MAKE ME TRUST U

      Возвращаться совсем не хотелось. Дома его ждал Кастиэль, и одному Богу известно, что на уме у этого тихого и странного парня. Каким боком он относится к Габриэлю Милтону? Может, Кас изменял Дэну с фальшивым мафиози. Может, Кас вообще знает обо всех выкрутасах федералов с подменой его на место брата? А что, Габриэль мог ему рассказать. Когда смотришь в такие пронзительные глаза, можно и не такие откровения выложить. Именно поэтому не хотелось лишний раз поддаваться провокациям Кастиэля. Дин не боялся потерять голову — это невозможно. Но он боялся, что скажет лишнего, так как ничто не ограничивает его в стенах огромного дома наедине с Новаком. И поэтому Дин поставил себе напоминающий крестик на руку, чтобы так или иначе разобраться с Кастиэлем в будущем.       А пока Импала сама понесла его в другом направлении, подсказывая более рациональный путь.       Клуб.       Если Дэн Винчестер владел собственным домом разврата, со стриптизершами, путанами и другими интересными экземплярами человечества, то, должно быть, дела там после смерти брата шли из рук вон плохо. Насколько Дин знал, заправлял там в данный момент его заместитель, Руди. Просто Руди — какой-то отшельник, невесть как оторвашийся от своей жизни и вставший на ноги бок о бок с Дэном.       Подъехав к клубу, Дин ясно представил, какой будет реакция у работающего персонала. Шок, крики, вечеринка по поводу возращения Лазаря. Море алкоголя и — прощай самообладание. Дин был готов к этому. Как известно, веселиться любят все, но не все умеют.       Винчестер не был противником вечеринок. Если бы не работа в офисе, позволявшая участвовать в ночной жизни города только как телезритель, он бы каждую пятницу проводил в милом баре в пригороде.       И бессмысленно скрывать: Дин надеялся, что в рассаднике порока он сможет расслабиться…       Но едва приоткрыв массивные двери, Дин спал с лица. Гордо поднятая грудь опустилась, и он раздосадовано выдохнул:       — Какого…?       Воздух был до того прокурен, что свет от ламп казался нечётким и местами синеватым. Что уж говорить о тошнотворном запахе, сдавливающем голову. Дин, поёжившись, прошёл дальше, огляделся в поиске известных лиц, но всё даром. За столиками на фиолетовых диванчиках спали какие-то алкаши. Пара тройка девушек также пыталась не отставать от них, в полуобморочном состоянии допивая какие-то напитки. По их неясным, затуманенным глазам Дин вынес, что тут не обошлось и без дури. Винчестер внутренне помолился за тех, кто вынужден работать в таких условиях.       Сквозь молодёжную дерьмомузыку, состоящую из повторяющихся треков зажеванной пластинки и скрипки, Дин определённо расслышал звуки ругани и поспешил к источнику конфликта.       Дин застал странную картину, переходящую все границы дешёвого притона: у полированного подиума для выступлений стояли четыре незнакомца, в одном из которых Дин смутно признал Руди — у парня лицо было в крови. Развлекающиеся с ним, одетые в чёрную кожу ублюдки на крайне громких тонах пытались донести до его заместителя следующее:       — Мы давали тебе шанс решить всё по-хорошему. Но время вышло, Руди! Клуб — наш, а ты! Катись! К чёрту!       Винчестер только увидел, как широкоплечий бугай замахнулся и хлестнул бедного мужчину по лицу, пока двое других держали несопротивляющееся тело последнего. Руди зашипел. Дин среагировал молниеносно, вытащил пушку и направил его на оборзевших сукиных детей.       — Отвалили от него, скоты! — прорычал он, чем и привлек к себе внимание. Компания уставилась на него.       — Ты кто такой, мальчик? Не видишь, взрослые дяди разговаривают, — брезгливо проронил главарь и кивнул своему дружку: — Карл, объясни-ка этому придурку, как себя надо вести в моём клубе.       — Уж, кому-кому, но тебе я не позволял управлять моим заведением, тварь! — Винчестер предупреждающе навёл прицел прямо тому на голову. — Повторяю, отошёл от него!       