Кофе

Улица шумела. Машины, то и дело издавая протяжные гудки, куда-то спешили, а их водители с нескрываемым возмущением довольно громко и нелестно высказывались о жутких пробках, кои были характерны нашему крупному городу. Их крики доходили даже до верхних этажей, и не удивлюсь, если соседи, живущие надо мной, тоже наслаждались этими тирадами. Тротуары были заполнены людьми, которые, словно нахохлившиеся воробьи, подняв плечи и накинув на голову капюшоны, быстро шагали в сторону своих домов, ведь рабочий день подошел к долгожданному концу и все торопились поскорее добраться до теплых квартир. А вот я бы сейчас с огромным удовольствием прошелся по хмурым улочкам, исследуя самые укромные уголки нашего мегаполиса, так называемые спальные районы, где жили лишь тихие и неприметные люди, далекие от суеты и забот. Пожалуй, сейчас такая прогулка действительно мне бы не помешала, но я продолжаю стоять на собственном балконе и курить сигарету за сигаретой, нещадно губя здоровье и деньги, уходящие на покупку вредоносных палочек. Недавно прошел сильный дождь, о чем свидетельствуют многочисленные лужи на сером асфальте. И, пока слезы ангелов в образе крупных капель падали с небес, я продолжал стоять здесь, совершенно не обращая внимания на неудобства, которые приносит дождь людям, попавшим под его гнев. Мои мысли были направлены в совершенно другое русло, отличное от обычных бытовых проблем, и именно поэтому капризы погоды мало волновали мой ум и душу. Я машинально стряхнул с дотлевшей сигареты пепел и небрежно бросил ее в черную пепельницу. О, сколько воспоминаний связано с этим незатейливым предметом, который обычно не привлекает человеческого внимания, так как является довольно обычным и обыденным. Но для меня многое значат эти простенькие завитушки и неприметные узоры. Это подарок на двадцать третье февраля, врученный самым близким, любимым мне человеком. Я помню, как очаровательно он улыбался, скромно извиняясь за столь недорогой подарок. А я лишь холодно поцеловал его в лоб и, скупо поблагодарив, поставил пепельницу на это самое место. И даже не обратил внимания на расстроенный взгляд темно-зеленых глаз, на едва слышный тяжелый вздох и робкое прикосновение к моему плечу. Я был слеп, как крот, и не чувствовал его любви, его трепета по отношению ко мне, воспринимая лишь как привычку. Как же я мог быть так невнимателен с ним! Даже представить страшно, что творилось внутри него, когда я вот так обращался с ним - с полным безразличием. Ведь он любил, так любил! Я плохо знал его - лишь то, что в сексе он был безупречен, любил рисовать и жить не мог без кофе. Часто, после бурных ночей, когда я никак не мог отпустить его и терзал прекрасное тело, осыпая поцелуями нежную кожу, проснувшись я находил его на кухне, готовящего себе этот напиток. Он божественно его готовил, и я никогда не отказывался от чашечки кофе с утра. Но иногда я просыпался в полном одиночестве - он уходил, понимая, что до вечера мне не понадобится. А я даже не звонил ему, полностью забывая о существовании такого человека, как Марк. Вечером он всегда отправлял мне короткое, но нежное сообщение, напоминая о себе, и только тогда я вспоминал молодом человеке с которым, между прочим, я спал и, если можно так выразиться, встречался. Вновь закуриваю, делая глубокую затяжку и выпуская в небо горький дым. В ту, последнюю, ночь Марк стоял со мной рядом и вдыхал эти вредоносные пары, доверчиво прижимаясь ко мне и укутываясь в мою куртку. Я и не думал о том, холодно ли ему, уютно ли, просто он присутствовал здесь, и этот факт меня мало волновал. А потом все это резко