Галатея

Стоило показаться зданию совета Альянс Систем, как вид тут же подобравшегося примарха Федориана показал нам всем, что шутка о требовании землян к турианской иерархии о выплатах дополнительных репараций не актуальна, так как это требование оказалось правдиво. - Бойцы, хотя земляне и показали себя галактическому сообществу как агрессивная раса, не стоит вбивать в свои молодые, а потому и горячие головы, что по выходу из шатла к точке переговоров мы будем пробираться с боем. Прошу вас вести себя с землянами так же, как и с любой другой расой в пространстве Цитадели. Федориан устало откидывается на сидение. Он ещё достаточно молод и оказался не готов к нагрузкам примарха. По крайней мере не к переговорам с новооткрытой расой, достаточно разумной, но очень агрессивной. Но стоит отдать ему должное, он не потрясает винтовкой только при упоминании человечества. Сегодня его уравновешенность будет весьма кстати. - Бойцы, лучше посмотрите на то, какова Земля не в иллюминаторе космического корабля. Командование поначалу смеялось над новой поощрительной мерой для «зелёных» солдатиков турианской армии – брать отличившихся в охранной команде на ответственные встречи. Но сейчас ни один из десятка лучших солдат учебного лагеря не жалел об этом. Земля из космоса выглядит очень красиво, в сравнении со многими остальными планетами даже на азарийской территории. Очень цветасто и ярко. На огромном синем фоне – зелёные, жёлтые и серые пятна, то расплывчатые, то геометрически чёткие. Но вид из окна был поистине чарующим. Над синим заливом занимался рассвет. Алый диск поднимался над горизонтом, окрашивая насыщенно-серое небо нежно-розовыми переливами. - Да, переговоры стоят таких видов! Восторженно громкий шёпот Ромула вызывает у примарха усмешку. Именно такую реакцию он и ожидал. Что красоты Земли хоть на какое-то время смогут отвлечь его сопровождение от того нервного напряжения, которое возникает у всех турианцев после «инцидента». - Крайк, ты не в тот иллюминатор смотришь. Замечание Ромула лишь веселит Найлуса. Вид урбанистических построек сохраняет голову в трезвости. Серые глыбы зданий не очень-то и приятны взгляду, но не позволяют ни на минуту забыть, с какой целью они прибыли в «колыбель человечества». Может Найлус и не очень на хорошем счету у командования из-за излишне самостоятельных действий во время учений, но голова у него работает всегда, этого никто не может отрицать. - Примарх, нас уже встречают. Федориан встаёт с кресла ещё до приземления и приказывает расслабиться и идти свободно и легко, как на прогулке, не смотря на пару десятков солдат, окружающих членов Совета Альянса. Освободитель Шаньси, Кастани Дретер, пытается сгладить впечатление от высокомерно-брезгливой мины Джона Гриссома, дружелюбно приветствуя примарха, что-то спешно объясняя про встречу «без галстуков» и без охраны, с полной гарантией безопасности жизни примарха. Федориан покосился на кислую мину «символа Альянса»: казалось, что Гриссом вот-вот достанет из кармана гранату и засунет её в пасть Федориану. Но на то он и примарх чтобы не вестись на очевидные провокации оппонента. - Парни, отдыхаем. Думаю, вам будет о чём поболтать. Человеческие солдаты провожали совет Альянса с Федорианом недоумёнными взглядами. - По-моему, мистеру Гриссому сегодня за завтраком в чай добавили слишком кислый лимон. По рядам землян прокатились смешки. Где явные и громкие, где сдавленные и осторожные. Всё тот же остряк не унимался. - Эй, щербатые, что как вкопанные? Идём в сквер, там хоть присесть есть где. Сквер был по правой стене от входа в Ванкувеский штаб. Буквально через дорогу. Куда люди направились, только услышав предложения. Турианцы же остались стоять у входа. Приказ – расслабляться не поступал. Со стороны людей постоянно доносились взрывы хохота, что откровенно печалило общительного Ромула. К полудню воздух разогрело до тяжело переносимой людьми температуры, вероятно, поэтому они все валялись вповалку на газоне. Но некоторых заставил подняться голод, что чётко следовало из беседы с юмористом. - Грем, отпусти на обед, а то турианцы уже крабами мерещатся. Грем же, не таясь, посмеивался над турианцами, которые уже закатывали глаза от такой откровенной демонстрации отсутствия дисциплины. Не выдержав очередного насмешливого взгляда Грема, Найлус отвернулся издалека полюбоваться заливом. Сердце турианца пропустило удар, когда маленькая тень, мгновение назад стоявшая