˜”*°•. இ .•°*”˜
[Flashback]
Тяжёлые тучи, плотно затянувшие небо, грозились вот-вот обрушиться на землю ледяным дождём. Нежданно поднявшийся сильный ветер то и дело гонял к берегу серые океанские волны, с грохотом разбивавшиеся об острые прибрежные скалы и превращавшиеся в белоснежную пену. Несмотря на назревающую бурю, воздух на западном берегу был накалён до предела: уже долгое время здесь шёл бой. Беловолосая девушка ловко перебросила трезубец и, замахнувшись, метнула его в охотника, занёсшего меч над головой черноволосого викинга, стоявшего прямо напротив неё. Сицилия, сидящая за огромным валуном, нервно наблюдала за битвой, не решаясь покинуть укрытия. Чёрные зрачки были сужены до тонких полосок, а яркая бирюза глаз сверкала звериной яростью. Фурия, не сводила злобного взгляда со своей наездницы: амазонка прогнала её. В который раз. Сицилия, которой положено всегда находиться рядом со своей наездницей, не желала идти обратно к ней: раз прогнала, значит справится с врагами сама. Драконица вновь недовольно зарычала и ударила хвостом по влажному песку, так и норовившему прилипнуть к белой чешуе. Рептилия бросила тоскливый взгляд в небо, а затем опустила голову на лапы. Внезапный громкий девичий крик, прорезавший воздух, заставил Фурию резко подорваться с места и высунуть морду из-за огромного булыжника. Крик принадлежал Астрид. Горящими от ярости глазами Сицилия наблюдала, как её хозяйка сломя голову бежит в сторону леса. Следом за ней бежали и другие люди. Дракон, который прекрасно понимал, что его наездница попала в переделку, воровато огляделся по сторонам и, дождавшись, когда последний человек скроется в лесных зарослях, выбежал из своего укрытия. В нос сразу ударил сильный металлический запах, от которого рептилия пришла в бешенство. Недовольно зарычав, Фурия поспешила миновать стихийное людское кладбище и отправиться вслед за двуногой сестрой. Однако в этот же момент мимо драконьей морды пролетели хитросплетённые меж собой верёвки, утяжелённые плохо обработанными камнями. Сицилия обернулась в ту сторону, откуда прилетел снаряд, и увидела двух людей, уже пытавшихся поймать её сегодня. Сицилия яростно зарычала и выплюнула в ловцов сгусток раскалённой плазмы, который взорвался, едва коснувшись мокрого песка. Не желая вступать в бойню с людьми, Фурия широкими прыжками понеслась в сторону леса, где минутой ранее скрылась её двуногая сестра. Но в тот же миг мимо морды ящера пролетели друг за другом две стрелы, третий же снаряд попал в хвост, выломав металлическим наконечником кусок белоснежной чешуи. Взвыв от боли, Сицилия ударила хвостом о землю, избавляясь от застрявшей стрелы, и раскрыла крылья, чтобы взлететь, однако выпущенное боло ловко закрутилось вокруг пернатого крыла. Растрёпанные верёвки, коснувшись острых перьев, тут же упали к лапам Фурии. Рептилия, злобно зарычав на своих обидчиков, выплюнула заряд голубой плазмы и взметнулась в небо. Сицилия, оказавшись в воздухе, повернула в сторону леса, однако вновь выпущенные стрелы заставили её изменить курс. Дракон приготовился атаковать, но последний плазменный залп был истрачен несколькими мгновениями ранее. Яростно зарычав, Фурия повела головой и понеслась прочь от острова.˜”*°•. இ .•°*”˜
