Молодые асы

Локи как-то иначе представлял себе реализацию фразы «пойдем, прогуляемся». По мнению бога магии это должно было выглядеть чинным променадом по идеально вылизанным мостовым Асгарда, когда все встречные расшаркиваются и кланяются, уступая дорогу молодым принцам. Тора же потянуло в лес. Ему не нравилась светская болтовня, напускной блеск лицемерных улыбок и жесткий церемониал. Ему нужно было сражение, свобода, вино и женщины. Тут уж он был первым из равных, когда Локи все-таки лучше чувствовал себя в дворцовой жизни, хотя и в битве был далеко не последним воином. Хотя не в таком уж большом числе сражений им удалось поучаствовать. Всеотец берег совсем еще юных наследников. Отчего Тор жутко бесился. И, как сегодня, сбегал из дворца на свободу. Хотя, лес – не такое уж безнадежное место. Не пустыня, в конце концов. В лесу можно найти много интересных трав для разных опытов, так что он, пожалуй, составит брату компанию. Заодно и присмотрит. Разговор не складывался даже сильнее, чем обычно, поэтому Тору только и оставалось, что пинать попадающиеся на тропинке камушки. Ну почему с Локи всегда так? Тор очень любил брата, прямо вот так вот с ходу не мог сказать, кого он любит больше: мать, отца или брата. Любовь к семье была для него самым естественным, что он только мог себе представить, и друзья, как бы Тор не любил этих веселых идиотов, братьев по оружию и выпивке, даже не угадывались рядом. Но если с отцом всегда можно было поговорить или просто послушать его мудрые речи, потренироваться или получить совет, если от мамы всегда услышишь доброе слово и интересную историю о давних временах (хотя в последнee время она почему-то предпочитала историям расспросы о Сиф… С чего бы, интересно?), то с Локи вечно проблемы! Брату было интересно болтать только о магии. В детстве это было здорово - Локи рассказывал, Тор особо не вслушивался, зато с воплями восторга гонялся за цветными фонариками, которые создавал брат, но теперь… Да если Громовержец понимает хотя бы треть из того, что он там рассказывает, то Ётунхельм – лучшее место для принятия солнечных ванн! Тору вовсе не нравилось, что они с Локи так отдалились друг от друга, ведь отец всегда повторял, что они должны дружить, что бы ни случилось. Он не против дружить, но какая дружба, если он уже час мучительно пытается подобрать тему для разговора, но пока что их рекорд – пять фраз и пара секунд смеха... - Жарко сегодня, да? – ну хотя бы о погоде поговорят. Мать всегда говорила, что когда не знаешь, что сказать, погода тебя выручит. - Да, - коротко согласился бог магии, - я бы даже сказал: удивительно жарко для Асгарда, - подумав немного, он шевельнул пальцами и сменил просторные одежды даже не на стандартный охотничий костюм, а на простые штаны и рубаху без рукавов. В конце концов, кроме Тора его никто не увидит, а брату вообще все равно, как он выглядит, - в городе так жарко не было, - Локи подумал, что по логике вещей в лесу должно было бы быть прохладнее, но сложно было сказать, есть ли в городе магия, контролирующая погоду. Дожди, по крайней мере, случались. И грозы. Он обернулся к брату, окидывая его задумчивым взглядом: лицо Тора раскраснелось, широкие плечи взмокли, да и дышать ему было трудновато, - Как ты себя чувствуешь? – он мгновенно оказался рядом с братом, касаясь ладонью начавшей уже колоться щеки, и хмурясь. Лицо Тора было горячим… Таким он был всегда, когда готовился к битве. Вот только орд неприятеля рядом что-то не наблюдалось. На всякий случай Локи раскинул по лесу поисковую магическую сеть… Мало ли. Может силы громовержца умнее их обладателя и заранее готовятся к неприятностям. - Эээ… Нормально, - Тор отодвинулся, но брат тут же сделал шаг вперед, кончики его пальцев засветились голубоватым, - Эй! Я же сказал, что нормально! Локи, что ты как наседка? Тор зло пихнул очередной камешек, носком сапога и тот отлетел в дерево, оставив на нем нехилую вмятину. Локи проследил полет несчастного камушка взглядом и скептически хмыкнул, а Громовержец неожиданно