Хеллсинг: Моя земля

От дальнейшего общения с разгоряченными репортерами меня спас Алукард, выдернув из толпы и запихнув в нашу машину. Он, как обычно, был немногословен и сосредоточен. Ни «ты отлично справилась, Виктория», ни «ты хорошо смотрелась, Виктория». Ни даже «я проспал всю конференцию, Виктория». Как-то прямо обидно от такого показательного невнимания. — Мы на базу? — Да. Что ж, исчерпывающе. Я — инструмент. Я выполнила свою функцию на сегодня, и больше в моих услугах пока нет нужды. Инструмент можно положить в мягкий бархатный футляр и отправить на полку до следующего раза. Справедливо, рационально и оправданно, наверное. Мы — люди на службе, мы сами себе не принадлежим, за нас все решают стратеги уровня как минимум Алукарда и Интегры. Стратеги… Хорошая стратегическая акция должна решать несколько задач одновременно. Что это значит? — Алукард… — бесстрастный взгляд красных глаз. Он, похоже, продолжал слушать чей-то доклад из гарнитуры, но часть внимания теперь уделялась и мне. Уже кое-что. — А какой была главная цель сегодняшней конференции? Выражение глаз вампира не поменялось. Но в уголках тонкого рта нарисовалась слабая усмешка. — А ты порой бываешь умнее, чем кажешься, полицейская. Это, наверное, был комплимент. Или нет? Или я выгляжу настолько круглой дурой, что любая связная фраза от меня — неожиданность для окружающих? — Главная цель ничем не отличалась от официально заявленной — показать вас, — продолжает Алукард. — Во всей красе, так сказать. Предъявить воочию. Дальше думай сама. Или подожди до завтра, там станет яснее. М-да. Похоже мой статус резко изменился — от «ничего не понимающего инструмента» он подпрыгнул до «хорошо информированного, но все равно не понимающего инструмента». О, радость! *** Следующий день приносит сюрпризы с самого утра, с первого открытия ноутбука — наряду с моим успешным выступлением, цитируют главную новость, breaking news — начальники практически всех силовых ведомств Великобритании, вдохновленные вчерашней конференцией, решили собраться, да и приехать в штаб-квартиру знаменитых борцов с терроризмом. То есть к нам, в «Хеллсинг», но об этом нигде не говорится, только настойчиво намекают, что место крайне секретное, не для всех. Для координации усилий в борьбе с ужасными террористами, как сообщается. Вызовов в голове никаких не звучит, так что занимаюсь пока аналитикой, валяясь на кровати. Обе новости — про меня и начальников — появились на первых полосах, иногда даже в рамках одной статьи, как взаимодополняющие аспекты. Вывод — это элементы общей картины, поданные в СМИ согласованно, в соответствии с неким цельным замыслом. Давайте представим, что эти сообщения поданы для кого-то определенного. Союзника? Нет, с союзниками общаются совершенно другими средствами. Противника? Это уже интереснее. И какой же вывод может сделать противник, хоть бы и те же террористы, из этих новостей? Да только один: государство сделало ставку на свою спецслужбу, всерьез ее раскручивает и полагается на ее защиту. Что в такой ситуации сделает любой разумный террорист? Да очевидно же! «Все верно», — возникает в голове знакомый голос. — «Ваш отряд вбросили в медиа как приманку. А сегодняшняя новость указывает знающим людям — или не-людям — куда именно прибудут руководители силовиков. Редкая возможность накрыть всех противников одним ударом. Поэтому удар будет. Не может не быть. Словом, мой тебе совет, пока есть время и возможность, возьми бронежилет потяжелее, побольше магазинов, и не начинай ничего долговременного. Мы ожидаем атаки на „Хеллсинг“. *** Да, как сказал бы товарищ Сталин, „нэ так все было, савсэм нэ так“. В аниме, я имею в виду. Там, помнится, нападение на особняк Интегры было полной неожиданностью для всех, в том числе и перепуганных до полусмерти „Рыцарей Круглого стола“. Залитые кровью коридоры, стройные ряды модифицированных упырей с пистолетами-пулеметами, и странноватые, но до ужаса эффективные братья Валентайны — нехорошая серия