Я хочу помнить

2013 год. Вечность, она ведь так скоротечна, не так ли? Вечные друзья, вечная жизнь и вечная любовь. Но всегда есть одно «но». Сегодня, завтра и послезавтра, это «но» будет преследовать тебя, оно сродни раковым клеткам, что поражают тебя изнутри. Всё легко и просто. Всё как в учебники по биологии: «Функция узнавания клетками друг друга обеспечивается гликопротеинами, входящими в состав клеточных мембран. Утрата способности узнавать друг друга характерна для клеток злокачественных опухолей». Легко, не правда ли? И сейчас мы с тобой превратились в огромную злокачественную опухоль, которая угрожает убить нас своими многочисленными метастазами. Я не узнаю тебя, ты перестал видеть меня. Мы умираем, понимаешь? Наши чувства умирают. Я умираю. 2004 год. Горячие тела. Сбившееся дыхание. Два человека. Комнату переполняют отвратительно влажные звуки. В ушах эхом отдаётся его имя. Я, словно в бреду, неустанно шепчу его. Его голос, что зовёт меня. Его тело, что жаждет моего. Его руки, что обнимают меня. Его сердце, что бьётся для меня. Я чувствую каждую частичку его тела. Я принимаю его. Я люблю его. Я так счастлив, но тогда почему в груди так болит? Или счастье и есть боль? 2005 год. Кажется сегодня понедельник, но я в этом совсем не уверен. Я не удивлюсь если окажется, что сегодня воскресенье или же суббота. Дни, а то и месяцы слились в одну нескончаемую минуту. Долгую, мучительную, бесконечную. Я вхожу домой, снимаю с себя тяжёлое зимнее пальто и вешаю его на крючок, про себя отмечая, что с каждым днём я перестаю чувствовать свою правую руку. Да и не только. Вкус еды. Мимика. Вся моя правая сторона постепенно перестает меня слушаться. Постоянные судороги и боли не дают уснуть по ночам. Но… Я прямиком направляюсь в спальную комнату. Странно, но свет в спальне всё ещё горит. Замираю. Внутри что-то ломается. С треском, глухим, но чётким. Ноги не слушаются. Бежать. Скорее. Главное не видеть. Не смотреть на это. Закрой глаза! Хватит! Но я не могу. Я не могу отвернуться. Я не могу убежать. Твои руки, наша постель и он… Почему? Что здесь происходит? Почему ты обнимаешь другого мужчину? Почему твои губы целуют не моё тело? Почему… ...А что я здесь делаю? 2006 год. Пустая квартира. Давно остывшая постель. На часах уже глубокая ночь, рядом никого. «Зимы всегда были такими холодными?» – мне кажется, я только сейчас ощутил её одиночество. Подгребаю под себя одеяло и сворачиваюсь в комочек. В груди неустанно болит. Дышать становится почти невозможным. Жмурюсь. Чувствую холодные пальцы, что обвивают мою шею. Одно неверное движение и меня сломают. Каждая клеточка, каждый мускул, каждая косточка превращается в щепки. Я плавлюсь и перестаю существовать. Это не больно… разве что чуть-чуть. Чужие руки всё сильнее и сильнее вдавливают меня в кровать. В животе образуется тугой узел, к горлу подступает неприятный вкус желчи. ...Кажется я забыл поесть. 2007 год. Ты пьян. Ты не стоишь на ногах. Но тебе весело. Тебе и вправду весело. Ты захлёбываешься своим смехом. А я? В груди щемит, но знаешь это ничего. Я привык. Мне никогда не было так тяжело дышать и это означает лишь одно: «Ты счастлив». В глазах щиплет. ...Я и забыл, что сегодня ты спишь с другой. 2008 год. Больно. Внутри жжётся. Колени содраны в кровь. Я не чувствую рук. Лишь боль, что прошибает моё тело. Грубые, почти насильственные толчки. Ты рвёшь меня. Голос сел. Лишь глухой крик, клокочет где-то в горле, так и не сумев выйти наружу. Как всё до этого дошло? Он выскальзывает из меня. По бёдрам течёт его, ещё тёплое, семя. ...