Наставник команды №7

      — Вам стоит поговорить, — деликатно заметила Сакура, глядя на себя в зеркале и поправляя свои волосы.       Наруто не мог не отметить, что выглядела она сногсшибательно, о чём он не преминул тут же сообщить. Ученица его довольно хихикнула и, повернувшись, взглянула на него с хитринкой в глазах.       — Не увиливайте, сенсей, — с лёгким упрёком сказала она, — это длится уже слишком долго. Вам нужно поговорить.       — О чём? — ответил Наруто, словно действительно не понимал, о чём идёт речь. — И о ком ты вообще говоришь?       Сакура закатила глаза. Наруто прекрасно понимал, что сейчас сидел в её комнате, мешал готовиться к свиданию и строил из себя дурачка. Впрочем, Узумаки на самом деле хорошо общался со своей бывшей ученицей и, в принципе, мог себе это позволить. Хорошие отношения с ней и вообще с командной, однако, были не всегда, разумеется.       Сначала они относились к нему с недоверием. Неудивительно, ведь столь оплошать при первом впечатлении мог только Наруто, умудрившись тогда в кабинете каким-то неведомым образом споткнуться о ведро с водой для мытья пола. Вид на усевшегося в грязной луже наставника, неловко почёсывавшего затылок, не прибавлял ему уважения в глазах новоиспечённых учеников, скептически изогнувших брови, мол, это и есть наш сенсей?       Знакомство оказалось не менее неловким. Генины подозрительно на него смотрели, словно не могли поверить, что этот мужчина с громким голосом и идиотской улыбкой мог быть их учителем и вообще джонином — шиноби высшего ранга. На яркое представление Наруто самого себя Какаши фыркнул через маску, Саске взглянул холодно и даже несколько надменно, будто совсем не воспринимал такого наставника всерьёз, а у Сакуры начал нервно подёргиваться глаз.       А потом был тест с колокольчиками, на котором мальчишки после множества неудачных одиночных попыток выполнить задание, скооперировавшись, составили неплохой дуэт, хотя, кажется, до этого не особо ладили между собой. Сакуры нигде не было видно, и Наруто был весьма расстроен тем, что ещё одного члена команды они не стали учитывать, думая только о себе. Объективно говоря, она была слабейшей из них, умудрившейся как-то затесаться в команде между двумя гениями. Кстати, подобное распределение Наруто считал странным, начиная с нахождения двух лучших учеников выпуска в одной команде и заканчивая тем, что Сакура, в общем-то, по академической успеваемости тоже была весьма неплоха. Тем не менее он не позволял им отобрать колокольчики, пока краем уха не уловил шорох платья. Сигнал подал Саске, когда он вместе с Какаши сумел на миг занять обе руки наставника, чтобы Сакура успела сорвать заветные колокольчики с его пояса. И Наруто не смог сдержать смешок, когда она это сделала: вот же ребятишки умные пошли! Не сидели ведь без дела, пока скрывались от него в лесу несколько часов после неудачных одиночных попыток. И ведь почти полчаса эти двое изводили его, отвлекая внимание!       Наруто своей командой был доволен, а те на собственном опыте убедились в том, что неуклюжий на первый взгляд сенсей действительно джонин. И то, что удары у него сильные.       Потом следовали миссии D-ранга — долгие, скучные и кажущиеся бесполезными. Смотреть на утомлённых подобными заданиями учеников и видеть в них отражения самого себя в детстве было довольно забавно. Наруто их подбадривал, рассказывал разные истории из своей карьеры шиноби, что ребята всегда слушали с большим интересом, чем выполняли задания, а между заданиями он не ленился и занимался с ними тренировками, иногда, когда позволяла зарплата, угощал чем-нибудь вкусным, за что те довольно быстро к нему привязались, вероятно, даже не осознавая этого.       Вообще, он правда не знал, как быть хорошим сенсеем. Его первый наставник был очень жестоким, что в период войны было частым явлением, а второй — жутким извращенцем, хотя последний определённо научил его большему, чем первый. Наруто просто делал всё, что считал правильным.       