Не стоит облизывать чужие пальцы

Питер стянул маску с лица, гулко выдыхая, впервые ощущая, насколько эта часть его костюма мешает ему дышать полной грудью – прежде таких проблем не было. Небо над Нью-Йорком кажется сейчас до невозможности черным и затягивающим все мысли. Почему-то Питер не видит даже одной звезды над своей головой. Возможно, потому что он не может поднять и взгляда наверх, утыкаясь взором карих глаз в пол под своими ногами в красном спандексе. Человек-паук проводит рукой по каменной стене, оставляя алый след на месте соприкосновения, и устало подтягивается, на удивление, невесомо поднимаясь по пожарной лестнице до третьего этажа дома, в котором снимает с недавних пор небольшую квартиру. В момент, когда он проскальзывает в свою комнату через окно, Питер может ругать разве что только себя самого. За то, что не вовремя углядел вспышку справа, когда Гоблин бросил в него свой снаряд. За то, что в очередной раз был беспечен в битве со старым врагом, не думая, что его паучье чутье может сработать слишком поздно. За то, что летя по городу на своей паутине, все еще очень ловко перемахивая с одной высотки на другую, он лишь сильнее разодрал рану в боку, и сейчас из нее сочилась тонкой струйкой кровь при каждом движении парня. Осторожно ступая на скрипучий паркет, Питер жалостливо морщится, как в самых нелепых комедийных фильмах пол под довольно гибким парнем издает неприятный и кажется до безумия громкий звук под ногами человека-паука, но… Проходит одно мгновение, второе, третье. Питер даже открывает глаза, перестав бояться, и выходит из своей комнаты в общий коридор, плавно переходящий в зал, где, чего и следовало ожидать, настоящий бардак, особенно возле оставленной на диване приставки. Настолько ошарашенный неожиданной тишиной и спокойствием, что витает в воздухе, Питер на пару минут даже забывает о ране и проходит вперед, вырубая мигающий в темноте ночи монитор телевизора. С шипящим звуком, что срывается с его бледных и искусанных губ, он идет дальше по комнате, пока его взгляд не утыкается в дверь ванной комнаты. Питеру требуется целый час, чтобы привести себя в порядок, и лишь после того, как он ко всему прочему еще и вытирает оставленный после себя след из запекшейся крови, парень может позволить себе, наконец, погрузиться в сон. И мир Морфея настигает его резко – врываясь, как только он кладет свою голову на подушку. *** То, что Питер настоящий идиот, и определенно все же серьезно налажал вчера, да еще и несмотря на нелепую попытку замести следы своей ошибки, он остался идиотом, доходит до парня с первыми лучами солнца и приятным запахом блинов с кухни. И ко всему прочему Питер уже знает, что его сосед по снимаемой квартире в курсе ночной вылазки Человека-паука в город, потому что парень все же не настолько глуп, и прекрасно помнит, что лег скорее на одеяло, а не укутался в него. Да и на то, чтобы снять с себя весь красно-синий костюм, сил у Питера не хватило. А он просыпается в тепле, укутанный в одеяло с головой, и голый. Тут даже складывать ничего не надо – итак все предельно ясно. Питер зевает, почесывая зад левой рукой, прежде чем вылезти из кокона и порыскать по полу в поиске хоть какой-нибудь одежды. На его счастье, минутные поиски парня все же увенчиваются успехом, и Питер находит… Брюки своего соседа, мистическим образом, оказавшиеся под его постелью так одновременно кстати и... За неимением лучшего, Питер натягивает на себя то, что определенно точно за милю воняет мексиканской кухней, потому что все штаны измазаны в каком-то соусе и еще чем-то. О других ингредиентах незабываемого аромата Питер даже знать не хочет, но пока он идет до кухни, пересекая зал, то может думать лишь о том, что как он прежде не умер от исходящего из-под кровати прекрасного запаха? Но на счастье парня блины перебивают все. - Кто интересно разрешил Спуди встать с постели? – спрашивает сосед Питера, даже не поворачиваясь лицом к вошедшему. И поэтому брюнет даже не знает, у него ли интересуется этот странный