Only The Lonely

Когда я проснулась, то обнаружила, что моя служанка стоит у самого подножия моей кровати. И просто смотрит на меня. — Да? — неуверенно спросила я, оглянулась и увидела, что Гарри нет в постели. — Принц хочет видеть вас в розарии, — тихо сказала она. — Хорошо, — я потянулась и зевнула. Когда я увидела, что она стоит на том же месте, то сказала: — Теперь ты можешь идти. Её негромкие шаги были единственным звуком в комнате, а затем за ней захлопнулась дверь. Когда она ушла, я выдохнула. Боже, по какой-то причине из-за этой девушки я чувствовала себя… странно. Я, правда, ощущала, что она постоянно за мной наблюдает. Постойте. Почему Гарри хочет увидеть меня в розарии? Я выглянула в окно и увидела, что солнце только встало, освещая землю, и, чёрт побери, на траве даже была свежая роса. Должно быть, сейчас было около семи утра. Я почти никогда не просыпалась так рано, но почему Гарри разбудил меня в этот час? Однако я знала, что лучше не игнорировать приказы моего мужа, поэтому надела тонкое, светло-красное платье, предназначенное для незначительных событий, и убрала свои длинные тёмные волосы в пучок. Я сходила в ванную комнату, прежде чем надела туфли и направилась к двери. Но я остановилась, когда увидела, что было прикреплено к двери. Одинокая красная роза. Роза из сада. Я подняла бровь, понимая, что роза не могла случайно сюда попасть. Нет, кто-то, должно быть, положил её сюда. Гарри. Что он делает? Мои мысли кружились в голове, и я увидела записку, прикреплённую к стеблю, рядом с тонкими острыми шипами. Я сняла ее и стала читать его неряшливый почерк, улыбка озарила моё лицо, когда я закончила. Любимая, пожалуйста, давай встретимся в саду. Мне нужно поговорить с тобой, не волнуйся, не будет ничего плохого. И я знаю, что твои любимые цветы – розы, но, честно говоря, их красота блекнет по сравнению с тобой. Дешёвый комплимент, я знаю. Но это правда. -Гарри Гарри был из той категории людей, которые не разбрасываются комплиментами. Он был одним из тех людей, которым нравится прятать свои истинные чувства под грубой внешностью; он был тем парнем, который показывал свои настоящие эмоции через всякие мелочи. Поэтому это было большим сюрпризом. Я открыла дверь нашей спальни, и моя улыбка стала шире, от уха до уха (или так только казалось). Казалось, розы были повсюду. Букеты у стен, розы на полу. Я шла по коридору, охваченная страхом, не слыша привычной суеты внизу. Когда я подошла к лестнице, розы исчезли, но я видела остальную «тропинку» из роз, ведущую от лестницы к задней двери. Чего хочет Гарри? Мои ноги был словно ватные, я нервничала и переживала, когда открыла заднюю дверь. Я видела, что ворота в розарий открыты и поспешила к ним, ища взглядом мужа. Когда я вошла внутрь, то всмотрелась в огромные густые кусты цветов, тяжёлый аромат заполнил лёгкие. Я ощущала, как роса на траве щекочет лодыжки, но игнорировала это. Однако звук ворот, закрывающихся позади меня, привлёк моё внимание, и я обернулась, увидев, что там стоит Гарри, одетый в красную футболку и нормальные джинсы, которые соответствовали моему наряду. На его лице была ухмылка и он крутил в руке одну розу, когда подошёл ко мне. — Доброе утро, — тихо, почти робко, поприветствовал он. — Гарри, что ты делаешь? — спросила я, не в силах сдержать улыбку. — Я хотел сделать тебе сюрприз. — Сделать мне сюрприз? Для чего? Он пожал плечами и сделал шаг ближе ко мне; я замерла, мои глаза расширились, а дыхание перехватило, когда его рука стала приближаться к моему лицу. Но он всего лишь заправил тонкую прядь моих волос за ухо и положил на него цветок, который держал в руках (на стебле не было шипов). Он шагнул ещё ближе, возвышаясь надо мной, солнце отбрасывало лёгкие тени на его лицо, когда мы смотрели друг другу в глаза. И, честно говоря, он был прекрасным. Понимаю, что словом прекрасный сложно кого-либо описать, особенно принца, но это было единственное слово, пришедшее мне на ум, чтобы описать Гарри прямо сейчас. Прекрасный. Небольшие локоны обрамляли его лицо, волосы были мягкими и тонкими, и его зелёные глаза смотрели на меня игриво и почти по-детски. На его лице появилась мягкая улыбка, когда