Возвращение домой

— О-о, — протянул Хибари совершенно равнодушным тоном, — ты вернулся. Поскольку приветствия на этом закончились, оставалось ждать лучшего. Восторг, к примеру. Но Такеши всё равно улыбнулся и скинул сумку около двери. — Да, — ответил он, снимая обувь и надевая поджидавшие его тапочки. Эти действия возымели ожидаемый эффект: глаза Хибари сузились, остро реагируя на его самодеятельность. — Не припоминаю, чтобы приглашал тебя, — сказал он, чеканя каждое слово. Такеши взглянул на него широко распахнутыми глазами. — Я думал, мне рады в любое время? — невинно воскликнул он. Глаз Хибари дернулся, и это было единственным предупреждением, прежде чем он выхватил свои тонфа. Просто тонфа, а не оружие из коробочки, как заметил Ямамото, уклоняясь от первого удара и хватая свой меч. Значит, Хибари всё же был не сильно раздражен. Это хорошо. Кёя зашипел, когда Такеши отклонил очередной удар по руке и защитился ножнами от второй тонфы, и Ямамото тут же изменил свое мнение: Хибари был всё же зол его несвоевременным возвратом домой, настолько, что явно хотел чего-то большего, чем просто тренировочный бой. Это тоже было хорошо. Брюнет отскочил от него, и они начали кружить вокруг друг друга; Ямамото крепче перехватил свой меч и выставил лезвие наружу. Взгляд Хибари следил за каждым его мельчайшим движением; глаза вспыхнули азартом, и он снова атаковал. Такеши устал, но проигнорировал это ощущение, отдавая всё свое внимание брюнету и их борьбе. Кёя же был живее живых: Такеши чувствовал четкость и оживленность его ударов, его движений. Тот явно не был в настроении, чтобы Ямамото оставил даже малейшую царапину на нем. Что ж, пару лишних синяков не имели никакого значения. Стало ясно, что Хибари ждал его: комната была убрана и лишь низкий столик стоял у седзи, откуда открывался прекрасный вид на сад, поэтому они могли свободно кружить и уворачиваться от атак друг друга, мягко передвигая ногами по татами. Бой был неплохим, пусть и не лучшим на памяти Ямамото, но всё же достаточным, ведь настроение Хибари становилось лучше с каждым движением. В этом, собственно, и был весь смысл поединка, поэтому Такеши не сильно возмущался, когда парень решил, что этого достаточно, и сделал ему подсечку. Кёя вывернул из его рук меч и нанес неслабый удар по ребрам, вырвавший из горла Такеши хриплое шипение и острый взгляд карих глаз. Ямамото опустился на колени; Хибари склонился над ним и с довольным видом приставил тонфа к горлу брюнета. Мечник усмехнулся: "Я тоже рад тебя видеть". Кёя фыркнул, но взгляд его стал мягче. — Ты опоздал, — сказал он, убирая оружие прочь. — Знаю, — ответил Ямамото. Он поднялся, в то время как Хибари развернулся и ушел в соседнюю комнату. Послышался небольшой стук посуды. "Готовит чай", — предположил Такеши, доставая пару подушек из шкафа. Он проскользнул за открытые в сад седзи и присел на мягкую ткань. "Хром проделала хорошую работу", — подумал он, рассматривая некогда заказанный брюнетом сад, купающийся в лунном свете. Вечерний ветер прошелся прохладой по его лицу, освежая после недавнего боя. Вокруг было полно ароматов — воды, земли и растений, — и если бы он не знал, то никогда бы не сказал, что вся эта красота была лишь "туманом". — Хорошая ночь, — сказал он, когда Хибари снова присоединился к нему, ставя поднос ‒ не с чаем, как предполагал Такеши, а с сакэ. Кёя что-то утвердительно промычал и присел на колени, легко и изящно, бросая взгляд на небрежную позу Ямамото. Мечник на это лишь вопросительно изогнул бровь, а брюнет, ничего не ответив, разлил им сакэ. Значит, сегодня вечером без слов. Хорошо. Ямамото принял напиток, расслабляясь. В свое время уже было достаточно разговоров, что с одной, что с другой стороны. И как же хорошо было сейчас молчать, чувствовать легкий привкус алкоголя на языке и слушать тихое жужжание насекомых из сада между ним и Хибари. Их пальцы соприкоснулись, когда он ставил свою чашу обратно. Кёя замер при контакте, приподнимая бровь и легко проходясь кончиками пальцев по руке Ямамото. Такеши почувствовал, как