Подправим ему личико

      - Даже не надейся, дружок. Я знаю, что ты не спишь, - мужчина, до сих пор медленно ходивший вперёд-назад по комнате, заложив руки за спину, внезапно остановился и пристально посмотрел на заключённого. Последний, казалось, спал, откинувшись на стену и запрокинув голову. Но это только казалось. На самом деле парень был очень даже бодр и лишь притворялся, внимательно наблюдая за гостем из-под прикрытых век. В такой ситуации нельзя расслабляться, нет. Это даже дураку понятно.       - Открой глаза, не изображай принцессу. Или тебя надо разбудить поцелуем? - но пленник даже не шелохнулся. Тогда мужчина просто подошёл к нему вплотную и влепил пощёчину.       - Херово целуешься, - парень нарочито медленно повернул голову в сторону гостя и наконец-то соизволил открыть глаза. Однако мужчина проигнорировал его слова. Вместо этого он наклонился к пленнику, поправляя его волосы. Пауза как-то затянулась, да и более чем странно то, что мужчина, МУЖЧИНА увлёкся волосами другого парня. Конечно, цвет необычный, но и не такой уж редкий. Прогуляйтесь около какого-нибудь института, наверняка отыщете пару-тройку цветных голов разных "неформальных" студентов.       - Я поражен, до чего же халатны наши вооружённые силы, - пробормотал мужчина, накручивая на палец вишнёвую прядку. - Они даже не стригут новобранцев. Совсем никакого уважения к традициям.       - Тебе-то что? - пленник поднял обе руки, скреплённые наручниками, и оттолкнул от себя мужчину. Уж больно неприятны ему были подобные проявления нездорового интереса. Что-то в этом есть... Чёрт, как бы объяснить... В общем, неприятно с этической и моральной точки зрения. Хах, забавно, неправда ли? Этика и мораль у человека, потерявшего человеческий облик. Три месяца за решёткой, полгода в психушке. Какой же это человек? Зверь! Тем более, что до этого он аж двоих людей в растения превратил. Просто из праздного любопытства, по принципу "а что, если?" Взял, поиграл с психикой пациентов, получил растения. Шедеврально!       - Неприятно, - мужчина демонстративно вытер руку о штанину.       - Какая разница? Или ты со мной трахаться собрался? - чёрт бы побрал его острый язык! Всю жизнь парень страдал от неумения держать свою болтливую мышцу за зубами. Он почти всегда сначала говорил, а лишь затем думал. Это всегда было источником проблем. Как и сейчас.       - С этим потрахайся, - почти что прорычал мужчина, схватив пленника за волосы, рывком подняв его со скамьи и хорошенько припечатав об стену. Раздался звук, который всегда раздаётся, если медленно вдыхать ртом сквозь сжатые зубы. Как типичный "крутой парень", пленник привык все удары терпеть молча, и так же молча давать обидчику по морде. Сейчас, правда, это не получится.       - И ещё кое-что, щенок. Обращаться ко мне будешь не иначе как доктор Салазар. Понял, сопляк?       - Пошёл к чёрту, - за грубый ответ парень получил ещё один "половой контакт" со стенкой. На этот раз на стене остался красный след, а из носа пленника потекла кровь. Надо научиться молчать.       Точно так же, за волосы, доктор Салазар протащил парня через весь этаж. Унизительно, конечно, когда таскают как девчонку с косичками, но что поделать. Сам виноват. Во всем: и в своём нынешнем положении, и в том, что вообще здесь оказался, и в том, что привело к этому. В конце-концов, мог бы отказать пришедшим к нему людям. Щёлкнул замок при повороте ключа, дверь в камеру со скрежетом отворилась. Посетитель? Этот человек был Рихарду незнаком. Высокий мужчина, статный, немолодой, одетый во что-то, похожее на военную форму. Она отличалась от формы американских вооружённых сил, хоть и несильно. Ярко-зелёная футболка с камуфляжным рисунком, болотного оттенка жилет с тремя накладными карманами и странными перекрещивающимися на животе чёрными ремнями-застёжками. С правой стороны на груди нашивка в виде жёлтого круга. Тёмно-серые, чуть синеватые штаны из грубой ткани и чёрные