он посмотрел на меня, пальцами гладя по щеке. — Просто хотел показать, как сильно забочусь о тебе, — хрипло прошептал он, наклонившись и касаясь губами моей щеки. От этого я закрыла глаза и слегка откинула голову назад, положив руки на его грудь, когда он притянул меня к себе. Я забочусь о тебе. — Не знаю, что сказать, — пробормотала я, внезапно ощутив застенчивость под его пристальным взглядом. Он наклонил голову, чтобы поцеловать меня, но так и не сделал этого. Вместо этого он крепче сжал меня в объятиях, касаясь своим лбом моего, его улыбка стала шире. — Ты не должна ничего говорить. — Но я… — …я знаю, что я – принц, — нежно прервал он меня. — И я знаю, что могу быть королевской задницей время от времени, но ты единственная, с кем я могу быть настоящим. Это звучит ужасно и несправедливо, но Люсиль… ты единственная, кому я могу полностью доверять. Ты знаешь это, правда? Я могу доверить тебе всё. Его взгляд был таким искренним. Он доверял мне – абсолютно и безоговорочно. Но доверяю ли я ему? Я верила ему, но не была уверена, что верю ему настолько, насколько он доверяет мне. — И я думаю, что полюбил тебя, — его лицо было очень серьёзным, когда он произносил эти слова, и он выглядел таким ранимым и уязвимым – почти испуганным, ожидая мою реакцию. — Любовь? — прошептала я. Вдруг он слегка наклонился ко мне и сжал ещё крепче, смотря на меня с абсолютной любовью и обожанием. Я сама прижалась к нему, стараясь не засмеяться от его внезапного движения, хотя в тайне мне нравилось, как он держит меня. Отчасти это было горячо. — Ты украла моё сердце, — сказал он, целуя меня в щёку. — Я весь твой, малышка. Мне больше никто не нужен. Ты – моя принцесса и моя королева. Я не хочу больше никого видеть рядом с собой. Я лишилась дара речи. Я понятия не имела, откуда у него появились такие эмоции. На моём лице, очевидно, был шок, когда я, смотря вниз, отступила от него. Я не люблю тебя. — И нормально то, что ты не любишь меня, я не могу винить тебя за это, — прошептал Гарри. — Было бы хуже, если бы ты лгала мне. Но я могу ждать – буду ждать вечно, если потребуется. Это того стоит. — Хорошо, а теперь оба остановитесь, иначе меня стошнит, — Зейн прервал нас, стараясь не смеяться. — Ваше Величество, у вас встреча через двадцать минут. — Хорошо, — усмехнулся Гарри и отстранился от меня, оставив целомудренный поцелуй на моих губах прежде, чем уйти. — Малышка, просто проведи весь сегодняшний день, болтаясь без дела. Я хочу, чтобы ты расслабилась, отдохнула после вчерашнего. Сегодня у тебя не будет уроков и наставников – я отложил всё до завтра. Договорились? — он в последний раз усмехнулся мне и подмигнул, а потом добавил. — И это приказ. Я сняла розу с уха и внимательно её осмотрела, мягко улыбаясь сама себе. Почему Гарри сегодня так счастлив? Что изменилось за одну ночь? Я наблюдала, как Зейн и Гарри оставляют меня в саду, я посмотрела на цветы, зная, что мама с ума бы сошла, если бы увидела, как они цветут. Я провела по розе ладонью, касаясь тёмно-красных лепестков и зелёного стебля. Однако внезапно мою руку пронзила боль – странная жидкость стекала с лепестка. Потрясённая, я смотрела, как эта жидкость стекает по пальцам и обжигает их. Взвизгнув, я откинула лепесток, глядя в ужасе на него. Это яд розы? Есть ли у розы вообще яд? Я знала, что у розы есть шипы, но не знала, что у них внутри может быть яд. — Он пытался тебя отравить. Послышался голос у меня за спиной, и я обернулась, увидев Кэролайн, она была обеспокоенной. — Что? — Роза была отравлена, — пояснила она, делая шаг вперёд и поднимая цветок. — Это такой вид яда, который просачивается в вашу кожу, отчасти яд похож на кислоту, но не такой сильный. — Почему, чёрт возьми, в розе яд? — Розы могут быть отравленными, — сказала Кэролайн, мрачно посмотрев на меня. — Он отравил её. — Кто? Кэролайн нервно облизала губы, кажется, она нервничала. — Я-я, наверно, ничего не должна говорить. — Скажи мне, — прорычала я, сжимая руки в кулаки. — Это ты? Ты пыталась убить меня? Говори сейчас же или я прикажу охранникам, чтобы они тебя арестовали. В её глазах мелькнул ужас, и она сделала шаг назад. — Н-нет, это была не я. Я никогда не пойду против короны, Ваше Высочество. