Winter Miracle.

Это очень тяжело – думать на своей работе в супермаркете о чём-то праздничном, вроде зелёной ёлки, что у входа; яркой мишуре и гирлянде, что двадцатого числа покупает каждый второй; разноцветных шарах и чудесных фигурках, осколки от которых приходится сметать с пола слишком часто. В принципе, в это время в украшенном магазине приходится убираться в два раза больше: неаккуратные аджосси вечно что-то разбивают или кладут не на свои места, как маленькие дети, которых ближе к празднику становится всё больше, ведь они обязаны разбросать всё в поисках своего подарка. А Кёнсу лишь покорно раскладывает вещи по своим местам. У него нет выбора – нельзя кричать на клиентов. А жаль. Вместо Last Christmas, что играет в магазине в сутки раза шестьдесят три, в голове Кёнсу заедает пиликанье от пробитых товаров, ночами отчего болит голова. Только он даже не пытается уснуть, у него и нет времени спать – две чашки кофе стоят друг на друге, пока До пытается закрыть сессию, то и дело совещаясь с Ухёном, которому приходится искать все свои прошлогодние файлы, дабы вспомнить и помочь. Кёнсу находит это одним из немногих плюсов в своей жизни – иметь друга-стипендиата на год старше. Да и он сам, в принципе, получает стипендию, но которая зарабатывается большим трудом и едва-едва, а в этот раз возможно будущий финансовый менеджер уже не знает, на что надеяться. На парах тяжело не уснуть, а в магазине трудно не оказаться сбитым с толку из-за рябящих в глазах сверкающих упаковок. Он, конечно, поможет найти Божоле Нуво Дюбёфа щёголю-ровеснику в дорогом коричневом пальто, все виды розовой пони с розовой гривой для маленькой хнычущей девочки, кнопку на весах с изображением баклажанов для аджумы, что упорно путала их с огурцами. Но в поисках праздничного настроения Кёнсу никто не помогает. Он знает, что отпразднует Новый Год за компьютером, уже доделав проект, с каким-нибудь как обычно не страшным ужастиком и кружкой растворимого кофе из маленького дешёвого пакетика. Ухён будет с родителями и со старшими друзьями, а его собственные родители в другом городе со старшим братом. У Кёнсу нет причин верить в зимние чудеса. Он самый обычный человек, с которым они не случаются. В этот же день, бегая по магазину и помогая покупателям, спустя полчаса Кёнсу уже сидит за кассой номер девять, пробивая товары, помогая складывать их в пакеты, оплачивая, выдавая чеки и сдачи, и стараясь делать это всё как можно быстрее, потому что очередь не рассасывается, а только растёт. Студенту даже хочется расплакаться: через примерно десять дней будет уже другой год, и все так мило готовятся к этому, а он не решается потратить деньги даже на нормальную еду. Очередной покупатель, с которым он вежливо здоровается даже не взглядывая в лицо, не смущает его количеством купленного алкоголя и всяческих закусок, пока Кёнсу не поднимает глаза. Перед ним стоял тот самый щёголь, весело улыбнувшийся, стоило продавцу на него посмотреть. До неловко отвёл взгляд, в недоумении изогнув бровь. Бутылки красного вина, казалось, не кончатся. От зависти даже защипало в глазах – кто-то его возраста вполне может позволить себе такое, явно никуда не торопясь и ни о чём не переживая. - Вы так быстро убежали, я даже не успел поблагодарить Вас за помощь. Так что спасибо.., - незнакомый ребёнок богатых родителей опустил глаза на его бейдж, - Кёнсу. Он просто кивнул в ответ, а парень напротив продолжал радостно светиться. Кёнсу выбесило даже то, как красиво говорил юноша и как приятно из его уст звучали чужие имена. Девушки, вероятно, падали ему в ноги. И, должно быть, этому незнакомцу больше ничего особо в жизни не нужно. Красивый, богатый, явно в окружении друзей и ещё однозначно тонна плюсов, хотя для этой страны хватит и первых двух – спустя года два он при желании сможет заработать столько, чтобы не знать бедности до конца своих дней. Словно полная противоположность уставшего До Кёнсу, болезненно-бледного и с тёмными полукругами под глазами, который не родился ни с первым, ни со вторым факторами, а ещё не умеет, не хочет и не собирается следить