Заблудившееся Рождество

Огромный родительский дом был пропитан сказочной атмосферой, запахом хвои, яблочного пирога с корицей, который любила печь мать и просто переполнен детскими воспоминаниями (в большинстве случаев для Артура не самыми приятными, но очень яркими). За столом разговоры текли непринуждённо и обыденно, по дому носились мелкие негодники – дети старших братьев и сестёр, периодически доставая деда и бабку, а также многочисленных тёть и дядь убийственными по прямоте вопросами. Артур немного расслабился, надеясь, что к концу ужина среди шумной многочисленной родни его присутствие так никто и не заметит. Но вдруг отец обратился к самому младшему из сыновей с вопросом, как у него складываются отношения с той миленькой шатенкой Элли, с которой они знакомили его летом и когда уже Артур подарит забавных голубоглазых внучат. Артур чуть не подавился, почувствовав на себе взгляды всех четырнадцати пар глаз, внимательно устремлённых в его сторону. Похоже, отмолчаться и отшутиться на этот раз не получится. Интуитивно ощутив, что напряжение достигло критического уровня, Артур не выдержал и выпалил все, как есть (он вообще способностью красиво врать, даже ради пользы дела, не отличался): - Мам, папа, понимаете, Элли очень хорошая девушка, но она мне не интересна. Потому… потому, что меня вообще девушки не интересуют! Сначала никто ничего не понял, или сделали вид, однако спустя пару минут напряжённой тишины отец всё же спросил о давно наболевшем: - Так все эти слухи о тебе и твоём молодом начальнике, правда? - Да, - всего-то и смог ответить Арти, стараясь в этот момент не встречаться глазами со взглядом своих родичей. Но всё же нашёл в себе силы и поднял голову. Потемневший взор зелёных глаз отца из-под медно-рыжих сведённых бровей, бешеные глаза братьев, не ожидающих такой подставы от «мелкого». И взгляд матери полный неверия, попытки отыскать причину произошедшего, найти виновного в случившейся беде. - Пресвятые небеса! Я же слышала от подруг раньше, что этот твой начальник – сын тёмного эльфа и ведьмы. Он демон! Не может рождественский эльф быть настолько высок и бледнокож. Он тебя околдовал и соблазнил. Бедный мой мальчик, он совратил тебя! - причитала рыжеволосая толстушка, ухватившись за голову. – Но мы найдём тебе девушку и вылечим тебя! Я этого просто так не оставлю. Мы на него заявим куда надо… - Достаточно! – неожиданно крикнул Артур, не в силах более терпеть потоки маразма и обвинений, сыплющиеся в адрес Ала, как подарки из мешка Санты. Вдруг все разом умолкли, будто бы оборвалась струна, и в повисшей тишине голос Артура прозвучал набатом: - Хватит, я не больной. Никто меня не совращал, я уже не в том возрасте, что меня можно вот так запросто затащить в койку… Поймите же вы, наконец. Альрик мне очень дорог. И никакой он не демон. Никто никого не околдовывал, это всё голимый бред. Я … я не говорю, что это любовь, ещё рано о таком говорить. Но я чувствую, что он мой. Понимаете? Мой! Я без него уже никак. И не надо меня лечить. Прошу, простите меня и … отпустите с миром. Больше я вас не заставлю стыдиться того, что я ваш сын. Последние слова Артур произнёс еле слышно, опуская голову и пряча лицо в ладони. Глаза предательски щипало от навернувшихся слёз, но их не было. Самообладания Артура хватило на то, чтобы не показывать свою подавленность и досаду из-за непонимания самыми близкими людьми. Не нужно им было видеть его слёз. Упрёк, родительская обида за неоправданные ожидания и стыд из-за сыновней неправильности, бесчестие, позор… Вокруг фигуры Артура и так ходила масса слухов с самого детства из-за его резко отличающейся от родителей внешности, а тут ещё и это! Словно ушат ледяной воды на голову вывернули и голым выперли на тридцатиградусный мороз. Как сквозь дымку Артур наблюдал отца, уводящего прочь из-за стола рыдающую в истерике мать, презрительные взгляды старших братьев, жалостливые, но не менее брезгливые сестринские. Больше не в состоянии выдержать весь этот цирк абсурда, Артур медленно встал и, более не сказав ни слова, вышел прочь из совсем недавно родного, но, как оказалось, уже чужого дома. Добредя до собственного казённого жилья, Артур и не заметил, как развернулся