Главарь удивленно обернулся, теперь рассматривая новоявленного с ног до головы; желваки задрожали на лице от злости. Главный дернулся, чтобы вытянуть собственное оружие, но оказался слишком медлительным — Дин рванул ствол вниз и выстрелил в бедро бугаю. Этот кожаный шкаф взвыл от жуткой боли и повалился на пол.       — О, так ты поиграть со мной решил, тварь?! Давай, попробуй ещё раз, — азарт и ярость захватили Дина, и он запоздало понял, что теперь чувак не сможет ходить по его вине. По его прихоти. Несдержанности.       «К чёрту! Наверняка, заслужил», — проговорил Винчестер про себя.       — Да ну нахер! — вскрикнул Руди, наконец разлепивший свои подбитые веки. — Дэн! Глазам не верю! Ты жив!       — Что? — спохватился второй, выпуская из своей хватки Руди. Его друг последовал тому же примеру. — Тот самый Дэн-который-Винчестер?       — Тебя же прикончили! — рявкнул другой.       — Это не Ваше собачье дело теперь! Пошли вон, и тот кусок дерьма захватите! — прирыкнул Дин, приподнимая Руди за локоть. — Увижу хоть одного из вас опять — со всех шкуру сниму! Кусок за куском! ***       — Чувак, я думал, я могу тебе доверить свой клуб? Что за дела?! Как такое произошло вообще? — припечатал зеленоглазый, указывая барменше за стойкой, чтоб та принесла ещё одно пиво. Красотка Амара подмигнула и исполнила просьбу.       Руди грустно разглядывал холодную бутылку со стекающими каплями влаги в своих руках. У него в голове ещё не до конца уложилось, что хозяин вернулся! Их Дэн вернулся! Значит, снова начнётся произвол? Все эти его системы блатов и заоблачных скидок, из-за которых, в общем-то, Руди и пришлось разбираться с десятками займов и едва не распродавать это помещение?       При Дэне они вечно ходили как по минному полю, причём впереди шли Руди и другие ребята из персонала, протаптывая безопасную дорогу для их работодателя. Руди осточертело всё, но уволиться он не мог: Дэн из него всё дерьмо выбьет. А больше ничего не оставалось, как работать на Винчестера и подтирать за ним.       Но в нынешнем положении клубу уже не выплыть на поверхность — у них долги, за которые нынешней даже месячной прибылью не рассчитаешься.       — Дэн.       — Что? — приглушённо спросил хозяин.       — Клуб в дерьме. Здесь больше нечего ловить. Нужно продать его, чтобы рассчитаться с долгами, иначе никак, — осторожно говорил Руди, потому что хрен поймёшь, чего ждать от шизанутого на всю голову Винчестера.       — Не торопись. Дашь сначала глянуть долговые бумаги за последние месяцы, ок?       — Всё наверху, как всегда, — кивнул Руди, не ожидая от босса впрочем ничего нового. Посмотрит, увидит цифры задолжностей, порвёт всё к чертям в конфетти и уйдёт к Кастиэлю снимать напряжение. Бедный малый.       — Хм… — другого ответа от Винчестера не последовало.       Дин вышел из-за стойки и направился по спиралевидной лестнице прямиком к кабинету на второй этаж. Недолго думая, Руди последовал за ним и тоже вошёл в личный кабинет босса, сейчас напоминающий больше раздевалку для стриптизёрш. Винчестер ловко скинул шмотки со стула и сел за стол, на котором лежали несколько папок бухгалтерии.       — Это вся документация?       Руди кивнул.       — Хорошо, я подумаю, что с этим можно сделать. А ты пока это, ну, приведи себя в порядок как-нибудь. К доктору сходи, можешь дома отлежаться пару дней. Я позвоню.       Взяв документы, Дин задумчиво оглядел всё ещё раз и удалился, оставив заместителя стоять в шоковом состоянии ещё на несколько долгих минут. ***       — Дом, милый дом, — горестно пропел Дин, снимая с себя обувь, вощёную куртку и скидывая бумаги в близстоящее кресло. Кажется, даже одежда провоняла этой мерзкой жизнью. Вслед за курткой полетела и шёлковая рубашка. Винчестера тошнило от самого себя. Он, образованный человек, в рейтинге сотни лучших студентов своего колледжа, вынужден вжиться в общество негодяев. Почему именно он должен разбираться с проблемами своего стрип-клуба, даже не зная изначальных причин его банкротства? Зачем ему это? Он не знал. Но был окольцован по рукам и ногам в железные оковы правосудия. Так что остается? Он уже принял кучу вагонов с дерьмом, а теперь примет и эту маленькую тележку.       