Мелким не место в жизни баскетбола

Я смотрела на белоснежное поле, укрытое снегом, вдалеке замечая огромное здание, облаченное во тьму. Мы ехали по меньшей мере полчаса, и я все еще молчала, не в силах ответить на частые попытки Максима заговорить со мной. Я была потрясена событиями, стремительно ворвавшимися в мою размеренную жизнь за этот вечер. Погоня, обстрел, оружие и парень, которого я люблю, играют ключевую роль в этом. Я не могла заставить себя даже посмотреть на него, что раздражало Морозова, но он старался не показывать этого. Меня всю колотило изнутри от страха, и я никак не могла привести все свои эмоции в норму, судорожно вдыхая и выдыхая воздух. Мы подъехали к зданию заброшенного завода, который совершенно ничем не освещался и устрашающе возвышался меж редких и еще совсем молоденьких сосен. Дальше раскинулся сосновый бор, да только видно его было едва-едва из-за снегопада. Главное, не застрять посреди поля как в прошлый раз, чувствую — это добром не кончится. — Подожди в машине. Голос Максима вырвал меня из размышлений, я, как в замедленной съемке, перевела свой взгляд на него. Серьезный, сосредоточенный с маниакальной внимательностью парень изучал меня. Он собирался уже выйти из машины, но страх остаться одной мгновенно завладел мной. Я тихо пискнула, на что парень остановился, заглядывая в открытую дверь машины и впуская холод внутрь салона вместе со снежинками. — Не оставляй меня, — прошептала я. — Пойдем со мной, я заберу документы, и мы уедем отсюда, — успокаивающе проговорил он. Я кивнула, Максим захлопнул дверцу со своей стороны и подошел к моей, помог мне выйти, сам достал из бардачка пистолет и прикрепил его к поясу джинсов с помощью кобуры. Я как завороженная следила за отработанными, четкими, быстрыми движениями, все еще полностью не осознавая всю опасность ситуации. Заметив мой взгляд, Макс наклонился ко мне и оставил целомудренный поцелуй на моих губах. — На всякий случай, — проговорил он и взял меня за руку, увлекая за собой в огромное, темное здание. Тишина окутала нас, только отдаленный скрип и звяканье металла разрезали ее. Холодно, страшно, как в дешевом фильме ужасов. Прямо сейчас по сценарию, как только мы зайдем подальше вглубь проклятого завода, на нас набросится какой-то маньяк с бензопилой, хотя, скорее, с топором, бензопила — слишком громкий инструмент. Я судорожно сжимала крепкую руку Максима, стараясь прижаться к нему, он несколько раз недовольно посмотрел на меня и пробубнил что-то вроде: «мелкая, не будь такой трусихой». А как же тут не быть трусихой, если моим любимым жанром кинематографа являются, собственно говоря, выше упомянутые ужастики. И я уж точно знаю, что со всеми, кто ночью бродит по заброшенным зданиям, ничего хорошего не случается. Морозов повел меня за собой на второй этаж, игнорируя бесчисленное множество различных цехов и кабинетов; тут и потеряться можно на раз плюнуть. Отлично, очередной страх в копилку. Наконец мы подошли к металлической двери. Максим открыл ее ключом и зашел внутрь маленького кабинета, я сразу прошмыгнула за ним и вписалась прямо в его спину. Парень хмыкнул и попытался отпустить мою руку, но я вцепилась в него мертвой хваткой. — Ле-ра, мне нужны обе руки, одной я тут не справлюсь, — нежно произнес Макс, стараясь все же разжать мои пальцы, впившиеся в него. Я отпустила его, чувствуя грохот моего сердца в ушах, стараясь спокойно дышать. Морозов подошел к железному ящику, покрывшемуся ржавчиной, извлек из куртки перчатки, надел их и отодвинул его в сторону. Я наблюдала, как парень присел на корточки и щепетильно стал стряхивать слои пыли с пола, прежде чем