MAKE ME TRUST U

      Светлый кабинет на верхнем этаже здания, личный секретарь, по утрам чашка элитного кофе на столе, костюм от Армани, месячная зарплата с пятью нулями, ну и, конечно же, шикарный автомобиль на платной стоянке — это всё собственность Дина Смита. Собственность, в надежде на которую он уже пятый год горбатится в «Сандовере» — престижной фирме, занимающейся маркетингом и импортом. Параллельно Дин заканчивает обучение в Беркли, благодаря лишь своему упорству и огромной сумме денег, которую компания обязалась выплачивать. От этого и заработной платы Дину едва хватает на существование, еду и жильё.       Дин — превосходный специалист с внушительным стажем работы, но его до сих пор держат в должности юриста правового отдела на подвальном этаже. Недостаточно опытен, недостаточно самоуверен, недостаточно привлекателен — как только не оправдывалось его начальство, с каждым годом давая повышение более успешным сотрудникам. А Дин так и застрял в огромном, душном помещении среди таких же, как он, неудачников.       Да, Смит был неудачником. Он имел право считать себя таковым.       По общей сложности потому что у него никого не было рядом, чтобы переубедить в обратном. Хороших друзей очень сложно найти, когда ты парень, вечно скрытый за горами бумаг, с самой обычной внешностью и делающими его моложе, разбросанными по всему телу веснушками. Парень, которым легко управлять и успешно пользоваться. Одному приходилось нелегко в новом городе, когда рядом не к кому обратиться за помощью.       Родители вообще призрачно жили где-то там, далеко, на другом конце страны, — а если точнее, это его приёмные родители, потому что Дина и его младшего брата усыновили. Говорили, что их биологические отец и мать бросили их, а родом те были как раз из Сакраменто. 18 часов езды от его прежнего дома. Его с братом спустя десять лет жизни в детдоме отдали в приемную семью Мистера и Миссис Смит. Женатая пара были слишком стары для собственных детей, но тем не менее не давали подросткам почувствовать себя приёмными. В шестнадцать лет Сэм уехал учиться, а Дин сразу направился в большой город, подрабатывал в разных фирмах, меж тем стараясь всеми силами удовлетворительно учиться в университете на заочном.       А два месяца назад жизнь Дина изменилась. Появилась первая светлая полоска в его скучном скитании по миру — Скарлетт. Умная, пышногрудая девушка с каштановыми кудрями волос, со стройной фигурой и милым личиком, сразу запала Дину в голову. Она была англичанкой, проходившей здесь стажировку.       Они встречались уже два месяца. Любили гулять, проводить бессонные ночи за просмотром фильмов, выходные — на пляже. Им было хорошо вместе. Однако, стыдно признаться, но у них до сих пор не было физической близости. Завал на работе прибавил Дину десяток ночных смен в офисе, из-за чего пара виделась очень редко. А Скарлетт, будучи очень принципиальной и набожной, не способствовала «быстрому» развитию отношений. Только поцелуи и прикосновения. От так называемого «недотраха» Дин сходил с ума и каждый день скучал по девушке, рассматривая её фотографии на телефоне.       Если получится, то сегодня он сделает своей даме сюрприз — возьмёт отпуск и отпросится с работы пораньше. До конца рабочего дня было ещё пять часов, но Дин собрал всё мужество в кулак и уверенно зашёл в кабинет начальника после сухого «Войдите!».       — Проходи, садись, — махнув рукой на стул, бизнесмен в дорогом костюме оторвал свой взгляд от монитора. Сузив глаза, он оглядел вошедшего. Потом взгляд упал на бейджик.  — Дин Смит, младший сотрудник, — озвучил босс и сложил руки в замок. — Чем могу помочь?       Дин сел в деревянное кресло с мягким сиденьем. Оно показалось ему слишком мягким и контрастирующим с остальным скупым интерьером. «Водит сюда девушек», — подумал юрист, но потом привёл мысли в порядок и начал:       — Эм. Мистер Адлер, у меня есть неиспользованные дни выходных и неоплаченный больничный за прошлый квартал, так? Я могу попросить о срочном отпуске до конца месяца, начиная с этого дня? Чтобы его оформить, нужно ваше письменное согласие. А сегодняшнюю доработку я возьму на дом и в понедельник отправлю по факсу, — он придерживался официоза и кратко изложил суть, надеясь на что угодно, но не на последующую реакцию.       — Ой, да запросто!       — Правда?       Босс неприятно искривился, а потом это выражение перетекло в надменную усмешку.       — Да! Может, вчерашним днём оформим, чего мелочиться? Нет, знаешь, что? Можешь вообще больше не приходить, мы поймём.       Дин подумал, что ещё одно слово подобным тоном, и он кинет в босса тем настольным маятником.       — Ты мог даже не спрашивать и сам спокойно в отпуск уйти, — продолжал босс меж делом. — У нас же есть целый отдел специалистов на случай, если кто-то, вроде тебя, захочет отдохнуть.       — Но, мистер Адлер! — возмутился Дин, но конца фразы так и не придумал. Он понимал, что уподобился маленькому ребёнку, однако босс не унимался. Он растянул рот в противной улыбочке, будто ожидая представления, скрестив руки на груди. Смит, казалось, собрался уже давить на жалость, но вовремя полыхнувшие угольки растоптанной гордости позволили не упасть ещё ниже в глазах такой влиятельной скотины. Дин медленно встал со стула и пренебрежительно спросил, неосознанно подняв подбородок выше: — То есть, ответ нет?       — Нет, Смит, — он приподнял пятую точку со стула, чтобы говорить с Дином лицом к лицу. — Твёрдое и жирное «нет»! Могу тебе на весь лоб расписать это, чтобы тупые мысли больше не посещали эту больную головку. Иди работай, мартышка, иначе щелкну только пальцами, без зарплаты мигом останешься, — высоким голосом ответил он, а следом тяжело плюхнулся обратно в кресло. — Отпуск! Давайте, начну выдавать отпуск каждому остолопу, который штаны только может просиживать… Всё, пошёл вон.       — Тогда… — Дин высокомерно посмотрел прямо в лицо начальника и зло выплюнул: — Можешь засунуть компанию прямо в свою жирную задницу, вместе со своими акциями и работниками, Зак. С подобной бухгалтерией ты прогоришь через полгода. А я увольняюсь.       Дин сорвал с груди карточку с именем и бросил на стол, выходя из кабинета. В след он услышал что-то похожее на «Катись куда подальше!», «Ты — никто без Сандовера!» и пару исковерканных ругательств.       Смит быстро спустился от кабинета начальства на первый этаж, и потом — прямо к выходу на стоянку. Стало так свободно, будто он только что своими руками смог снять кандалы и вырваться из пещерного заточения. Ведь все доказательства на лицо. Это надо было сделать годы назад. И поэтому в возбуждённом состоянии Дин хотел незамедлительно поделиться этой новостью со Скарлетт.       Номер был как и всегда занят, да и плевать. Он лично к ней поедет. И не один!       Дин потерял здесь работу, и больше не вернется, но свою малышку он тут не оставит. Хорошо, что на месте до сих пор… Чёрная, отполированная раритетная Шевроле. Окна были приоткрыты на полдюйма, и Дину не составило труда попасть внутрь. Он с большим грузом на сердце заложил её фирме, потому что не мог позволить себе содержание раритетной крошки.       Сложные времена были. Хотя и сейчас не легче.       В школьные годы Дину вообще приходилось несладко. Детдом привил ему независимость и определенные жизненные принципы. Не связаться с дурной компанией было, как провозгласить себя трезвенником на выпускном. А тут недалеко воровство, пьянки и репутация местного бэдбоя. Когда положение улучшилось, он не смог расстаться со старыми привычками. Если бы не его приёмный отец, Мэтт Смит, и их сосед, Мистер Тернер, которые буквально зашкирку вытащили подростка из этой жизни и пристроили в автомастерскую, всё бы закончилось тюрьмой для несовершеннолетних. В лучшем случае. Его вовремя спасли.       Но опыт и навыки с тех времен, так или иначе, остались с ним. Угнать машину было, как отобрать конфетку… Или как обидеть верующего вне церкви.       Через двадцать минут незабываемой поездки на своей детке он подъехал к серому кварталу с продублированной дюжиной арендованных домов, оставил машину отдыхать неподалёку, а сам поднялся к квартире.       