и словно на автомате подошёл к дверям дома Альрика, но нажать на кнопку звонка так и не решился. Не хотел он, чтобы Ал видел его вот такими. В тот момент не было у него желания грузить собственными проблемами и так нагруженного на работе шефа. Но когда Артур уже собирался развернуться и слинять по-тихому к себе домой, дверь открылась, и возникший на пороге Альрик втащил непутёвого любовника внутрь. Высокому брюнету хватило пары взглядов на Артура, чтобы понять, что разговор с родителями состоялся и закончился весьма предсказуемо и вполне ожидаемо. Как ни крути, но семья Артура относилась к тем эльфам, которые имели весьма консервативные взгляды на семейные ценности. Простыми словами они не могли перенести того, что кто-то из родни занимается гомоблядством. *** - Подождите, пожалуйста. У господина Клауса посетитель, - приветливо пропела молоденькая эльф-секретарь, когда Артур явился по вызову в офис самого Санта Клауса. Парень кивнул и максимально бесшумно просочился в приёмную, так же тихо усаживаясь в удобное кресло. С момента откровенного разговора с роднёй прошло уже два месяца, но никто не пытался связаться с запятнавшим честь семьи чадом, видимо, решив окончательно и бесповоротно стряхнуть подпорченное яблочко с родового древа. Даже не смотря на приближение весны, на душе было паскудно, кошки там не только скребли, но и бессовестно гадили, где ни попадя. Как-то так получалось в его убогой, ничем не примечательной жизни, что за малейшую радость, за самый мизерный кусочек счастья, всегда приходилось расплачиваться охуенной порцией пиздюлин, щедро прописываемых жизнью. Причём расплата не заставляла себя долго ждать. Конечно же, Ал просил любовника быть готовым к подобному повороту, ведь шила в мешке не утаишь, тем более в таком рабочем посёлке, как их. Нужно было набраться терпения и пережить, пока на горизонте не появится новая тема для сплетен и пересуд, а их история не отойдёт на задний план. Со временем эльфы привыкнут, не все конечно, но большинство однозначно, а пока нужно было крепиться. И Артур крепился, робко улыбался Альрику, стараясь незаметно от других сжимать его тёплую ладонь, словно подобным жестом прося поддержи. На самом деле Артур и предположить не мог, что ему будет так страшно. Даже тяжёлый разговор с родителями, когда они узнали об их с Альриком отношениях и ненормальности самого младшего из детей, не внушал такого ужаса, как ощущение на себе осуждающих взглядов окружающих, перешёптывание за спиной и откровенные оскорбления в глаза, после того как их отношения были преданы огласке. И не смотря на просьбы Ала не лезть на рожон и пускать по боку все колкости и оскорбления, Артур всё же ввязывался в драки, давая волю кулакам, когда сносить обидные скабрезные шуточки и похабщину уже не было никаких сил. А теперь он сидел в приёмной самого Санта Клауса и, пытаясь не обращать внимания на бросаемые в свою сторону молоденькой белокурой секретаршей жалостливые взгляды, ожидал вызова на ковёр. Пресвятые небеса! Да он за всё то время, что работал на фабрике ни разу не сталкивался с Самим, не говоря уже о столь близком знакомстве. Так, пару раз видел на общих собраниях и то издали. По-видимому, слухи о нетрадиционных предпочтениях одного из работников дошли уже и до Санты. Как назло и Ала с самого утра нигде не было видно, так что Артур даже не успел предупредить его о столь внезапной аудиенции. Стараясь отвлечься от тоскливых мыслей о предстоящем разговоре, Артур начал разглядывать фотографии, бесчисленным количеством украшающие стены приёмной. Одни фото были цветные, иные черно-белые, на одних были изображены ранее работающие коллективы цехов, на других трудящиеся ныне на благо всемирного праздника, на одних красовались сам Санта Клаус и Миссис Клаус, на других оленья упряжка с Сантой и его алым безразмерным мешком. Из всего калейдоскопа фотоснимков Артуру попался на глаза один небольшой, скромный, немного потёртый, своей монохромностью явно свидетельствующий о довольно преклонном возрасте. Подмастерье прищурился и внимательно уставился на уже немолодого, но ещё крепкого черноволосого мужчину, запечатлённого на фото. Что-то смутно знакомое было в очертаниях строгого лица, линиях