кирзовые сапоги. - Оставьте нас, - требовательно произнёс военный. - Вы уверенны? - Да! - повторять не пришлось. Врач поспешно покинул камеру, именуемую палатой. Мужчина, Рихард мысленно назвал его Алексом, прошёлся от стены до стены, подошёл к психопату и внимательно посмотрел ему в лицо. - Хочешь уйти отсюда, сынок? - А кто не хочет-то? - усмехнулся парень. Хотеть не вредно. - Я набираю отряд для особой миссии. Нам нужны такие люди, как ты. - Это какие? - Без семьи, не в ладах с законом, хорошо знающие своё дело. - Пушечного мяса надо? - догадался Рихард. Конечно, ведь всего лишь недоучившийся бакалавр является таким профессионалом! - Именно. Соглашаешься - получаешь свободу, по завершении миссии тебе помогут устроиться в жизни. Не соглашаешься - гниёшь тут до конца жизни. - А в чём подвох? - парень склонил голову на бок. - Военная тайна, - отрезал Алекс. - Ну так что? - Согласен.       Вот что ему стоило тогда отказаться? Сидел бы сейчас в дурке, на жёстком матрасе в компании клопов, зато стабильность бы присутствовала в жизни. А не чёрт знает что как сейчас. Вот что, что можно подумать, когда тебя впихивают в помещение, похожее на операционную, но с одним лишь отличием - в операционных не бывает таких огромных установок над столом - раздевают догола и к этому самому столу ремнями приматывают? Конечно же, ты ждёшь, что сейчас тебя выпотрошат, и ты отправишься скакать по облакам с праотцами!       - Доктор Салазар, всё готово, - в операционную, на ходу убирая ключ-карту в карман халата, вошла женщина. Красивая женщина в прямом чёрном платье-макси, с тёмно-коричневым оружейным ремнём на талии и с хирургической маской на лице.       - Отлично, ассистент Грин, - мужчина отошёл к деревянному столу, какие обычно стоят в рабочих кабинетах, и начал искать что-то среди аккуратных стопок бумаг. - Позаботьтесь об этом сопляке, пока я ищу данные.       - Всенепременно, доктор. С чего начать?       - Начните с лица.       А вот это уже совсем нехорошо. Что они там с его лицом делать собрались? Мозг уже рисует малоприятные картины выдавливания глаз, заштопывания рта, надувания силиконом, подключения электродов и прочей мути. Но всё оказалось гораздо прозаичнее, можно сказать до абсурда. Просто смешно, право слово! Единственное, что произошло - размазывание специальной кисточкой по коже... Пены для бритья!       - Будь со мной понежнее детка, не люблю порезы, - ехидно произнёс заключенный, узрев в руке женщины бритву. Ситуация не та, чтобы смеяться, но что поделать, если истерика уже на подходе? Ничего.       - О, не беспокойся, никаких порезов не будет.       Женщина не соврала. Её руки и правда действовали очень аккуратно, абсолютно никаких порезов на лице не осталось. И на шее тоже. Затем она перешла на грудь, что было как-то уж непонятно. Далее плечи, предплечья, бёдра... Логическое объяснение лишь одно: его будут резать. Как врач, пусть и не по человеческому телу, а по человеческим мыслям, парень знал, что волосяной покров сбривают перед операциями. И это ничуть не радует.       - Всё готово, доктор, - ассистентка отступила куда-то за пределы видимости и с её стороны послышались непонятные шумы: лязг чего-то маленького и металлического, шуршание, похожее на фольгу...       - Отлично-отлично, моя дорогая. Найдите маркер, - доктор Салазар подошёл вплотную к столу, держа в руках папку с файлами. Точно такие же использовались для ведения истории болезни в клинике, где раньше работал пленник.       - Вообще-то, я не обязан всё это зачитывать, но лучше перепроверить. Мало ли, вдруг где ошибка в документах, - на этой фразе оба, и мужчина, и женщина, засмеялись. Как будто в такой организации как KWC может быть ошибка в документах! - Итак, Рихард Энгель Тиер, двадцать пять лет?       - Ганс Христиан Андерсон, восемьдесят три года, - отозвался парень. И снова он не может удержать язык за зубами. Это, конечно, опасно, но пока он может говорить, то будет язвить.       - Дата и место рождения: Германия, Раммштайн-Мизенбах, восемнадцатое ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года...       - Израиль, Назарет*, первое апреля десятого года до рождества Христова.       - Зарегистрированы следующие нарушения и расстройства: приступообразная вялотекущая шизофрения параноидальной формы в галлюцинаторном варианте, которую лечили фототерапией и химиотерапией. Сомнамбулизм, повышенное половое влечение как следствие давней черепно-мозговой травмы, злоупотребление антидепрессантами.       В этот раз ответом послужило молчание. Рихард знал, конечно, что он болен - сам психиатр, но, как и большинство пациентов этого раздела медицины, он не желал свою болезнь признавать. А ведь всё, что было сказано этим докторишкой - правда. Ещё когда ему было шестнадцать, ввязался в драку, тогда его и приложили хорошенько головой об дерево, аж до сотрясения. Тогда же он и начал ходить во сне и... Нет, о таких интимных мелочах лучше умолчать. На антидепрессанты он подсел уже на последнем курсе университета, а галлюцинации начались уже в первый год интернатуры.       - Отлично, документы в порядке. Ассистент Грин, дайте мне маркер.       - Прошу, доктор, - самый обычный маркер, синий, с тонким стержнем, лёг в протянутую ладонь врача.       - Как я уже говорил, лучше начать с лица. Соединим angulus mandibulae* через os nasale* и по контуру нижней челюсти... - маркер заскользил по коже, проводя линию откуда-то от мочки левого уха через переносицу к правому уху, и по подбородку возвращаясь к исходной точке. - Затем М. deltoideus*...       Вскоре линии покрыли всё тело: овал на правом плече, кольцо чуть выше правого запястья, вытянутый овал на левом предплечье, треугольник от середины грудины до нижних рёбер, какие-то фигуры на ногах...       - Выстави глубину ноль шесть, - прямо над столом зажёгся белый свет, а доктор Салазар начал медленно опускать огромный аппарат к "пациенту". Ассистент послушно начала щёлкать какими-то кнопками и переключателями, настраивая.       - Какой тип движения, доктор?       - Круговой. Подправим ему личико, - послышался хруст стекла - мужчина вскрыл ампулу с неким препаратом и набрал его в шприц.       - Себе что-нибудь подправь! - озлобленно воскликнул Рихард, совершая рывок. Ремни моментально впились в кожу, не давая пошевелиться.       - Советую тебе молчать, а то либо кишки простудишь, либо скажешь что-нибудь не то, и придётся расплачиваться, - Салазар снова взял парня за волосы - очевидно, это самый простой способ его зафиксировать - и начал небольшими порциями вводить препарат под кожу в разных местах. - Я бы установил тебе блокиратор, но доктор Мёрфи его забрала, поэтому придётся обойтись обычной анестезией.       - Я включаю, доктор, - женщина щёлкнула очередным переключателем, и аппарат загудел. Изящные руки принялись пускать эту махину к уже неподвижному телу отключившегося пациента.       - Ты её заправила? - доктор Салазар сумел перекричать жуткий шум аппарата.       - Да! В воздухе одна частица на пять метров*! Ничего осесть не должно!       - Молодец! Насчёт три двигаем! - с шипением механизм раскрылся, являя взору нечто, по конструкции напоминающее шлифовальную машинку - вращающийся диск с шероховатым покрытием. Только здесь был ещё резервуар с прозрачной бледно-голубой жидкостью и множество проводов.       Врач и ассистент расположили аппарат так, что движущийся диск коснулся кожи на лице Рихарда, и начали медленно двигать его вдоль маркерной линии. Всё, что выходило из-под диска, тут же поливалось тягучим голубоватым раствором. Так были обработаны все обведённые области, и оставалось лишь дождаться застывания жидкости.       