прекратилось. И секс, и кофе, и СМС-ки. Он просто ушел, оставив на столе записку. Я дословно помню ее содержание, каждая запятая врезалась в мою память. "Милый мой Дима! Я хочу попросить у тебя прощения. За что же,спросишь ты, ухмыльнувшись и окинув ледяным взглядом эту жалкую бумажку? За все то время, что мы провели вместе. Я всегда видел, что не нужен тебе, но продолжал оказывать тебе внимание, тем самым мучая и себя, и тебя. Мне казалось, что однажды ты все-таки сделаешь хотя бы крошечный шажок и поддержишь меня, поможешь выстроить отношения. Но, видимо, у нашего союза нет будущего, так как любил только я. Мне жаль, невероятно жаль, что я украл у тебя три года жизни, которые ты мог потратить на поиск второй половинки, к которой будешь испытывать настоящие чувства, пылкие и страстные. Я рад, что тебе доставлял удовольствие секс со мной, и я могу считать это своей маленькой победой. Думаю, мне удастся справиться со своей любовью. Надеюсь, ты будешь счастлив. Вечно твой, Марк" И именно тогда, когда я на несколько раз перечитал данное послание, я понял, насколько люблю этого человека. Лишь своим уходом он пробудил во мне здравый смысл, уснувший внутри меня. Оказывается, Марк был для меня не просто красивой, соблазнительной игрушкой, а значил намного больше, чем сексуальный партнер. Как жаль, что я так поздно понял это! Не зря говорят, что человек осознает всю ценность чего-либо только после того, как потеряет. Сколько я стою на этом балконе? Час, два или пять минут? Время потеряло свой смысл, я не следил за ним и частенько терялся в настоящем. И, несомненно, такое убитое состояние пришло ко мне два месяца назад, именно после окончательного исчезновения прекрасного юноши. Я не расставался с сигаретой, тоннами пил его ожидаемый кофе, вспоминая с каждой кружкой светлый образ моего мальчика. Много раз я хотел набрать цифры его номера, уже выученные наизусть, но сдерживал этот порыв, будто он был порочен и грязен. Да, вот такой я человек, не умею признавать свои ошибки, даже когда они так очевидны. Горький вкус сигарет перестал приносить мне то удовольствие и успокоение. Поэтому я, злобно сплюнув через зубы, с резко прильнувшей ненавистью бросил на деревянный пол пустую пару и, истерично хлопнув дверью, вышел с балкона. Если курение не помогает, а обычно именно оно является моим антидепрессантом, надо брать в руки бутылку качественного коньяка и, приглушив на кухне свет, приняться за распитие алкогольных напитков. Думаю, не трудно догадаться, что именно так я и поступил. На стопки я не расщедрился, пил прямо из горла. Когда глотку обожгла горячая жидкость, по телу сразу прошлась толпа приятных мурашек, а сердце сладко заныло. Боюсь, мне придется просидеть здесь, в такой веселой компании, до утра, ибо мне не хочется вновь видеть те мучительные сны, в которых передо мной проносятся картины наших поцелуев. Снова вздыхаю, немного морщусь и прикладываюсь к узкому горлышку, делая глоток. Чувствую себя безобразно, аж на душе мерзко. Нервно облизываю губы. Еще парочка таких вот глотков, и я уже совершенно пьян - коньяк был поистине хорош. Сознание медленно погружается в густую пелену алкогольного тумана, и вот руки, которые, к слову, меня практически не слушаются, сами берут в руки дорогой телефон, а пальцы набирали заветный номер. Правда, набрать его с первого раза у меня не получилось - периодически я сбивался и, пьяно чертыхаясь, стирал все, что забил и приходилось начинать все заново. Наконец мне удалось справиться с таким трудным (для человека в моем состоянии) заданием, и я услышал тихие гудки, красноречиво сообщающие о