***
Спустя несколько часов начинается «отбой». Да, он есть и в Варии. Бельфегор выходит из душа, натягивая на себя первые попавшиеся шмотки. Сейчас он чувствует усталость, сильную усталость во всем теле. Та жалкая семья, что восстала против Вонголы, была уничтожена, но какими трудами? Они оказались теми ещё идиотами: идти против Варии. Немыслимо! Хотя их численность гораздо превосходила их. Туда выслали его и ещё это против тысячи людей. Нет, они, конечно, справились с задачей, но вернулся лишь он, потому и получил хороший нагоняй от Занзаса. Стараясь ни о чем не думать, он залез под теплое одеяло, прикрывая глаза, но не тут-то было. Кто сказал, что ему дадут поспать? Дверь в комнату отворилась, от чего в неё проник свет из коридора, заставляя Бела прикрыть глаза, что прятались под чёлкой. Вошедший медленно прикрыл дверь, направляясь прямиком к кровати принца. Да, сомнений не оставалось, это был Расиэль. Блондин это легко понял по тому, как он двигался. Эта королевская грация, с которой двигался человек, была подвластна только их семье, а выжили из всех них лишь два близнеца. - Расиэль? – пробормотал он. – Чего тебе надо от меня ночью? - Ще-ще-ще, а ты разве не знаешь? Что мне надо от тебя, да ещё и ночью? Не придуривайся, мне от тебя надо одно и всегда... - прошипел крон-принц своему брату. - Опять в то же время? – спросил Бел и тут же заметил кивок. Вот так всегда, только Бельфегор начал привыкать к темноте, как Расиэль развернулся и исчез, так же как и пришел. Теперь принц не мог не придти, ему придется. Вздохнув, он медленно присел, опираясь на локоть одной руки, другой же взлохмачивая пшеничные волосы, от чего те все встали по стойке смирно, будто на них вылили уйму лака. - Ох, почему я его не прикончил ещё тогда?***
Спустя два часа блондин уже идет по коридору варийского жилого корпуса. Да, близнецы жили порядком далеко друг от друга, несмотря на то, что Луссурия был против, заявляя, что братьев нельзя разлучать. Сам Рас был тоже не очень против. Теперь понятно почему. Почти каждую ночь этот наглый крон-принц «вызывал» Бела к себе. Да, он терпел это, но не знал почему. Или он испытывал чувства к брату, чувства, но намного сильнее тех, с которыми относятся к родне. Или же ему просто-напросто нравилось всё, что происходило там. Нравились все те унижения, что ему приходилось переживать. Если посудить логически и учесть психическую неуравновешенность принца, логично предположить, что второй вариант подходил гораздо больше, нежели первый. Вот он уже и стоит пред дверями брата, переминаясь с ноги на ногу. Так или иначе, каждый раз, как он входит в комнату Сиэля, он как бы пересекает невидимую черту. Каждый раз он оставляет свою гордость тут, снаружи. Входит туда, готовый ко всем унижениям, что ему предстоят. - Во что я ввязался, черт возьми! Это явно не подобает поведению принца... Одно движение руки, и он уже входит в комнату брата, мгновенно чувствуя, что вся уверенность падает ниже плинтуса, стоит ему увидеть брата, что выглядит в своих покоях гораздо, гораздо увереннее, коварнее и злее. Готовым выбросить всё на своего младшего брата. «А всё могло бы быть гораздо лучше, родись я на пару мгновений раньше него...» - пронеслось в мыслях Бельфегора, как раз в тот момент, когда дверь захлопнулась, оставляя их за прочными стенами и тяжелой дверью. Но принц не сможет сбежать как трус... или всё же сможет? Принц бегло оглядел комнату брата. Большой письменный стол; несколько дверей, видимо, за ними скрывались ванная, балкон и гардеробная; кровать. Да, всё как раз во вкусе Расиэля: богато, изысканно и со вкусом. Сглотнув, Бельфегор вновь перевел взгляд на Расиэля. Тот как ни в чём не бывало сидел за столом, выводя что-то на бумаге каллиграфическим почерком. Пусть они и были близнецами, буквы у них выходили разные. Джил писал с дотошной аккуратностью, и буквы его выходили округлыми и легко читаемыми, а Бел писал резко, делая буквы острыми и не всегда понятными. Даже здесь было видно, что они совершенно не похожие друг на друга. Несколько секунд, и от былого спокойствия брата не осталось и следа. Жуткая «улыбка» появилась на его лице, заставляя младшего принца поёжиться. Это было нечто более устрашающее нежели обычно. Было понятно, что он зол. Сильно зол. И младший догадывался о причине этого, казалось бы, просто спонтанного порыва злости. Только в такие моменты Бел чувствовал то, что просто бесило его. Страх. Да, лишь в такие минуты он поистине боялся своего брата, и это более чем раздражало и бесило самого принца. Его неспособность и нежелание противиться Сиэлю. - Неужели? Ты наконец пришел, жалкая копия? – старший Кавллини слабо склонил голову на бок, отрываясь от своего занятия. – Ты заставил меня ждать. Похоже, и за это придётся тебя наказать... Он не торопясь поднялся со своего места и с королевской грацией подошел к Бельфегору. По мере его приближения, он всё более и более зловеще улыбался. Он остановился не далеко от брата. - Но... Расиэль, ты же знаешь, что меня завтра отправляют на задание... Может быть, сегодня обойдемся без всего этого? Ты же знаешь, что если об этом кто-то узнает... плохо будет и тебе и мне... - После этого последовал привычный, но неуверенный шипящий смех младшего. И секунды не прошло, как Сиэль схватил принца за подбородок, резко дёргая вверх*, заставляя Бельфегора смотреть примерно туда, где под челкой скрывались глаза. - Ты, жалкая копия меня великого, ещё имеешь смелость и наглость перечить мне? – резкий и грозный голос резал по ушам младшего, заставляя его чуть вздрогнуть, ведь Бел явно не ожидал такой реакции со стороны брата. – Ты хоть понимаешь, как говорить с наследным крон-принцем?! С тем, кто в последствии должен унаследовать трон?! А теперь посуди, ты являешься рожденным в МОЁМ королевстве, а собственно целиком принадлежишь мне: душою, сердцем, умом и телом! Всё это чуть ли не выплюнули в лицо Бельфегора. Да, он полностью понимал причину гнева брата. Рас всегда был собственником, и потому разумно было признать, что его он тоже считал своей вещью, принадлежащей только ему. Но то, что произошло вечером, тот их «инцидент» с Франом, который не укрылся от глаз Расиэля. Именно это взбесило старшего. - Джил... то, что произошло вечером, это не совсем то, что ты мог себе предположить, и... - Я не позволял тебе открывать рот, – вновь шипение со стороны старшего, а из-под челки проглядывают кипящие яростью глаза. Да, младший Коваллини попал в «яблочко» со своим предположением, но, кажется, теперь Расиэлю и вовсе снесло крышу. Он мгновенно запустил руку в волосы младшего, срывая с него диадему, что с характерным звуком рухнула на пол. Теперь Расиэль бы жутко зол. Он начал наступать на принца, заставляя того пятиться, до тех пор, пока тот не рухнул на кровать. Несколько ловких движений королевских пальцев, и на глазах Бельфегора уже красуется плотная, черная, шелковая лента, что не пропускает ни капли света, ослепляя его темнотой.