Остров Олух. Это же время. Зал Великих. ― Как только в твою голову пришла эта глупая идея, Иккинг? ― вождь Лохматых Хулиганов расхаживал по залу и бросал гневные взгляды на своего сына. ― Скоро ты займёшь моё место. Тебе придётся отвечать за каждый свой поступок, за каждое своё решение! О чём ты только думал, когда отпускал их? Юноша сидел за массивным столом, держа в руках кружку тёплого молока да корку свежего хлеба, и иногда поглядывал на своего родителя, не забывая пропускать мимо ушей его гневные речи. Всадник Ночной Фурии порядком устал от бесконечных ссор со своим отцом, однако убежать от них с каждым днём становилось всё труднее. Поэтому юный викинг более не пытался спорить, он предпочитал покорно кивать головой и делать вид, что внимает каждому родительскому слову. Однако всё равно продолжал делать всё по-своему. Как-то уж совсем по-своему. ― Отец, ты же сам сказал, что видеть их не желаешь на острове, ― Иккинг поднёс к губам хлеб и с хрустом надкусил его. ― Амазонок на Олухе больше нет. Как ты и хотел. ― Юноша пожал плечами и повернул голову в сторону выхода ― ему не терпелось покинуть Холл и отправиться куда-нибудь далеко в лес, чтобы побыть в уединении. ― Я не это имел в виду! ― Стоик с размаху ударил огромным кулаком по деревянному столу. Лежащие на нём предметы кухонной утвари подскочили вверх и со звоном упали обратно. Иккинг с трудом проглотил кусок булки и удивлённо уставился на вождя. ― Ты должен был казнить их. Как велит наш закон. ― Насколько я помню, ты оставил право выбора мне, ― юноша поставил на стол кружку, наполненную молоком, и поспешил подняться с лавки. ― Иккинг! ― мужчина обошёл огромный стол и, оказавшись возле сына, крепко взял его за плечи. ― Они приведут сюда свою армию. Нам не выстоять против них, даже имея драконов за спиной… ― Я не думаю, что эти девы настолько важны для Северных Земель, чтобы из-за них развязывать войну, ― в этот раз викинг не отвёл взгляда, а посмотрел прямо в глаза отца. ― Па… ― Ты не понимаешь, сын, ― голос вождя стал спокойным. ― Эти бабы даже за одну пленённую амазонку выжигают целые селения. Ты… ― Отец, ты многого не знаешь, ― викинг повёл плечами, пытаясь высвободиться из дюже крепкой хватки. ― Они более не переступят границ этих земель, обещаю. Прости, пап, меня ждут остальные всадники. ― Закинув последний кусок хлеба в рот, всадник под тяжёлым родительским взглядом направился к выходу. Переступив порог Зала Великих, Иккинг с облегчением выдохнул ― с плеч будто тяжёлый груз упал. ― Как прошёл разговор с отцом? ― до слуха викинга донёсся знакомый мелодичный голос. ― Ну… ― юноша привычным жестом взъерошил торчащие в разные стороны волосы и хотел уже что-то соврать, как девушка его перебила: ― Ладно, можешь, не отвечать, ― воительница подошла к Хэддоку со спины и нежно обняла его. ― Я всё слышала. ― Подслушивать нехорошо, ― Иккинг повернулся к девушке лицом и положил руки ей на талию. ― Особенно разговоры конунга и его сына. ― Это вышло случайно, ― Хедер наигранно-стыдливо опустила глаза на каменные ступени, ведущие в Большой Зал, и заправила чёрную прядь волос за ухо. ― Ага, ― всадник аккуратно коснулся щеки девушки, а затем взял её за подбородок и заставил поднять голову. ― За такое в нашем племени наказывают. Не делай так больше. ― Иккинг провёл большим пальцем по обветренным девичьим губам, а после оставил на них невесомый поцелуй. Хедер хотела что-то сказать покорителю драконов, но насмешливый голос, раздавшийся откуда-то снизу, отвлёк её. ― Эй, голубки, ― Сморкала, сидящий на шее Ужасного Чудовища, подался вперёд и облокотился о рога Кривоклыка. ― Вас долго ждать? ― Йоргенсон сложил губы «трубочкой» и несколько раз смачно причмокнул, изображая поцелуй. Сван бросила недовольный взгляд на драконьего