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Я остановилась, когда увидела, какой искренней она была; бедная девушка выглядела так, словно вот-вот заплачет. Тогда я мягко спросила: — Ты знаешь, кто отравил эту розу? — Простите, но разве это не очевидно? — прошептала Кэролайн. — Принц Гарри отравил её. — Принц Гарри? Мой муж? Нет, это невозможно, — я сразу отбросила эту мысль и перевела взгляд на цветок, который был таким прекрасным несколько минут назад, а теперь был уродливым и ужасным. Он стал некрасивого фиолетового цвета, его цвет уничтожил яд. — Я слышала его, — слабо запротестовала Кэролайн. — Он говорил с Луи и Зейном очень поздно вечером. Он говорил… такие странные вещи. Я не хочу повторять их. — Что ты имеешь в виду? — я перевела на неё взгляд, мне хотелось притянуть её к себе и встряхнуть за плечи. — Говори сейчас же, Кэролайн. Твоя работа – всё мне рассказывать. Она сделала ещё один шаг в сторону, вздохнула перед тем, как сказать: — Он сказал им, что… что о-он хочет вашей смерти. Он сказал, что устал от вас. Он сказал, что вы ничего не делаете и жалуетесь. Он сказал, что хочет ту, которая будет слушаться и повиноваться ему. Он хочет настоящую принцессу, — её взгляд встретился с моим, она колебалась, будто пыталась предсказать мою реакцию. Но нет. Это не могло быть правдой. Гарри не хочет, чтобы я умерла, верно? Он сказал, что собирается защищать меня. Он был тем, кто сидел у моей кровати в больнице. …верно? — Я понимаю, что не должна такое говорить, — добавила Кэролайн. И я знаю, слова горничной практически ничего не значат, но… Я чувствую, что это – мой долг, сказать вам Ваше Высочество. Я не хочу, чтобы вам было больно. Вы нравитесь мне… — она перебирала пальцами, словно стыдилась того, что мне сказала. Я чувствовала, что на грудь словно положили камень. Гарри… хотел меня убить? Нет, я поговорю с ним, когда он вернётся. И получу реальные ответы. Но что, если он всё-таки хочет, чтобы я умерла? Что делать, если он будет настолько злым, когда вернётся и найдёт меня живой, что захочет закончить работу? Я знала, какой у него характер… и я думаю, очень странно, что вчера он был так зол, а сегодня таким… хорошим. Он просто притворялся? Действительно ли он хотел, чтобы я умерла от розы? Чем больше я об этом думала, тем больше всё приобретало смысл. Предки Гарри имели репутацию убийц, причём убийства совершались из-за мелочей. Почему Гарри должен быть другим? — Нет, — пробормотала я, чувствуя себя так, словно меня ударили по лицу. Я понимала, что не могу дышать. — Это не может происходить… должно быть, это сон. — Это не сон, Ваше Высочество, — прошептала Кэролайн и я упала на колени, не в силах стоять на ногах. Я тяжело дышала: я могла умереть прямо здесь и сейчас. Яд мог просочиться под кожу. Я могла бы умереть, либо сильно пострадала бы. — Почему он хочет меня убить? — спросила я со слезами на глазах. — Я не хотела возвращаться! Он привёз меня обратно! Он мог выбрать другую жену! Возможно, сначала он хотел меня, но потом понял, какой «головной болью» я была и решил, что я того не стою. Таким образом, он пытался покончить со мной как можно быстрее. Хладнокровное убийство. — Я знаю, как спасти вас, — сказала Кэролайн, становясь коленями на мягкую траву рядом со мной, пальцами она мягко и нежно проводила по моим волосам. — Как? — спросила я, горько усмехнувшись. — Убив меня? — Да. Я перестала плакать и с ужасом посмотрела на неё. Но она сказала: — Поддельная смерть. Я моргнула. — Поддельная смерть? Ты имеешь в виду, как в Ромео и Джульетте? Она кивнула: — Есть лекарство, которое может парализовать всё ваше тело. Оно сможет замедлить сердечный ритм, так что когда станут проверять пульс, то подумают, что вы мертвы. Это очень просто, Ваше Высочество. Мы можем подделать смерть, а потом вы будете свободы и сможете уехать. Я не могу винить вас за желание уехать, потому что тоже хочу покинуть это место… И именно в этот момент я почувствовала себя ужасно за то, что всегда злилась на Кэролайн. Она выглядела такой потерянной, стоя рядом со мной на коленях и обеспокоенная моим здоровьем. Возможно, я была несправедлива, поскольку