День пирата

Жара пекла не переставая, а на небе не было ни одного спасительного облачка от знойного сияющего блюдца ярко-жёлтого цвета. Старый пират, прикрыв лоб от слепящих лучей, посмотрел по сторонам. Остановился, и внимательно стал всматриваться в далёкую водную гладь, способная покрыть всё вокруг. Острый глаз смог заметить малейшее движение на синем полотне, но различить все, же был не в силах. Ловкое движение руки, которое капитан делал почти само собой, и достал небольшую трубу. Пару щелчков, и мелкий предмет превратился в длинную подзорную трубу. Всё же пират пришёл к выводу, что ему показалось, лишь раз взглянув вдаль. - К-капитан? – пискляво кто-то спросил за спиной смотрящего. Обернувшись, пират обнаружил молодого старпома, которого пришлось нанять. Этот салага, не был в море и года, но всё же, мог справиться с нынешней командой и передавать соответствующие ей команды. А ведь присоединись он к коллективу год-два ранее, и он бы уже пошёл на корм акулам по решению того же коллектива. Или ещё чего может хуже. Подумав о судьбе худощавого помощника, пират усмехнулся. Подняв взгляд прямо на него, плюнул ему в лицо. Пацан лишь вытерся, и продолжил так же обеспокоенно смотреть на капитана. - Показалось, - нехотя ответил ветеран. А ведь любое чувство в его деле можно считать за прямую угрозу. Интуиция она такая – когда поможет, а когда пошутит и тоже плюнет в лицо. Нежный бриз, фактически спящего ветра, прожигающая все прожилки жара, мертвецки отвратительный запах рыбы и рома – и всё это то ли почудилось капитану за мгновение, то ли он действительно ощутил всю мерзость этого ничтожного суденышка. Это буквально призвало гнев и ненависть ко всему вокруг. Капитан плавным движением пальца провёл по ближайшему бордюру, собрав всю пыль, что была на деревяшке, и показал результат старпому. - Это ещё что за неподобающее отношение к чистоте, мистер Колленс? Разве судно не должно быть до последней щепки быть чистым, как попка младенца?! – пират устремил гневный взгляд на съёжившегося помощника. Парень сразу же сорвался с места вниз по лестнице, выкрикивая фактически каждому матросу, что и как делать. Капитан стал наблюдать за тем, как матросы, совсем недавно ставшие пиратами наконец стали делать хоть что-то полезное. - И раз! – скомандовал старпом. Для него это было необычно таким низким тоном выкрикивать команду. Матросы послушно шеренгой, уставившись в пол взглядом и мокрыми тряпками, двинулись от одного края палубы к другому. - И два! – снова команда старпома. Уборщики еле успели протянуть один слой соляной воды по полу, как сразу же развернулись, и побежали в другую сторону. «Хорошо, неплохо для таких салаг» - подумал пират, но не могло сравниться с тем, что могла сделать прежняя команда. Это навело некую скуку, и отвлекло пирата. Немного побыв в другом пространстве мыслей, он пришёл в себя. Уборщики уже отдыхали на промытом полу. Однако, старпом и не думал останавливаться. - Поднять паруса! – и, подскочив на месте, моряки уже взялись за канаты, - И, раз! И, два! И, три! Сменяя вид с закутанного в развёрнутое, чёрное полотно немного загородило обзор капитана. Висевший на флагштоке, как какая-то тряпка, Весёлый Роджер не внушал гордости, скорее жалость и раздражение. Ровно, как и осевший парус. Не хватало ветра. Капитан за многие года плаваний уже привык, к тому, что его сопровождал вечно подгоняющий ветер. В такие времена Весёлый Роджер, паруса с черепом внушали смешанное чувство гордости и страха. Капитан же наслаждался такими моментами, чувством свободы, что он может что угодно, и свободен, как ветер. Но без него пират был всего лишь обычным пиратом, совершавший преступления. Однако, ром тоже давал подобное чувство свободы, но слабее, да и смешанное с пустотой мыслей, что временами нравилось даже капитану. Где-то уже с минуты две старпом всё пытался принудить сухопутных крыс налечь на вёсла, но встретился с небольшим бунтом. «Да как они смеют, эти смердящие молокососы!» - подумал пират. Ему ничего не оставалось, кроме как спуститься с мостика к этой группе. - Вы что, сухопутные крысы, совсем обнаглели?! – поинтересовался капитан, медленно спускаясь по скрипящей лестнице. - Это он обнаглел! Сначала нас гоняет, а теперь ещё и... – какой-то малорослый матрос попытался возразить, но, сразу же, заткнулся, как встретился с взглядом ветерана. Умоляя всех богов, чтобы капитан не обратил на него внимания больше, чем его сверлящий глаз. Однако, ни один из них не пришёл к нему на помощь, и пират решил на нём отыграться. Он наклонился поближе, чтобы салага точно услышал его. - Все вы, молокососы, здесь просто мусор, который не нужен даже новоиспечённому управляющему из Самой-Великой-Мать-Его-Британии, чтоб она провалилась ко всем чертям. Вы не нужны даже работорговцу. Знаешь, что он сказал, салага? Что даже чернокожий на пару лет младше тебя и то дешевле стоит, и полезнее будет. Капитан развернулся на деревянной ножке к рослому зачинщику бунта. Достал шпагу, и кончиком клинка уставился в горло бедняге. Пират немного нажал, и оттуда стала медленно идти тоненькая струйка крови. Парень закрыл глаза и замер в ожидании своей неминуемой смерти. Однако, в планы капитана это не входило. Все вокруг тоже перестали возиться и ворчать. В страхе или от неожиданности – пират так и не понял. - А теперь, пока я не устроил здесь резню, живо стали грести, - все, кроме здоровяка, кинулись на нижний ярус по лестнице, - Ты, ничтожество, и всегда им будешь. Поэтому пока не буду убивать, и это будет тебе предупреждением, сухопутная крыса. С этими словами, капитан убрал шпагу обратно в старые ножны. Здоровяк куда-то исчез, и старпом сделал пару неуверенных шагов. - Л-лихо вы их, к-капитан, - заикаясь от страха, кое-как произнёс старпом. Морской ветеран вздохнул – ведь именно ему пришло в голову тренировать вот таких вот слабовольных маменькиных сыночков, вырастить из них настоящих моряков, уважающих море и ветер, как вторую часть себя. - Будь уверенней. Если что – сразу угрожай. Эти придурки даже не могут банально следовать приказам. Старпом – правая рука капитана, вот и будь достоин её! – отсчитал подчинённого, пират. Всё же, любил капитан и такие моменты – они давали знать, что он ещё не умер.