том, что связь с абонентом скоро установится. И вот свершилось - на другом конце провода я услышал родное, заспанное "Алло". - Маркуша, - практически промурлыкал я, задумчиво проводя пальцем по стеклянной бутылке, куда совсем недавно был налит коньяк. - Привет. Как дела? - Дим, ты с ума сошел? Ты на часы смотрел? - Так время-то еще детское, - удивился я, бросив взгляд на циферблат и отметив, что уже третий час ночи. Как быстро летит время, однако! - Тем не менее, я уже сплю, - обиженно ответил молодой человек. - Извини, что разбудил, - с привычной язвительностью произнес я. - Но я должен был позвонить. Марк, я соскучился. - Ничего себе. Через два с лишним месяца ты это понял? - Раньше ты никогда так со мной не разговаривал. Так дерзко. Куда ты дел моего милого мальчика, а? - Уже не твоего. - Моего. - Слушай, я спать хочу. А ты, кажется, сильно пьян. Так что давай закончим этот бессмысленный разговор и ляжем по своим кроваткам. Хорошо? - Я хочу тебя в свою кроватку. - За все те время, что мы с тобой встречались, ты позвонил мне в первый раз. И для того, чтобы потрахаться со мной? - Я имел ввиду, что мне тебя не хватает. Нам надо поговорить, может, приедешь? - Дим, ты пьян, и, соответственно, несешь всякую чушь. Проспись, никуда я не поеду. - У меня есть кофе, - привел шикарный аргумент я, глупо улыбаясь и откидываясь на спинку стула. Он ничего не ответил. Я тоже молчал, просто слушал его дыхание, такое нежное, тихое, что у меня даже внутри заныло от ностальгии и любви. Хоть бы он действительно принял присутствие огромного запаса кофе как повод посетить мое скромное жилище. Как же я хочу его увидеть, извиниться перед ним за все и возобновить отношения. Только все будет по другому. Совершенно по другому. - у тебя еще есть что сказать? - наконец прервал молчание Марк. - Да. - Говори и я пойду. - Я люблю тебя. Он издал какой-то неопределенный звук, а затем резко сбросил звонок,так и не сказав ничего на прощание. Звонить снова я не стал - смысл? Если уж он не хочет беседовать, это значит, что я совсем его достал. Я отчаянно бросил телефон на пол и, будучи совершенно неадекватным (под действием алкоголя, конечно) пнул его к стене, лишая техническое устройство шанса на жизнь. Но, не смотря на то, что современные смартфоны не отличаются особым качеством, мой Samsung призывно пропел. Судя по звуку, пришло сообщение. Но я наплевал на это и даже не пошевелился, грубо кусая нижнюю губу, чтобы хоть немного унять бушующие внутри эмоции, которые так и норовили вырваться из меня. Досадно, жутко досадно. Я закинул одну на ногу, судорожно вспоминая, есть ли у меня еще алкоголь. К счастью, завтра выходной, поэтому пить я могу сколько угодно, и нападкам агрессивного начальника подвержен не буду. Поиск необходимой сейчас бутылки виски или того же коньяка длился около двадцати минут, и, к огромному моему сожалению, не увенчался успехом. Я бы, возможно, и продолжил свое весьма полезное занятие, если бы мои действия не прервал настойчивый звонок в дверь. И какой, интересно, идиот решил навестить меня в такое позднее время? Или кто-то из соседей - лунатик? Пьяный мозг уже представляет, как я буду выталкивать незваного гостя. Как он посмел нарушить мою своеобразную депрессию своим неожиданным приходом? Я тут делом занят, меня изнутри просто съедала грусть, а мне так нагло помешали! Ну что за люди пошли нынче? Тем не менее, я, хоть и с довольно воинственным лицом, открываю дверь, готовясь выдать парочку красочных оборотов, как вдруг весь мой пыл резко пропадает, оставляя после себя восторг и безумный прилив дикой радости, которая медленно