Сюрприз

Первое, за что зацепился мой взгляд, была… пуговица на черном жилете. Задержав взгляд на металлическом кружочке на несколько бесконечных секунд, я позволил себе пробежаться глазами по одежде, стоящего на моем пороге парня: черные облегающие латексные брюки, белая рубашка с рукавом в три четверти, расстегнутая вверху на все пуговицы… Или… По-моему, там вообще пуговицы отсутствовали, но роли это не играло. И, наконец, черный жилет из того же латекса, что и брюки, и также, как и они, подчеркивающий все достоинства фигуры. - Хм… Меня вырывают из размышлений и, поднимая глаза, встречаюсь взглядом с лукавыми шоколадными глазами. Секундная игра взглядов, и губы напротив растягиваются в полуулыбке. - Может, впустишь? – чуть хриплый голос блондина врывается в мой мир, чтобы своей стужей разжечь пламя в моей груди, которое, по всем законам физики, был обязан потушить. Без слов отступаю, пропуская парня к себе в дом. Тот оглядывается, задерживая взгляд на украшенной к Рождеству гостиной, а именно на каминной полке, где были выставлены всевозможные новогодние статуэтки и игрушки. - А у тебя мило, - просто констатирует тот. - С-спасибо, - я отмираю и делаю несколько шагов ему навстречу. – Выпьешь что-нибудь? - Ты вызвал меня, чтобы вместе напиться? – идеальная бровь взлетает вверх. – Но, в любом случае, нет, спасибо. Я не пью со своими клиентами. - Как хочешь.., - пожимаю плечами и наливаю себе бокал красного вина. – И… какие нынче расценки? - Расценки? О, не стоит это так называть, - парень без спроса опускается в одно из кресел. – Все зависит от того, что именно ты хочешь получить. После его слов время застывает, прерываясь лишь нашим дыханием и телевизором, работающим где-то в одной из комнат. - Ну, и, чего же ты хочешь? – шепот блондина невероятно интимный, и только от этого звука жаркая волна судорог пробегает по моему телу. Мне хочется… Всего. - Как тебя зовут? – и откуда только взялся этот вопрос в моей голове? В карих глазах смех и что-то еще, недоступное моему пониманию. - Пусть будет, Алекс. - Пусть будет? – переспрашиваю, наливая себе еще один бокал. - Пусть будет, - подтверждает он и с кошачьей грацией перекидывает ногу за ногу. – А тебя? - Пусть будет Адам. Вновь секундная игра взглядов и одновременные смешки срываются с наших губ. Отлично. - И так… Что же ты хочешь, Адам? – я не замечаю, как он тихо встает и мгновенно оказывается на расстоянии моей вытянутой руки. - Все зависит от того, что ты можешь мне предложить. Хотя, нет, тут я главный, не так ли? – оставляю бокал на журнальный столик. – Сколько же стоит ночь с тобой? - Какой быстрый, - красивые губы вновь искажаются в лукавой усмешке. – Тебе это будет стоить восемьсот долларов. - Ты так уверен, что стоишь таких денег? – притягиваю его за талию, прижимая к себе. - А ты проверь, - мне приходится опустить глаза вниз, чтобы вновь окунуться в шоколадный океан. Боже, какие же у него красивые глаза. А чего только стоят губы… Наклоняюсь еще ниже, желая насладится их вкусом, но он ловко уходит от моего поцелуя. - Никаких поцелуев в губы, - он не вырывается, просто отворачивается. - Хм, конечно же, все в традициях жанра, - киваю, несколько разочарованно. Но это не страшно, хоть и несколько обидно. – Тогда… как насчет того, чтобы… Я все же наклоняюсь, чтобы иметь возможность прошептать ему на ушко то, что же именно я хочу: -… скажем, растянуть себя для меня, дать мне возможность насладиться этим зрелищем, а потом разрешить мне трахнуть тебя, прикованного к кровати? Алекс затаил дыхание, и я уловил легкий румянец, появившийся на его щеках. Но парень быстро взял себя в руки. - Последнее будет тебе стоить лишние пятьсот долларов. Обычно, я не позволяю клиентам приковывать себя к кровати. - Я особенный? – облизываю