уголки его губ приподнимаются в ответ. Хибари кивнул, отставляя чашу в сторону. Ямамото не смог сдержать небольшого болезненного стона, поднимаясь со своего места. Хибари с любопытством взглянул на него, на что мечник лишь пожал плечами, позволяя брюнету отвести его в комнату, где футон уже был устлан на полу. Он не сводил взгляда с Кёи всё время, что они шли. Тот распахнул оби, и они упали на пол, после чего он дал кимоно сползти со своих плеч. Эта суетливость парня в некоторых вещах никогда не переставала веселить мечника. Ямамото усмехнулся и потянул галстук, вытаскивая его из-под воротника, и сбросил пиджак с плеч. Уже голый, Хибари обернулся к нему, наблюдая, как Ямамото отметает последнюю пуговицу из рубашки. Кёя тихо зарычал, а Такеши опустил взгляд ‒ м-да, всё было действительно плохо: синяки украшали весь его торс, большинство уже было желто-зелеными. Мечник взглянул на Хибари, слегка улыбаясь: "Не этого парня ты должен был увидеть". Кёя не удостоил его ответом, а лишь подошел к нему, плотно сжимая губы. Его прохладные пальцы прошлись по коже Ямамото, очерчивая контуры кровоподтеков, которые мечник получил на своей миссии в битве с Вайт Спелл. Его пальцы остановились на ребрах, около свежего синяка, и он поднял взгляд на парня, хмуря брови. — Я опоздал, — напомнил ему Такеши. Хибари нахмурился еще сильнее. — Глупец, — сказал он, хоть и было непонятно, что он имел этим в виду. Но это не имело значения. Ямамото потянулся к нему, проводя пальцами по спине Хибари. Брюнет прижался к нему: его губы обожгли рот Такеши, а руки огладили грудь и ребра парня, словно извиняясь. — Всё в порядке, — выдохнул сквозь поцелуй Ямамото. — Это всего лишь синяки. Кёя хмыкнул ‒ подтверждая, если не соглашаясь, ‒ и толкнул его на футон. Такеши услужливо приподнял бедра, когда Хибари расстегнул его ремень и потянул штаны с бельем вниз. Руки Кёи были осторожны, и это было действительно хорошо. Он был не против, если Хибари считал, что ему нужна дополнительная забота. Брюнет, казалось, читал его мысли; руки его — нежнее, чем обычно, — взволнованно оглаживали смуглое тело, напоминая, что он редко бывал заботливым. Не то чтобы Такеши был против, серьезно. Он обнял Хибари, позволяя прохладе его пальцев забрать его страдания. Кёя целовал его снова и снова, медленно и пожирающе, словно хотел испить его до самого сердца. Настойчивость брюнета заставила парня окончательно забыть об остальной боли. А еще шелковистая кожа под его ладонями, худое тело между бедер, теплые и нежные прикосновения после долгой разлуки. — Да, — низко простонал Ямамото, когда рука Кёи проскользнула вниз, разводя его ноги. Он позволил движениям пальцев брюнета — ловким и интимным — забрать последние остатки осознания боли от ушибов. Хибари не забывал об этом, с низким стоном входя в Такеши. Его руки крепко сжали бедра парня, приподнимая их; он начал медленно двигаться. Ямамото чувствовал себя великолепно; он расслабился на футоне, оглаживая бедра и задницу Хибари, чувствуя его крепкие мышцы. Удовольствие захлестывало его полностью; ярко и медленно оно, словно сироп, разливалось по всему телу. Когда рука брюнета накрыла его, уверенно и крепко, по Такеши прокатилась новая волна ощущений; он выгнулся и застонал под Хибари ‒ наслаждение накрыло с головой. После брюнет лег рядом с ним. Нельзя сказать, что он был заботливым, но в нужный момент он мог изменить своим диким принципам. Парень молча лежал, продолжая оглаживать ребра Ямамото. — На сколько? — Пару дней, — ответил мечник. — Пока синяки не пройдут. — Тсуна действительно жалел, что не мог дать Такеши больше времени, чтобы оправиться от последнего задания. Но с этим ничего уже нельзя было поделать. Хибари что-то недовольно проворчал. Это заставило Ямамото улыбнуться. — Да, я знаю, — сказал он, обнимая парня и проводя кончиками пальцев по линии его позвоночника. — Но я здесь, прямо сейчас. Кёя выдохнул и недовольно хмыкнул, но поудобнее устроился на нем и немного расслабился. И, как считал Ямамото, на данный момент этого было достаточно.