Накануне он размышлял: а что ему ещё оставалось, кроме как согласиться? Ни одного доступного варианта. Агенты загнали в угол, как какого-то барана, внушая, что он сам виноват. Ну, конечно, слуги милосердия, хранители порядка… а на деле, жалкие, трусливые манипуляторы.       Ещё и этот Кастиэль. С виду тихий, симпатичный парень, а в какой-нибудь сомнительной ситуации, наверняка, первый вгрызётся Дэну в глотку. Здесь все такие. В этом мире не осталось места для высоких принципов, моралей и глубоких чувств. Как же Дин возненавидел это лживое подобие жизни.       — Что-то произошло? — неловко поинтересовался Кастиэль с обеспокоенным видом, встречая Винчестера у порога. Зеленоглазый не отреагировал на вопрос, а лишь прошёл мимо. Чёрт, забыл рубашку накинуть.       Кас вновь настиг Дина в гостиной. Винчестер сидел в кресле, с закинутой к потолку головой, которую не покидали тяжёлые мысли.       Одномоментно весь мир изменился. Стало жутко от осознания открывающихся здешних догм и правил. Дин вроде не был ограничен в своих взглядах. Но оказалось, что он просто витал в своём собственном, придуманном мире, где знал одну рутину, уставших от жизни коллег и обессиленных обстоятельствами прохожих. Здесь он увидел другую грань существования. В тех людях, кого он знал раньше, Дин не видел столько пороков, сколько разглядел в здешних носителях этой культуры: весь набор смертных грехов, приправленные литрами крови и бесчестья. Скарлетт уже не казалась такой прозаичной изменницей, а мир не сужался до трёх оттенков: чёрного, белого и серого. Теперь Дин не мог знать, а не скрывается ли за личиной чёрных тонов фиолетовая дымка, а под слоем волнующего белого — яркий спектр кровавых цветов.       Винчестер устало перевёл внимание на Кастиэля. Взгляд того был спокойным, чуть задумчивым, но всё так же ожидающим чего-то от Дина. Видимо, Кастиэль достаточно сильно любит его близнеца, Дэна Винчестера, если равнодушно относится ко всем деяниям любовника.       А, может, к чёрту всё? Делом времени будет момент, когда Дин окончательно устанет от лжи. Так может сейчас?       Кастиэль не заслуживал быть обманутым самыми близкими. Дину стоит признаться парню и отправить Новака куда-нибудь. В другой район, желательно. Да хоть в свою старую квартиру, пока буря не поутихнет, а Кроули не закроют за решётку со всеми подельниками.       Кастиэль по-настоящему любит Дэна, и остаток былой чести Дина Смита твердит поступить правильно и не втягивать голубоглазого парня в дела, каким бы, плохим или хорошим, Кас ни был.       Но на борьбу с той самой честью выползает не менее противный и упорный змей — чувство ответственности за данные обещания. Агенты строго приказали не разглашать своей личности и никому не верить, кроме других агентов. Голова Дина просто, блин, раскалывалась в прямом смысле. В какое же запутанное дерьмо он влип…       — Что случилось. Как всё прошло? — Новак подошёл ближе и сел перед ним — зачем-то на пол, — заглядывая вглубь зелёных глаз.       — Ничего, что бы как-то касалось тебя, — огрызнулся Дин, но прозвучало это куда более неуверенно. Чёрт. Да что с ним не так?       — Что-то точно произошло, раз ты злишься.       — Да откуда тебе знать… — сказал он и осекся. Конечно, Кастиэль знает. Он жил с Дэном всё это время и имел обоснованное право беспокоиться из-за его скотского поведения.       — Потому что это не ты, Дэн. Ты не должен держать гнев в себе, ты обещал! — Кастиэль плавно оторвался от земли и взобрался Дину на колени, прошептав: — Лучше со мной, Дэн, обещаю, тебе станет легче.       — Что ты… Нет!       