Подарок

Пушистые холодные хлопья, медленно кружась, опускались на мостовую. Он поднял лицо к небу, чтобы увидеть бесконечную снежную круговерть, и стоял так до тех пор, пока слегка не закружилась голова. На темных ресницах и пшеничного цвета кудрях обосновались небольшие сугробы, и если на ресницах они быстро таяли и слезинками катились по щекам, то золотистые кудри резко "поседели". Мужчина опустил голову и, стряхнув перчатками зимнюю "седину", поднял воротник пальто и еще раз посмотрел на себя в отражении витрин. То тут, то там из снежной метели выныривали веселые люди, яркие свертки, вспышки хлопушек или огоньки разноцветных гирлянд. Все вокруг дышало праздником, веселым, бессмертным, ежегодным... Он сунул руку в карман и еще раз неуверенно тронул бок пластиковой коробочки... Не то чтобы он верил в чудеса... хотя за свою очень долгую жизнь, вернее, очень долгие жизни, повидать их ему пришлось немало. Просто он не верил в чудо конкретно для себя. Или даже не так... он потерял право на чудо... Давно... очень давно. И уже целых три месяца он вел бесполезную войну и безнадежно проигрывал ее. Еще совсем недавно он жил нормальной жизнью: любимое дело, солидный доход, друзья-приятели, и подружки естественно. И был почти счастлив... Почти. Настолько, что в один из солнечных деньков дал уговорить себя сходить в один из храмов с очередной подругой, чтобы там, среди багряно пламенеющих листьев, поймать один лишь только взгляд и пропасть. И вспомнить, и почти сразу умереть от боли осознания совершенных ошибок, от чувства утраты, которое голодной крысой грызло его все это время. Естественно, она тоже узнала его, одарила безразличным равнодушным взглядом и прошла мимо, раздирая его сущность на куски, заставляя душу корчиться в судорогах скорби... И вот с тех самых пор он проигрывает ей... Каждый раз придумывая новый план, возникая рядом, наполняясь решимостью... чтобы услышать: "Уходи". И он уходил. А что еще ему оставалось делать? Она вовсе не обязана любить его лишь только потому, что когда-то давно они были вместе. Или потому, что он до сих пор любит ее... Каждый раз, даже не видя, даже не помня, каждый раз любить вновь, заново, даже сквозь холодное сердце демона все равно любить... Да, пару раз был соблазн схватить ее в охапку и утащить далеко, поговорить, заставить, но это слишком сильно было похоже на того, кем он никогда больше не хотел предстать перед ней... ни за что. А значит, остается один шанс... последняя крохотная надежда на сказочного "Деда Мороза", кем бы он ни был. Ведь если она и сегодня прогонит его, ему останется только уйти... начать новую жизнь, понимая, что всю жизнь будет одинок даже не с половиной, а с третью сердца. Но он должен будет сделать для нее хотя бы такой подарок... жизнь, не обремененная прошлым. Он сжал коробочку с подарком и решительно направился к ступенькам храма, надеясь только на одно - что в эту чудесную ночь, когда вокруг царит счастье и веселье, даже такой гордой и неприступной принцессе захочется кусочек простого человеческого тепла. Шагая по заснеженным тротуарам, он гнал от себя паникерские мысли, что его ведьма может встречать праздник с подругами или вообще с другом... Последняя мысль заставляла рычать от тоски и бессилия, только лишь ускоряя шаг. Уже поднимаясь по ступням он вдруг успокоился, и разволновался, но уже по другому поводу, слушая мерное шарканье метлы по дорожке. Еще не вступив на последнюю ступеньку, мужчина заметил ее среди кружащихся снежных хлопьев. Она водила метлой, оставляя в снегу серые росчерки каменных плит, и хлопья белым роем вились вокруг ее фигурки, но не решаясь выбелить темную макушку жрицы. Голос подали непременные сторожа, кто каркнул первым - Фобос или Деймос, - он не заметил, но это точно были ее любимцы вороны. Она обернулась, прищурила черные глаза с фиалковым блеском, ладошкой отгоняя назойливый пушистый рой от лица, и разглядев, замерла. Они стояли напротив друг друга. Рядом, но словно на двух полюсах, и ветер играл темными прядями ее волос, путая их с серебристыми локонами метели. Сколько они там простояли, среди хрустальной тишины метели, непонятно, но в какой-то момент девушка тряхнула темными волосами, развернулась и направилась к дому. Блондин ровным счетом не понимал, что дальше делать. Хоть бы прогнала... а так что делать? Задержавшись на мгновенье, она вполоборота бросила: - У тебя губы синие. Идем. И только оказавшись в жарко надышанной огнем комнате, он понял, как сильно замерз. Да, честно говоря, он уделял внешнему виду чертовски мало времени, да и мысли были заняты совсем не по климату холодной и снежной зимой. И все же стоило бы хоть ботинки зимние на меху надеть. - Раздевайся, - коротко бросила