мужчина или же в очередной раз о чем-то перешептывается со своими тараканами? Для проверки Питер все же решает отозваться, сонно потирая глаза и зевая, даже не думая и прикрывать рот: - Я сам себе дал разрешение творить со своим телом все, что мне вздумается. Так, для справки, Уэйд – я себе принадлежу. - Ты смотри, - хмыкнул Дэдпул, и теперь Питер был уверен, что он и не собирается смотреть в его сторону, пока, конечно, не доделает завтрак, - какой своенравный паучок. Это ведь не он у нас вчера взял, да и чуть не помер? Полез, куда его не звали. Один! Напоролся на старую уловку так, будто впервые замужем!.. - Я как бы муж… Договорить Питеру никто не дал, потому что его голос потонул в куда более громком возгласе: - Это же не Спуди наихудшим образом обработал свою рану и залил половину своей постели кровью, пока не пришел его рыцарь в зияющих доспехах и не залатал его. Точно не он. Другой паучок был, - ближе к окончанию пламенной речи тон становился тише, и под конец больше напоминал интимный шепот на ушко, и от этого сравнения Питер невольно повел плечом, пытаясь отогнать странные назойливые мысли о своем соседе. Дэдпул медленно повернулся к Питеру лицом, и не привыкни уже тот к достаточно нестандартному виду этого наемника, тело которого было полностью изрезано и истерзанно болезнью, что не могла никак затащить мужчину в могилу, то его бы передернуло от открывшейся картины. Но Питер привык. Даже более – он все равно видел за всем этим что-то даже притягательное. В том, как искажались губы убийцы в искренней и от того ценной улыбке, в том, как хрипло он смеялся, и сквозь эти звуки иногда была слышна боль, что медленно тлела в его теле. В том, как перекатывались мышцы под тонкой и лопнувшей в некоторых местах кожей Дэдпула… Питер мотнул головой, в надежде отогнать неуместные мысли. Помогал этот метод с каждым разом все хуже. Почему-то Питер прежде не задумывался, что согласись он жить в соседстве с Дэдпулом, причем тут чуть ли не инициатором были небезызвестные Мстители, которые посчитали, что разве только Человек-паук сможет благосклонно повлиять на этого киллера, юноша подвергнет себя подобным моральным метаниям. Все же парень не ожидал, что Дэдпул, тот самый Дэдпул, который и миллиметра своей кожи не любил показывать, будет расхаживать по квартире чуть ли не голышом. Ну, торс мужчины мелькал перед взором Питера со стойкой периодичностью в два-три дня. Задумавшись, Питер не сразу понял, что Дэдпул опять оказался в непосредственной к нему близости, ставя на стол перед его носом тарелку с блинами. Но вот сам наемник решительно воспользовался заминкой во внимании Питера, и произнес: - Хотя, могу отметить, что у того паучка зад был не хуже, чем у тебя. Потому что когда я его разде… - Я не хочу знать подробности. Мне хватает только лишь этого факта, - шикнул Питер, перебивая мужчину и протягивая руку к вкусностям. А запах от блинов и правда стоял просто отменный, даже желудок Паркера отреагировал, в одно мгновение издавая звук, точно отражающий отношение подросткового организма к положительному влиянию на него здорового завтрака. Но рука Питера так и не достигает своей заветной цели, потому что по ней шлепнул Дэдпул прежде, чем юноша в полной мере ощутил подушечками пальцев всю мягкость этих блинчиков. - Эй, ты чего? – парень, обидевшись, отдернул руку и зашипел на своего соседа, сейчас скорее походя на совершенно другое создание природы, чем обычно. О чем не забыл отметить Дэдпул, громко рассмеявшись: - Согласен, что он сейчас больше змеёныш. По тому, что мужчина обращается скорее не к самому Питеру, а словно бы к голосу, который слышит только он, сам Паркер понимает, что внутри головы этого наемника происходит явно какой-то неизвестный ему разговор. О безумии Дэдпула Питер знает не понаслышке, благо это уже давно не является новостью, и в плане самого Человека-паука эти голоса всегда были более или менее лояльны. По крайней мере, убить Питера Дэдпулу они не предлагали – это парень знал наверняка. Как раз