всадника, а затем посмотрела на ухмыляющегося Иккинга, которого подобное пренебрежительно отношение нисколько не задевало. ― Когда ты станешь полноправным конунгом, прикажи вырвать Сморкале язык. ― Он и без языка сможет достать тебя, ― юноша усмехнулся, ещё раз поцеловал воительницу и зашагал вниз. Хедер проводила Иккинга осуждающим взглядом и направилась вслед за ним. ― А где все остальные? ― Вереск осмотрелась, пытаясь отыскать остальных драконьих наездников. ― Помирают со скуки в Драконьей Академии, ― Сморкала язвительно ухмыльнулся. ― В отличие от вас. ― Йоргенсон, ещё одно слово… ― Хедер, успокойся, ― Иккинг нежно сжал девичью руку, а затем потянул девушку за собой. ― Пойдём на арену. У нас сегодня много дел. Сморкала, отправляйся вперёд нас. ― Кривоклык, в небо! ― Ужасное Чудовище, недовольно фыркнув, раскрыло огромные крылья и устремилось ввысь. ― Как ты его терпишь? ― Вереск еле поспевала за одноногим, но прытким всадником и пыталась лавировать между сновавшими туда-сюда викингами. ― Относись к этому проще, Хедер. И его язвительность не покажется тебе такой ужасной. Дева ничего не ответила драконьему наезднику, лишь закатила глаза и продолжила перепрыгивать через булыжники, которые то и дело попадались на пути. Прошла пара долгих минут, и вскоре всадники переступили пыльный порог Академии, где пока не было никого, кроме близнецов, Рыбьенога, Густава, Эрета и Сморкалы, который, к чести, не врал насчёт скуки, царящей на арене. Торстоны, стараясь хоть как-то развеселить себя и окружающих, пытались затолкать Густава в пасть Клыкокрива, который, впрочем, был не очень-то и против этой затеи. Рыбьеног же, чувствуя свою ненужность, хотел принести хоть какую-то пользу, поэтому помогал близнецам. Советами. Эрет и Сморкала, как и всегда, занимались перебранкой. И если раньше это всегда перерастало в битву на мечах, то теперь, когда Йоргенсон добился расположения Забияки, а бывший приспешник Драго переключил своё внимание на другую девушку, всё ограничивалось спорами, которые заканчивались также быстро, как и начинались. ― Привет… ― Иккинг окинул арену недоумённым взглядом ― от подобной несобранности всадник Ночной Фурии уже успел отвыкнуть за последние два года. ― Эм… Ребята? Всё… хорошо? ― викинг огляделся ещё раз и остановил свой взор на близнецах, которые держали вырывающегося Густава. ― Всё отлично, ― Задирака махнул рукой на своего друга и продолжил заталкивать юнца в драконью пасть. ― И поэтому вы решили скормить Густава Клыкокриву? ― Надо проверить его на огнестойкость, ― Забияка отпустила руку юного викинга и повернулась к Хэддоку. ― И узнать, смогут ли клыки Ужасного Чудовища прокусить его плоть. ― Девушка заговорщически подмигнула ошарашенному Иккингу и вновь вернулась к «делу». ― Так… ― Сын вождя поспешил освободить Густава из плена Торстонов. ― Давайте как-нибудь в другой раз. Когда меня рядом не будет. А сейчас у нас есть дела поважнее. ― Что может быть важнее? ― в разговор вмешался Задирака. Всадник осмотрелся, желая отыскать запропастившегося куда-то с самого утра дракона. Ночная Фурия, словно обиженная, лежала недалеко от входа в Академию, вдали ото всех, и не обращала никакого внимания ни на ребят, ни на их рептилий, ни на своего всадника. Юноша нахмурился, не сознавая причину, по которой всегда радушный Беззубик вёл себя столь недружелюбно, однако решил разобраться с этим после. ― Так… ладно… ― Иккинг привычным жестом взъерошил волосы и осмотрел собравшихся. ― На окраине деревни, возле входа в