неподвижно и наблюдавшая за их отрядом, шустро метнулась за стену комплекса, стоило ему только повернуться. Рассудив, что в черте города такие крупные животные обычно не водятся, Найлус убрал руку с дробовика. Но молодость на то и есть, чтобы, поддаваясь своему любопытству, узнавать что-то новое. И не важно, принесёт это знание пользу или нет. - Найлус! Куда ты? Ромул не менее любопытен, чем Найлус. Ещё один пунктик к букету недостатков. Ах, да. Ещё он очень болтлив. Отвратительнее союзника в исследовании местности и вообразить нельзя. - За уголок, Ромул. Тебе тоже приспичило? Вся весёлость схлынула с Ромула, стоило турианцам заглянуть за этот уголок. - Человек. Женская особь. А чего она такая мелкая? - Потому что это ребёнок. Грем протиснулся между оторопевшими Найлусом и Ромулом. Остолбенеть было с чего. Не очень-то и многих людей видели молодые турианцы, но по виденному ранее сложилось определённое мнение, как должны выглядеть люди. И увиденное с этим мнением не сходилось. Маленькая, всего до середины бедренной кости, девочка. Рост ещё можно списать на возраст: Найлус ведь и сам не родился двухметровым гигантом. Но вылезающий наружу скелетик вызывает ужас даже у инопланетянина, слабо знакомого с человеческой анатомией. Сероватая кожа на впалых щёчках и обтянутых тонкой кожицей пальчиках. Когда-то белые сандалии были изрядно стоптаны, но всё равно натирали детские ножки до крови. Шерстяное, в бело-синюю полоску платье было протёрто на локтях и распускалось по подолу. Найлус наклонился к девочке, чтобы увериться, что ему не показалось. Да. Так и есть, глаза у девочки были графитово-серые. Очень красивый и чистый цвет. Если бы не желтоватый белок глаз, покрытый сосудистой сеткой. Губы были сильно пересохшие, покрытые кровоточащими трещинами. Найлус понял, что очень близко находится по отношению к девочке, когда та протянула сухонькую ручку и погладила лицевые пластины турианца. - Ой! Кожа на пальчиках оказалась содрана. Об этом Найлус узнал, когда стирал кровавое пятнышко, оставленное детской ручкой. - У нас считается дурным признаком, если ребёнок разгуливает без родителей в таком дурном состоянии. Грем кривовато усмехнулся на реплику Найлуса. - Знаешь, турианец, в этом плане приметы наших народов совпадают. У неё есть на руке браслет? Найлус присел перед девочкой, аккуратно разглядывая её запястья. На левой руке пара ногтей оказались содранными. Но на её запястье красовался белый пластиковый браслет с чипом. - Отлично, значит, мы сможем опознать её личность и пристроить куда получше. Ромул наконец-то отмер от шока. - Пристроить? - Такие браслеты одеваются детям, которые содержаться в детских домах. Там вся их документация и деньги, которыми они имеют право пользоваться с четырнадцати лет. Но они честно начисляются. Ну что, малыш, пойдём на опознание? Девочка не реагировала на Грема: она с увлечённым видом изучала когти Найлуса. Потому тот, не вытерпев заминки, подхватил её на руки. С её весом это было не затруднительно. Грем одобрительно махнул Найлусу, чтобы тот следовал за ним. Ромул замыкал шествие, недовольно бурча про участь бездомных детишек. Выйдя с девочкой на руках из тени, Найлусу в первое мгновение показалось, что он горит. Но секундой позже он смог на свету более чётко рассмотреть девочку. Сильно спутавшиеся, давно не мытые волосы оказались светло-медного цвета, на свету они переливались золотистыми и пламенными бликами, что создавало впечатление живого огня. Да, фенотипичность землян оказалось более богатой, чем можно было себе представить. Грем прошёл через ворота на территорию базы, чему Ромул был очень удивлён. - А разве Совет… Количество корпусов на территории заставило его заткнуться. - Совет заседает в зале совещаний. А нам нужен следственный отдел. Это там. От ворот сразу налево. Небольшое здание в два этажа. Со смотровым балконом на втором, но без окон. Странная конструкция. С чем была согласна девочка, оживлённо крутившаяся на руках Найлуса, что создавало проблемы турианцу. Ручки вцепились ему в шею и поворачивали голову турианца вслед за своей любопытной хозяйкой. - Катрин, наведи чаю. Не здороваясь, Грем прошёл в приёмную и завалился на диван, указывая турианцам на кресла. Высокая, коротко стриженная блондинка тут же подлетела к Грему. - Какой ты хочешь? Есть пряный, с ванилью, с чабрецом… От нарочито-писклявого голоса у турианцев заломило виски. Видимо, не только у них, так как Грем поспешил