наоборот… Будь у Питера возможность узнать, о чем же беседуют все три личности Дэдпула, Человек-паук давно бы зарделся и умер со стыда. Или, скорее, убил бы самого Дэдпула, чтобы жить спокойно. [Посмотрите на Спуди – заспанный он такой милый. Еще и наши штаны надел… В душе будет о чем подумать. Один его голый торс чего стоит… мрфп…] (Если никто еще из нас не понял, то мы в достаточно выгодном ракурсе в этот раз. Рейтинг и формат издания говорят о том, что нам в этот раз вполне определенно отколется) «Да заткнитесь уже!» - взревел сам Дэдпул, стараясь загнать куда подальше свои голоса, что в любой момент могли не только рассказать ему будущие повороты в сюжете, но и в целом натворить чего. Например, он мог опять поругаться на них вслух так, что любой бы на месте невольно слушателя удивленно вздрогнул… Питер вздрогнул, как только мужчина напротив него резко закричал, и моргнул: - Я… Я ничего не говорил. Дэдпул тяжело выдыхает, всем своим видом показывая, что сделал это нечаянно и вспылил совершенно не на своего соседа. - Опять твои желтый и белый квадраты? – интересуется Питер, и Дэдпул в который раз уверяется, что не просто так выбрал своим кумиром именно этого юного гения и паучка. Ведь только Человек-паук мог сразу понять его и не говорить о безумии с таким видом, словно бы наемнику давно пора сходить к психологу. Дэдпул и так в курсе своего сумасшедшего мозга и восприятия мира с множеством вселенных, да и к врачам он уже обращался – в частности, когда те были его заказами по делу. Так что ничего кроме «мммм», что обычно означало «спасите меня!», они высказать в ответ на излияния наемника не могли, а очень даже жаль. - Ну, сегодня они выглядят немного не так, как я привык, - замечает мужчина, потирая свой бок, после чего проводит ладонью по черепу, так что любого бы передернуло от мысли, как он задевает измученную болезнью кожу. Но Питер спокойно поднимается со стула, выключая чайник, о котором совершенно забыл сам Дэдпул. - Эй, Спуди, давай садись обратно. У тебя же рана откроется в боку и будешь через нее свистеть, - мужчина поиграл бровями, и хотя тон его голоса был достаточно миролюбив, парень понял, что спорить с ним бесполезно, и последовал просьбе своего соседа. Иногда в поведении Дэдпула появлялось что-то такое, что мог уловить разве что только сам Питер, остальные же удивленно пожимали плечами, не видя в тоне самого несерьезного человека ничего особенного. А вот Паркер легко определял эти полутона, да и к сумасшествию Уэйда он давно привык, находя в этом свой шарм. Как говорили остальные – Питер просто по каким-то мистическим причинам сразу стал для Дэдпула важной фигурой, поэтому желания убить Питера у Уэйда не возникало никогда, даже, когда он прислушивался к своим двум голосам внутри. Это был опасный шаг – начать жить вместе. Наемник и супергерой. Многие были против, да еще и это раскрытие личности, но… Питер почему-то сразу знал, что Дэдпул ни в коем случае не будет использовать новую информацию о Человеке-пауке ему во вред. К тому же, почему-то юноша был уверен, что захоти – Пул бы давно выяснил, кто же скрывается в красно-синем костюме. И тот миг, когда при Уэйде, Паркер снял с себя маску, сглатывая и ожидая реакции мужчины, Питер запомнил навсегда. Покрытые неровной буроватой из-за подтеков крови кожей губы Дэдпула исказились в улыбке, когда он увидел, что Человек-паук, по сути, оказался подростком двадцати лет, и взъерошил темные волосы Паркера. Питер же замер на месте, стараясь не выдать своего удивления от вида Уэйда… Конечно же юный гений знал, что Дэдпул весь покрыт язвами из-за регенерирующего фактора, но что все настолько плохо. Он боялся показать неправильную эмоцию на лице от увиденного и оттолкнуть ставшего ему настоящим другом мужчину, но Дэдпул в одно мгновение отбросил в сторону саму возможность того, что это возможно: - Ага… Я педофил. Успокоился? Догадаться, что Дэдпул вновь спорил со своими другими двумя личностями, не составляло труда. Почему-то тогда эти слова настолько