губы, и его взгляд следит за моим языком. Надо же, какие реакции… - Ты задаешь слишком много вопросов. Мы и дальше будет языками чесать? Я вновь улыбаюсь. - Малыш, программу я тебе определил, ты можешь приступать в любой момент. - Еще одно правило – деньги вперед, - он отходит от меня, начиная расстегивать пуговицы жилета. - На полке лежит кошелек. Там ровно полторы тысячи, и они твои, если мне понравится сегодняшняя ночь. Я думал, что это его удовлетворит, но, нет, он, прекратив раздеваться, подошел к указанной полке и только, убедившись в правоте моих слов, вернулся к прерванному занятию. Я жадно следил, как потихоньку, освобождаются все новые участки кожи. Мне хотелось прервать его занятие, и провести языком по этой, даже на вид, бархатной коже. Он был идеален, все как я люблю: невысокий, хрупкий, но, одновременно, не безликая кукла, каких большинство. - Не хочешь раздеться? - о, я хотел… Губы расползаются в улыбке, и я начинаю медленно снимать с себя одежду, стараясь не пропустить ни секунды разворачивающегося на моих глазах действия. Алекс, тем временем, вытащил из кармана жилета тюбик смазки и через спину кинул на кровать пачку презервативов. Убедившись, что я внимательно наблюдаю за ним, он, обнаженный, подошел к кровати, сразу заползая на середину. Я чувствовал, как мой рот медленно наполняется слюной. Мне хотелось плюнуть на все и просто взять его, жестко и ненасытно. Целовать слегка солоноватую кожу, оставлять засосы, метить его собой снова и снова… Но игра стоит свеч, а я весьма терпелив. И я подожду. Алекс выдавливает себе на пальцы холодный гель, и слегка согревает его. Он поднимает взгляд на меня и улыбается, опрокидываясь на подушки и широко расставляя согнутые в коленях ноги. Одна его рука заигрывает с сосками, в то время как другая начинает свой путь вдоль живота туда, где трепещет, в ожидании наслаждения, маленький комочек нервов. Я затаил дыхание, и вот уже ловкий пальчик, сделав несколько предупредительных кружков вокруг сжавшейся дырочки, проникает внутрь, уговаривая мышцы пустить его дальше. Те, несколько подумав, все же разрешают, и пальчик усиливает свой напор. Через несколько секунд к нему присоединяется и второй, чтобы вместе заняться поисками источника наслаждения. Вероятно, простата все-таки нашлась, так как Алекса выгнуло на кровати, и тишину комнаты разрушил громкий стон. Мне доставляло немыслимое наслаждение видеть, как он трахает себя длинными тонкими пальцами, как его тело извивается на кровати, как пальцы другой руки сжимают и разжимают шелковую простынь, как… О Господи, эти звуки сведут меня быстрее, чем даже это зрелище. Хриплые, умопомрачительные стоны разносились уже почти безостановочно, и все это заставляло мою крышу махать мне ручкой активнее. Выпав из оцепенения, присоединяюсь к нему, начиная оглаживать горячую кожу своими прохладными ладонями. Его стоны становятся громче от такого контраста, и это только усиливает мой напор. Потянувшись, достаю из тумбочки меховые наручники, оставленные там заранее. - Хватит, - неожиданно твердым голосом приказываю ему. Но Алекс, увлеченный процессом, не слышит меня. Я сжимаю своей рукой его запястье и повторяю свои слова. Он открывает глаза, и я выпадаю. В них такие похоть и желание получить наслаждение любой ценой, а еще там непонимание того, почему я не дал ему возможность завершить начатое. - Подними руки, - он моргает, смотря мне прямо в глаза, но покорно дает мне возможность пристегнуть себя к кровати. Я обрушиваю свои губы на его шею, наконец, получив возможность притворить в жизнь все свои мысли и желания. Неудержавшись, я прикусил нежную кожу, вызывая новый стон из груди парня под собой. Удовлетворившись, я начинаю спускаться поцелуями ниже, кружа вокруг сосков, облизывая