бровей, разрезе глаз. А ещё эти тёмные волосы, рассыпанные крупными волнами по плечам, немного вьющиеся и не упрятанные под форменный колпак с помпоном. - И-извините, - запинаясь, негромко обратился Артур к секретарше. – Простите, а вы не знаете, кто этот человек на вон том снимке в углу? Эльфийка, словно ожидавшая вопроса (скорее всего её тоже немного напрягала повисшая в помещении тишина и молчаливость посетителя), тут же встрепенулась, приветливо улыбнулась, повернула голову, фокусируя взгляд на указанном фото, и защебетала птичкой-синичкой: - О, это наш Санта. Если я не ошибаюсь, это одно из самых первых его фото. Ему тогда было около 540 лет, кажись. Правда он был ещё тем красавчиком? Последнюю фразу молоденькая симпампуля произнесла воодушевлённо сложив ладошки на груди и невинно хлопая длинными ресничками, и даже не осознавая, что неосознанно подъебнула сидящего напротив парня, об ориентации которого разве что мёртвый только не знал. - Да уж, - отведя взгляд, процедил Артур. После минуты сопоставления фактов и усиленной работы мозга (к особо умным Артур себя никогда и не причислял), в голове юного эльфа что-то щёлкнуло, от догадки брови поползли вверх, а глаза размерами сравнялись с очаровательными бездонными очами куколки-секретарши, всё так же любезно улыбающейся во все белоснежные тридцать два. Тем временем в кабинете Санта Клауса явно разговор вёлся на повышенных тонах, но хорошая звукоизоляция не позволяла различить, о чём именно ведутся жаркие дебаты. Внезапно красная лампочка на селекторе под носом секретарши заморгала ярким огоньком и девушка карамельно-ванильным тоном произнесла нараспев: - Вас просит зайти господин Клаус. - Но предыдущий посетитель ещё не вышел, - выныривая из собственных размышлений, удивился Артур. - Вас просит зайти господин Клаус, - словно механическая кукла повторила секретарь, делая вид, что пропустила мимо ушей фразу парня. Эльф поднялся с кресла, недоумённо пожал плечами и, пройдя около десятка шагов, решительно распахнул дверь кабинета Самого Главного Рождественского Дедушки. Увиденное окончательно сбило с толку и так мало что понимающего юношу. Артур затравленно посмотрел на пожилого мужчину в строгих очках, восседающего в роскошном кожаном кресле за не менее роскошным столом и своего молодого любовника, сидящего напротив Санты. Уловив прифигевший вопрошающий взгляд белобрысого мальчишки, Альрик решил не откладывать разговор и начал вкрадчивым, немного язвительным тоном: - Понимаешь, Артур, у каждого, даже самого чистого и непорочного эльфа в жизни случается нечто такое, чем никак нельзя гордиться и что обычно желают упрятать в самый дальний угол воспоминаний. Но иногда подобные грешки имеют далеко идущие последствия. Я вот допустим живое доказательство одного из не самых достойных поступков человека, гордо именуемого Святым*. Правда, пап? Кстати познакомься, моя вторая половинка Артур. Хотя я подозреваю, ты и сам всё уже давно знаешь. Последние несколько фраз определённо были адресованы господину Клаусу, на что тот ещё больше свёл к переносице седые брови и грозно посмотрел на обнаглевшего отпрыска. Однако Альрик пропустил испепеляющий взгляд и всё так же невозмутимо продолжил: - Но никто ведь не желает огласки и ненужных проблем, особенно если репутация этого кого-то чище первого снега. Поэтому я решил, что будет всем лучше, если мы поступим так, как я предложил. - Я… я ничего не понимаю, - выдавил Артур, растерянно глядя то на Ала, то на задумчивого Санту, и в бессилии сжимая кулаки. Его всегда жутко бесило, когда пытались решать его будущее за его спиной, ни во что не ставя его собственное мнение. В ответ Альрик лишь поднял указательный палец, намекая, что бы парень немного подождал и обо всём сам узнает с минуты на минуту, так сказать из первых уст. После нескольких минут тягостных размышлений, Санта крякнул и, хохотнув, неожиданно выдал: - Вот же шельмец остроухий, весь в меня. Тут же на столе перед среброволосым дедулей появился какой-то бланк, и Санта росчерком пера заверил подлинность данного формуляра и законность всего написанного в нём. - Бестия зеленоглазая, - тихонько бубнил Санта, беря в руки телефон и набирая номер. Пара