удивили задумавшегося о своем Питера, что парень ошарашено моргнул, отмечая нелогичность слов наемника: - Я не ребенок, чтобы ты был педофилом. И тут же отошел от Дэдпула на шаг, разве что еле сдерживаясь, чтобы не начать мотать головой в отрицании собственных слов. Но Уэйд не был бы Уэйдом, если бы не ответил в своей манере и просто… не рассмеялся, снимая напряжение у Питера за сущее мгновение. Вечер на удивление наступает слишком быстро, несмотря на то, что Питеру запрещено выходить за пределы квартиры и хотя бы пытаться кому-то помочь в этом городе. В этом плане Дэдпул непреклонен и попросту не пускает парня за порог, несмотря на различные уловки Паркера, тут даже паучье чутье юноше не помогает… И, в принципе, он не особо старается, хоть и не признается в этом, повязнув в этом новом чувстве, что ему не надо никуда бежать и никого спасать. - На что в городе нужны тогда Мстители, если Спуди и дня не может отдохнуть? Посидишь дома, отдохнешь. Спустя пару часов дневного сна, Питер осознал, насколько ему не хватало такого выходного от всех прежних проблем. Обидно было лишь в этой ситуации то, что для такого спокойного дня Питеру пришлось серьезно пораниться. Хотя бок уже не ныл столь сильно, как до этого. Сон помогает справиться с усталостью и лишними мыслями, так что вечером Паркер чувствует себя значительно лучше, и даже выходит к своему соседу в общий зал – он же и коридор по совместительству – и садится в кресло перед телевизором. Обычно разговор между Дэдпулом и Питером возникает сам собой – это как естественная реакция двух парней в более или менее замкнутом пространстве, но сейчас легкое зудение на заднем фоне какого-то фильма, разворачивающегося на экране, не прерывается и словом. В этом есть что-то странное и притягательное, так что Питер и не вздрагивает, когда наемник резко начинает о чем-то рассказывать своему соседу – тон голоса Дэдпула заставляет Паркера погрузиться в очередной раз за день в полудрему. Наемник говорит сам с собой, но Питер периодически кивает, сложив руки на груди, и сев в позе лотоса на диване. Почему-то в голове вспыхивают воспоминания о прошлом. О тех днях, когда между Дэдпулом и Человеком-пауком были отношения иного рода. Точнее – их не было вовсе… У Питера срабатывает внутренний сигнал – своеобразный маячок об опасности, но почему-то именно с этим парнем в обтягивающем красном костюме, немного напоминающим его спандексовый, паучье чутье не спасает от безумно сильных объятий. Дэдпул подкрадывается сзади, и когда Человек-паук уже было срывается с места, оборачиваясь лицом к своей основной проблеме, наемник успевает обнять юношу, почти на голову ниже мужчины. Но Питер не был бы Питером, не попытайся он тут же оттолкнуть от себя Дэдпула, просунув между их тел свою руку и уткнувшись ладонью в лицо мужчины. Надавив на рот и нос, Питер почувствовал почти сразу как его пальцев, даже через ткань, коснулся язык наемника… Потребовалось лишь пару секунд, чтобы более сильный – а им естественно был выглядящей хрупким по сравнению с Дэдпулом Человек-паук – отбросил другого в сторону, пуская паутину на ближайшую высотку, за сущее мгновение поднимаясь в воздух и исчезая из поля зрения убийцы. Дэдпулу оставалось лишь прийти в себя, тряхнув головой, и крикнуть вслед Питеру, что следующей встречи он будет ждать с не меньшим благоговением, чем обычно. Проходит пару месяцев, и Питер начинает замечать, что паучье чутье перестает реагировать на действия наемника, даже не подсказывая своему непосредственному владельцу, что стоит сматываться, иначе его тело сожмут в тисках-руках Дэдпула. Просто этот факт резко настигает Человека-паука… В виде очередного «захвата» Дэдпула прямо во время схватки, когда сзади Питера происходит настоящая бойня, где вся орава Мстителей пытается совладать с монстрами Апокалипсиса. - Спуди, объятия любви, что зарядить тебя силой на ближайшие пару часов, - сипит наемник Питеру на ухо, и почему-то от этого голоса по спине у юноши бегут мурашки. Пытаясь сбежать от странных