Рождество - время чудес

Рождество – время чудес, веселья и семейного счастья, когда все близкие собираются вместе и благодарят Бога за то, что и этот год они провели друг с другом, поддерживая и помогая как в минуты печали, так и в минуты сожаления. Но для многих Рождество – это повод вспомнить, что на свете нет никого, кто мог бы разделить с тобой счастье и радость. Этот праздник лишь усугубляет острое чувство одиночеств и пустоты, когда понимаешь, что в предновогодней суете все выбирают подарки, желая угодить друг другу, выбирают пышную елку, и радуются грядущему году, в надежде, что он подарит больше счастья, а ты… А ты один в этом грешном мире и каждый год для тебя будет одним и тем же. Так думал и гениальный музыкант, для которого вся суета, связанная с Рождеством, казалась пустой тратой времени. Для него этот праздник был еще одним болезненным напоминанием о его вечном одиночестве. Да, в его жизни была любовь, способная отогреть его сердце, любовь, желающая выплеснуть наружу всю ту нежность и заботу, что так долго томились в его измученной душе. Но разве этот милый, добрый Ангел, в которого он был самозабвенно влюблен, спустился бы к нему, чтобы скрасить его болезненное одиночество? Едва ли. Его милая Кристина выбрала другого и все его попытки доказать ей свои чувства, остались не замечены. Он ругал себя за то, что позволил написать ей письмо перед праздником, чтобы попытаться растопить юное сердце клятвами и обещаниями. Теперь это казалось ужасной идеей, не имевшей надежды на жизнь. Каждое напоминание о письме заставляло музыканта чертыхаться от досады и какого-то глупого унижения. Перед глазами Призрака Оперы то и дело всплывали строчки письма, которые он пытался судорожно забыть, вычеркнуть из своей памяти, но они все равно назойливо звучали в его голове… «Дорогая Кристина! Я знаю, ты сердишься на меня за обман, за ту иллюзию, которой я пытался привязать тебя к себе. Или все же страх задвигает в тебе все чувства, заставляя льнуть к виконту, от которого защиты не больше, чем от дырявого плаща в дождливый день? Если бы ты знала, если бы ты только могла себе представить, как тяжело мне писать тебе после всего, что я видел и слышал! Своими неосторожными словами ты разбила мне сердце, мой Ангел, своими клятвами виконту де Шаньи ты низвергла меня в самые глубокие чертоги одиночества и безумия. Девочка моя, мне казалось, что свет твоей души заставит вновь биться мое окаменевшее сердце, но я и представить не мог, что каждое твое слово, шаг, взгляд будут заставлять его замирать от истомы. Я верил тебе и впервые в жизни позволил себе верить женщине, не взирая ни на что. И тут появился он, разбивая все то, что я так долго строил, холил и взращивал. Пойми, я не причиню тебе вред – ты часть моей души, и любая твоя боль – это и моя боль. Говорят, что в Рождество исполняются самые заветные и сокровенные желания, если очень сильно просить, что все будет так, как пожелаешь. Я видел, как ты готовилась к празднику, озаряя улыбкой весь мир. И мое сердце ты озаряла, Ангел, потому что я мечтал о том дне, когда ты будешь рядом со мной в рождественскую ночь, с веселым смехом разворачивая подарки под елкой. Суждено ли исполниться этой мечте, Кристина? Разве я могу просить о чем-то большем после всего того, что произошло между нами? Нет, не могу. Даже это письмо, воспетое мольбой к твоей доброте, вызывает во мне стыд. Мне стыдно перед тобой, потому что я прошу о том, что ты не сможешь мне дать, моя дорогая. Ты боишься меня, боишься того, что я слишком властен, обидчив и упрям. Увы, таким меня сделала жизнь, таким меня сделали люди, окружающие меня. А ты, ты бы смогла увидеть во мне свет? Увидеть, что я способен любить до потери пульса, до последнего вздоха? Говорят, что в Рождество исполняются самые заветные желания… Еще один глупый праздник в моей тюрьме, еще один день из тысячи дней. Для меня нет праздников и выходных, все дни сливаются в одну кромешную тьму, пронизанную сотнями огоньков, освещающих мою бренную жизнь. Если бы ты пришла ко мне, если бы ты только могла… Но кто добровольно спуститься во мрак, чтобы согреть чудовище? Я желаю тебе счастья, радость моя, желаю, чтобы это Рождество было для тебя самым счастливым и самый замечательным… На протяжении последних трех лет я старался, чтобы ты каждое Рождество получала подарок. Помнишь, ты всегда так искренне радовалась, когда находила небольшой сверток в гримерной? Твоя радость была моим лучом света, мой Ангел. И я не хочу нарушать традицию, пусть даже теперь, когда ты все знаешь. Ты самое дорогое, что было в моей жизни…» Призрак метался, как загнанный зверь, ругая себя за свою наивность и, в тоже время, испуганно вглядывался на стрелки часов, будто заставляя себя верить в чудо. Но часы неумолимо вынесли свой вердикт, пробив положенное количество раз. Время не остановило мгновение. Кристина не объявилась… Призрак упал в кресло, закрыв лицо руками. Еще один день превратился в пытку, еще один час вычеркнул из его жизни мечты. - Ангел, я так и не поздравила тебя… Еще не поздно? – неуверенно прозвучал мелодичный голос. Призрак Оперы открыл глаза и увидел перед собой раскрасневшуюся девушку, стыдливо опустившую глаза. Она была в зимнем пальто, волосы были в снегу, а в руках она мяла небольшой сверток. - Кристина… Это правда ты? Неужели… Но почему? – мужчина ошарашено смотрел на гостью, не веря своему счастью. - Я так ни разу и не смогла отблагодарить своего Ангела за его доброту. Мне кажется, это то Рождество, когда пришло время и мне дарить подарки, - Кристина протянула подарок мужчине, мило улыбаясь. - Самый большой подарок для меня – это ты, - произнес мужчина, заключая в объятья своего очаровательного ангела.