лес, остались несколько разрушенных домов. Нужно разгрести завалы и начать отстраивать новое жилище. Отнеситесь к этому со всей серьёзностью. Скоро сенокос¹… надо бы успеть до осени. А лучше до жатвы². Зима обещает быть суровой, так что лёд встанет в этом году рано. Оставлять людей без крыши над головой нельзя. Близнецы, займётесь домом Асвёрда. Рыбик и Хедер, за вами две южных постройки. Густав и Сморкала, за вами дом Скьёльда. Мы с Эретом, ― шатен повернулся к бывшему охотнику, ― отправимся в лес. Нужно найти пригодные для строительства деревья. Всем всё ясно? Всадники, словно один, кивнули, без возражений расселись по сёдлам и отправились выполнять поручения. Сам же всадник Ночной Фурии направился к своему непривычно раздражённому дракону. ― Братец? ― Иккинг сел рядом с Беззубиком и положил руку на чёрную морду. ― Что с тобой? Ящер, однако, никак не отреагировал, лишь мотнул головой и поспешил подняться с пыльных каменных плит. Подставив всаднику свою спину, Беззубик бросил тоскливый взгляд в небо. ― Хм… Мне кажется, или он правда не в настроении? ― Эрет приложил руку к подбородку и скептически осмотрел Ночную Фурию, которая явно была на что-то обижена. ― Не знаю… Ладно. Нам пора.˜”*°•. இ .•°*”˜
Прошло немало времени с тех пор, как Мелисса оставила позади временный привал и своих сестёр. Очертания необитаемой земли давно пропали из виду, и теперь во все стороны от амазонки простирался Великий Океан, от вод которого веяло ужасным холодом. В какой-то миг в голову всадницы закралась крамольная мысль, то зазря она пожертвовала единственную тёплую накидку, которую чудом выторговала у олуховской лавочницы, своей сестре. Несмотря на то, что солнце висело уже высоко и светило довольно ярко, тепла практически не ощущалось, а капли ледяной солёной воды, забравшиеся под скромное девичье одеяние, лишь добавляли нервозности и злости. Однако тяжелее всего было Оракулу: дракон еле как перебирал крыльями, а встречные потоки северного ветра буквально швыряли уставшего ящера из стороны в сторону. ― Потерпи, брат… С меня целая корзина твоего любимого лосося. И можешь потом обслюнявить меня с ног до головы. Я разрешаю. Вновь воцарилась тишина. Мелисса любила тишину — без раздражающего шума обычно было легко голове, однако не теперь, когда после всего случившегося мысли были заняты лишь Драконьим Краем. Амазонка, усомнившаяся в том, что она делает, старательно уговаривала себя лететь на скандинавский остров. Дева хорошо сознавала, что там её встретят с мечом и щитом. Однако смотреть на угасающую Сицилию у неё не было сил. Послышалось глухое рычание. ― Что такое, Оракул? Мелисса устремила взор на горизонт — впереди виднелись каменные пики Олуха; над пограничными скалами кружили дозорные, как помнила воительница, вооружённые полётными луками. Амазонка натянула поводья, принуждая Оракула спуститься к самой воде, дабы быть менее заметными для дозорных, и потянула в сторону, направляя к западному берегу острова, — в поросшую лесом часть земли. — Со всех крыльев, Оракул. Дракон уныло заворчал, однако покачнулся на неспокойном вихре воздуха и со свистом помчался к скалистым берегам Олуха. От нещадно бьющих по лицу ветра и морских капель девичьи глаза застелили слёзы, за пеленой которых не было видно ни зги. — А ну стой! — едва слышимый из-за свиста ветра грубый окрик дозорного, вскорости донесшийся до слуха амазонки, принудил её одёрнуть поводья; Фурия резко увела в сторону и, успешно минув кольца береговой охраны, нырнула в лес