жрица, скрываясь в недрах дома. Непослушными, почти негнущимися пальцами он расстегнул пальто и, несмотря на желание поглубже в него завернуться, отложил его в сторону. Сначала стало чертовски холодно, но постепенно под кожу впивались колкие иголочки тепла, они заползали в озябшее тело и прорастали там, ломкими жилками сплетаясь в огромную сеть, постепенно изгоняющую холод и озноб. Некоторое время спустя вернулась девушка и передала ему дымящуюся кружку, вкусно пахнущую черной смородиной и медом. Бережно приняв сосуд, он маленькими глотками стал прихлебывать напиток, наблюдая за брюнеткой. За ее спиной осталась открытая дверь, и через плечо виднелся накрытый стол и пушистые лапы небольшой ёлки с мерцающими бликами пламени, отражающимися на блестящих игрушках и гирляндах. - Ты кого-то ждешь? - Он отставил чашку и со страхом ждал ответа. Девушка посмотрела в огонь. - Ждала. - Мне уйти? - Ответа парень ожидал с содроганием. Словно ему в ответ дерево старого дома заскрипело под напором ветра. Снаружи вновь разыгралась метель. - Есть хочешь? - Видимо, уходить прямо сейчас необязательно, и блондин кивнул, опасаясь, что девушка передумает. Но жрица только поднялась и приостановилась, поджидая его, чтобы проводить в маленькую гостиную, накрытую для двоих. Свечи горели, в комнате витали ароматы приправ, хвои и пламени, что в сочетании со звуками вьюги за окном усиливали атмосферу уюта. - Рей... - Вопрос так и остался недосказанным, он просто не знал, как сформулировать, почему она все это делает, хотя вот уже полгода не просто игнорирует, а словно бы даже отрицает само его существование.. - Новый год, Джед. Откроешь шампанское? - Он не стал настаивать, лишь бережно принял из ее рук бутылку и занялся ее открыванием. Девушка суетилась рядом, перенося из кухни разогретые блюда и когда часы ударили первый раз, устроилась рядом за столом, поджав под себя ножки. Блондин, как и положено, с хлопком откупорил бутылку и наполнил бокалы, загадав одно единственное и заветное желание, чтобы с двенадцатым ударом часов звонко чокнуться хрустальным бокалом с бокалом девушки и пригубить золотистый сладковатый напиток. Они праздновали почти в тишине, слушая, как за стенами веселится непогода, как то ближе, то дальше взрываются петарды и слышится веселый смех, и им было хорошо в этой хрупкой тишине, в маленьком кусочке неизвестности, в безвременье между старым годом и новым, пока они еще не стали собой, не надели привычные роли. Рей всегда пила мало, ибо очень быстро хмелела, именно поэтому Джедайт неустанно наполнял ее бокал, периодически поднимая его и произнося тост, за который просто невозможно не выпить: - За Чибиусу... я слышал, вы уже знакомы... - Рей кивала, пряча глаза и делала глоток. А потом еще и еще, пока щеки не вспыхнули. - Рей, у меня для тебя подарок... не знаю к добру или худу, но он у меня есть. Я могу его тебе подарить? - Девушка кивнула и залилась безудержным смехом не умеющего пить человека. Парень поднялся и, сходив в соседнюю комнату, принес коробочку, чтобы тут же церемонно встать перед девушкой на одно колено. - Рей, мне плевать, сколько прошло времени, мне все равно, что больше ты не правишь своей планетой, все это время я не мог не думать о тебе, не мог не любить, и я хочу только одного: ты станешь моей? - Он открыл коробочку, девушка осмотрела живописную композицию и вновь рассмеялась. Да, последняя пара бокалов были явно лишними.... *** Джедайт лежал и слушал, как поет метель... Она действительно пела... какую-то странную, но красивую песню. А еще он ждал... ждал, когда она проснется... Нет, он не боялся скандала, он его предвкушал! Ждал, надеялся... просто потому, что завтра все это будет. Будет ее улыбка, будет осознание, и ругань, и пламя в фиалковых глазах, и обвинения, что он споил и воспользовался. Да, споил... да, воспользовался. Но жалел ли он об этом? Да ни фига! Хотя бы потому, что сейчас она лежит рядом с ним, тихонько посапывая и улыбаясь во сне, и на безымянном пальчике у нее мягко мерцает его кольцо. И потому, что она никуда не ушла, а зачем-то вышла мести плиты занесенной снегом площадки... А еще потому, что она тоже не знала, что ждет ее дальше. Так или иначе, но у них было это их завтра. И Новый, совершенно юный год, который они начали вместе, и объятья друг друга, и знание, что им не страшна никакая вьюга, пока они есть друг у друга... А скандал... да что скандал? Разве порядочная принцесса может проиграть без боя, пусть ей даже очень хочется проиграть? Он все вынесет, все переживет, он знал это совершенно точно, ведь об этом за окном пела метель, и где-то фольклорный элемент с белой бородой исполнил одно желание для двоих. Конец. С Новым годом! Всем удачи и счастья в новом году!