окутывает тело и душу в свои теплые, мягкие одежды. Мне даже не хватает воздуха, дабы выровнять дыхание и сделать хотя бы один вдох, и я просто бессмысленно смотрю в одну точку абсолютно пустыми глазами. А этой точкой является никто иной, как Марк - в своей легкой, даже не по погоде, куртке, в темно-синих джинсах и низких мужских ботинках. Удивительно, но я запомнил, где он их покупал. На лице молодого человека не было ни одной эмоции, он также, как и я, смотрел на меня, пытаясь подобрать нужные слова. Все же эта встреча знаменательна для нас двоих - именно от ее исхода зависит наши будущие отношения. - Ты все-таки приехал, - первым нарушаю молчание я, неизвестно зачем говоря шепотом. Скорее всего, чтобы не испортить столь волшебный момент. - Может, дашь мне пройти? - спрашивает Марк, что приподнимая брови. - И да, ты все-таки пьян. Я надеялся, что мне показалось. Куда делась его детская нежность и влюбленно горящие глаза? Почему сейчас он так безразлично говорит, в его голосе нельзя заметить даже нотки каких-либо чувств? Неужели, за два месяца все перегорело? Нет, этого не может быть. Я просто не верю. - Да, конечно, заходи, - чуть отодвигаюсь от дверного проема, тем самым открывая вход в квартиру. Марк заходит, окидывая взглядом коридор. - И когда же ты последний раз делал уборку, интересно? Жму плечами, не находя ответа. Он снимает обувь, аккуратно, как он всегда делал раньше, убирая ее в самый уголок, а затем пытается дотянуться до вешалки, чтобы повесить куртку. Но не достает, всегда не доставал. Поэтому, бережно взяв элемент верхней одежды из его рук, вешаю самостоятельно. Это как-то по-домашнему, оказывать ему такую простую помощь, высказывая тем самым свою искреннюю заботу. От него невероятно приятно пахнет, чем-то сладким мне ненавязчивым. Марк всегда умел выбирать парфюм, а вот я в этом искусстве не отличался, обходясь стандартным мужским одеколоном, у которого практически не было запаха. Юноша пытался несколько раз разнообразить мои предпочтения в ароматах, но я не считал нужным тратить на это деньги. Сейчас же я готов принять любое его предложение, лишь бы он забыл все то, что я ему причинил и перестал так безучастно смотреть на меня своими глубокими зелеными глазами. Их цвет я бы мог сравнить с густой изумрудной гуашью, коей часто пользуется моя младшая сестра, приезжая навестить меня вместе с родителями. - Смотрю, у тебя тут было весело, - непривычно хмыкает Марк, когда мы заходим на кухню и его взгляд падает на коньяк. - Грустно, - вздыхаю я, взглядом указывая ему на стул. - Кофе будешь? - Нет, спасибо. А то мало ли что ты мне по ошибке нальешь, люди с алкоголем в крови много на что способны. - Как хочешь, - улыбаюсь ему я, чувствуя, как улетают куда-то далеко от одного присутствия Марка рядом со мной. - Знаешь, я бы не приехал, если бы не твоя последняя фраза. Она меня удивила, невероятно удивила. Думаю, я могу сказать, что знаю тебя довольно неплохо, и помню, что словами ты никогда не разбрасываешься. Если честно, мне было приятно это слышать, особенно от тебя. - Я рад, что хоть чем-то смог тебя зацепить, - я сел на стул напротив. - Как ты смотришь на возобновление наших отношений? Марк не ответил, лишь выстукивая длинными смуглыми пальцами какую-то мелодию. Я принял это за знак, что мне можно и даже нужно продолжить свою речь. - Я обещаю, что больше не будет так, как раньше. Я был глупцом, который не замечал собственного счастья. Мне даже в голову не приходило, что ты испытываешь ко мне такую глубокую любовь, мне казалось, это всего лишь увлечение, и мы просто привыкли друг к другу, но оказалось, что