Женя Мильковский. Приключения

Через пару часов ходьбы в среднем темпе, мы вышли к пристани и подошли к кассе. Решили взять билет на 4 места, как тогда, и лечь вдвоем с Женей. В этот раз с нас взяли удивительно мало - по 2000 за место. Мы зашли на маленькую старую яхточку (возможно, поэтому так дешево) и прошли в трюм к нашей каюте. Мы зашли, поставили гитару, которую взяли с собой , ибо у Жени не хватило силы воли бросить ее там. Разместившись, мы вышли на палубу. Поговорив с капитаном (который меня порядком настораживал) , мы выяснили, что билеты стоили дешевле еще и потому, что нас берут "автостопом". То есть, данная яхта сейчас едет в Нижний Новгород, берет там людей и возвращается в Москву. Мы согласились и на это, потому что времени у нас навалом, а денег - почти нет. Уже вечер. Яхта давно двигалась в сторону Нижнего, преодолевая все новые и новые километры. Ужин был скудный : суп и гречка, но выбирать не приходилось. За эти пол недели мы порядком вымотались, и поэтому легли спать довольно рано - сразу после ужина , и практически сразу отключились. х х х На утро проснулись все практически одновременно. За бортом была тишина. Двигатель не работал. Даже волны не шумели. Одевшись, мы впятером вышли на палубу. Все вокруг было подозрительно тихо и спокойно . Даже птицы не пели... Где-то глубоко в душе зарождалась паника. И в этот момент я поняла, что настораживало меня в капитане. Глаза. Его глаза. В них не было той живой искорки, что всегда есть даже у самых грустных и отчаявшихся людей... В них не было ничего Примерно с такими глазами люди умирают... Я перешла на другую сторону яхты, за ворот рубашки протащив с собой Женю. Одна я идти боялась. Я поняла, что настораживает меня теперь. Несмотря на то, что мы на главной пристани города - вокруг нет ни одного человека. Ни одной машины. Ни одного животного. Ни звука. Пустой город, наполненный безысходностью Плачевная картина - Тебе ничего тут не кажется подозрительным? - спросила я, наблюдая за реакцией молодого человека. - кажется. Первое - где капитан? Он бы никогда не покинул судно, оставив все вещи незнакомым молодым людям. Второе - в Чернобыле и то звуков больше! - и я о том же... Жень, мне страшно! Очень страшно! - едва не плача, призналась я. Мильковский обнял меня и прижал голову к своей груди: - не бойся. Все будет хорошо, - и шепотом , чтобы я не слышала, добавил - надеюсь