Тиер пришёл в себя с жуткой, как после хорошей пьянки, головной болью. Казалось, что все нервы из тела переместили в череп, а там установили что-то пиротехническое, громко взрывающееся. Парень медленно повернулся на бок и со стоном рухнул с койки на пол, ещё и ударясь многострадальной головой об пол. После этого действия Рихард тихо пробормотал сквозь сжатые зубы несколько фраз на своём родном языке, которые, если из них убрать всю нецензурную лексику, можно было перевести как "Черт, что вчера было?", "А зачем я так нажрался?", "Что мы пили?" и "Хочу умереть". Впрочем, он говорил так ещё со студенческих лет на утро после каждой пьянки.       Руки коснулись лица, и вот тут-то парень начал соображать, что он уже давно под действием сухого закона, где он он находится, и что вчера было. Соответственно, до больного сознания дошёл и тот факт, что он не с похмелья, а после действия какой-то хренотени, которой его накачали. Прекрасно, просто прекрасно! А на путь мыслительного процесса его наставило кое-что, чего не должно быть. Если конкретнее, то это швы на коже. Обычный такой, непрерывный обвивной хирургический шов, идущий по контуру, нарисованному вчера маркером. Осмотр тела, заключающийся в простом ощупывании, так как открыть глаза Рихард был пока что не в состоянии, привёл к простому выводу: все маркерные контуры теперь можно считать нитяными. Как будто он, её-богу, кукла, или манекен, на котором можно вышивать!       Минут через десять, когда ложный похмельный синдром отступил, Тиер рискнул разлепить веки. сначала он подумал, что ослеп. Потом он сообразил, что доктор Салазар и его ассистентка попросту вытащили его контактные линз. Как - загадка, ибо он сам всегда был уверен, что снять контактную линзу способен лишь тот, кто её носит. Как оказалось, не только.       Врождённая дальнозокрость - вещь неприятная, вблизи всё размыто как чёрт знает что, видны лишь странные расплывчатые пятна. Например, вместо правой ладони видно только багровое пятно. Постойте ка, багровое? Это повод для паники. Что мог сделать этот ненормальный псевдоврач? Поскоьку одежда сейчас была на нём, Рихард похлопал по карманам жилета, чтобы найти продолговатый узкий футляр. На месте. Дрожащими руками парень этот самый футляр из внутреннего кармана извлёк, раскрыл и надел прямоугольные очки в тонкой синей оправе. Едва окружающий мир приобрёл чёткость, раздался протяжный вопль, больше похожий на рёв раненого зверя.       Рихард неожиданно резво подскочил, встал на ноги и начал с криками крушить всё, что подвернётся под руку. А, так как крушить было особо нечего, необузданная ярость оказалась направлена на пол, стены и собственное тело. Шизофрения хоть и вялотекущая, но с бонусами вроде неконтролируемых припадков гнева. Обычно после сильных моральных потрясений, например, как после смерти матери. Сейчас было нечто вроде этого.       Конечно же, камеры с заключёнными подопытными мониторились. Скрытые устройства слежения в режиме двадцать четыре на семь передают врачам всё, что делают их пациенты. Именно поэтому спустя полторы минуты в камеру вбежал запыхавшийся доктор Салазар с пневмошприцем в правой руке, а вслед за ним и ассистент Грин.       - Успокойся, придурок! - отшвырнув шприц ассистентке, мужчина подбежал к обезумевшему парню, но тут же оказался отброшен в сторону мощным ударом. Кряхтя от боли, врач предпринял вторую попытку - попросту запрыгнул на пациента, придавливая его к полу.       - Альма! - заорал он, чувствуя, как тело снизу брыкается и извивается с невероятной силой. До сих пор стоявшая столбом женщина ожила, подбежала к коллеге и одним ударом впечатала успокоительное в плечо. Вскоре Рихард затих, улетев в колючие объятия небезызвестного Морфея.       - Твою мать, и откуда только у этих чёртовых психов во время припадков столько силы появляется? Ладно, поднимаем и тащим, надо начать тесты.       Женщина кивнула и послушно перекинула руку пациента через свое плечо, при этом содрогаясь от отвращения и лёгкого страха. Синтетический раствор коллагена и прочих белков застыл, но не приобрёл цвета, как планировалось. Искусственная кожа, которой вчера она сама и доктор Салазар заменили снятую с пациента дерму, так и осталась прозрачной, создавая впечатление, будто на лице и прочих частях тела у парня лишь голые мышцы.       