была. Жестокая, даже по моим меркам, хотя казалось бы — всякое пришлось повидать. Посмотрим, что из описанного реализуется здесь, и будем на всякий случай готовы. — Мисс Виктория? — передо мной возникает Уолтер. Надо же, а мы как-то давно уже не пересекались. С того самого памятного утра. Повязку, конечно, он давно уже не носит, но для меня она осталась у него на руке навсегда. — Да? — отвечаю я. Голос садится. Тяжело мне все еще с ним говорить. — Прошу, пройдите со мной, мисс, — приглашающе делает он ручкой. Судя по всему, либо Интегра меня к себе требует, что маловероятно, либо в оружейную. В свете последних событий, скорее второе. Так и есть. В комнате полумрак, ряды шкафов с оружейными системами уходят в темноту, и на самом ее, темноты, краешке примостился вездесущий Алукард. — Досточтимые господа вампиры, — церемонно начинает Уолтер, закрыв дверь. — В последнее время, получив, в силу ряда обстоятельств, куда больше времени на раздумья, чем у меня было ранее, я сполна воспользовался этим полезным преимуществом. В результате этих раздумий я выделил и, в меру своих скромных сил, устранил недостатки, связанные с особенностями вашего вооружения. Сэр Алукард… На столе появляется немаленьких размеров оружейный кейс. — Мне пришло в голову, что ваш „Смит и Вессон“, несмотря на превосходную функциональность и восхитительный внешний вид, имеет две слабые стороны: недостаточную мощность и малое количество патронов в барабане — всего пять. Сперва я хотел дать вам второй „Смит и Вессон“, модель 500, под патрон.50 Action Express, но потом нашел другой, более изящный, как мне кажется, выход. Кейс открывается. Внутри лежит пистолет невыразимой красоты. — „Дезерт Игл“, Марк XIX, — говорит Уолтер с такой гордостью, как будто он сам его придумал. — Тоже пятидесятый калибр, но патронов в магазине уже семь, и перезаряжать его, разумеется, куда легче. Мощность пули — в два раза выше, чем у автомата Калашникова, на расстоянии в 25 метров она легко пробивает шестимиллиметровый стальной лист. Весит два с половиной килограмма с боезапасом и дульным тормозом, что, конечно, не проблема с вашими способностями. Надеюсь, вы оцените. — Великолепно, — медленно говорит Алукард. Кажется, он и в самом деле впечатлен. Уолтер улыбается. — Мисс Виктория… ваш черед. — С натугой он достает из-под стола очередной кейс, длинный и, надо полагать, тяжелый. — Я заметил, что вы используете преимущественно снайперскую винтовку российского производства, предназначенную для ведения боя на средних и коротких дистанциях. Расколол меня, чертяка наблюдательный. Пора писать явку с повинной? — Однако, — продолжает Уолтер, — и на дальних дистанциях врага можно и нужно бить, а раз так… я взял на себя смелость… Он с некоторой торжественностью отпирает крышку и распахивает кейс. Да, это, конечно, не заморские изделия, на которые хочется смотреть, любоваться и трогать. Тут, такое впечатление, все сваривалось из водопроводных труб и в большой спешке. Но агрегат… достойный, да. — Русская армейская крупнокалиберная снайперская винтовка „Корд“, она же АСВК, — поясняет на всякий случай Уолтер. — В магазине пять патронов пятидесятого калибра, вес без прицела и боезапаса — двенадцать с половиной килограмм, подтвержденная дальность прицельной стрельбы — полтора километра. Думаю, вам она пригодится в самом ближайшем времени. Да уж. Приходилось видеть эту машинку в работе. — Не знаю что сказать… — голос предательски срывается. Что ж у меня за карма такая — получать от людей добро и заботу, и платить им… Уолтер часто моргает и кажется сейчас сильно старше своих лет. А ведь в оригинале он был наглым и циничным предателем, работающим на противника. Здесь этого не может быть. Здесь это человек, которому я бы доверила прикрывать свою спину. Уолтер свой. Он — наш. — В этом мы с вами похожи, мисс Виктория… — старому дворецкому явно хочется сказать что-то еще, но нельзя, никак нельзя. — Так похожи. *** Все приготовления были закончены. С надземной