сейчас видела искреннее беспокойство в её глазах. Она была такой прекрасной девушкой даже с грязью на лице, непричёсанными волосами и порванном костюме. Вероятно, она была красивее, чем я, но не в грязной одежде из-за её социального статуса. Мысль подделать смерть была ужасна. Умереть, но всё же остаться в живых, казалось, это невозможно. Но мысль быть свободной затмевала всё. Я всегда мечтала свалить отсюда, но теперь это место было отвратительно. Я чувствовала отвращение к розарию – я чувствовала отвращение ко всему. Всё было ложью. Гарри лгал мне в лицо. Вероятно, он был так счастлив, поскольку считал, что я умру. Он был счастлив, потому что когда вернётся домой, то избавиться от меня. Но нет. Он будет счастлив, но я не собираюсь умирать. — Я могу получить лекарство у врача, — продолжила Кэролайн шёпотом. — Мы сможем сделать так, будто вы умерли. Никто не узнает, и вы будете свободны. Вы будете свободны. Свобода. Никакой политики. Никакой королевской семьи. Никаких ограничений, правил. Никакой смерти или опасности. Я буду жить просто нормальной, обычной жизнью. — Вы мне доверяете? — прошептала Кэролайн, когда я обдумывала её слова. Теперь я рыдала, грудь тяжело вздымалась. Я ощущала себя такой глупой из-за того, что потеплела к Гарри, моему убийце. Моему мужу. Я не знаю Кэролайн. Но я доверяю ей. Она была единственной, кому теперь я могла доверять. У меня не было выбора кроме как рискнуть и кивнуть, вытирая слёзы с глаз. — Вы будете в отключке несколько часов, возможно, день, — сказала Кэролайн, помогая мне сесть на ближайшую скамью. — Вы проснётесь в гробу, но я откопаю вас, и вы сможете уехать. Поэтому не бойтесь, хорошо? — Спасибо, — наконец, сказала я, слабо ей улыбаясь. — Спасибо тебе большое за помощь. — Конечно, — она улыбнулась мне, наклоняясь, чтобы сжать меня в крепких объятиях. Я обняла её, чувствуя, что плачу сильнее снова и снова, когда она побежала к зданию, где был медицинский кабинет. Я могла видеть, как отдаляется её маленькая фигурка. Моё обручальное кольцо блеснуло на солнце, и я снова начала рыдать, когда посмотрела на него. Гарри не любил меня. Он хотел меня убить. К тому же, я знала, что он похож на прадеда или на кого-то там ещё. Я сердито сняла кольцо и отшвырнула его, оно сверкнуло на земле, и я вновь попыталась побороть рыдания. Вы никогда не будете ощущать себя хорошо, если вас предали, особенно если предатель – ваш муж. Но чего я могла ожидать? Ко всем прочему, я подозревала, что, возможно, Гарри убил собственных родителей ради трона. Он больной, испорченный ублюдок. Кто мог убить своих родителей? Но что ещё хуже, кто мог потом плакать и притворяться заботливым, только чтобы вызвать у жены чувство жалости. Мои мысли были прерваны Кэролайн, когда она вернулась назад, её дыхание было тяжёлым от бега. Она несла большой шприц в правой руке, наполненный лекарством. — Будет больно. Думаю, что несколько секунд будет гореть всё тело, а потом вы потеряете сознание, — сказала она мне. — Я смогу справиться, — сухо произнесла я. — Вы останетесь лежать прямо здесь, словно именно роза убила вас, — прошептала Кэролайн, указывая на место рядом с розой. Я вздохнула перед тем, как лечь на мягкую траву. Я видела голубое небо. Даже в худшие времена небо продолжало свой путь. Мир двигался, как и всё вокруг меня. И даже если будет больно, я убегу. И когда я сбегу, то забуду о Гарри и этом ужасном месте. Я буду двигаться дальше и успокоюсь, всё это останется мимолётно в памяти. Только память и больше ничего. — Вы готовы, Ваше Высочество? — спросила Кэролайн, стоя рядом со мной на коленях и поместив шприц в изгибе моего локтя. Я почувствовала ужас, задаваясь вопросом, может я, правда умру, делая это. Но лучше так, чем продолжать здесь жить. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я прошептала: — Я готова. И она ввела в меня жидкость. Она мгновенно обожгла мои вены, заставив вздрогнуть и застонать. Глаза больше не видели света; они были открыты, но видели только тьму. Мое тело несколько мгновений вздрагивало, пока я не почувствовала, что проваливаюсь в темноту. Жжение и боль прошли через минуту или около того, когда я потеряла сознание. И ушла.