за собой (потому что на это нет времени и денег). Незнакомец как-то необычно-радостно продолжает пялиться на него, и Кёнсу чувствует себя странно, даже просто потирая ладонью нос. - У Вас очень много всего, - зачем-то говорит он. Кёнсу не собирается заподазривать парня в несовершеннолетии или что-то ещё, он просто констатирует факт, хотя вполне мог бы молчать. Но под испытывающим взглядом это было трудно. И щёголь сразу же ответил. - Мы с другом устраиваем новогоднюю вечеринку, вот и готовимся заранее, - затараторил он, - а вот и он сам! Длинный, именно длинный кривоногий парень такого же щеголеватого вида расталкивал покупателей и сыпал извинениями, пробиваясь к кассе. Кёнсу только на секунду вскинул брови в осуждении, но незнакомец, что не переставал на него смотреть, всё равно заметил это и хихикнул. - И вот это, пожалуйста! Пробейте с вином этого парня! Забасивший юноша буквально сунул Кёнсу под нос коробку в виде сердца с шоколадками внутри. Кёнсу широко раскрыл глаза от такого поведения, прежде чем пробить и озвучить окончательную сумму. - Что ты суёшь Кёнсу под нос вот так? Тебя манерам не учили? – осуждающе спросил щёголь номер один, вставляя в аппарат свою кредитную карту, - простите его, он просто искал хороший шоколад для своей девушки. До просто улыбчиво поджал губы в ответ на такое странное внимание. В своей голове он ничего не понимал. - Да, - добавил басом длинный щёголь, как-то кривясь в лице, - девушке. Забрав всё и покидая магазин с тяжёлыми пакетами, Кёнсу получил в прощание даже махание ладошкой от первого симпатичного (вернее, очень красивого) незнакомого парня, когда уже пробивал товары следующей дамы. Но он слышал быстрый шёпот этих двоих: «Вы знакомы? Тогда чего ты так перед ним распинался, будто он сын какого-нибудь друга твоего папаши?» «Заткнись и иди отдай пакеты и шоколад своей высокой и накаченной девушке». Но он особо не обратил на это внимания. Однако на следующий день он снова обслуживал на кассе этого же юношу, который покупал теперь уже немного и постоянно что-то разное. Изо дня в день. Парень шёл именно к его кассе то со скатертью и салфетками, то с набором для бритья, то с детскими рождественскими книжками, то с разной едой, когда дело было уже ближе к Новому Году. Он зачем-то представился и постоянно о чём-то говорил. Кёнсу нравилось, для Кёнсу это было непривычным и милым. Раз в день кто-то обращал на него внимание, но не из-за того, что не знали, где стоят дезодоранты. Улыбаться Чонину становилось приятно. Было двенадцать часов ночи, когда Кёнсу покидал рабочее место и собирался уходить домой. Он спрятался в чёрной куртке, как вдруг его схватили за руку, стоило ему только выйти из торгового центра. Напугавшись, что это какое-нибудь ограбление или о боже изнасилование, Кёнсу собирался заорать, но под светом фонаря смог увидеть, чьё же это было лицо. От удивления он даже не стал выдирать руки. - Я очень хотел с тобой встретиться. Чонин серьёзно взглянул на него, что казалось неправильным для его лица после стольких улыбок. - Но я немного устал… - О. Они шли куда-то, а мелкий снег падал на их ничем неприкрытые головы. Кёнсу немного не понимал, зачем он оказался нужен Чонину, ступая лениво и медленно. Видеться с юношей вне стен магазина казалось странным. - Мне правда хотелось бы отдохнуть, - повторил До. Тогда Чонин остановился, заставляя остановиться и своего собеседника тоже, которого он держал за руку. Ким смотрел немного вызывающе. - Я ждал до двенадцати лишь бы побыть с тобой немного дольше, чем пять минут у кассы, - парень закатил глаза к тёмному беззвёздному небу, - дай мне хоть шанс. До Кёнсу доходит не сразу. Сначала он бегает глазами по заснеженному асфальту, пока не начинает краснеть, но совсем не от холода. Он не понимает, что в нём можно было найти, а Чонину, который уже давно не казался Кёнсу обычным богатеньким мальчиком без интересов и собственных стремлений, это и не нужно: его потрескавшиеся от последних морозов губы растягиваются в короткой улыбке, потому что продавец с уставшими и грустными глазами его понял. За руку Чонин