её заткнуть. - Любой. Только сахара побольше. И позови Рене. Блондинка упорхнула в кабинет. А Грем устало потёр виски. - Ох уж эти молоденькие секретарши. И как она только попала в следственный отдел, умея лишь заваривать чай? Рене! Как я тебе рад! В приёмную зашла немолодая высокая женщина. Очень тонко сложенная, изящно выглядевшая в тёмно-синем костюме-двойке. А с пышной тёмно-каштановой косой за спиной хвостик белобрысой Катрин не шёл в сравнение. - И тебе здравствуй, Грем. Может, представишь своих товарищей? - Честно говоря, я сам толком с ними не знаком. Просто они нашли вот это рыжеволосое чудо и озаботились его состоянием. Нормальные парни, на мой взгляд. - Что ж, твоё чутьё тебя редко обманывает. Но мне бы хотелось представиться. Рене Мебиус. Глава следственного отдела. И я так понимаю, что вы ко мне обратились из-за этого чуда? Рене протянула девочке руку, и в этот момент Найлус обнаружил, что не может отодрать от себя малютку. Хватка у неё была железная. - Рядовой Найлус Крайк. И я не могу отодрать её от себя. - А я Ромул. Рене весело улыбнулась. И весёлости Ромула, которая непонятно с чем была связана, и девочке, прилипшей к турианцу. - Грем, твой чай. - Спасибо, Катрин. Грем, приняв огромную чашку, тут же протягивает её девочке, что вызывает брезгливую гримасу у блондинки, что вызывает отвращение у Ромула, что, в свою очередь, уже не радует Рене. - Спасибо, Катрин, теперь ты можешь возвращаться к своим обязанностям. Мистер Крайк, пожалуйста, снимите браслет. Получив браслет, Рене отточенным жестом извлекла из него чип и вставила в планшетку. Пробежалась по первым строкам анкеты. - Эй, кнопочка, тебя же Джейн зовут? Кнопочка кивнула, при этом неотрывно булькая чаем. На улыбку Рене Найлус отмечает, что девочка его тоже забавляет. - Значит, ты у нас Джейн Шепард. Рождённая в 2154 году одиннадцатого апреля. По крайней мере, так написано на бирке центрального роддома города Лос-Анджелес. Которая оказалась вместе с тобой спустя три месяца в бейби-боксе главного детского приюта в Сан-Франциско. Рене осеклась и обменялась тревожными взглядами с Гремом. - Что не так? Ромул нервно ёрзал на излишне мягком для него кресле. Рене неуверенно пояснила. - Его… закрыли. В декабре. Почти полгода назад. Джейн, как же ты добралась до Ванкувера? Девочка неохотно оторвалась от кружки. - Это было не сложно. У нас в час ночи нередко бывали перебои с электричеством. Двенадцатого декабря как раз так и было. Выбраться из детского дома было самым сложным пунктом в плане всех, кто пытался бежать. У нас была очень мощная охранная система. - Тех, кто пытался? - Ага, когда каждый месяц кто-то пропадает при полном отсутствии усыновителей, то это настораживает. Рене напряжённо косится на внимающих турианцев, но продолжат выпытывать. - Были случаи побегов помимо твоего? - Пит Кларк пытался за неделю до меня. Но его камеры засекли. Он вплоть до моего побега сидел запертый в кладовой. Что было с ним дальше, я не знаю. Грем не обращал внимания на турианцев, и демонстрировал свои реакции на рассказ более открыто: - А почему в Ванкувер? И как ты сюда добралась? Это немалое расстояние. К тому же разные страны. - Но ведь граница не на замке. По воде оказалось проще всего. На кораблях не очень-то и следят за грузом, так что пропажи нескольких пайков никто не заметит. - По воде? - Из Сан-Франциско шёл пассажирский паром до Сакраменто, перед Рождеством был большой поток пассажиров. А вот с января были проблемы, не только из-за холода. Пришлось делать крюк до Солт-Лейк-Сити, там был невнимательный капитан. Зато оттуда шёл прямой паром до Портленда. До половины февраля пришлось искать пути до Олимпии. С транспортом там оказалось особо строго. Добралась со школьным автобусом. Они ехали туда на соревнования. Из Олимпии до Виктории пришлось идти пешком. В марте была плохая погода и перебои с транспортом. Там короткими перебежками до Сиэтла. А до Ванкувера рукой подать оставалось. - Так почему Ванкувер? Джейн хитро улыбнулась и показала пальчиком на Найлуса. - Так здесь же крупнейший космический порт и Совет Альянса. Отсюда ближе всего до звёзд. Рене усмехнулась. - Любопытство – двигатель прогресса. Но знаешь ли ты, что и наутро электричество не включилось? Джейн помотала головой, от чего длинные пряди разметались по плечам, окончательно спутавшись. Ромул тоже помотал головой, но уже от непонимания ситуации. - Мне объяснят, что за номер с этим побегом? Рене