Кто есть кто в лицемерном кино

Вот это — контора, которую основал Грациани. А вот Грациани, который Гильермо, Ума и хитрости неимоверной, Который всех-всех спасет непременно, Если вдруг в жизни придется прескверно. А это Педро с та-а-а-акими глазами! Который влюбился всерьез в Грациани, Который женат на пьянице Ане, Да и сам почти женатый вначале. А это Мигель Анхель Мендоса, У которого тысяча и один способ Навредить брату своему Грациани, Который влюбился в Педро с глазами. А вот Габриэла — жаль, не с мозгами, Но компенсирует это ногами, Истерикой, паникой и очками - Ведь все же училась у Грациани. А это Альберто, спасенный Гильермо, Из страшной тюрьмы по доброте по душевной, Бывший вор, а сейчас кабальеро, Влюбленный к тому же еще в Габриэлу. А это вот Анто — жених Габриэлы, Который уж с ней лет пятнадцать, наверное, Которому Бето, представьте, соперник, В деле борьбы за любовь королевны. А это Камила, мухера дивина, Которая Педро в итоге убила! Потому что он со своими глазами От нее ушел навсегда к Грациани. А этот огромный — Маркос усатый, Давно и прочно на Исе женатый, Не пропускающий ни одной юбки, Но в юридическом деле юркий. А это Хосе, он тоже с глазами, И тоже уже полюбил Грациани, Когда застрелили папашу Камилы, Которая Педро — представьте — убила. А вот он Хуан — мускулистый галан, С которым когда-то бы страстный роман У того у самого у Грациани, Который влюбился в Педро с глазами. А это вот Франко, который Назарре, Который бегает за Грациани, Такой весь блондин, но не с глазами, Обедать его пригласил в ресторане. А это вот печь для асадо большая, Которая всех их объединяет, Из-за которой, на самом-то деле, Все бы работать в конторе хотели! А это Суар — он садист и продюсер, Он будет для Лектора даже невкусен. И даже вампир его если укусит, То с этого дня будет есть только суси. А вот сценаристы — ужасные злюки, Которые пишут такие кундштюки, С которых все бедные зрители в руки Берут корвалолы и прочие штуки. А это зрители с носовыми платками, Которые просят о счастливом финале Для Педро, который с большими глазами, Ну и, конечно же, для Грациани.