территории, из опасности заражения и обращения в упырей, вывели весь личный состав и временно передислоцировали под землю, оставив только нескольких часовых на вышках и в главном корпусе. Контуры управления автоматических пушек на территории базы были спешно перепрограммированы и замкнуты на прямое управление из штаба. Камеры слежения с термодатчиками непрерывно обшаривали территорию на предмет необычно горячих объектов. База „Хеллсинг“ застыла в тревожном ожидании. Развею, пока есть возможность, популярное заблуждение: у вампиров, когда те находятся под влиянием дракулина, очень сильно повышается температура тела, организм буквально сжигает себя, выжимая все возможное — со стороны это иногда выглядит будто наши тела дымятся, что и послужило источником легенды о том, что мы, якобы, сгораем на солнце. На самом деле, это, конечно, просто с поверхности кожи испаряется влага. А пока Интегра с прибывшими генералами и охранением заперлась в подземном штабе, Алукард оказался оставлен наедине со „своим выводком“, как он изящно выразился, и принес нас в жертву общему благу — равномерно распределил по территории надземного корпуса, чтобы в случае атаки, хотя бы один из нас успел подать сигнал и среагировать. По такому случаю нас снабдили еще и рациями с гарнитурами — на случай сообщений от солдат или Интегры, надо полагать. Сидеть было скучновато — мы с Артуром засели в передней части корпуса, только он контролировал левое крыло и прилегающую территорию, а я — правое. Снаружи было почти по-весеннему тепло: с утра висел туман, но потом распогодилось, и на небе тусклым светлым диском, как на старой фотографии, проявилось солнце. Алукард затеял непрерывную перекличку на предмет постоянного контроля — попеременно вызывал часовых на обеих наших вышках, дозорные группы и, собственно, нас. Покидать же назначенные по боевому расписанию посты он строго-настрого запретил. Как это говорится, во избежание. „Понимаете ситуацию? Живые души не должны входить, а все прочие не должны выходить. Ибо был прецедент!“ А как же гарантированная нам Биллем о Правах свобода передвижения? Или тут как обычно: „шаг влево, шаг вправо — побег, прыжок на месте — попытка взлететь?“ Сто процентов. „Теперь ты в армии… О-у-о, теперь ты в армии…“ А еще из-за угла корпуса начал поддувать нехороший зимний ветер. Заболеть я не боялась, с этим теперь навсегда покончено, а вот пулю такой ветер будет достаточно заметно отклонять. А винтовка у меня теперь новая, и, между прочим, так пока что и не пристрелянная. И из-за этого потом наверняка начнутся проблемы, как будто это я виновата… Охо-хо. — Башня один. — Все чисто, сэр. — Дозор один? — Никаких происшествий, сэр. — Башня два. — Здесь все чисто. — Дозор два? — Все тихо, никаких признаков противника, сэр. Минутная пауза. „Невинные“? „Все в шоколаде“. „ОК“. „Чисто“. „Все хорошо“. Перерыв на несколько минут. И заново. — Башня один? Первые пару часов это было забавно, и даже интересно, но потом как-то надоело. Дозорам хорошо, они хотя бы не сидят на месте, а вот нам… или даже нет: солдатам хорошо, их такому учили, в том числе и терпеливо ждать, пока противник покажется, обнаружит себя, а вот нас… — Дозор два? — Пока все чисто, сэр. Нас в те короткие недели, что выделили на подготовку, готовили совершенно к обратному — движению, коротким, экономным действиям, напору и натиску. А вот к терпеливому пролеживанию боков в засаде не готовили совсем. Честное слово, это „Азовское сидение“ уже начинало крепко действовать на нервы. — Башня один? — По-прежнему тихо. „Как думаете, сколько осталось до атаки?