ощущений, Питер резко ударяет Дэдпула прямо в грудь, увеличивая между ними расстояние, и подпрыгивает на месте… Он хочет скрутить наемника, чтобы тот пока не мешал и не отвлекал никого, в частности самого Паркера, но, как и всегда бывает в случае с Дэдпулом, все идет не по плану: Питер ногами обхватывает голову наемника, а тот только наслаждается ситуацией, тут же кладя руки на зад Человека-паука, словно бы помогая тому не упасть. С любым другим злодеем или супергероем подобный шаг Питера не был бы воспринят в двусмысленном ключе, но Дэдпул все перекручивает на свой лад, и, понимая свое странное положение, юноша заливается краской за считанные мгновения, и настолько сильно, что самому Паркеру кажется, что это видно даже через маску. А потом случается то, что случается с Человеком-пауком всегда, когда рядом оказывается этот наемник, он пытается хоть как-то выйти из ситуации победителем, но делает лишь хуже: он меняет свое положение, перекручивая Дэдпула и роняя того на пол, и оказывается каким-то мистическим образом у стены, прижатый горячим телом мужчины и к завершению еще и обхватывает его талию ногами, скрестив их сзади него, чтобы не упасть… После этого случая все Мстители, без исключения, считают, что они встречаются, но скрывают. Питер пытался пару раз сказать хоть что-то против этого, но его никто не слышит, а Дэдпул лишь наоборот улыбается и кивает. В какой момент Питер уже и не задумывается вовсе, какие именно отношения их связывают? Питер почти засыпает рядом с Уэйдом, ведь рядом с ним он на удивление чувствует себя предельно защищено, как вдруг ощущает, как чужая ладонь ложится на его плечо и мужчина мягко привлекает его к себе. Это снимает с юноши вечернюю дремоту. Встрепенувшись, Питер немного отодвигается от мужчины, зевая и даже не прикрывая рот, так что когда он приоткрывает глаза, то видит, что улыбающийся Уэйд протягивает к нему палец, с явным зверским желанием сделать что-то пакостное. - Ты что задумал? – сразу хмурится Питер, но тон его голоса спокоен и приветлив, отчего наверное Уэйд и не воспринимает его предупреждение всерьез, продолжая двигаться вперед, пока не проводит указательным по нижней губе юноши, словно бы в последний момент спотыкаясь на пустом месте, и промазывая, не попадая в рот, как это делают детям. Паркер свои дальнейшие действия может объяснить только… Да ничем. Даже боль в боку не кажется существенным основанием для того, чтобы лизнуть чужой палец, что подушечкой утыкается в край его губ. Он успевает сделать это и понять, что подобное несколько… не стандартное поведение для Питера. Видимо эта же мысль достигает и разума Уэйда, потому что наемник впервые не находит что сказать и замирает на месте, даже не моргая и боясь вдохнуть. Последний факт настолько беспокоит Питера, что он даже забывает о том, чтобы покраснеть, и, хлопая своего соседа по плечу, спрашивая: - С тобой все в порядке, Уэйд? - Эм… Да, Спуди? – наемник наконец моргает, смазано проводя чуть влажным пальцем по подбородку юноши, и утыкается вновь немигающим взором на Питера. И Паркер неожиданно для себя понимает, что Дэдпул ждет чего-то. Чего-то еще. Какого-то очередного шага юноши, причем сам Питер не знает, что нужно сделать, но хочет вновь увидеть улыбку на устах этого мужчины, так что придётся действовать наобум, как и бывает с этим наемником, в надежде наткнуться на верную струну души Дэдпула. Мысли ворохом бессвязных идей проносятся в голове Питера, и, за неимением ничего лучшего, юноша решает повторить свой первый опыт, вновь переводя взор на ладонь мужчины. Кончики ушей успевают заалеть у парня, прежде чем он касается языком подушечки большого пальца. Но осознать еще хоть что-то у Питера просто не хватает времени, или даже сделать что-то еще, потому что через мгновение он оказывается вдавленным в спинку дивана чужим телом. Трепетные руки скользят по его бокам, так что пальцы мужчины лишь еле-еле проводят по его ребрам и месту, где недавно зияла рана, но куда больше самого Питера удивляет именно