фраз, брошенных по телефону кому-то неизвестному, и вот уже северный волшебник извлекает из сейфа два билета и вместе с формуляром передаёт Алу в руки. Нерадивое дитятко принимает из рук отца бумаги и самой обворожительной улыбкой благодарит родителя за понимание. В этот момент Артур был готов об стену убиться, застрелиться из хлопушки, удавиться гирляндой, лишь бы не торчать ничего не понимающим болванчиком среди семейных разборок на высшем уровне. Даже не смотря на то, что являлся неотъемлемой частью, если не главной причиной, вышеупомянутых разборок. Тем временем Альрик быстро расписался в каком-то бланке, прилагаемом к формуляру и, ткнув в руки оторопевшему Арти золотое перо, заставил и того поставить подпись под собственной, не читая. После соблюдения всех формальностей, вернул обратно седовласому отцу бланк с подписями, уцепил Артура за руку и поспешно поволок прочь из кабинета, явно довольный собой и подобным исходом беседы. - Удачи вам, сорванцы! – бросил напоследок господин Клаус выходящим из кабинета парням. Уже на улице, среди залитого ярким солнцем дня, Артур резко затормозил, упираясь ногами в заснеженную землю, чем заставил остановиться и Ала. Находясь на грани обморока и истерики, голубоглазый мальчишка выдернул руку из захвата и, не скрывая раздражения, рявкнул: - Может, ты всё же объяснишь, в чём дело? И что это вообще было там?! Ал повернулся к нервно пыхтящему светловолосому парнишке и внимательно посмотрел на того. Лицо Артура, вся его растерянно-охуевшая поза, выпученные глазёнки, яркий нервный румянец во всю щёку, покрасневшие заостренные уши, настолько были забавны, что Альрик не сдержался и звонко, от души рассмеялся. - Чё ты ржёшь, олень северный? Тебе смешно? А вот мне, блядь, нихуя почему-то не смешно! – продолжал свирепствовать коротышка, не обращая внимания на косые взгляды редких прохожих. - Я требую, мать их, объяснений! – всё так же звонко надрывался Артур, а потом моментально притух и тихо, глядя на Ала снизу вверх, очень угрожающе прошипел: - Или въебу. - Всё, всё, успокойся, хомячок-переросток! На вот, покусай лучше карамельную тросточку, - запихивая в рот голубоглазому юноше красно-белый сахарный крючок, уже более спокойно произнёс Ал. И, внезапно подхватив мальчишку на руки, отнёс к ближайшей лавочке. При этом стараясь не обращать внимания на его попытки вывернуться и врезать по уху обнаглевшему любовнику, осмелившемуся творить разврат средь бела дня на главной улице их посёлка. Усадил, успокоил, и, не дожидаясь очередной порции возмущений, задал вопрос: - Ты же ненавидишь зиму? - Ещё громче крикни! – ответил сконфуженный Артур. - И не испытываешь особого удовольствия от собственной работы? – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс Ал. - Какое это имеет отношение? – прошипел подмастерье, озираясь и всматриваясь, не слушает ли случайно их разговор какой-нибудь любопытный остроух. - Самое непосредственное, - так же невозмутимо продолжал Альрик, вытаскивая из внутреннего кармана униформы полученные от господина Санта Клауса бумаги. - Смотри, это приказ о назначении меня на пост руководителя маркетингового отдела восточного филиала, а вот это, - зеленоглазый наглец вытянул из-под верхнего бланка аналогичный с золотистыми вензелями и серебряными снежинками, - приказ о твоём назначении на должность моего личного секретаря-референта. И два билета на завтрашний рейс. - Секретаря? Да какой из меня секретарь? – ошалело воззрился на хитро улыбающегося Альрика Артур. – Я и подмастерье так себе. - Это не важно, - отмахнулся брюнет. – Обучаешься ты быстро, да и работа не столь сложна, как кажется на первый взгляд. А на Востоке, там очень хорошо. Полного отсутствия зимы я, конечно, не гарантирую. Но то, что она мягкая и весьма непродолжительная, это уж точно. И лето в тех широтах нормальное, а не та пародия, какую ты привык видеть все эти годы. - Это всё настолько… неожиданно, что я просто не знаю, как реагировать. Я не привык, что за меня кто-то что-то решает, - начал было Артур. - Не начинай ты свою старую песню! – уже менее сдержанно оборвал поток недовольства Ал. – А что ты предлагаешь? Оставить всё как есть, и прятаться по углам? Нам ведь даже на работе