“ — Кристина сдается первой и начинает мысленный разговор. Что вообще-то строго запрещено, но с другой стороны — какого черта? В напряженной, ждущей тишине сидеть — удовольствие сильно ниже среднего. Да и контролировать нас в этом смысле непросто — Бог не выдаст, Алукард не съест. Скорее всего. „Думаю, вот-вот,“ — мрачно отвечает Артур. — „Только мы потеряем бдительность…“ „И тут — бах! — ничего не происходит“ — жизнерадостно дополняет Кристина и хихикает удачной шутке. Солнышко, между тем, в самом своем зимнем зените. Неприятное для вампиров время. Будь я террористом, именно в эти часы атаку и начала бы. А против нас работают умные террористы, которые и сами это должны понимать. „Хочешь побить ‚Хеллсинг‘ — будь умнее ‚Хеллсинга‘! Это я себя так успокаиваю — ждать осталось недолго, типа. — Дозор один? — Без изменений, сэр. ‚А может, вообще ничего не случится‘, — вступает в беседу Влада. — ‚Кто вообще сказал, что террористы клюнут…‘ ‚Размечталась‘, — фыркает Артур. — ‚Всегда следует ожидать худшего.‘ — Дозор два. — Короткая пауза. — Дозор два! -… все чисто, сэр. ‚Черт возьми, до чего все однообразно, — театрально вздыхает Кристина. — Одно и то же, одно и то же каждые пять минут: ‚все чисто, сэр‘, ‚нет проблем, сэр‘… Солдафоны.“ — Дозор один, ответьте. — Без изменений, сэр. В голове легонько тренькает сигнал тревоги. Без изменений. Раз за разом. Монотонно. Даже не так — идентично. Люди так не делают. А делают… „Алукард!“ „Слушаю, полицейская.“ „Атака уже началась, дежурные ликвидированы!“ „Не мели чепухи, я только что…“ „Это как Вашта Нерада!“ „Что?“ Похоже, мне все же удалось его озадачить. Повод для гордости. „Персонажи сериала ‚Доктор Кто‘, — неожиданно помогает мне Артур. — ‚В одной из серий земляне после атаки паразитов превращались в зомби, могущих произносить только последнюю свою фразу перед обращением.‘ ‚Да!‘ — я тороплюсь, очень тороплюсь. — И то, что мы сейчас слушаем от наших, вроде как, дозоров и часовых…“ „Я понял“, — Алукард действует быстро. — „Выдвигаемся к воротам базы, если дозоры сняла диверсионная группа, то прорыв…“ И тут гаснет свет, а снаружи доносится грохот. Штурм „Хеллсинга“ начался. *** Как там было у Толкиена: „план нападения на Город разрабатывал не какой-нибудь орк или дикарь с востока. Над ним потрудился мощный и злобный разум“. То же самое было и здесь — над штурмом базы „Хеллсинг“ работали умные и расчетливые не-люди. Они предполагали, что внутри может оказаться ловушка, и предпочли перестраховаться, отключив руками зомбированных охранников электричество и камеры. Автоматические пушки, замкнутые напрямую на подземный штаб, остались дееспособными, но какой от них толк, если штаб ослеп? Отсутствие света могло бы на несколько секунд сбить с толку обычных солдат, которые, с точки зрения наступающих, все еще находились в казармах. Но их там не было, а нам отсутствие света не мешало совсем. Тем более, что радиосвязь продолжала работать. Единственный минус — спохватились мы поздновато, и выбрались из здания уже в основном для того, чтобы стать свидетелями прибытия основных сил нападающих. Конечно, никаких туристических автобусов, фигурирующих в аниме, тут не было. Основная проблема автобусов — они не очень хорошо предназначены для перевозки здоровенных жлобов в бронежилетах, вооруженных автоматическим оружием и гранатами. Зато для этой цели отлично подходят армейские грузовики. Именно они и прорвались на территорию, решительно снеся хлипкие и неохраняемые теперь уже ворота. Тяжелые, медленно разворачивающиеся, с черными массивными кунгами, они напоминают солидных навозных жуков. „Может, по колесам?“ — торопливо предлагает Влада. „Никакого смысла,“ — Алукард по-прежнему спокоен. „Они уже заканчивают маневр, сейчас начнется высадка. Все обратно внутрь, занять позиции, снайперы отрабатывают по штурмующим издалека, целясь в голову. Бойцы прикрывают, а при необходимости и помогают штурмовыми винтовками. Я пока на связи со штабом“. Позиции наши, конечно, прекрасны. Не знаю, кто тут проектировал здание, но явно какой-то непризнанный гений дизайна. И очень правильно, что непризнанный, кстати. Это же режимный объект, военная база! А тут даже окна несимметричные — случись взрыв, внутри всем кранты от ударной волны. Но расположились как-то, внутри комнат, далеко от окон. Тяну сопротивляющийся затвор до упора — непривычно. Ну что ж, сейчас у меня