и засасывая каждый из них попутно. Алекс начинает стонать все громче. Языком провожу линию от грудины до пупка, спускаясь к его изнывающему от внимания члену. Дразню его неожиданными ласками, но продолжаю кружить вокруг. Блондина выгибает, его руки бессильно бьются в мягких оковах, желая получить свободу. Резко вбираю в себя головку, своими действиями взрывая комнату громким криком, почти сразу перешедшим в глухой стон. Скольжу по стволу, оставляя поцелуи, и кое-где посасываю нежную кожицу. Алекс продолжает биться в путах, стараясь одновременно податься к моей ласке и уйти от нее. - Отпусти мне руки, - раздается его охрипший голос. Нет, еще рано. Вместо ответа усиливаю напор, и беру его член в рот почти до основания. Алекс толкается бедрами, и мне приходится положить свои руки на его бедра, удерживая. - Черт… Хочу улыбнуться, но с членом во рту это проблематично. Пора переходить к основному блюду. Оставляя последний поцелуй на головке, отпускаю. С губ Алекса срывается стон, и я не знаю, чего в нем больше: отчаяние или благодарности. Разрываю зубами упаковку презерватива, раскатывая его по своему уже колом торчащему члену. - Умоляю, убери наручники, - повторяет он свою более раннюю просьбу, но на этот раз я почему-то слушаюсь. Когда его руки оказываются на свободе, на его лице расползается предвкушающая улыбка. - И кого ждем? – вот же чертенок. Приставляю головку к его растянутой дырочке и мягко вхожу. Он себя хорошо подготовил, и я не встречаю сопротивления на своем пути. Мы оба начинаем дышать чаще. Даю ему секунду передышки, прежде чем начать двигаться, сразу резко, быстро, с каждым толчком задевая простату, заставляя его кричать и царапать мою спину. Будут царапины, но все это потом. Он сам толкается мне навстречу и обхватывает мою талию ногами, раскрываясь сильнее. Боже… Какое же блаженство… Утыкаясь ему в шею, ускоряясь и увеличивая амплитуду толчков. Он кричит, и я тоже хочу, но что-то сдерживает. С моих губ слетают бесконечные стоны, и чтобы хоть чем-то занять свои губы, начинаю посасывать то место на шее, где сейчас часто-часто бьется его пульс. По тому, как он начинает сжиматься вокруг меня, я понимаю, что он скоро подойдет к финишу. И это очень кстати, так как я и сам долго не продержусь. - Я…я… Черт! – он глухо стонет, толкаясь мне навстречу в последний раз, и я чувствую, как теплые капли выплескиваются на наши животы. Твою мать… Не в силах далее терпеть постооргазменные сокращения его мышц, срываюсь в пучину блаженства за ним. *** Надо было заставить себя встать и сходить в душ, но я не мог пошевелить даже пальцем. - Откуда наручники? – его голос уже сонный. Я улыбаюсь: его всегда клонит на сон после оргазма. - А откуда у тебя этот костюмчик? – вторю ему. Он улыбается: - Знал, что ты оценишь, - он перекатывается на бок, подпирая голову рукой. Улыбаемся друг другу, как тринадцатилетние подростки. - Теперь я могу тебя поцеловать? – не свожу взгляд с его искусанных губ, которые после моих слов расплываются в ослепительную улыбку. Он наклоняется и целует меня со всей любовью и обожанием. Притягиваю его голову ближе, отвечая также, вкладывая в поцелуй все свои чувства. - Подожди… Деньги вперед? - А почему бы и нет? – в карих глазах смех. – Тем более мне на общественное дело. - Да? - Я тебе давно говорил, что нам на кухне надо сменить некоторую технику, а ты все пребывал в образе Скруджа, вот и пришлось мне проявлять инициативу. Опять лежим и улыбаемся. - И, Адам, еще одно, - в любопытстве приподнимаю бровь. – Сколько раз можно тебе просить перевесить гирлянды над камином так, чтобы это смотрелось симметрично, а? - Тооооом, - я не придумал ничего лучше, как зарыться головой в подушку. Все, я в домике. И никого нет дома, если что. Ну, так на всякий случай…