провернуть ключ в скважине и открыть тайник. Он извлек небольшую прямоугольную коробочку, открыл ее, изучил содержимое, довольно улыбнулся и вернул все на свои места, кроме коробочки, которую крепко сжимал в руке. Вдруг я почувствовала что-то на своей ноге и заверещала, увидев черное тельце крысы, старательно забирающейся по моей штанине. Я скинула ее, вжалась в стенку, стараясь унять непрошеные слезы, которые все же решили почтить меня своим присутствием. Макс подошел ко мне и прижал к себе, успокаивающе погладил по голове, повторяя: — Это всего лишь мелкий грызун, все в порядке, все хорошо. Его ровный, спокойный голос действительно заставил меня прекратить выть и немного успокоить бушующее сердце. Я верила ему, беспрекословно верила. Покинув злополучное здание, я смогла жадно вдохнуть морозный воздух и сесть обратно в еще не успевшую остыть машину. Максим завел двигатель, и мы плавно тронулись с места в направлении соснового бора. — Как ты? — спросил парень, когда мы заворачивали по едва различимой дороге из-за разыгравшегося снегопада. — Я все еще не могу прийти в себя, — честно ответила я. — Это моя вина, — как-то отрешенно произнес Морозов. — О чем ты? — Я полез, куда не нужно, в надежде узнать больше о своей матери, а, в итоге, навлек неприятности на фирму отца, — грубо проговорил Макс, с силой сжимая руль, так что его костяшки побледнели. — Ты никогда не рассказывал о ней… — прошептала я. — Нечего рассказывать; она исчезла из моей жизни, когда мне было семь. А мне уже двадцать один, и я все еще нахожусь в неведении: где она и что с ней. Все попытки узнать о ней у отца заканчивались скандалом, вот я и решил самостоятельно пролить свет на эту темную историю. И, как выяснилось, вылилось все это в большую проблему. Я внимательно слушала его и наблюдала, как он меняется в лице, ожесточается, старается скрыть бушующие в нем эмоции от меня. — Не надо, — ласково говорю я, отстегиваю ремень безопасности и целую его в щеку. Едва заметная улыбка коснулась его губ. — Не надо что? — Не закрывайся от меня. Я потерлась о его щеку носом и оставила пару невинных поцелуев на ней. Максим резко нажал на педаль тормоза, и я упала на него, будучи в момент зажата сильными руками. — Тебя не учили, что отвлекать водителя плохо? — игриво говорит он, прикусывая мою шею и оставляя цепочку поцелуев от виска до горла свитера. — Меня всегда интересовало, как ты так быстро можешь переключаться с одного настроения на другое? — вопросительно вздернув бровь, говорю я, удобно присаживаясь, согнув ноги в коленях по бокам от его ног. — Что это ты задумала, мелкая? Решила прямо на трассе меня совратить? — улыбаясь, говорит парень, прижимая меня за ягодицы к себе. — Морозов, как тебе не стыдно! — наигранно-осуждающе отвечаю я, стремительно завладевая его губами. Его руки стащили с меня куртку, я последовала его примеру и помогла снять ему куртку вместе со свитером. Какое же восхитительное у него тело: так и хочется блаженно гладить и неустанно ласкать это великолепие натренированных мышц! Еще секунда, и я лишилась своего свитера, оставаясь практически по пояс голая перед ним. — Ты прекрасна… — прошептал Максим, прикусывая мочку уха, и провел большим пальцем по моему позвоночнику, заставляя прогнуться к нему. Я обвила его шею руками, накрывая его губы своими губами, переплетая наши языки в сладостном танце, чувствуя, как низ живота наполняется приятной тяжестью, а твердая плоть возбужденного парня упирается во внутреннюю часть моего бедра. Я улыбнулась, продолжая утопать в сладостном плену его рук, которые сняли с меня лифчик и ласкали мою оголенную грудь. Макс рыкнул, отрываясь