, от кого?       Софья, фыркая: Я уж давно знаю, вот только не скажу. Подожду до свадьбы. За кого выдадут, того и будет. Гуро       Чацкий: Я безумен? Софья, безумен ли я?! Вы не знаете, что такое безумие!       Свет канделябров меркнет, когда Чацкий с кривой усмешкой заводит бензопилу и обрушивается на пёструю толпу расфранчённых гостей. Крики наполнили залу, суматошный топот и рык пилы заглушались отчаянными воплями боли. Куски модных французских платьев отлетали вместе с блестевшими в тусклом свете от крови руками. Пол был залит липкой жидкостью, и люди в панике падали в лужи собственной крови, истошно крича и пытаясь руками прикрыть уродливые рваные раны на телах. Чья-то отрезанная голова с мёртвыми остекленевшими глазами безучастно валялась на полу. Софья, в ужасе стараясь покинуть залу, наступила на неё и, услышав тихий треск собственной ноги, упала навзничь. Пилу карателя ничто не могло остановить, даже вид беззащитной девушки, способной только беззвучно открыть рот, когда бензопила, вся в человеческих ошмётках, с визгом рассекла её напополам. Каннибализм       Автор: Тише, Чацкий, есть сердце своей возлюбленной в буквальном смысле — это уже фанатизм. Ксенофилия       Чацкий: Автор. Ты помнишь, как говорила мне, что можно полюбить и центаврианку?       Автор: Прекрасно помню. Вы уже официально в отношениях?       Чацкий: Нет. Я заинтересовался, и… В общем, теперь у меня семья на планете близ Арктура. И Софья, в общем, свободна. Только я не могу ей сказать, жена щупальцами задушит, если я хоть на световой год к ней приближусь. Нелинейное повествование       Если прочитать «Горе от ума» с конца, то получится история о молодом Чацком, который считался безумным, но его оправдали на балу; он долго не знал, кого любит Софья, но уехал в полной уверенности, что она ему чуть ли не невеста, а Софья после его отъезда запирается с Молчалиным и ставит на стражу Лизу, которая затем засыпает. Полиамория       На самом деле даже Софья не знает, от кого её ребёнок, так как процесс зачатия был несколько сумбурным и спонтанным, да и в поле зрения в тот момент было сразу несколько ухажёров. Селфцест       Чацкий: И вообще, с вашим-то, Софья, характером, я не удивлюсь, если вы больше всего любите саму себя.       Софья еле сдержала изумлённый возглас. Как он узнал? Ну ничего, сказала Соня Софье, он же не всерьёз. Это он так назвал её эгоистичной. Всё равно обидно, заявила Софья Соне. Та поспешила утешить Софью.       «Интересно, о чём она думает?» — недоумевал Чацкий, глядя на застывшую Софью, внутри которой шёл диалог двух личностей. Смена сущности       Молчалин: На самом деле, только став табуреткой, понимаешь, как важно уметь остановиться, отдышаться, забыть о круговерти жизни, обо всех планах и заботах и просто посмотреть на мир под другим углом. Я, оказывается, никогда не умел созерцать, наблюдать и размышлять. Теперь у меня много времени на это, особенно ночью. И я многое обдумал в своей жизни. Даже, наверно, раскаялся в некоторых вещах.       Автор: Во лжи своей раскаялся?       Молчалин: Да, да, только сделай меня снова человеком. Смерть основного персонажа       Чацкий:       Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.       Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,       Где оскорбленному есть чувству уголок!..       Карету мне, карету!       Выходит из дома, готовится порывисто сесть в карету, но поскальзывается на сырых камнях мостовой, не успевает схватиться за двери и, упав, ударяется затылком о камни. После слабого вздоха испускает дух.       Автор, хватаясь за голову:       Ах! Боже мой! А что же скажет       Мне разозлённый Грибоедов!