это намного серьезней, чем обычная привязанность. Ты понял это давно, а вот до меня дошло только после твоего ухода, такого быстрого и неожиданного. Все эти два месяца я терзался, не хотел напоминать о себе, и, лишь приняв хорошую дозу крепкого алкоголя решился на подобный шаг. Марк, прости меня. Я действительно люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе. Все это мне удалось сказать довольно связно и понятно, даже не смотря на заплетающийся язык. Жду его ответа, его реакции, но ничего не следует - Марк продолжает вкрадчиво барабанить по гладкой поверхности стола, видимо, обдумывая все сказанное мною. Боги, как же он красив. Конечно, как и у любого человека, у него есть какие-либо недостатки, но они меркнут перед этой смугловатой кожей, аккуратным носиком, идеально тонкими вишневым губами. Лично для меня он был совершенством и, возможно, именно поэтому привлек мое внимание тогда, в той кофейне, где мы и познакомились. Он пил латте без сахара, мечтательно глядя в окно, а я подсел к нему за столик, мирно потягивая глиссе. Наше знакомство не отличалось оригинальностью и особой романтикой, но при этом являлось настолько легким и простым, что не было лишено своеобразной, невинной привлекательности. Черт побери, если он будет продолжать вот так молча сидеть, рассматривая своими восхитительными глазами бежевую скатерть, то я, поддавшись и алкоголю, и собственной натуре, наброшусь на него и изнасилую. Может, даже с особой жестокостью. - Красиво говоришь, - наконец нарушает тягостное для меня молчание Марк. - Но тебе нельзя верить, как бы сладки не были речи. - Это еще почему? - Во-первых, у тебя в крови бурлит целая бутылка качественного коньяка. Во-вторых, ты такой человек, которому доверять - глупо. Я не хочу опять испытывать ту боль, через которую прошел, решившись на расставание. Думаешь, я не переживал? - и вот он поднял на меня глаза. Только теперь я узнал в нем прежнего Марка, того хрупкого и романтичного паренька с невероятно глубоким взором. - Сейчас мне хоть как-то удалось забыться, успокоиться, а тут ты со своим звонком и признаниями...Если мне еще раз будет также скверно, я не выдержу. И его последние слова напугали меня. Словно он говорил о самоубийстве, прыжке с десятого этажа. Я дернулся, вскакивая со стула, и, не соображая, что делаю, упал в его ногах, хватаясь за прелестные пальчики, которые уже оставили в покое стол, и прижимая их к губам, припадая в жарком поцелуе. Господи, как давно я не прикасаться к нему, сколько чертовых дней провел без него. Дурак, я такой дурак... Марк аккуратно высвобождает свою руку, проводит ею по моим волосам, от чего внутри меня взрываются новогодние фейерверки и петарды. Эта невесомая, детская ласка заставляет меня практически урчать от удовольствия, словно большого ленивого кота. Он перемещает пальцы на щеку, нежно поглаживая ее и, приятным шепотом произносит, не отрываясь от своего занятия и завороженно разглядывая мое лицо, будто в первый раз: - Но если я все-таки смогу тебе довериться, то, уверен, сделаю это не зря. Я порывисто вздыхаю, когда Марк подцепляет мой подбородок, тем самым сталкивая наши глаза. Встаю с колен и нависаю над ним, опаляя лицо горячим дыханием с явственной примесью алкоголя, большим пальцем правой руки обвожу его скулу, спускаясь ниже, к шее. Марк чуть прикрывает глаза, уверенно кладет руки мне на плечи, ожидая дальнейших действий, исходящих с моей стороны. Я не заставляю себя долго ждать - с упоением накрываю его губы своими, чувствуя привычный, манящий вкус кофе. Видимо, он выпил чашечку перед тем, как приехать сюда. Он целуется