и скрылась за густыми вековыми деревьями. ― Молодец, Оракул, — дракон принёс гречанку в поросшую разнотравьем чащу, где и поспешил сбросить с себя. Эллинка, приложившись о землю, болезненно зашипела, однако ругать хранителя не стала. — Прости, малыш…Скоро отдохнёшь, я обещаю… Но нам нужно идти. Давай, ещё немного. Оракул недовольно заворчал, однако встал с травы и тоскливо уставился на хозяйку. Гречанка внимательно вслушивалась в какофонию звуков, разносившихся по лесу: голоса диковинных птиц, шелест листвы, тревожимой слабым ветром, журчание воды, рычание драконов… но ничего, что могло бы выдать человеческое присутствие ― ни тяжёлых шагов, ни громкого дыхания, ни заморской речи… — Даже если они и пустились в погоню, то не знают, где нас искать… Оракул, ты что-нибудь чуешь? ― Фурия шумно втянула лесной воздух и глухо зарычала — и хотя шума от людей слышно не было, приносимый ветром далёкий запах людей дракон ощущал отменно. ― Ладно, сюда. ― Мелисса поманила Оракула к раскидистым кустам; дракон и всадница затаились в ожидании. Вскорости до слуха амазонки стали доноситься обрывки грубых фраз: то был едва тихий, но и не шибко громкий говор местных дозорных, патрулировавших лес — после того, как на западном берегу Олуха случилась резня между ловцами и амазонками вождь викингов распорядился заняться охраной этой части острова. О том Мелисса благополучно позабыла. Дева перехватила поводья и повела дракона в противоположную от этого места сторону. Когда голоса вновь сделались далёкими, эллинка поспешила затаиться за толстым деревом, вооружившись вытащенным из ножен кинжалом. Гречанка, стараясь предупредить нежданное нападение, напряжённо прислушивалась к звуку чужих речей, доносившихся издалека. В слежке за стражами Мелисса не сразу заприметила тихие шорохи, раздававшиеся в стороне от неё. Вдруг послышался звонкий треск сухой ветки. Амазонка обернулась на звук и замерла, всматриваясь в лесную чащу. Воцарилась тишина. Окинув настороженным взглядом вековые деревья и густые кустарники, воительница всё же оторвалась от их созерцания и повернулась в сторону видимой опасности, которая приближалась всё стремительнее и стремительнее. Голоса чужаков вновь стали раздаваться донельзя близко. ― Цербер бы вас разодрал. Что вам здесь нужно? Перехватив кинжал, амазонка осторожно выглянула из-за дерева, чтобы рассмотреть викингов, рыскавших по зарослям и выискивавших вторгшихся в их земли чужаков. Вскорости взору Мелиссы предстали далёкие фигуры, облачённые в лётные доспехи: то были трое вооружённых мужчин. Драконов рядом с ними не было, как не было и людской подмоги. Гречанка придирчиво оглядела здешних стражей, примеряя свои силы. Подумала и решила, что если не медлить, то расправится с ними без видимого труда. Амазонка вся собралась, как Фурия перед прыжком, сильнее сжала кинжал и приготовилась нападать, как вдруг… Грубый толчок в спину заставил деву беззвучно охнуть, слабый, но болезненный удар выбил из рук воительницы клинок; резкий разворот и медвежий хват — и гречанка прижата к дереву. Мелисса попыталась ударить напавшего на неё викинга, однако тот заломил ей руки, да так болезно, что дева взвыла и замерла. Стоящий рядом Оракул молчал и даже не шевелился. ― Угомонись! ― мужчина зажал девушке рот рукой, чтобы та не удумала кричать, и сильнее прижал её к дереву. От боли же амазонка вцепилась зубами в мужскую ладонь. ― Ай! Тролль тебя раздери! Мелисса, ты что творишь? Услышав своё имя, дева замерла и, не ослабляя хватки