Кажется я забыл кому принадлежат эти нещадные руки. 2009 год. Как долго я не выходил из дома. Переполненные людьми улицы, кажутся такими большими. Вокруг столько людей и все такие чужие. Холодные и хмурые, словно статуи. Идя среди них, я понимаю, что ни чем от них не отличаюсь. Мы совсем друг друга не знаем, но это отрешённость делает каждого из нас похожими. Я улыбаюсь. ...Сегодня на вечер я приготовлю вкусный мисо суп, надеюсь ему понравится. Захожу в подъезд. Здороваюсь с соседкой, она удивлённо кланяется мне в ответ. Не спеша достаю ключи из кармана. «Странно. Ключи не подходят». Звонок в дверь. Недовольный голос, доносящийся из глубины квартиры. Приближающиеся шаги. Мучительная минута, пока в двери щёлкает замок. ...Что я здесь делаю? Кто этот человек? Где я нахожусь? Как я сюда попал? Незнакомый человек, непонимающе смотрит на меня. Он что-то спрашивает, но я его уже не слышу. Я спешу обратно, домой, пока… я вновь не забыл. Тело меня не слушается. В голове лишь одно: «Не забывай! Чёрт подери, не забывай!» Звон разбитого стекла. Пакет с вином выскользнул у меня из рук. Тщетные попытки пошевелить пальцами. Меня одолевает паника. Я абсолютно не чувствую рук. Выбегаю на улицу. В груди глухо бьётся сердце. В висках бешено стучит кровь. ...Кажется я забыл, где наш дом. 2010 год. Сегодня он дома. Сегодня он рядом. Сегодня я не сплю один. Звенит будильник, а ты не спешишь его выключить. Вчера была очередная встреча с коллегами по работе, кажется встреча с сотрудниками из другого офиса. Она прошла успешно, ведь домой ты пришёл лишь под утро. Об этом свидетельствуют слегка заметные розовые пятна у тебя на шее. Тяжело тебе приходится, не так ли Ги… Прости, но кажется я забыл твоё имя. Я и забыл что любая работа является тяжёлой для такого человека как ты. Ты всегда любил хорошенько отдохнуть. Выпить. Сходить в какой-нибудь ночной клуб. Подцепить кого-нибудь. Тебя не волновало кто это будет. Девушка, что танцует на сцене или же бармен, что недоливает в твой бокал виски. А окончательно тебе сносило крышу тогда, когда ты принимал дурь. Так произошло и с нами, не так ли? Будильник всё также надрывно звенит. Я отрываюсь от нахлынувших остатков воспоминаний. Тянусь к этому… постой, что я собирался сделать? Я стал таким забывчивым. Ах, точно! Я хотел приготовить тебе завтрак. Но что же приготовить? Может яичницу? Я выбираюсь из тёплой постели и иду на кухню. Никогда не думал, что она у нас такая маленькая. И почему здесь стоит этот шкаф? Его нужно убрать, я точно помню что здесь стоял холодильник, но тогда… Кажется я снова кое-что забыл. Я забывал так часто, что уже не помню что забыл. Нужно идти на кухню. Я открываю холодильник, достаю вчерашние онигири. Нужно их подогреть. Ищу сковородку, наливаю масло и кладу в неё свёрнутые в плёнку онигири. Нужно накрыть их крышкой. А теперь нужно нарезать хлеб. Выдвигаю один из кухонных ящиков. Нет, ножа здесь нет. Проверяю другой, третий. Слышу как на пол падают столовые приборы. Кажется я уронил один из ящиков. Опускаюсь на пол, пытаюсь собрать эти ложки, вилки и… я нашёл нож. Больно. Это была не ручка. Хочется крикнуть от боли, но язык не слушается. Хочется отпустить этот кусок железа, но чем больше я стараюсь, тем глубже она вонзается в кожу. – Ги… Кажется это уже конец. Я забыл кого зову. – Кацура! Что чёрт побери происходит? Он кажется услышал меня. Но кто этот «он»? – Что с тобой? Разожми же наконец ладонь! У тебя кровь, слышишь? Эй, поговори со мной! Чувствую что возле моих ног становится тепло. Одежда быстро мокнет. К горлу подступает комок, а глаза застилают слёзы. – Не смотри на меня как на незнакомца! Поговори… Но я уже не слышу. Когда? Когда в последний раз я разговаривал?