робко, словно маленький ребенок, которого застали врасплох таким неожиданным проявлением чувств. Марк чуть приоткрывает рот, и я тут же пользуюсь этим, проникая туда языком и чуть приказываю его нижнюю губу. Этот момент настолько прекрасен, что мне кажется - это наш первый поцелуй, и мы еще оба так несмелы и неопытны. Но сегодня все и будет, как в первый раз - эта ночь будет самой волшебной, самой чудесной в нашей жизни. Я уберу всю свою привычную грубость, спрячу ее подальше, в самый угол сердца, и буду настолько нежен, насколько мне позволит характер. Я разрываю сладостный поцелуй, и Марк обиженно мычит, явно требуя продолжения столь приятных ему вещей. Но я стараюсь не реагировать на его капризы - очень скоро они будут исполнены, все до единого, даже самые невероятные и дикие. Хотя, мне кажется, что желания этого милого существа будут далеки от темной страсти. Подхватываю его на руки, мое нетрезвое состояние куда-то улетучивается, но при этом я все равно чувствую себя пьяным - от того, что происходит сейчас и от того, что скоро произойдет. Марк трепетно обхватывает меня за шею, утыкаясь в плечо и принимается шептать нечто неопределенное и непонятное. Оказавшись в спальне я даже не утруждаю себя включить свет - просто бережно укладываю любимое тело на кровать, тут же оказываясь над ним и вновь впиваюсь в податливые губы, лаская их языком и сдерживая порыв наброситься на желанного мальчика. В комнате с каждой секундой становится все жарче и жарче, терпеть это уже невозможно. Поспешно начинаю расстегивать мелкие пуговички на клетчатой рубашке Марка, чувствуя, как сбивается его ранее спокойное дыхание. Полностью обнажив стройный торс юноши я начинаю покрывать его тело поцелуями, оставляя собственнические отметины на гладкой, смуглой коже. Марк же слегка прогибается в спине, и, когда мои блуждающие губы находят затвердевшие от возбуждения соски, с его губ слетает первый стон удовольствия. Я, поиграв с с сосками, перемещаюсь на шею и плечи, исследуя каждый их миллиметр. Молодой человек тоже не теряет времени, он стягивает с меня футболку и уже тянется к резинке домашних шорт, но я присекаю его движения, крепко сжав тонкие запястья. - Подожди, моя радость, не торопись, - страстно шепчу я ему на ушко, почти безболезненно прикусывая притягивающую мочку, хотя сам чувствую свой каменный стояк. Да и Марк не на шутку возбужден. Он лишь тихонько поскуливает мне в ответ, по-видимому, сгорая от нетерпения. Я отпускаю его руки из недлительного плена и расстегиваю ширинку его джинс, ощущая под своей ладонью весьма крупный бугорок. Марк соблазнительно приоткрывает губки, простанав мое имя. Я, конечно, обещал быть нежным, но коварство все равно не оставило меня - слишком уж сексуально выглядел этот ангел, лежа вот так, полностью открывшись и не стесняясь моего горячего взгляда. Именно поэтому я не спешу снимать с него оставшуюся часть гардероба, а лишь провожу по его члену подушечками пальцев и, облизнув пересохшие губы, спрашиваю, приблизившись к лицу любовника: - Лисенок хочет, чтобы я продолжил? - мой голос похож на мурлыкание, но все равно слегка дрожит от волны адреналина, нахлынувшую на меня. - Да, - сдавленно отвечает Марк, в который раз прогибаясь подо мной и громко вздыхая. - Может, лисенку стоит хорошенько попросить? - бесстыдно продолжаю рисковать я, напрочь забыв о клетках, данных самому себе. Пока юноша пытается выдавить что-то из себя, я продолжаю эту сладкую пытку, едва касаясь чувствительного места. - Возьми меня, - беспомощно вплетая пальцы в мои волосы всхлипывает Марк, уже порядком измученный вышеописанными