В коридоре было чисто и пахло чем-то пряным. Пирог? Неужто она тоже ждала его? Он, довольно улыбаясь, подошёл к дверям спальни девушки, потому что не нашёл её в других комнатах, и приоткрыл дверь. В нос незамедлительно ударил терпкий запах пота и кожи, отчего лицо в ту же секунду исказилось. Сердце пропустило несколько ударов, прежде чем он вздохнул опять.       На кровати, переплетаясь конечностями, целовались двое.       — Ну, ты и шлюха! — сквозь зубы прорычал Дин не к месту охрипшим голосом, прежде чем хлопнуть дверью спальни. Столько нецензурных выражений сейчас складывалось в голове, а кулаки бессознательно сжимались, готовясь разбить чье-то лицо. Он пошёл в сторону кухни, чтобы хоть как-то успокоить свои нервы. На душе стало до того противно, что, наплевав на девушку, он налил себе из заначки в шкафу янтарную жидкость. Смит осушил его, чувствуя, как в горле и груди растекается горячий виски. Через минуту по холодному полу зашаркали две пары босых ног. Первой на кухне показалась неуверенная Скарлетт, в сиреневом коротком халатике из шёлка, надетом на обнажённое тело. Волосы опадали на плечи, а макияж на покрасневшем лице был слегка смазан. За ней хвостиком шёл какой-то смазливый парень в синих боксерах. Так, и это Смит себя считал очень бледным? Прямо перед ним вот этот парень был точно кусок белого мороженого с синей палочкой. Кусок мерзкого, растаявшего мороженого, который Дин сейчас же выбросит из окна.       — Дин, — тихо выдохнула девушка, не решаясь приближаться. Умно. — Выслушай меня.       — Да уж. Только не пытайся мне опять солгать. Я уже понял, что ты самая обычная рядовая шалава. Есть что-то ещё, чего я не знаю? — Кажись, его холодному, безэмоциональному голосу сейчас позавидует даже та сволочь, кто не плакал над «Королём Львом».       — Ты имеешь право злиться, но дай сказать…       — Сколько вы уже вместе? — перебил её Смит, подавляя желание схватить вон тот нож, лежавший на столе около худощавого парня, и выколоть прелестные карие глазки Скарлетт. Равнодушие затопляло его. Только гнев и презрение теперь ассоциировались с этой девицей.       — Дин, не надо…       — Умей отвечать на поставленные вопросы, сука! — сорвался он, преодолев расстояние и впечатав её плечами в стену.       «Она не стоит того», — повторял про себя Дин, но как же его злит это. В глазах Скарлетт не читался страх. Она не сопротивлялась, потому что знала, что Дин не бил ни разу женщин и никогда не ударил бы. Он слишком добрый, и Скарлетт не боялась, что что-то с ней случится, только покладисто молчала, думая, наверняка, что это ревность закипала в зелёных глазах и страсть, которую так упорно удерживал в себе её парень.       — Неделю, — послышался приглушённый голос из-за спины в минуту напряжённого молчания. Дин отпустил свою бывшую и медленно обернулся на шум. До этого притихший блондин с длинными до подбородка волосами являлся лишь свидетелем развивающихся событий. Он был слишком худым или, как называла таких Скарлетт, стройным. Небольшой намёк на пресс и мышцы на плечах. Смит по сравнению с ним казался раскаченным спортсменом. Судя по ошарашенному взгляду блондина, Дина первый раз в жизни кто-то действительно боялся.       — Забавно, — усмехнулся Смит, потеряв былой гнев в мгновение ока. — Я подумал, что он глухонемой. Значит, ты с этим мешком костей мне изменяла, паскуда? Спустя неделю сразу в койку прыгнула? — мудорствовал Дин. Скарлетт затравленно смотрела вперёд, будто связанная по рукам и ногам. А второй парень только глубоко засопел, показывая, наверное, насколько широки могут быть его мощные ноздри. — А как же твои слова о непорочности, о воздержании до свадьбы? Эх, Скарли, как же ты мне противна. Такой жалкий вид, аж слёзы наворачиваются… — он сам не знал, что им движет, но уходить не хотелось, по крайней мере до того, пока не принесёт хоть сотую долю той обиды, которой его наградила шатенка.       — Уходи отсюда, — стал увереннее блондин, чьего имени Дин до сих пор не знал. Да и не хотел знать. — Мы любим друг друга, а ты давно перестал быть для неё возлюбленным.       Дин засмеялся в голос, запрокинув голову. Что за бред?! Где она откопала это недоразумение?       — Ты, правда, думаешь, — Дин сделал шаг в сторону любовника Скарлетт, оскалив ровные белые зубы, — что она тебя любит? Она никого никогда не сможет полюбить, кроме себя. Думаешь, она будет теперь с тобой и в печали, и в радости? Господи ты боже мой, очнись! Если она изменила одному, изменит и второму. Мне от души жалко тебя, пацан. Узнал бы я об этом раньше, никогда бы и не прикоснулся к ней. Руки марать об эту дрянь!       Только он договорил, стоя в метре от парня, как ему прилетел неожиданно сильный удар в нос, заставив отшатнуться. Зеленоглазый выругался, а по губам побежала алая струйка крови. Пришлось отойти назад, запрокинув голову к потолку. Дин ненавидел насилие. Едва ему самому удавалось воздерживаться от подобного решения конфликтов. Но ещё больше он ненавидел, когда его задевали.       Решая, что будет последним впечатлением любовника Скарлетт: окно или табурет, — Дин услышал рык.       Блондин в самом деле зарычал, глубоко дыша через рот, чем напугал и свою любовницу. Мгновение, и в его руках оказался нож. Ещё секунда — псих стал злобно протыкать живот Скарлетт, заливая всё алыми струями.       — Твою мать! — крикнул Дин, впечатавшись задом в кухонную тумбу. В глазах любовника читалось настоящее бешенство, зрачки сузились, а лицо и торс были забрызганы кровью девушки. После полудюжины прицельных ударов он сбросил бездыханное женское тело на холодный пол, и на белом камне постепенно растеклась красная лужица.       Смит хотел бежать, но псих стоял у выхода, осматривая свои побагровевшие, будто пропитанные кровью руки. И чёртов кухонный нож для пирога в них. Дина затошнило, но он смог совладать с собой.       — Успокойся, — Смит выставил руки перед собой, аккуратно приближаясь к шокированному блондину. — Положи нож, пацан, успокойся, прошу, пожалуйста. Положи его.       Происходило что-то запредельное. Зеленоглазый даже на секунду подумал, что это конец, когда блондин шагнул в его сторону.       — Брось нож, блять! — Повторная попытка докричаться до безумца.       — Это ты нас убил, это ты во всём виноват! — слова прозвучали быстро и очень громко, а потом блондин накинулся на Дина. Смит едва смог увернутся. Завязалась борьба за оружие. Блондин повалил их двоих на залитый кровью кафель. Он навалился всем телом на нож, стремясь проткнуть Дину горло. Но последний упорно сопротивлялся, препятствуя кончику острого лезвия скользнуть по кадыку. Неосознанный, скорый рывок и — слышно, как в грудь входит холодное лезвие. Блондин раскрыл глаза и рот в немом стоне, а потом обессилено упал своим телом на Дина, выбивая у того весь воздух из лёгких.       В помещении вдруг стало тихо, как на кладбище. Дин отдышался и внезапно осознал, что он остался один, среди двух трупов в чужой квартире. Применив немалую силу, Дин скинул тело с себя и резко вскочил на ноги.       Вот дерьмо! От повисшего в воздухе едкого запаха железа Дина едва не стошнило. Он быстро ретировался в ванную, снимая с себя окровавленную рабочую рубашку и штаны. Потом вымыл дрожавшие руки и, буквально задушив свою брезгливость, надел вещи мёртвого парня, которые нашёл в спальне.       На Смита напала паника, провоцируя бежать, что есть мочи, что он и собирался сделать.       Но прошло не больше пяти минут, как он услышал стук в дверь. Прекратив собираться, Дин растерянно уставился на неё, не зная, ответить ли, чтоб уходили, или промолчать, показывая, что никого нет дома.       К сожалению, принять решение он не успел. В замок выстрелили, а следом, к нему подкатилась слезоточивая шашка.        Вспышка. В задымлённую квартиру забежало с десяток чёрных силуэтов, которые повалили его на пол и надели наручники. Кто-то продолжал кричать про «ФБР», а арестовывающий его человек зачитал для него гражданские права.       — Блять.