мягко улыбнулась, глядя на задрёмывающую девочку. - Дети не так глупы, как многим хотелось бы. Приют города Сан-Франциско печально известен своим бессердечным персоналом. Информацию о детях удаляли. Информационно они не существовали. Потому и усыновителей не было, для граждан этот приют был показателем снижения процента сирот и беспризорников. Так приют стал центром "чёрного рынка" по торговле донорскими органами. Дети, может, этого и не знали, но точно видели, что усыновители не приходят, а дети пропадают. Вот Джейн и убежала оттуда. Буквально за пару часов до того, как эту лавочку прикрыли. Джейн посапывала на коленях у Найлуса. По выражению лица Ромула можно было догадаться, что он думает по поводу приюта Сан-Франциско. Рене возвращала чип в браслет. - Грем, ты всё устроишь? - Конечно. Не на улицу же её выгонять. Найлус, вы мне поможете её переправить? Ромул, вы останетесь. Должен же кто-то передать примарху, почему нет одного из рядовых. Найлус, поднимаясь, согласно кивнул, попутно замечая, что Джейн даже во сне не отпускала его. Пройдя к воротам комплекса, потом миновав парк и дорожку вдоль автострады, Грем остановился у наземного автомобиля. - Только потому взял это старьё, что из-за большого количества аэрокаров на земле легче перемещаться. - Куда мы едем? Найлус подал голос только тогда, когда за окнами замелькали деревья, слишком густо насаженные для города. - Сейчас увидишь. "Сейчас" растянулось на несколько минут. Только тогда из-за поворота вынырнул большой трёхэтажный деревянный дом. За высоким забором виднелась детская площадка, дерево с домиком на нём, сад, полный цветов и маленький прудик. На деревянном щите на заборе красовалась ажурная надпись «Надежда». - Это лучший приют что я видел. Найлус посмотрел на сопящую у него на руках невесомую Джейн и, дождавшись, пока мотор не замолкнет, спросил: - На Земле родители находятся в таком плачевном состоянии, что вынуждены детей оставлять вот так жить? - Нет, это исключение. За последние пятьдесят лет ситуация улучшилась, но родители, которые не могут содержать детей, всё равно есть. Не хотят работать, или просто не хотят детей. Да, и такое бывает. Найлус прошёл в калитку за умолкнувшим Гремом. - Насколько я слышал, так со мной было. Родители девочку хотели, вот мальчика и оставили. Впрочем, лет через пять сюда же попала и моя сестра. У родителей, насколько я знаю, детей больше не было. Но как только они вышли на пенсию, они про нас вспомнили. Им на отдых на Карибах не хватало. Да, у людей и такое есть. Найлус сочувственно погладил Джейн по спине в то время, когда Грем звонил в дверь. На звонок выглянула чуть полноватая женщина лет сорока. Окинув взглядом визитёров, женщина приветливо заулыбалась, став, казалось, ещё моложе. - Грем! Какой сюрприз! Что же ты так поздно? - Прости, Эльма. Но мы по делам. Женщина включила лампу на крыльце и при свете осмотрела девочку. После осмотра детально осмотрела лицо Найлуса. Побледневшие губы сильно дрожали. - От входа, коридор в правое крыло, пятая дверь. Я могу вас просить её туда доставить? После кивка Найлуса женщина отодвигается в сторону, пропуская его в дом. В темноте было очень сложно оценить внутреннее состояние дома. Нужную комнату турианец искал по тёмным провалам. Комната оказалась медицинской станцией. Вся белая и чистая. Из-за ширмы выглянула заспанная женщина. Одного взгляда на ношу турианца ей хватило, чтобы брезгливо поджать губы, но приняться за свои профессиональные обязанности. - На кушетку её. Спасибо. Можете быть свободны. Турианец вернулся на крыльцо, на котором женщина уже прощалась с Гремом. - Не стоит беспокоиться, сержант, оформление мы возьмём на себя. Подлечим, откормим. Возможно, усыновителей найдём. Ей здесь будет хорошо, насколько возможно в детском доме. Заходи почаще, Грем. Всего доброго, Найлус. Спасибо за заботу. Возвращались в город в тишине. - Ты сам здесь воспитывался? - Да. Не стоит за девочку волноваться, мисс Долл своё дело выполняет добросовестно вот уже тридцать лет. Найлус удивлённо покосился на сержанта. - Тридцать? - Хорошо выглядит, правда? А ей пятьдесят. Вот что значит любимая работа. О, и встреча закончилась, мы вовремя. Ну, встретимся ещё когда-нибудь, Найлус. Найлус пожал протянутую руку. Но в голове вертелся вопрос, далёкий от переговоров о репарациях. - Я могу её когда-нибудь навестить? Удивлённо поднятая бровь была проигнорирована, так как была сопровождена кивком.