то, что делает Уэйд не руками, а губами… Поцелуй нежный. На удивление безумно невинный и каждую секунду в нем чувствуется страх Дэдпула, его беспокойство, и хрустальность этого момента, как и положения мужчины. Он словно бы ждет, что пройдет еще миг, а Питер его отбросит в сторону, ударив под дых. Вместо этого Паркер закрывает глаза, одну ладонь положив на плечо мужчины… И это дает Дэдпулу разрешение на дальнейшие действия. Сердце Питера замирает, когда он чувствует на своих губах горячее дыхание. Дэдпул проводит языком по нижней губе юноши, заставляя его приоткрыть рот, и Питер успевает разве что на мгновение осмыслить свое ветхое положение просто друга, прежде чем начинает тонуть в новых ощущениях. Наемник определенно скидывает с себя личину «овечки» и теперь, каждый его шаг заставляет Питера трепетать в его руках. Уэйд жадно вылизывает рот юноши, прикусывая губы, посасывая места тонких ранок, от которых все внутри юноши переворачивается, а сердце давно теряет свой привычный ритм. Руками наемник прижимает Питера к себе, а сам Паркер может лишь мычать в ответ, немного царапая кожу мужчины, позабыв про его раны, но, видимо, и самого Уэйда плечо волнует его в последнюю очередь. Дэдпул ловит это чувство эйфории, растущее внизу живота, и наслаждается тем, как скручивает от желания чего-то большего все мышцы у Питера, и юноша гулко выдыхает в поцелуй, забывая, как дышать и стоит ли это делать. [И почему мы не сделали это со Спуди раньше, а? У кого-нибудь есть варианты?] (Может, потому что боялись спугнуть его? Да и сейчас любой лишний шаг и…) «Не накаркайте мне, идиоты!» - шипит мысленно сам Дэдпул. Словно в подтверждение безумию Уэйда, Питер отпрянул от него и облизнул свои немного опухшие после поцелуя губы, так что все мысли упорхнули из головы наемника. Дэдпул даже не успел испугаться, что опять натворил нечто невразумительное, как Питер резко и совершенно безапелляционно обхватывает ногами мужчину. - Не смеешь сбежать. А то я знаю тебя… - выдыхает юноша, и Дэдпул искренне жалеет, что сейчас не может сфотографировать своего «Спуди» на телефон, так что приходится записывать все в уголки своей памяти, запечатлевая каждое мгновение. Грудь Питера вздымается, а губы чуть влажные и настолько алые, что их так и хочется целовать, кусать, вжиматься своим ртом, вкушая их сладость… Взгляд же этих карих, прожигающих насквозь сейчас, глаз, Уэйд откладывает в самый дальний закуток своего сердца. - Никуда мы от тебя не денемся, - усмехнулся в ответ наемник, прекрасно понимая беспокойство самого Питера, ведь с безумием Уэйда никогда не было уверенности, что он сделал что-то не ради шутки. Перебраться с дивана до постели у них нет ни единого шанса. Желание накрывает Питера с головой, он ощущает себя вязкой массой в руках Уэйда, практически пластилином, из которого наемник лепит все, что ему хочется. Паркер даже толком не понимает, как оказывается лежащим на диване, а Дэдпул все это время нависает над ним, сминая губы, с жаром впиваясь в уста, и переходя с поцелуями к столь желанной шее, прикусывая кадык, что скачет перед взором мужчины. Сам Питер запрокидывает голову назад, жадно глотая воздух, которого катастрофически не хватает, и продолжает плавиться, так что они оба забывают о существовании телевизора, что жужжит на заднем фоне. Питер слышит лишь стук собственного сердца, и ловит то, как меняется окружающая его атмосфера, так что в комнате за считанные мгновения становится тяжело вдохнуть. Губы у Дэдпула неровные и все тело на ощупь совершенно не привычное, и любой другой побоялся бы прикоснуться к мужчине, чья кожа стала полем боя между раком и исцеляющим фактором. Но Питер с присущим только ему, наверное, спокойствием касается кончиками пальцев пресса мужчины, и там определенно есть что оценить, ведь даже когда Дэдпул был в красном костюме, не заметить красоту и рельеф его фигуры, было просто невозможно. Прежде чем перейти на следующую ступень в ласках, Уэйд точно решает сначала измучить своей лаской Питера, разнося