заводит его в ближайшее симпатичное кафе лишь бы парень действительно отдохнул. В тусклом бежевом цвете Кёнсу кажется ещё более прелестным, да и просто тем, с кем хочется быть рядом. Он отвечает на вопросы застенчиво, выбирает десерт и напиток – застенчиво. Это мило до такой степени, что Чонину хочется случайно касаться его рук, невинно проводить по щеке ладонью. Потому что Кёнсу для него с первого взгляда совершенно не обычный, заслуживающий чудес. Кёнсу не нравится, что Чонин берёт то же самое, а ещё собирается платить за них двоих, а его отнекивания впервые с кем-то не работают. Несмотря ни на что, эта неожиданная встреча проходит в лёгкой обстановке, а затем его даже провожают до квартиры, и Кёнсу молится, чтобы по пути ему не попался Ухён, потому что они идут за руки, а терпеть подтрунивания три года он не готов. На следующий день всё словно бы как обычно. Шумные дети, глупые взрослые, наглые подростки, пеликанье на кассе, вещи не на месте и…Чонин, снова рыскающий алкоголь. Кёнсу наблюдает с интересом и заломанной бровью. - Всё ещё добираешь на вечеринку? Теперь об этом Кёнсу знал немного больше. Она должна была состояться в большом доме родителей Чанёля, того самого длинного парня, которые на Новый Год уехали в Австралию. Эти двое собирали туда ребят со всех трёх престижных университетов страны, в одном из которых они учились сами (Кёнсу оставалось только присвистнуть). Чонин постоянно расписывал это в ярких красках, с воодушевлением и звёздочками в глазах. Он очень этого ждал. Но теперь он удивлённо выпрямился под взглядом консультанта. - Нет! – опешивши воскликнул юноша, - то есть… да! Кёнсу только пожал плечами и в принципе собирался уйти, но его тут же окликнули. - Можешь сказать.., - Чонин неловко прервался, закусив губу, - какое нравится тебе больше? - Не вино, - Кёнсу качнул головой, - шампанское. Кёнсу немного соврал. Ему стоило сказать игристое вино, потому что настоящее шампанское он никогда в жизни не пил, но Чонину этого было достаточно: он вытолкал его из алкогольного отдела. Кёнсу виделся с Чонином и в следующие дни. Виделся вплоть до тридцать первого числа, когда магазин работал до десяти. В тот день Чонин не пришёл. Кёнсу не заметил, как ему стало грустно, когда нужно было покидать рабочее место. Он уже не помнил о родителях, об Ухёне, которые были заняты своим делами. Был ещё один человек, который точно так же занимался чем-то своим. Сейчас с ним было веселье, а Кёнсу раскидывал ногами грустные комки снега. Такие же, как он сам. Даже в такой день, когда температура не отличается от вчера, кажется, что похолодало, и одной куртки недостаточно. Возможно, шапка, шарф и перчатки всё-таки нужны? Это именно то, что согревает обычных серых людей. Сердце у них кровь не перегоняет быстрее, они не чувствуют какую-то бессмысленную дрожь и не смеются при ком-то без причины, а улыбаются только из вежливости. Кёнсу смотрит под ноги, немного сгорая от стыда, боясь поднять голову и увидеть скучных прохожих с осуждающими взглядами. Он понимал, что всё не могло быть совсем уж по-другому. В особенные дни люди чувствуют себя счастливыми, но если повода для счастья нет, то они становятся намного более несчастными, чем в самый обычный день. Но Кёнсу столкнулся с чем-то странным, добравшись по лестнице до третьего этажа. Знакомый юноша сидел на ступенях, ведущих на следующий этаж, с подарочной коробкой в одной руке и с бутылкой в другой. Заметив Кёнсу, он охнул и поднялся, неловко растягивая губы в улыбке. Кёнсу захлопал глазами. Его в очередной раз застали врасплох. Чонин поднял шампанское вверх. - Отпразднуем вместе? Кёнсу закатил глаза, да и вообще постарался выглядеть вполне естественно, а не покрасневши и улыбчиво. Он отмахнулся, будто это неважно и забурчал под нос, что конечно. - Но разве ты не должен быть на вечеринке? - Здесь мне нравится больше. Кёнсу чувствует себя смущённо, когда его обнимают со спины. А ещё очень тепло. В этот момент он готов поверить во всё. Если Вы скажете, что с обычными людьми случаются чудеса, то Кёнсу не найдёт аргументов, чтобы опровергнуть это.