от моих губ и запуская свою руку в мои волосы, оттягивая за них голову назад. Я подчинилась, чувствуя, как его губы накрывают мой сосок и прикусывают его, оттягивая. Я не смогла сдержать стон наслаждения, пронизывающего все мое тело. Лишь сильнее подалась вперед, и меня проняла мелкая дрожь, когда его рука накрыла мою вторую грудь и нежно сжала ее. Черт бы тебя побрал, Морозов! Разве можно так издеваться?! Очередной мой стон, и я даже чувствую, как он улыбается, жестко привлекает меня к себе и снова целует, не выпуская грудь из своих рук. Я наткнулась руками на кобуру в попытке расстегнуть его пояс и остановилась. Парень перехватил мои руки, всматриваясь в мои глаза. — Тебя не возбуждает оружие? — шутя спросил он, отстегивая кобуру. — Нет, оружие приносит смерть… — И защиту. Кабина машины заполнилась мелодией «Rammstein — Ich will». — Извини, нужно ответить. Морозов ответил на звонок, и в колонках раздался голос Гордеева. — Макс, как вы там, все в порядке? — встревоженно спросил он. — Да, скоро будем… Пока Максим общался с Кириллом, я надела лифчик под неодобрительным взглядом парня и стала натягивать свитер, в попытке вернуться на пассажирское сидение получила за это звонкий шлепок по заднице. Вскоре мы снова ехали по занесенной снегом дороге: медленно, но верно. Я постоянно ловила на себе взгляд неудовлетворенных изумрудных глаз и не могла скрыть улыбку. Бережно положив руку на ногу парня, я произнесла: — Надеюсь, мы сегодня спим в одной постели. Парень хмыкнул и расплылся в улыбке. — Надеюсь, в третий раз ты от меня не убежишь. Впрочем, бежать тебе некуда. — Последняя фраза была устрашающей, — промурчала я. — Скорее угрожающей.

***

— Красиво! — воскликнула я, когда передо мной открылся вид на дом-базу. — Согласен, — ответил парень, плавно заворачивая в сторону гаража. Двухэтажный небольшой каменный домик был окружен могучими соснами и располагался возле озера. Недалеко деревянный мост и лодочный домик, летом тут, должно быть, прекрасно. Макс помог мне выйти из машины, и к нам на встречу вышел Кирилл с девушкой. Она была симпатичной, хоть и предпочитала нестандартный стиль, а именно сейчас на ней были кожаные брюки и темно-синий бесформенный свитер в сочетании с грубыми мужскими ботинками. Морозов прижал меня к себе, знакомя нас. Я выдержала на себе пристальный оценивающий взгляд и даже смогла выдавить из себя улыбку, на что девушка в ответ тоже улыбнулась. — Мы вас заждались. Виктор Игоревич звонил, сказал, что ты был недоступен и у него есть к тебе серьезный разговор, — проговорила Кира, полностью переключая свое внимание на Максима. — Окей, с этим я разберусь. Макс протянул девушке папку с документами и снова прикрепил кобуру на пояс. Гордеев подмигнул мне и пошел в дом, вслед за ним и мы. Внутри было уютно и тепло, камин вовсю потрескивал закинутыми в него бревнами и согревал воздух. Всего три комнаты на первом этаже: кухня, столовая и гостиная; две спальни на втором этаже вместе с ванными. Максим показал мне нашу комнату, и я осталась в полном восторге. Спальня была сделана стильно, дорого, со вкусом. Я провела пальчиками по атласным подушкам и заметила, что Морозов включил камин напротив кровати. Он подошел ко мне и бережно приобнял за плечи. — Мой отец любит вычурность, я бы сделал все проще, — прошептал парень, — но что есть, то есть. Так что давай раздевайся, и пойдем вниз, поищем, чем перекусить, я жутко голоден. Я развернулась лицом к нему и нежно провела пальчиками по его щеке. — Хорошо, только мне нужно позвонить брату. — Окей, я тогда тебя жду. Максим оставил целомудренный поцелуй на моих губах и вышел из комнаты.