Помешанному на правилах Какаши Наруто однажды сказал, что искренне восхищался его отцом, и повторил слова, некогда сказанные его покойным сокомандником, Учиха Обито. А ещё Наруто сказал ему, что Хатаке Какаши — это Хатаке Какаши и никто иной, что он сам выбирает себе путь и сам отвечает за свои поступки. Какаши стал ходить без маски, о чём потом немного пожалел: разом появившиеся из ниоткуда фанатки проходу не давали. Но он перестал бояться своего лица и призрака в отражениях и, кажется, стал выглядеть немного счастливее.       Закомплексованную Сакуру Наруто научил не бояться и не сдаваться. Он видел в ней себя в детстве и понимал, что ей тоже нужен был тот, кто поверил бы в неё. Очевидную предрасположенность к контролю чакры — Наруто подумал, что такой идеальный контроль из всех шиноби Конохи, наверное, найдётся только у Цунаде, — прозевать было глупо, потому Узумаки предложил ей попробовать свои силы в качестве ирьёнина. Пятая хокаге, увидев её упорство и огромный потенциал, лично взялась обучать её.       А с Саске было сложнее. Мальчишка с тяжёлой судьбой и горем, выпавшем на его долю, когда тот ещё был совсем мал. У Наруто сердце кровью обливалось, когда он услышал о резне клана и единственном выжившем. После того как Саске попал к нему в команду, Наруто делал всё, чтобы тот не чувствовал себя одиноким: пытался сблизиться сам, показывая, что ему можно доверять, и подталкивал к сокомандникам, потому что Узумаки на собственном опыте ощущал горькое чувство потери и пустоту одиночества и не хотел, чтобы это преследовало Саске всю жизнь. Учиха, однако, никогда не забывал о своей цели.       С Учиха вообще всегда было сложно. С Обито Наруто сначала не ладил, и, некогда попав в одну команду, они чуть ли не каждый день дрались; Шисуи, говорившего чересчур вычурным языком, Наруто откровенно не понимал, отчего первый всегда беззлобно посмеивался; Итачи в одной-единственной их совместной миссии почти всё время молчал, что бы ни сказал Наруто, отчего последний бесился подобным игнорированием, а потом Итачи и вовсе клан вырезал и покинул Коноху. Саске тоже собирался её покинуть.       — Тебе никогда не понять меня! — кричал тогда Саске ему в Долине Завершения, собираясь пожертвовать своё тело старому Змею ради одной цели, которая застилала всё перед кроваво-красными глазами.       Наруто долго говорить с ним не собирался, мальчишка ещё — так и норовит совершить какую-нибудь глупость! И едва ли проклятая печать помогла бы Саске победить собственного учителя: не зря же того неофициально считали первым претендентом на роль Рокудайме. А когда Наруто дрался всерьёз, мало кто мог быть ему ровней. Саске он вырубил с одного удара.       — Идём домой, — сказал ему Наруто, подхватив на руки перед тем, как тот окончательно потерял сознание.       Они сделали вид, что ничего не было, хотя Наруто ради этого чуть глотку не надорвал на совете старейшин, да и Цунаде пришлось замолвить слово. Саске пролежал в больнице почти месяц: сказались ещё раны, оставленные после экзамена на чунина. Он ничего не говорил, даже когда к нему приходили сокомандники. Наруто приходил к нему каждый день, спрашивал про самочувствие, зная, что тот ничего не ответит, рассказывал о событиях, произошедших за день. Узумаки не требовал от него ответа, только говорил, говорил и говорил.       — Знаешь, Саске, — сказал однажды Наруто после очередного длинного монолога, в течение которого его ученик, как всегда, не проронил ни единого слова, отвернув голову в другую сторону, — на самом деле… на самом деле я считаю тебя своей семьёй. Всех вас троих: тебя, Сакуру, Какаши. И я уверен, для них ты тоже… — он улыбнулся. — Вы стали мне очень дороги. Я понимаю твою ненависть, но… не позволяй ей поглотить себя. В твоём сердце должно быть место для чего-то ещё… для чего-то более важного. Ты… ты имеешь право на счастье, Саске. И я бы…       — Заткнись, — послышалось хриплое.       Саске не смотрел на него, по-прежнему отвернув голову. Он дрожал.       — Всё хорошо, — тихо прошептал ему Наруто, обнимая. — Я здесь.       Саске уткнулся ему в грудь, крепко сжимая чужой жилет. В тот вечер в палате были слышны тихие всхлипы и нежные слова.       После выхода из больницы Саске без предупреждения напал на него, вынудив переместиться на полигон, и дрался с такой прытью, будто до этого вовсе не валялся целый месяц без движения. А до Наруто довольно быстро дошло, что с этого дня начались их интенсивные тренировки. Раз уж ему не позволили получить силу за пределами деревни, значит, следовало дать что-то взамен. Узумаки был совсем не против. Как бы с Саске ни было сложно, он оставался его любимым учеником. Какаши и Сакура были рады, что всё вернулось на круги своя, и последняя периодически даже присоединялась к их совместным тренировкам. Какаши же не отставал от своего вечного соперника, и оба наседали на своего сенсея так, что тот под конец дня обычно ощущал себя совершенно измотанным.       Так прошло несколько лет. Все трое были повышены до ранга джонина, и Узумаки был несказанно горд за своих учеников. Они до сих пор могли вместе тренироваться и устраивать спарринги, хотя он видел, что чему-то принципиально новому уже вряд ли их научит. И всё было бы хорошо, если бы не одно «но». По правде говоря, Наруто так и не понял, когда что-то пошло не так. Когда Саске стал чаще касаться его рук, заглядывать ему в глаза, постоянно нарушать его личное пространство и, эй, когда это Саске успел стать выше него?! Узумаки нашёл подобное поведение странным, но подумал, что это просто возраст такой и что его ученик просто очень благодарен ему за всё, чему тот его научил, поэтому хотел быть ближе, чтобы выразить свою благодарность. Сакура отчего-то начала называть Наруто-сенсея дураком, из-за чего последний обижался, а Какаши покашливал и стал пораньше уходить с совместных тренировок, ссылаясь на некие неотложные дела.       До Наруто доходило долго. Да и не дошло бы на самом деле, если бы Саске не поцеловал его, прижав к дереву, после очередной тренировки. Наруто раскраснелся, винтики в мозгу отчаянно закрутились и попытались помочь проанализировать ситуацию, и когда многолетний паззл в мозгу сложился, он избрал единственно верный выход, по его мнению, из подобной ситуации: использовал технику замещения и сбежал. Понадобилось всего лишь пять минут, чтобы оказаться в кабинете хокаге, взять двухмесячную миссию и убраться из Конохи от греха подальше. Впоследствии он никогда не следовал оговоренным срокам в заданиях, втихую возвращался в деревню, прятался от своего ученика по пабам, забегаловкам или у друзей, а потом брал новые миссии и быстренько снова отчаливал на неопределённый срок. Так продолжалось уже несколько месяцев. По словам знакомых, Учиха метал молнии глазами и постоянно был не в духе. Наруто теперь даже домой возвращаться боялся: только что на всех парах мчался оттуда, когда в окошке увидел знакомую копну чёрных волос.       — Вы знаете, о ком я говорю, сенсей.       — Тебе не кажется, что юбка коротковата? — ловко сменил тему Узумаки. — И вообще, сомнительный этот парень какой-то, твой Неджи. Может, он окажется таким же, как и предыдущий? Лучше бы ты, вон, с Саске на свидание пошла. Бегала ведь за ним, когда были генинами? И чего остановилась — вон какой красавец вымахал!       Сакура вновь закатила глаза и устало вздохнула.       — «Красавец», значит, — она глянула на него укоризненно. — Сенсей, вы сами знаете, по вине кого это невозможно.       — Не имею ни малейшего представления.       Она взяла свою сумочку. Видимо, уже была готова выходить.       — Если вы сейчас же не прекратите прикидываться дурачком, то я вас выгоню, — мило улыбнулась ему Сакура, причмокнув губами. Помада придала им розовый оттенок под стать волосам.       — Ни в коем случае, — максимально серьёзно отозвался Наруто и помотал головой. — Выглядишь великолепно.       — Спасибо, сенсей! — Сакура хихикнула и посмотрела ему в глаза. Лёгкая улыбка играла на её губах, но изумрудные глаза были серьёзны. — А ведь он вас любит, сенсей. По-настоящему.       