действиями. Я целую его - на этот раз уже более страстно, чем раньше, переплетая языки в диком танце. Ловкие пальцы стягиваю с юноши лишние сейчас боксеры, оставляя молодого человека абсолютно обнаженным. Невольно заглядываюсь на юное, подтянутое тело, любуясь красивыми изгибами. Провожу пальцами по плоскому животу, чем вызываю у Марка неописуемый восторг и новый, звучащий, словно песнь райской птицы, стон. Расстегиваю свои джинсы, снимая их вместе с бельем и, откинув ненужные вещи, решаю еще немного помучить и парня, и самого себя. Провожу языком от ложбинки пупка до паха но, вопреки надеждам Марка, даже не касаюсь до предела возбужденного члена, оставляя засос намного выше, на тонкой изящной ключице. Обязательно уделяю внимание кадыку, осыпая его легкими поцелуями и, только когда все эти процедуры были произведены, я наконец возвращаюсь к тому, с чего мы, собственно, и начали. Ласково, с огромной нежностью облизываю головку его члена, вызывая из Марка очередной полный наслаждения полу-вздох. Не спешу вбирать ствол в рот, поддразниваю любовника, активно терзая уздечку. Языком провожу по всему основанию и, когда юноша уже с мольбой в голосе стонет "Ну давай же" я заглатываю член целиком. Марк непроизвольно толкается вперед, глубже, но я удерживаю его узкие бедра, положив на них ладони и крепко сжав. Обхватываю губами нежный орган, принимаясь делать глотательные движения и чуть втягивая щеки. О, как же хочется сделать ему приятно, как можно приятней! Но кончить так я ему не дам - не только он должен получить удовольствие. Сделав еще пару движений, я отстраняюсь от его члена, и до моих ушей доносится вздох разочарования. Я лишь улыбаюсь: - Ну-ну, лисенок, еще все впереди. Быстро прокручиваю в голове, где у меня может лежать смазка, так необходимая сейчас. Чуть привстаю, чтобы дотянуться до тумбочки и, открыв нижний шкафчик, достаю оттуда небольшой бутылек с жидкостью. Видя изнывающего от желания Марка я не особо церемонюсь с крышкой, откупоривая заветную бутылочку зубами. Обильно смазав три своих пальца я наклоняюсь к покрасневшему лицу любовника и целую его в губы, одновременно оставляя первый палец. Марк обхватывает меня за шею, крепче притягивая к себе, дабы отвлечь организм от не совсем приятных ощущений. Когда молодой человек привыкает, в ход идет второй палец, и Марк, так и не разрывая поцелуя, насколько позволяет гибкость, прогибается, насаживаясь на пальцы. Уже очень скоро в ход идет и третий, и юноша откровенно стонет, пошло раздвигая ноги и выпрашивая большего. Мне приносят наслаждение все его движения и эмоции, я не могу спокойно смотреть на такую великолепную картину, поэтому, вытащив пальцы, вхожу сам. Как бы я не сгорал от страсти и любви, я не торопился. Ждал, когда Марк свыкнется с ощущением заполненности внутри, когда сам прохрипит о том, чтобы я начинал двигаться. Юноша зажмурил глаза, бесстыдно обхватывая мою талию ногами и, через пару долгих минут, прошептал: - Давай. Меня сводили с ума его стоны и крики, когда я вдалбливал прекрасное тело в кровать, ощущая, как Марк царапает мою спину до крови. Я сжимал его бока до синяков, потому что хотел оставить свои метки, чтобы все знали - он мой. Черт побери, как же я люблю этого человека! Оргазм был бурным, ярким - подобное я мог испытать только с ним. И, когда, уже после жаркого секса, Марк лежал у меня на груди, перебирая мои пальцы, я думал о том, что с этой минуты начинается новая, сказочная жизнь, где будем мы - я и мое чудо. Я уже никогда не отпущу свое счастье, я буду бороться за нас. Но вслух я этого не сказал. Я просто спросил: - Не хочешь кофе?