Ушел

Удар. Еще один. Сердце бьется о клетку, сжимающую грудь железными прутьями. Мне трудно дышать. Кажется, что меня толкнули в реку зимой. Ледяная вода заполняет мои легкие, и сознание медленно покидает мое тело. Я пытаюсь ухватиться за него одубевшими пальцами, еще теплящаяся во мне жизнь тихо бунтует. Но суровый, холодный, ледяной факт выдавливает ее из меня. Ушел. Тихо, незаметно, не поднимая шума. Никому не сказав и не оставив прощальной записки. Не делая представлений без антрактов и антрактов без представлений. Чтобы так уйти, тоже нужна сила. Сердце на миг останавливается, а потом опять начинает биться. Пустоту заполняют горячие слезы, которые нет больше сил сдерживать. Рыдания, теснившиеся в груди, наконец выходят наружу. Становится немного легче, только трудно удержаться, чтобы горе не накрыло меня с головой. Но вместе с этим облегчением приходит таинственно-ужасное осознание. Оно вставляет мне нож в спину. Оно холодит мою кровь. Интересно, какая она? Все еще красная или, быть может, мертвенно-синяя? Вслед за осознанием идет вопрос. Нет, целая толпа вопросов. Они роятся в моей голове, словно пчелы. Только пользы от них меньше, чем от пчел. Если быть точной, никакой. От вопросов нет никакой пользы, потому что они все равно ничего не изменят. И никто не изменит. Последний ход делает усталость. Она усмиряет горе, закрывает собой осознание и прогоняет вопросы. Она ласково улыбается и наливает свинцом мои веки. Они медленно опускаются, закрывая оставшиеся слезы в живой тюрьме. До завтра. Завтра вернутся и горе, и осознание, и вопросы. Но я встречу их с новыми силами. Я справлюсь.