Наруто застыл на мгновение от неожиданых слов, после чего вздохнул и опустил голову. На дне чашки с чаем, которую он держал в руках, покоилось несколько листьев.       — Я знаю.       — Что насчёт вас?       Наруто думал об этом на самом деле. О, у него была уйма времени, чтобы проанализировать свои отношения с учеником и понять, что… что дела его плохи. Ведь поцелуй ему понравился.       — Я… я не уверен. Просто, понимаешь, я помню его ещё совсем мальчишкой, а не успел и глазом моргнуть, как он уже так вырос и всё изменилось... Я просто... ещё не совсем готов к этому. Ко всему этому.       — А когда вы будете готовы? — усмехнулась она. — Он уже долго ждёт.       — Думаю… я сам пойму, когда буду готов.       Она повела плечом, вздохнула с понимающей улыбкой и направилась к входной двери.       Это можно было расценивать как разрешение остаться, поэтому Наруто спокойно выдохнул и глотнул чая, который она ему принесла до этого. Он был уверен, что Саске точно не станет искать учителя в квартире бывшей сокомандницы. Запах жасмина успокаивал.       Она остановилась в холле.       — Ах да, Наруто-сенсей, — обратилась к нему Харуно, натягивая обувь, — в ванной, если что, много чего есть, вы можете ими воспользоваться.       Наруто удивился.       — Воспользоваться чем?       Послышался скрип входной двери. За ней стоял злой Саске. А Наруто подавился чаем. Инстинкты позволили ему действовать быстро, и он рванул к окну, но его тут же толкнул внутрь ещё один Саске, поджидавший прямо на балконе.       Наруто упал на диван.       — Предательница, — обиженно буркнул Узумаки, не ожидавший подобного от собственной ученицы.       — Кто-то должен был закончить эти салочки, — пожала плечами Харуно и поправила лямку сумки на плече. — Надеюсь, вы уже готовы.       Она тихо прошептала что-то своему бывшему сокоманднику, прежде чем уйти и закрыть за собой дверь. В комнате после развеявшегося клона остались только Наруто и Саске.       — Саске… — нервно засмеялся Узумаки. — Оу… гм… какая встре…       Договорить он не успел.       — Ублюдок, — налетел на него Саске, схватив за грудки и резко прижав к спинке дивана, отчего Наруто тотчас приподнял руки в примирительном жесте, — какого чёрта?! К чему вся эта беготня?! Ты хоть знаешь, сколько заведений в Конохе я обегал в попытках тебя найти, когда слышал, что ты возвращался с миссий? Ко скольким людям врывался в дом? Сколько раз брал миссии в той же области, что и ты, чтобы подхватить тебя по дороге?! Всего лишь из-за какого-то поцелуя ты бегал от меня все эти месяцы и прятался в подворотнях, лишь бы не столкнуться со мной! Ты чёртов трус, Узумаки Наруто!!!       — Ой, да не злись ты так сильно, я просто…       Саске поцеловал его зло и отчаянно, до крови прикусив чужие губы. Когда воздуха начало не хватать, Наруто заставил себя оторваться от него, тяжело дыша. Саске дышал через рот, смотрел на него дикими глазами, прижавшись лбом к его лбу.       Наруто медленно поднял руку и нежно огладил его щеку, несмело улыбнувшись. Успокаивая. Тот накрыл его ладонь своей и сжал, словно боялся, что Наруто вот-вот исчезнет, как исчез до этого, когда Саске наконец набрался смелости раскрыть свои истинные чувства.       Они чувствовали дыхания друг друга.       — Не исчезай, — Саске прикрыл глаза и коснулся губами его ладони.       — Я больше не убегу, Саске.       Саске открыл глаза. Наруто смотрел на него с невиданной ранее решимостью и той теплотой, которую Учиха уже не надеялся увидеть за эти несколько месяцев, проведённых в вечной погоне.       Он уложил Наруто на спину и завис над его лицом, вглядываясь в голубые глаза, которые пленили его сердце много лет назад.       — Сакура нас убьёт, — только и сказал Наруто, когда чужая ладонь залезла под кофту.       — Она сказала нам купить новый диван.       Что ж, Харуно всегда была самой предусмотрительной из его учеников.       Наруто рассмеялся, чувствуя тёплое дыхание и мягкие губы на своей шее.