волны удовольствия от любого своего касания. Наемник целует юношу, словно бы желая попробовать каждый миллиметр его тела, услышать все звуки, что может издать Питер, и парень ощущает себя инструментом, из которого собираются вытащить самую лучшую мелодию на свете. Мужчина опускается с поцелуями ниже, к плечу, прикусывает ключицу, в очередной раз ловя полустон с уст милого Спайди, что уже во всю кусает тыльную сторону своей руки, в надежде потушить странные и неестественные звуки, что так и желают сорваться с его губ каждое мгновение, после чего обводит языком ореол соска Питера, и… Брюнет попросту не выдерживает, и отбрасывает в сторону все, что его прежде сдерживало, притягивая к себе мужчину, с непривычной для него пылом вдавливая свои губы в чужие, сминая уста, отчего поцелуй выходит быстрым и смазанным, нелепым, но Уэйд быстро берет все под свой контроль. … Питер теряется, в какой момент одежда оказывается отделенной от тела. Уэйд кладет свою ладонь на живот юноши, стараясь удержать его на месте, и улыбка касается его изрезанных губ, когда он говорит: - Спуди, у тебя такая растяжка… Всегда было интересно испробовать ее в жизни. - Ты можешь молчать? Хотя бы сейчас, – шипит на это Питер, и тут же гулко втягивает через нос воздух, потому что мужчина кладет свою горячую ладонь на внутреннюю сторону бедра юноши. - Боюсь, что если я замолкну, то долго не выдержу, смотря на такое великолепие… В ответ Питер может разве что в болезненном порыве приоткрыть свой рот, так что тонкая ниточка слюны тянется между его губ, когда он тяжело выдыхает, весь сжимаясь. Уэйд внимательно следит за действиями парня, аккуратно надавливая на стенки мышц кончиком большого пальца, и мысленно ругается сам с собой по поводу того, что не подготовился к подобному заранее и ничего дельного не купил для такого случая. Дэдпул боится быть грубым или резким, попутно смотря на то, чтобы Питер слишком много не елозил на диване, беспокоясь, что его рана раскроется в очередной раз, ведь в отличие от самого Уэйда Паркер куда более смертен. Мужчина накрывает губы Питера, вводя внутрь палец по фалангу, пытаясь перенести внимание юноши на другую часть тела, но прекрасно чувствует, как парень весь трепещет в его руках, явно напряженный новыми ощущениями, что пока приносят лишь боль. Уэйд переходит с поцелуями к мочке уха парня, впиваясь зубами, проводя языком по раковине, и не без облегчения замечает, как Питер немного расслабляется, хватаясь за руку Дэдпула возле себя обеими ладонями. Никогда прежде Уэйд не видел Питера настолько открытым и ранимым, несмотря на то, что именно перед Дэдпулом тот всегда оказывается по-детски невинным и наивным, в отличие от того Человека-паука, которого знали остальные знакомые Паркера. Но все равно этот Питер, что млел тихо и столь нежно под властью рук Уэйда, был несомненно слишком ценным созданием, чтобы теперь хоть единожды желать показать и часть такого Спуди… Собственнических намеков в себе Дэдпул прежде не замечал, но сейчас. Наверное, поэтому губы Питера оказываются истерзанными губами и зубами Уэйда, но юноша этого совершенно не замечает, пока его грудь ломано вздымается. - Постарайся расслабиться, - зачем-то говорит Питеру Дэдпул, и юноше хочется запустить в Уэйда чем-нибудь тяжелым, вот только он не успевает и слова вымолвить, как мужчина подтягивает его ближе за ягодицы, и парню хочется на мгновение не думать о том, что же за предмет такой утыкается ему между ног, но… Почему-то это возбуждает Питера и он даже на мгновение забывается и пропускает из внимания миг, когда Уэйд начинает медленно толкаться внутрь. - Такой тугой… - Да заткнись ты! – хрипло отзывается Питер, впиваясь ногтями в спину мужчины и оставляя на ней полосы. Уж чего-чего, но сейчас он точно не готов выдержать желание поговорить Уэйда, потому что все, что он может, это пытаться перестать думать о самом факте происходящего. - Паучок, - Дэдпул целует юношу в шею, проводя рукой по бедру юноши. Питер чувствует, как растягиваются стенки кольца