Кас начал с нажимом гладить бедра Дина, что выбило весь воздух из лёгких последнего. Неловкая ситуация, всё по классике. Дин вполне ожидал подобного, но некое помутнение не дало ему сразу отреагировать. Кас настойчиво дразнил, массировал чувствительные участки внутренней стороны бедра, провёл пальцами вокруг паха, заставляя все здравые мысли Дина улетать в отпуск на неопределенный срок.       Мгновенное помутнение. Потом паника. Возбуждение. Его руки непроизвольно легли на бока Каса, и Дин нащупал стройную и достаточно сильную талию. Скулы покрыл заметный румянец, а зелёные глаза хаотично бегали, будто пытаясь найти решение ситуации в интерьере квартиры. Было так в диковинку и до изнеможения приятно чувствовать на себе горячее тело, что Дин едва не простонал, закусив губу. Но когда Кас сжал достоинство зеленоглазого, Дина как током ударило, и он спихнул брюнета с колен:       — Хватит, — завопил он, — не сегодня, Кас. Отвали от меня.       Он скрылся в первой попавшейся комнате за поворотом. Библиотека. Шикарно. Можно было что-то полистать, пока возбуждение не отпустит. И теоретически это было возможно, если бы не… Не охренительно соблазнительный парень по ту сторону двери. По-видимому, на Винчестере сказывался длительный недотрах, если даже парень брата мог вывести его из равновесия.       Дин закрылся в библиотеке изнутри и заставил себя игнорировать все попытки Кастиэля достучаться к нему. Голубоглазый, ясно дело, волновался. Но не трахать же его, в конце концов! Они знакомы-то меньше суток. Дин так не может…       Жаль, что тянущая нужда ниже пояса твердила об обратном.       Безжизненно серые стены с парой картин и обложек разных книг немного облегчали его положение. Но и этого уединения было недостаточно, потому что Кастиэль за дверью всё так же повторял хриплым тоном:       — Дэн? Дэн, ты в порядке? Что я сделал не так? Прости. Дэн… Как мне тебе помочь?..       «Просто замолчи, Кастиэль, и уходи отсюда…», — крутилось в голове, но произнести хоть звук Дин не мог, будто бы очень боялся, что измученный голос выведет его на чистую воду.       И впрямь, ситуация не из простых. Но прятаться в библиотеке со стояком тоже не выход. Сейчас, когда его лицо приобрело пунцовый оттенок, а пальцы покалывало, как у алкоголика, было самое время, чтобы пересмотреть свою тактику общения с брюнетом.       В ином случае Дин распластает Кастиэля на ближайшем столе и возьмёт того без суда и следствия.

***

      По истечении десяти-пятнадцати минут Дин смог взять себя в руки, чтобы показаться перед взволнованным Кастиэлем. Было необходимо прояснить многие моменты, касающиеся близкого контакта и секса в целом. Дин не подписывался на то, чтобы трахать парня своего мёртвого братца. Да. Для него не существует понятия «секс ради секса», он видит мир своими глазами, а не членом, и никакие Кастиэли не заставят его измениться, — повторял Дин про себя.       Винчестер увидел Кастиэля прямо за дверью. Тот сидел на полу, оперевшись о стену спиной, и ждал своего Дэна, чтобы извиниться. Стоило оному показаться, Новак встрепенулся:       — Дэн, я… Я прошу прощения. Я не думал, что обижу тебя… Ты в порядке? — уставились он прямо на Дина.       — Кас. Кастиэль, — поправил он, словно проводя деловую черту. — Нам нужно серьёзно поговорить. Ты успокойся, лады? Пойдём на кухню. ***       Кас не мог понять, что происходит с его Дэном. Хозяин дома вернулся и вновь переполошил едва устаканившуюся жизнь Новака. Всё, что Кастиэль мог теперь делать, это следовать указаниям своего… просто своего Дэна: Кас так и не понял для себя, какую роль играет в жизни Винчестера. Единственную истину он помнил наизуисть: всё, что требуется Дэну от Каса, — полное подчинение.       — Хорошо. Теперь ты должен меня выслушать, — произнёс Винчестер, но, что странно, так и не посмотрел на Кастиэля. — Мы не можем больше заниматься этим. Я не хочу тебя, ты мне наскучил. За прошедший месяц я переосмыслил нашу жизнь… Я устал. Но не расстраивайся, ты, конечно, можешь жить здесь, ты имеешь на это полное право, делай, что хочешь, но не впутывай меня во всё… во всю эту твою жизнь.       — Ты ведь не серьёзно, Дэн? Ты шутишь? Гонишь меня? — Новак распахнул свои синие глаза, а Дин, зависнув на секунду, заторможено заметил, что Кас не расстроен. Удивлён? Или не верит? Дин постарался оставаться беспристрастным и лаконичным. Юрист, как ни как.       — Теперь ты волен делать, что хочешь. Если ты решишь остаться здесь, я просто смирюсь с этим. Ты можешь даже найти себе парня, девушку, мне плевать. Скучать не буду. И ревновать тоже.       — Да что ты несёшь? — завёлся Новак и, подумав, приблизился к Винчестеру ближе. Намного ближе.       Метаморфоза, произошедшая с Дэном, очевидно пугала Каса: хозяин дома как-то окреп, стал иначе смотреть, и от его угрожающего взгляда теперь хотелось не раствориться в воздухе, а ответить тем же зрительным контактом. И ни следа от агрессии! Что-то уже утихомирило адского зверя, который сидит в Винчестере, ожидая своего часа, чтобы начать крушить и метать.       «А, может, кто-то»…       — Ты нашёл мне замену? Нашёл кого-то другого?! — наконец озвучил Новак свою догадку, и сам пришёл в ужас от сказанного.       — Нет-нет, Кас. Конечно, нет! — Дин занервничал и заматал головой. Ему впервые нужно с кем-то осторожно, по-тихому расстаться, без криков, шума и кровопролития. — Я много думал. И понял, что мне это не нужно больше. Наши с тобой отношения… Я имею в виду. Ну, ты же понимаешь. Это неправильно. Эти отношения… они… неправильные. И, в общем, это не то, что мне нужно.       — Повторяешься, Дэн. — В глазах Каса сверкнуло недоверие. Оно и понятно — видел бы Дин себя со стороны: неустойчивая поза, глаза бегают с лица Кастиэля на собственные руки, которыми он едва ли перестал махать, даже скулы порозовели. Картина маслом. Лжец.       — А как же наш… уговор? — запротестовал брюнет. — Ты так или иначе вернёшься к своей прошлой жизни. Опять будут страдать люди от твоих вспышек ярости? Я не могу позволить тебе пойти на такое.       Дин пусть и не понимал, о каком их межличностном уговоре идёт речь, но он мог сложить два и два. Если Кастиэль думает, будто жизненно необходим Винчестеру, то Дин с маниакальным удовольствием переубедит его в этом:       — Что будет с моей жизнью дальше, уже не твоего ума дело! — вскинулся он, оттолкнув чересчур близко стоящего Новака на табурет позади. Брюнет, ошарашено ахнув, плюхнулся на место и слегка сощурился, словно готовый к боли. Нет, Дин бы его не ударил, зачем ему это?       — Ты же опять слетишь с катушек! — затем прошептал Кастиэль и открыл глаза.       — Вот, когда слечу, созвонимся, окей?! Я кстати не буду против, если ты всё же захочешь съехать! Вместе с твоими вещами тебя домой отвезу!.. — Дин прошипел сквозь зубы чёткое «сука!», словно поставил точку. Новак больше ничего не сказал.       Но едва Дин развернулся к двери, как услышал:       — Куда я должен съезжать, а? Опять в мотель? — Дина передёрнуло от того, каким ледяным тоном заговорил Кастиэль. Он обернулся. — Чего молчишь, Дэн?! Ты обещал, что всё будет стабильно! В норме. Как по сраному графику! Я из-за тебя, сука, из семьи ушёл! Бросил всё, что имел! И после всех этих… после всего, ты меня выгоняешь?! Да пошёл ты! Я буду жить здесь! Хоть в подвале, чёрт возьми!       Новак ринулся вперёд, с силой врезавшись в плечо Дина. Следующее, что он услышал, — хлопок входной двери.       «Очешуеть! Кас такой вспыльчивый», — думал Дин, присев на край стола. Непонятное возбуждение или же восхищение накатило на него. Дин прокручивал моменты, но не мог понять, что ему нравилось больше: как звучал голос Кастиэля, настоящий, без поддельной сладости; как потемнел оттенок синего в его глазах и загорели искорки злости; какие чувства вызывали слова Каса в нём самом; или как двигалось его тело. Кас, он… Стоп. Куда ушёл Кас?