будет отличная возможность убедиться, наврали мне и всему прогрессивному человечеству Уолтер и производители винтовки, или и правда она показывает какую-то совершенно невиданную ранее кучность. И тут в наушниках у нас что-то несильно щелкает, и тягучий, не лишенный приятности голос говорит… или нет. Он начинает петь что-то непонятное, безумное, но странным образом рифмующееся и даже обладающее своим собственным ритмом. Если бы можно было попробовать это перевести, если бы было на это время, то получилось бы что-то, отдаленно напоминающее вот такое: А кто там едет? Кто там едет? Кто там едет — посмотри! В грузовом автомобиле — Это наши упыри! По бетонке грохочут первые пары тяжелых сапог. Да, с такими упырями нам еще не приходилось работать — в бронежилетах, с противопульными щитами, защитными шлемами, дробовиками, пистолетами-пулеметами, гранатометами. В общем, тут аниме довольно точно отражает реальность. Они неспешно, но особенно и не мешкая, строятся. Упыри — народ потешный, И не мертвый, не живой, Кто с винтовкой, кто с пистолем, Кто с пробитой головой! — продолжает радовать нас народным творчеством неизвестный голос. „Огонь по готовности“, — решает Алукард. Можно начинать. До них метров шестьсот, поправка будет минимальной, правда, сильный боковой ветер, так что… ну, верных два деления будет. Пристрелка. Влада стреляет первой и попадает в плечо переднему упырю в уже сформировавшейся штурмовой колонне. Тяжелая сорокапятиграммовая пуля пробивает хороший английский бронежилет и, похоже, даже прошивает тело насквозь, но на упыря это не производит никакого впечатления — развернуло его качественно, конечно, но это и все. Ну, понятно, будем как обычно — „бей в глаз, не порти шкуру!“ Дайте крови выпить вдоволь Упырю потешному Чтобы брюхо не сводило У него, у грешного! А по своему упырю я вообще позорно промахиваюсь — все же винтовка, мягко говоря, специфическая, непривычная. Плечо по первости отбивает напрочь — это СВД меня разбаловала своей относительно мягкой отдачей. Правда, пуля, что прошла мимо цели, даром не пропала — пробила голову следующего упыря. Тот послушно валится. О, минус один. Поправляю прицел, с некоторым напряжением справляюсь с затвором. А командира упыриного-то не видать. А он должен быть обязательно, иначе как же им команды-то подаются? В сериале были, правда, специальные чипы, которые что-то там делали, апгрейдили упырей до продвинутой версии, способной на всякое. Надо полагать, тут тоже что-то подобное используется. Только там эти свихнувшиеся братья Валентайны шли в авангарде, так сказать, а тут поступают умнее, прячутся. И еще поют. Дайте крови выпить вдоволь Чтобы ноги дрыгали, Чтобы резво кровососы Перед вами прыгали Меня с запозданием осеняет — мы же не в городе работаем, где желательно избегать чрезмерных разрушений и ненужного внимания. Это же наша территория, можно крушить все что движется, а неподвижное — двигать и тоже крушить! „Влада,“ — командую. — „Бронебойно-зажигательными, чтобы было больше дыма, а возможно, что и огня!“ „Поняла!“ Эх, поломаться, поломаться Поломаться хочется, А сказать так и по правде — И подраться хочется! Упыри приближаются — не так, чтобы бегом, но зато строем, а значит, целеустремленно и довольно-таки быстро. Штук пятьдесят пять-шестьдесят их, вряд ли сильно больше, тут правильнее считать по посадочным местам в кузове. Двадцать упырей на три фургона- точно, шестьдесят. Меняю магазин. Б-32, думаю, им не понравится, хороший патрон, двухсантиметровый лист стали пробивает на раз, он для работы по БТР предназначался изначально. „Огонь по готовности“. Бах! Бах! Это мы с Владой отрабатываем почти одновременно, и результат очевиден — еще два упыря, интенсивно задымив, „принимают ислам“, как у нас говорили. Но на этом этап беззастенчивого отстрела, в общем, и заканчивается — в наш корпус ударяют сразу три осколочные гранаты от упырей, а следом за ними — еще три дымовые. Меняем позиции, перемещаемся на второй этаж. Упыриная кодла