Последняя зима. 2012 год. «Когда мы успели дойти до такого? Что произошло?» Ты смотришь на меня невидящими глазами, бормочешь что-то невнятное. – Я тебя не понимаю, – шепчу я. – Я не понимаю, – я повторяю во второй раз, боясь, что ты меня не расслышал, но на самом деле последние слова я говорю больше для себя. – Эй, что с нами произошло? Почему я перестал понимать тебя? «… Когда я вычеркнул тебя из своей жизни?» Но ты молчишь. Ты лишь внимательно смотришь на меня. Изучаешь. Ни звука. Ни шороха. И вот, даже твои глаза больше не смотрят на меня. Ты словно не видишь меня, смотришь сквозь, будто меня тут и нет рядом с тобой. – Ну же? Просто позови меня ещё раз… Ты улыбаешься. Ты словно безумец! Ты абсолютно невменяем. – Я видел, – уже серьёзно начинаешь ты. – Сого и ты, – твоё лицо на короткое мгновение выражает такую боль. Не могу смотреть на это. Не могу слушать. – Я лгал, прос... – но ты уже не слышишь. Ты вновь смотришь через свою призму, сквозь меня, сквозь людей. Не даёшь мне искупить вину. «Ты и вправду всё забыл? Или же ты так захотел? Что сломало тебя, Кацура? Ответь. Только не молчи». 2013 год. «Это невыносимо! Это просто невыносимо! Я не могу больше терпеть эти твои выходки. Я знаю, ты болен, но… Я устал». – Я хочу чтобы ты. Поскорее. Умер. Кацура. Ты останавливаешься, прекращаешь ломать посуду. Твои руки дрожат – ты дрожишь. – И я этого хочу. «Почему? Я так устал задавать себе это вопрос! Но чёрт подери почему? Почему всё так вышло?» – Прости, это не то что… – Я хочу есть, – ты опять меня не слышишь. – Я приготовлю. Что ты… – Купи мне онигири. Сейчас. Ты опять пытаешься меня отдалить от себя. Снова. Вновь и вновь. Стоит тебе «вернуться», ты сразу же гонишь меня, не подпускаешь, сторонишься. – Хорошо. Слушай, это ведь «ты», да? Но ты не слышишь, ты опять бьёшь посуду. ...Толпы людей. Множество огоньков. Переполненные магазины. У каждого есть повод для счастья. У каждого… Только не у нас. Стою в длинной очереди ради дешёвых онигири, что ты так любишь. Странно, «раньше» я тоже их любил, но сейчас они мне до тошноты противны. Всё правильно, ведь мы уже не те, что «раньше». Расплачиваюсь на кассе. Молодая кассирша благодарит за покупку. Не задерживаюсь. Спешу обратно, кто знает что может произойти пока меня нет. Раздаётся телефонный звонок: – Эй, Гин. А ты знал, что во всём виноваты глипротеины. «Что он несёт?» – Прекрати, – но ты меня не слышишь. – Из-за них я перестал тебя узнавать. Теперь мы с тобой похожи на большую опухоль. Мы с тобой как рак на последней своей стадии, нам недолго осталось. – Зура? – Я не Зура, я Кацура, – он тихо смеётся в трубку. – Прости… – тяжёлые гудки и лишь твоё прости эхом отзывается в ушах. «Я должен спешить. Скорее. Я должен успеть. Он… я». Протяжный вой автомобиля. Звон бьющегося стекла. Звуки сирены. Скорая. И лишь твоё последнее «прости» отдаётся эхом в ушах. – Прости.