мышц, и, словно в усмешку над его стараниями расслабиться, наемник с каждым толчком входит все под новым углом, отчего юноша не может привыкнуть к происходящему и… Что-то меняется и к боли вплетается новое ощущение, тонкой лентой вплетаясь в общий пучок, так что Питер в голос стонет, слушая, как под ним скрепит древний, как и это место, диван. Уэйд реагирует в одно мгновение, и с каждым толчком, с каждым движением Дэдпула Питер в очередной раз погружается в водоворот наслаждения. Медленно и вязко его окутывает тяжелая атмосфера, а внутри медленно стягивается в узел… Наемник делает лишь еще пару движений собственными бедрами, после чего замирает внутри [милого Питера]. - Ты чего? – переводит затуманенный взор на Уэйда Питер, резко и сильно обхватывая мужчину ногами. - Я хотел спросить, как ты, но, видимо, нормально, раз ты так дерзко действуешь, - усмехается наемник, привлекая парня к себе за спину, чуть приподнимая, и его губы не без удовольствия накрывают плечо юноши, нежно прикусывая кожу. И именно в эту секунду Паркер неожиданно для себя понимает, что прежде Дэдпул был предельно мягок, потому что теперь уже Уэйд двигается грубо, резко, властно, жестоко… Будто до этого момента он сдерживался, ведь иначе ту страсть, которой пропитано любое действие нельзя объяснить. Но Дэдпулу даже этого мало, он целует Питера, но прежнего трепета и нежности в этом нет, он со страстью проводит языком по нёбу юноши и зубам, так что парень ощущает себя так, словно бы наемник трахает его еще и в рот, сплетая языки, горячо выдыхая в короткие перерывы. Мужчина проводит ладонью по упругим ягодицам Питера, которые он так желал помять при первом же взгляде на Человека-паука, и дергает парня на себя, заставляя того сесть к нему на колени, так что брюнету приходится приобнять наемника, чтобы не рухнуть вновь на диван. - Быстрее… Это слово Питера растворяется в общем темпе, но не без внимания, и, жгуче шлепнув по заднице юноши, мужчина начинает медленно с тянущим удовольствием наращивать темп. И Паркеру даже кажется, что лучше быть не может, пока мужчина не обхватывает ладонью член юноши у самого основания, надрачивая в такт собственным движениям, от которых и так парень млеет, не зная куда деться от нарастающего напряжения внутри. Так что Питеру хватает разве что пары толчков, и он горячо кончает себе на живот, пачкая руку Уэйда, после чего Паркер утыкается в шею мужчины… Наглейшим из всех образов Дэдпул, не задумываясь об ощущениях Питера, кончает внутрь юноши, вновь впиваясь в его губы кусачим поцелуем, поваливая на диван и ложась сверху. Через несколько минут, когда дыхание вроде возращено в норму, а Питер с раздирающим его насквозь чувством, где ему одновременно хочется убить Уэйда и расцеловать. К тому же юноша все еще ощущает, как у него по внутренней стороне бедра стекает сперма… - Мне надо в ванну, - хмурится парень, приподнимаясь на локтях. - Что? Спайди, - перестает давить собственным весом мужчина, внимательно смотря на Питера Паркера, - мы еще успеем наверстать упущенное за это время… [Ничего не имею против еще одного раунда! Так что, говори за себя] (Эй! Он прав – Питер не в том состоянии, чтобы…) Голоса в голове Дэдпула не успевают договориться, как Питер прерывает все лишние размышления: - Чего? – в его голосе появляются стальные нотки. – Я и не думал о сексе. Ты, мистер Уэйд, - парень тыкает указательным пальцем в грудь мужчины, - кончил в меня, и мне нужно в душ. Что здесь не ясного? (А ты мечтал, что еще раз займешься с этим лапушкой сексом? Наивный малый). [Идиот. Я же всегда говорил!] Дэдпул не мешает Питеру встать, внимательно и не без грусти следя за тем, как неровным шагом голый и от того не менее желанный (у тебя же встал!) паучок добирается до ванной комнаты. Питер тянет дверь на себя, и, прежде чем скрыться за ней, поворачивается к Уэйду: - Пойдешь со мной?.. [Ан нет… Повтор будет. Так что Пул постарайся что ли во второй раз, иначе эта прелесть еще от нас откажется…] «Я уж постараюсь!» - ухмыляется Уэйд.