Разделить одиночество

Он прижимается к нему, вдыхая знакомый аромат. Порой часы кажутся вечностью. Никто не знает, что он считает минуты, ждет заката, чтобы пойти к нему; никто не замечает за обыденностью, как горят его глаза, как он желает, чтобы ночь длилась дольше, и как он не хочет уходить каждое утро, но всегда вовремя, без опозданий, оказывается на своем посту. Деспани его ждет. Общаясь каждый день с сотней людей, рассказывая ненавязчивые небылицы, поддерживая загрустивших, он всегда улыбается и ждет. Улыбается искренне, потому что думает о нем. И он иногда заходит, вроде как проверить, все ли в порядке, а на самом деле — незаметно прикоснуться к руке, принимая бокал воды и взглянуть на него, чтобы снова воодушевленно идти на свой пост. Ночью, даже самой холодной ночью воздух плавится в их комнате, раскаленный стонами и шепотом; все вокруг затихает, созерцая это действо. Они отдаются друг другу полностью. Так же полностью и принимая, они становятся одним целым, и никому бы в голову не пришло сказать, что это не так. Деспани опытнее, Деспани учит его тому, что умеет сам, показывая, направляя, а он, стесняясь, извиняется поначалу за каждое свое действие. Потом, осмелев, все становится раскованнее и сильнее, но Деспани никогда не царапает его до следов: если трактирщик может списать все свои царапины на случайные потасовки, то он должен выглядеть идеально, потому что он всегда в центре внимания. Ведь королевский врач всегда на виду. Иногда они начинают прямо с порога. Под стойкой или за ней, обычно когда у Бруно был паршивый день. Он позволяет ему делать все, что захочется, а сам постепенно расслабляется в его руках, не желая сливать на него все проблемы. Хотя в итоге потом все равно все рассказывает. Он позволяет ласкать себя, раскрывается под его руками, позволяет его пальцам проникать, а потом пускает его самого. Деспани входит напористо, и Бруно тянет его на себя, желая, чтобы он был резче и увереннее, чтобы принес ему эту разрядку. Иногда Деспани не надо просить — он доминирует, он ведет, он не спрашивает, и у Бруно внутри все замирает от ощущения, что тот не сдержится и сорвется, что не сможет остановиться, если вдруг что-то пойдет не так. Но Деспани всегда себя контролирует и намеренное напряжение, которое Бруно нагнетает сам, уходит вместе с оргазмом, даря желанную расслабленность и нежность. Они валяются на полу на ковре, — Деспани давно постелил там ковер, когда встречи стали регулярными, — Бруно обнимает его, а тот довольно гладит его по груди, прижимаясь: заботливый, горячий и в такие моменты Бруно кажется, что все его неприятности это ерунда, и что он со всем справится, если будет точно знать, что ночью встретится с Деспани. А тот всегда его провожает фразой: «Я тебя жду». И он возвращается. Он целует его руки, а Бруно, смеясь, говорит, что он самый послушный. Деспани не понимает, почему его называют извергом, почему это чувственное и одинокое существо называют извергом. Сильвия ничего не знает, она даже рада, что он пропадает где-то ночами, а Деспани не интересует его свадьба. Он когда-то пытался объяснить, что без этого брака ему будет сложнее чего-то добиться, но Деспани просто обнял его и сказал: я понимаю. Я понимаю. Деспани дает Бруно то, в чем он так отчаянно нуждается. Чего у него не было с того времени, как он встретил Парацельса. Он понимает Бруно всегда, любое его настроение и состояние, всегда замечает, когда что-то не так и никогда не осуждает его противников. За что Бруно ему благодарен. Деспани никогда не говорит о противниках. И он позволяет ему все. Он принимает его: прижимая к себе, впуская так глубоко, что это кажется нереальным; позволяет заботливо гладить себя по волосам, втайне желая, чтобы он это делал чаще, потому что он так чувствует себя нужным; позволяет долго-долго себя целовать, хотя сам уже изнывает от желания, но не хочет нарушать действия Деспани. Позволяет Деспани разные эксперименты, которые никогда бы не позволил другим. И их ночи не просто секс — это диалог. Потому что он тоже пытается понять Деспани. Учится понимать Деспани, в котором все видят веселого хозяина таверны и непоседливого путешественника. На которого смотрят лишь как на трактирщика, травящего байки. И только море знает, и только Бруно догадывается, как тот одинок. Но он надеется, что хоть немного помогает Деспани справиться с одиночеством.