рядом находиться нельзя, не говоря уже о том, что каждый раз, как я прихожу к тебе домой или ты ко мне, как минимум двадцать пар любопытных глаз фиксируют это. А на следующее утро уже весь этот долбаный посёлок знает, в какой позе я тебя или ты меня и что при этом мы друг другу говорили. Так что пока у меня есть возможность хоть что-то решить, я её использую. И не надо меня осуждать за это. Артур посмотрел на Ала, который забавно развел согнутые руки в стороны ладонями вверх, как бы говоря: «Хочешь принимай меня таким, каков я есть, а хочешь… не принимай». - Ты неисправим, - негромко промолвил Артур, утыкаясь лбом в грудь Альрика и ощущая, как тонкие, чуть прохладные пальцы зарываются в его непослушную блондинистую шевелюру. *** Суетливое утро, наполненное запахами наспех приготовленного завтрака и свежезаваренного чая, поспешными сборами, нервозной беготнёй Артура в поисках самого необходимого, немногословными успокаивающими репликами Альрика, плавно перетекало в день. Однако, уже бывшего подмастерья, а ныне новоиспечённого секретаря, беспокоил не столько предстоящий перелёт, сколько давно волнующий вопрос, который он всё никак не решался задать Алу. - Ал, я давно хотел тебя спросить кое о чём, - тушуясь, негромко проронил Арти, сидя на корточках перед вместительной спортивной сумкой и укладывая в неё свои вещи. Альрик вопрошающе взглянул на светловолосого шустрика, забавно застывшего над раскрытой сумкой с какой-то мелкой хернёй в руках. Артур сокрушенно вздохнул и негромко выдавил: - Я ведь не знаю, насколько постоянны будут наши отношения и как оно пойдёт дальше. Просто… наверное я просто боюсь, что однажды ты от меня устанешь и тебе захочется нормальной семьи, жены, детей. А я вот так и останусь на задворках твоей жизни, периодически трахаемый для разнообразия или от скуки. Я ведь в сказки со счастливым концом не особо-то верю и уже не смогу вернуться домой. Понимаешь, на что я иду ради нас? От услышанного удивление в глазах Альрика не обнаружилось, словно он ожидал подобный вопрос уже давно. Поэтому, не раздумывая, он искренне ответил: - Понимаю, конечно же, я всё понимаю, Арти. Но и ты пойми, дурашка, что наличие жены и детишек изначально предполагает оседлый образ жизни. А я ведь не настолько постоянен, чтобы работать на одном месте более пятидесяти лет. Возможно, это благодаря изрядной доле авантюризма, передавшегося от моего нерадивого папаши. А может, я просто не семейный человек. Я ведь ещё до встречи с тобой решил, что семейный очаг – это всё же не моё. Не смогу я быть хорошим отцом и мужем, мотаясь по всему миру. И для такого меня идеальным будет любимый эльф, который сможет вместе со мной колесить по свету, ни о чём не жалея и не упрекая отсутствием постоянного жилья и прочей ерунды. Тот, кто всё время будет рядом, не смотря ни на что. И именно в тебе я увидел этого эльфа. Я своё будущее избрал. Надеюсь, что и ты не пожалеешь о своём выборе. - А хуй ли мне жалеть? - простодушно ляпнул Артур, ощущая, как от слов Ала его моментально «отпустило». – Продолжателей рода и без меня хватает. Даже если у каждой моей сестры и брата родится по пять малышей, у моих родителей уже будет более полусотни внуков. С меня никакого спроса, тем более что я и так с самого рождения непутёвое дитя, на которого особых надежд никогда не возлагалось. И чем дальше я буду от родительского дома, тем легче им будет. Уж поверь мне. Ал лишь еле заметно кивнул. Багаж новоназначенного руководителя маркетингового отдела восточного филиала был аккуратно упакован ещё два часа назад, так что высокий брюнет наблюдал за суетливой вознёй юного любовника с присущей ему сдержанностью и лёгким интересом. Альрик поправил галстук и, убрав с тёмного строгого пальто несуществующую пылинку, приблизился к Артуру. - Всё у нас будет хорошо, - привычно чмокнул Артура в макушку и мягко улыбнулся. - Весь мир у наших ног, а это, знаешь ли, многого стоит. Готов? В ответ Артур лишь смущённо кивнул и, поправив на плече ремешок сумки, решительно шагнул из дому за любимым молчуном. ____________________________________________ * Имя Санта-Клауса представляет собою искажение голландской транскрипции имени Святого Николая (Saint Nicholas)