челюстей, в которых была «зажата» мужская рука, повернула голову назад. Увидев человека, схватившего её, эллинка сильнее сжала зубы, причиняя напавшему на неё викингу ещё больше боли. И лишь когда Мелисса почувствовала на языке металлический привкус крови, она ослабила хватку. ― С ума сошла? ― викинг зашипел от боли, однако не решился отпустить девушку до тех пор, пока шаги береговых дозорных не затерялись в глубине леса. ― А ты? Как ты посмел наброситься на меня? ― Надеюсь, ты не бешеная? ― Эрет, которого амазонка меньше всего ожидала увидеть в лесу, отпустил её и принялся рассматривать след от девичьих зубов: небольшая ранка кровила и саднила. ― Не надейся. ― Ты что здесь делаешь? ― охотник грубо, но стараясь не причинять боли, схватил эллинку за плечи и хорошенько встряхнул. ― Вам же было сказано ― назад не возвращаться. Жить надоело? Так иди с обрыва спрыгни. ― Мне нужна помощь… очень нужна… Прошу. Это важно, охотник. Я не вернулась бы без нужды. Амазонка знала, что вернись она на Олух, и холодной встречи ей не избежать, но натолкнуться на грубость ловца, что посещал её в лазарете, она не ждала. Мужчина долго смотрел на деву злобным взглядом, но вскоре смягчился и ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил её. ― Ты точно баба без мозгов, ― Эрет поднял с земли темискирский кинжал и протянул его воительнице. ― Тебе чудом жизнь сохранили. И ты вернулась сюда, в стан врага, чтобы просить помощи? Неужто башкой ушиблась, пока летела? ― Не ушиблась. И да, я пришла просить помощи, ― амазонка приняла клинок и вложила его в ножны. ― Мне нужен сын вождя… Отведи к нему. Охотник, тяжело вздохнув, махнул на гречанку рукой, будто выразил к ней отношение, и направился в чащу леса. Мелиссе не оставалось ничего другого, как направиться за ловцом. Вскорости, чрез несколько минут пути, амазонка и охотник вышли на небольшую поляну. В самом центре пятачка, обложившись пергаментами, сидел Иккинг. Юноша был настолько увлечён чертежами и заметками, что не сразу обратил внимание на вернувшегося Эрета. ― Я уже начал волноваться… Помыслил было, что снова на амазонок наткнулся, — короткий смешок сорвался с губ викинга. — Здесь вырубать нечего. Нужно идти дальше. Эти деревья не подходят для строительства. ― Всадник Ночной Фурии, всё также не поднимая головы, начал аккуратно складывать пергаменты. ― Отвлекись на минуту, Иккинг, ― юноша тут же оторвался от изучения записей; столкнувшись с обеспокоенным взглядом охотника, Хэддок нахмурился и против воли посмотрел ему за спину. ― А ты что… ― сын вождя уверенно поднялся на ноги и положил руку на рукоять огненного меча. ― Стой! Мне нужна помощь. ― Ч-что? ― скандинав в удивлении воззрился на изгнанную эллинку. Уверенность и наглость, которыми тянуло от девы сбили с толку покорителя драконов. ― Ты как здесь оказалась? Я же приказал убираться отсюда и не возвращаться в эти земли. ― Поверь, викинг, не будь нужды, я бы не вернулась… ― Мелисса сделала шаг вперёд, вытащила из ножен длинный кинжал и протянула его юноше. ― Моя жизнь в обмен на жизнь дракона…₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪
1. Сенокос ― русскоязычное название древнескандинавского месяца heyannir (примерно, июль-август). 2. Жатва ― русскоязычное название древнескандинавского месяца kornskurðarmánuðr (примерно, август-сентябрь). Под «осенью» в фанфике понимается haustmánuðr (осенний месяц) ― примерно, сентябрь-октябрь. Данные обозначения примерны и в разных источниках могут быть отличными друг от друга.