Тесты оказались довольно простыми: на растяжение, на пластичность, на прочность. Идентично натуральной человеческой коже. В сущности, проект KWC-91634 можно считать успешно завершённым. не стоит забывать, что этот состав разрабатывался для экстренной медицины, когда важно как можно быстрее закрыть рану. "Выращивание" кожи за пару часов решило бы множество проблем, связанных с вопросами асептики антисептики. Стоит согласиться, что когда речь идёт о жизни и смерти, не стоит думать о том, как это будет выглядеть. Кусок прозрачной кожи? Плевать, зато жив остался! А прозрачное и тональным кремом замазать можно!       Швы сняли, длинные "порезы" на стыке живой и синтетической кожи заросли. Проект удачно закрыт, отправлен на рассмотрение начальства. Ожидай, человечество, новы скачок мирового прогресса, KWC исправно служит роду людскому. А подопытных не убивают, нет. Они идут в расход по второму, а то и по третьему кругу. В конце-концов, не так-то просто достать новый испытуемый материал.       - Идём-ка, дружок, - собственно говоря, Рихард ожидал чего-то подобного. С собственным уродством он уже смирился и теперь просто ждал, пока с его телом не сделают ещё что-нибудь подобное. Доктор Салазар проверял его состояние каждый день, чтобы узнать, не случилось ли с ним чего. Больные подопытные не нужны.       - Что, нарезать меня на кусочки хочешь?       - Язык прикуси, пацан. Я тебя консервировать буду.       - Я что, похож на ананас?       Эта колкость осталась без ответа. Мужчина просто повел его куда-то. На этот раз хотя бы не операционная, а нечто непонятное. Вроде, стол тоже есть, но не совсем такой, как надо. А ещё есть огромный стеклянный цилиндр. Что за хрень?       - У меня тут ампула морфия есть, специально для тебя приготовлена. Но я подумал, что тебе это будет ни к чему, - мужчина умело ввёл наркотик себе в вену. - А сейчас ты ответишь за свой не в меру болтливый язык.       Снова на столе? Как же это знакомо! Единственное, что отличает нынешний раз от прошлого - наличие чужих губ на своих. Какого чёрта? Да ещё и жечь почему-то начало кожу примерно на стыке своей и синтетической. Тиер замер, не желая верить в реальность происходящего. Его. Целует. Мужчина. Мерзость-то какая!       - Готово! Вот, ты даже боли не почувствовал, - доктор Салазар слез с Рихарда, отводя в сторону руку с... Медицинской иглой? - Ну как тебе? Я подумал, что простая курточная молния будет в самый раз для того, чтобы в случае чего застегнуть тебе морду и лишить права голоса, - врач расхохотался, довольный своей шуткой. А для пациента осознание того, что к его лицу пришили одёжную молнию, оказалось настолько непосильной задачей, что он оказался потерян для мира и не оказывал сопротивления ни когда его опять, опять раздели, ни когда затолкали в стеклянный цилиндр, ни когда на него надели дыхательную маску... Он вернулся в реальность лишь тогда, когда консервационный гель - мутная зелёная жижа - уже почти полностью заполнила сосуд, в котором он находился, дрейфуя в этой субстанции. Кто ж знал, что у KWC свои правила на счёт частоты использования подопытных? Перерыв между их участием в проекте должен составлять не менее семи месяцев, вот как. На это время тело проще законсервировать, чем содержать человека в сознании. Это была последняя мысль перед погружением в темноту.       И, кажется, прошла секунда, не более. Зелёная муть стремительно убывает, сквозь неё виден лишь некий чёрно-белый силуэт снаружи. Ассистент Грин, не иначе. Едва ли кто-то ещё стал бы извлекать его из этой "банки". Но Рихард ошибся, полагая, что эта женщина - ассистент доктора Салазара. Это он понял, услышав низкий, чуть хрипловатый голос:       - Ошибка пятьдесят девять, неожиданная ошибка сети. Отключение компьютера от сети во избежание дальнейших сбоев завершено.