тем временем перестает топать римской „черепахой“ и растягивается в тонкую линию. Что им, правда, ничуть не помогает. Бах! Бах! Это кто с АСВК Против автоматов? Эх, достать бы дурака По башке гранатой! Стихи на злобу дня, что называется. Но несмотря на злобу, гранатометчиков мы успешно нейтрализуем. И следующих нескольких уродцев, которые потянулись за трубами — тоже. В это время нам приходит нежданная подмога — Интегра с помощью Алукарда, наверное, вслепую перенацеливает автоматические турели на приближающихся упырей, и те начинают работу. Точности никакой, конечно, ждать не приходится, в голову они попадают разве что по чистой случайности, но эффективный заградительный огонь создают хороший, а пробивная способность у пуль тридцатого калибра на высоте. Так что скорость приближения упырей снижается еще больше. На трехстах метрах к нам подключаются заскучавшие было в охранении Артур и Кристина, и все это начинает напоминать то ли компьютерную игрушку, то ли занятия в тире — с высоты второго этажа упырей не спасают даже щиты, которыми они предусмотрительно накрылись по самые макушки, мы их либо пробиваем, либо ждем, пока турели не превратят в кровавую кашу ноги наступающих, а потом добиваем лежачих. Я отчаянным родился И ничем не дорожу Если голову отстрелят, Я гранату привяжу! С опозданием просыпается боевая ярость. Вы что, уроды, правда хотели неожиданно напасть на нас — на нас?! Вы вот сейчас серьезно? Ну, дело, понятно, ваше, только тогда не обессудьте. Получите, дорогие друзья. И вы получите тоже. И вы? Не вопрос, распишитесь вот здесь. Бах! Бах! Ребята постепенно тоже входят во вкус. Наступление противника очевидно захлебывается, боезапаса навалом, потерь нет, дракулин стаканами поступает в кровь. „Мой третий слева, с рогами на каске, чур не трогать!“ „Уважаемый упырь, улыбочку для нашего издания! Оп! Ваш портрет на первой полосе!“ „Добро пожаловать в Упырьвилл! Население — ты!“ „Мой в центре, с Багровым Оком на щите! Во славу Элронда!“ „Проверка зрения… боже мой, да у вас в левом глазу дырка!“ „Эй, это была моя любимая пуля! Не потеряй“. „Получи, деревня, трактор!“ „Ну все, с тобой больше не весело. Ты просто лежишь в сторонке без головы“. Плечо, правда, от отдачи я уже почти не чувствую. Боли нет совсем, дракулин блокирует сигналы от измученных нервов, но по ощущениям мне всадили в шею лошадиную дозу новокаина, и рука, дергающая затвор, выглядит каким-то механическим имплантантом, действующим по своей странной, причудливой воле. Бах! Бах! Атакующие бросают ручные гранаты, но с ними тоже получается нехорошо — несмотря на явный прогресс в мобильности, руками упыри управляются плохо, и гранаты летят почти что им под ноги. Тогда они просто открывают огонь из своего автоматического оружия — в белый свет как в копеечку, потому что увидеть нас в клубах дыма, затаившихся в глубине комнат, непросто. Но беспокоящий огонь создают, да. Постепенно приходит ощущение неправильности происходящего. Что-то здесь не складывается, вот что. Боевиков-упырей достаточно много, чтобы задавить массой любое сопротивление в ближнем бою — тогда почему они выгрузились так далеко от главного здания, предоставив нам колоссальное преимущество и время их отстрелять? Штурм планировали чьи-то умные головы, почему же их не осенило это не слишком-то сложное, в общем, соображение? А потом… У всех бывает иногда такое ощущение — будто земля уходит из-под ног. Как будто все внутренности с разбегу рушатся куда-то вниз, а душа уходит в пятки. Неприятное чувство. Вот это было как раз оно. Я ведь сама ответила — „предоставили нам преимущество и время…“ Ударный отряд упырей преследовал ровно одну цель — отвлечь нас, занять нас, потянуть время, пока… Пока другая группа не проникнет в беззащитное, неохраняемое здание с тыла, и не подавит сопротивление окончательно. Кровью залит весь этаж — Тут сражались „хеллсинги“ Мы с товарищем ходили — Распевали песенки, — сообщает чужой голос в голове. Возразить ему нечего. ***