Тайно подаренный

— АВАДА КЕДАВРА!       Подросток с широко распахнутыми глазами, которые начинают закрываться, заваливается назад. За падением тела следит злорадостный паразит, который зловеще засмеялся. — ДАААА! Я победил! ГАРРИ ПОТТЕР МЁРТВ! — бушует дух Тёмного Лорда.       Квирелл выдыхает и подходит к лежащему мальчишке (прям как принц к Белоснежке), склоняясь над ним, чтобы найти Философский камень. Обшаривая карманы «остывающего трупа», Квиринус находит камень в правом кармане штанов. Он вытащил камень и завороженно уставился на него в своих руках, но только он попытался встать с ним, как руку с камнем крепко ухватила рука, как он до этих пор думал, мёртвого Поттера. — Куда?! А ну положил камушек обратно! — хриплый голос донёсся до рано обрадовавшегося Тома и его временного тела. — Совсем охамели! Авадами разбрасываются, а потом, как мародёры, крадут их личные трофеи и имущество!       Том на мгновение заткнулся и заорал вновь («Да как ты посмел снова выжить! А ну сдох быстро! И не мешай мне тут радоваться!!!»). Квирелл заорал — его рука начала осыпаться пеплом, даря агонию телу и ударяя по разумам болевым шоком. Дуэт из криков и всхлипов (Квирелл слаб и волей, и телом). Тело дёрнулось от привстающего на локтях мальчишки, другая рука «уже не-Поттера» ловит выпавший из хватки осыпавшейся пеплом ладони врага камушек. — Том, как же ты жалок, мне даже противно думать, что когда-то такая мерзость, как ты, жила со мной под одним небом. Акцио! — палочка Квирелла влетает в раскрытую правую ладонь Гарри-Марволо. — Как же ты слаб!(Итачи-мод-он!) Авада кедавра! — спокойный голос Гарри. Зелёные глаза и вспышка — всё, что успел увидеть дуэт Квирелл-Реддл перед смертью.       Марволо смотрит на упавшего двуличного учителя и на поднимающийся чёрный дымок над телом, похожий на отвратительное нечеловеческое лицо его оригинала. Лицо с яростным воем летит на него, но тот произносит заклинание духовного щита, об который беспомощно врезался и отлетел дух. Дух напоследок орёт, когда его втягивает в воронку перемещения в Албанию.       Тишина бьёт по ушам мальчика со взрослой душой, который отбрасывает палочку преподавателя к его мёртвому телу. Марволо вздыхает и, посмотрев на хорошую подделку камня, отбрасывает её в сторону. Он всё ещё не может поверить, что находится в сознании, а не в подсознании. « Как ты там, Гарри? — про себя спрашивает Марволо. — Ты оставил мне такой подарок, как тело. Я постараюсь всё сделать и запомнить. Ты ещё что-то про воспоминания мне говорил… И мне надо как-то с ними ознакомиться, пока не встретился с твоими друзьями и врагами и пока кто-то не влез к нам в голову со мной…»       После этого Марволо приступает к просмотру воспоминаний Гарри, а его тело без разума отключается, держа щиты на сознании, пока Марволо не закончит.

***

      Весь день Северуса мучило какое-то беспокойство. Он хотел расслабиться за готовкой зелий для Помфри, но чуть не взорвал простейшее успокоительное. Ему не сиделось, не смотря на очищение сознания. Он буквально метался по своим апартаментам, от стены — до стены, из угла — в угол. Его съедало чувство опасности, и он не мог успокоиться. « Что со мной твориться? Может, успокоительного зелья выпить? » — предложил сам себе нервничающий мужчина и пошёл за успокоительным в склад, наполненными от пола до потолка полками с разнообразными зельями, скрупулезно подписанными зельеваром, сварившим их. Найдя склянку с нужной подписью, он взял и, вытащив пробку, полностью выпил содержимое. Его вид разом стал умиротворённым и расслабленным, но где-то в сознании билась тревога.       После этого зельевар решил сходить к Дамблдору, поинтересоваться защитой третьего запретного этажа. Дойдя до статуи горгульи, охраняющей кабинет директора, Северус, даже не поморщившись (слишком много зелья употребил), назвал очередной сладкий пароль, но горгулья даже не пошевелилась, что означало то, что хозяин кабинета ушёл из Хогвартса и прохода туда нет. Зельевар опешил — директор оставил школу, когда философский камень ещё под столь ненадёжной защитой.       Преподаватель помчался в запретный коридор так, что его мантия за ним летела, как флаг реется на ветру. Студенты, завидев летящего на крыльях ночи куда-то, прятались кто куда, некоторые оседали там, где стояли, а совсем нервные портили воздух и свои штаны/трусы/юбки. Коридор сменял коридоры, лестница — лестницы, ступени — другие ступени перед глазами несущегося по Хогвартсу впервые за 15 лет Северуса.       И вот преподаватель достиг двери в запретном коридоре. Отдышавшись немного, Снейп, достав палочку, открыл дверь и протиснулся в комнату с цербером, в которого сразу понеслось «Морфеум». «Левиосой» торопящийся от увиденной арфы и разрастающейся тревоги (зелье прекращало действие от столь нервничающего мужчины) профессор перенёс уснувшего на пять минут (на магических существах заклинания слабо действуют) пса от открытого люка и соскользнул в темноту к силкам, которые не хотели отпускать нервного человека из объятий, но «Люмос» убедил их отпустить его. Профессор прошёл комнату с ключами через открытые двери, не закрытые Гарри, а следующую комнату прошёл, уменьшив шахматную доску с магическими фигурами. Комнаты с обезвреженным троллем и его загадкой прошли мимо сознания зельевара.       Войдя в последнюю комнату с зеркалом, Северус застыл перед картиной, которая встала у него перед глазами: зеркало стоит в середине комнаты, а перед ним лежат два тела, одно из которых было без ладони и явно начинало разлагаться, рядом с которым лежала явно брошенная палочка трупа, а второе было лежащим на спине Поттером, рядом с которым валялся блестящий камень.       Снейп бросился к мальчишке, матеря его «на чём земля стоит», проверяя жив ли он, и вздохнул с облегчением — пульс есть и дыхание тихое есть. Лицо «нелюбимого» студента было почти умиротворенным, но грязным. Северус обратил внимание на Квирелла, палочкой накладывая диагностическое заклинание, которое показало полную смерть от Авады, отчего глаза Северуса расширились и посмотрели на Поттера, и чистое от духа тело. Теперь Северус проверил на «Приори Инкантатем» палочку Квирелла, который показал империо, две авады и духовный щит, отчего Снейп просто не знал, как всё произошло — мышление пасовало перед такими противоречивыми уликами. «Ладно… Поттер жив — это хорошо, Квирелл мёртв, камень не утащен… Надо послать патронуса Дамблдору, чтоб он подавился лимонными дольками, пусть сам разбирается!» — такие мысли царили в голове успокоившегося зельевара.       Послав патронуса директору, Снейп взял на руки Поттера и через скрытую дверь, ведущую для него только отсюда (таково доверие директора! Ему можно и снаружи, и изнутри, а Северусу — только изнутри!), пошёл в Больничное крыло, пользуясь скрытым переходом в него (наверняка, из-за этого и хранился здесь камушек со столькими, но бесполезными защитами).       Донеся Поттера до Больничного крыла, Северус наткнулся на Поппи, которая удивилась такому: декан Слизерина несёт (!) на руках (!) Золотого гриффиндорца (!!!). — Северус, что произошло? Клади его сюда. — Мадам Помфри указала на дальнюю от взоров койку, до которой Северус дошёл и положил Поттера, который сразу свернулся в комочек от потери тепла, от вида которого ёкнуло сердце не только у медсестры, но и у Северуса. — Золотой мальчик решил отбить философский камень у пытающегося украсть его Квирелла. Поттер жив, Квирелл мёртв, камень в сохранности, — кратко доложил Северус. — Альбусу патронуса отправил, к тебе доставил тушку гриффиндорского героя. — Что?! А Альбуса где носит? — возмутилась Поппи. — Не знаю, он мне не докладывает о своих уходах… — съязвил Северус. — Ну, Альбус! — возмущённо воскликнула Поппи и, взглянув на пациента, понизила громкость голоса. — Можешь идти, Северус. Спасибо, что донёс. — Поппи, ну, не мог же я к себе или в гриффиндорскую гостиную его тащить! — заявил закативший глаза от сказанной медсестрой глупости Северус. — Если нужны какие-нибудь зелья, скажи сейчас. — Ох, Северус. Бадьян, костерост, кровевосстанавливающее и, пожалуй, успокоительное… — обрадованная такой ответственностью со стороны зельевара, Поппи начала перечислять, но её прервал вошедший директор. — Добрый вечер, Поппи, Северус! Как я рад вас видеть! — мягкой отечественной улыбкой и через очки-полумесяцы глазами цвета неба сверкал Дамблдор. — Альбус! Почему ты оставил третий этаж без присмотра и убежал куда-то?! — разорялась на слова Помфри. — Из-за тебя мальчик подвергся опасности! Ты — его опекун, а ты так подставляешь его и нас! — Поппи, я бы рад, но пришло письмо немедленно отправиться в министерство, и я не мог его проигнорировать и остаться в школе. Да и мальчик в порядке, правда ведь? Так что успокойся, Поппи… — слова Дамблдора лились речушкой в уши слушателей. — Я бы так не сказал, директор. — вставил Северус уничижающе. — Я так и не понял, что и как произошло! Квирелл сам убился авадой, или Поттер его той же авадой убил из палочки Квирелла. Непонятно. Как Квирелл лишился одной из ладоней? Что там вообще произошло?! — Северус… — Альбус был немного шокирован. — Почему ты так решил? Ты мне через патронуса сказал, чтобы я сейчас же вернулся в школу, но не рассказал. — Квирелл прошёл защиты, а Поттер пошёл, видимо, за ним. Камень из зеркала вытащили. Борьба между ними. Квирелл мёртв, Поттер жив, камень цел. Но что там произошло непонятно! И вы ушли! Меня сегодня, словно изнутри, грызла тревога! — шипел от ярости Северус. — Вот оно как… Думаю, что узнать об этом мы сможем у Гарри, мальчик мой! — задумчиво начал и более весело закончил Дамблдор, чем заставил скривиться Снейпа. — Ну, если вы закончили и не хотите остаться, как пациенты, идите по делам. За мальчиком я пригляжу. — более воинственно сказала мадам Помфри, намекая на то, что поговорить можно не в Больничном крыле. — Конечно, Поппи! Мы уходим. — сказал Дамблдор, а Северус кивнул, и они ушли, оставив «Гарри» на попечение медсестры.