разозлился сразу на все: на Локи, на его ехидство пополам с заумностью, на дурацкую жару, на несчастное дерево, на собственную силу, на себя же! Молодой ас рванул вперед, пыхтя, как жеребец, краснея и чувствуя, как пот течет с него ручьями. Лучше бы он пошел гулять с Сиф, как она предлагала, но он уже пообещал себе, что пойдет с Локи, так и сказал покрасневшей (дурацкая жара) валькирии. - Пойдем ручей поищем, - кинул он через плечо, отлично зная, что брат бесшумно идет за ним, стараясь не раздражать Тора разговорами. Лучше бы раздражал! Лучше бы они поругались, и Локи честно сказал, что же брат ему сделал такого, что он теперь не хочет с ним общаться. Одинсону говорили, что чтение в сердцах окружающих людей не его сильная сторона, но он раз за разом перебирал в голове все, что говорил Локи в последнее время и не находил поводов для обид. Надо было просто дать ему по уху как в детстве, чтобы не зазнайничал! - Ну что ты там плетешься! – в сердцах рявкнул Тор, - Лучше бы я лошадь с собой взял, все быстрее, да некоторые из них поразговорчевей тебя будут. - Если хочешь, я могу вернуться и сказать Сиф, что ты ждешь ее у воды, - они как раз вышли на берег небольшого ручья. Вода в нем была мутной, а по берегу росли белые цветы, - она такая быстрая и сильная… - тут он чуть было не ляпнул гадость из разряда «тугая, наверное, кобылка», но магическая сеть отвлекла сигналом. Прямо перед ним находился сильный магический объект. Локи уставился прямо перед собой и начал осторожно прощупывать ручей. В то время, как фыркнувший Тор уже скинул с себя рубаху и сапоги, собираясь войти в воду. - Тор! Подожди! - пришлось повиснуть на локте брата, чтобы тот хотя бы внимание на него обратил. - Ну, что еще? – снова рявкнул Тор, повернувшись к брату, - Вода слишком грязная для нашего высокого происхождения, или есть какие-то церемонии, которые надо выполнять, если будущий царь моется в лесном водоеме? Он собирался еще добавить что-нибудь про неженок, когда вода за их спинами забурлила. Только сейчас ас понял, что ручей слишком теплый даже для такого жаркого дня. И нагревается все сильней! Все еще висящий у него на плече Локи смотрел ему за спину громадными, прозрачно-голубыми глазами. Очень испуганными. Тор не помнил, как обернулся, просто в какой-то момент вместо испуганно-голубых на него уставились злобно-янтарные глазища огненного дракона. Огненные великаны Муспельхейма таких разводят как охотничьих собак. По щеке медленно скатилась капля пота, а потом замедлившееся время снова пустилось вскачь, и Тор только и успел, что отшвырнуть Локи в сторону и пригнуться, пропуская над собой столб пламени. Извернувшись в воздухе, молодой бог подхватил себя магией, обеспечивая мягкое приземление. Ну конечно… все предельно просто. Магический контроль среды, который действительно повлиял на Тора, цветы эти, которых в Асгарде никогда не росло, проточная вода. Этот дракон совсем недавно появился на свет, скорее всего, прямо в этом ручье. В целом, ничего страшного, но сам факт присутствия в Асгарде этого чудовища, на которое уже бросился Тор, стремясь вцепиться в горло, заставлял задуматься о защите собственного мира. Впрочем, это могло быть шуткой. Вот только Локи этого не делал. А больше и некому. Дракон был совсем маленький. Размером с доброго быка, но для Тора все равно мелочь. Если бы тот только взял с собой оружие… Тор-таки схватил тварь за шею, почти опрокидывая ее, тут-то Локи и напал, нанося удар чистой магией в открывшийся на секунду бок дракона. Шкура была достаточно толстой, чтобы выдержать удары мечей, но от магии была не защищена абсолютно. Как существо, принадлежащее к магии, дракон имел свою магическую частоту, которую необходимо было нарушить. Внешних повреждений он не нанес. Зато дестабилизировал магию, заставляя ее взбеситься, отчего дракон забился в крепких руках брата, зашипел, беспорядочно раскидывая пламя, и одним только взмахом хвоста снова откинул бога обмана на берег. - Ты жив, братишка? – весело прокричал Тор, все еще удерживая проклятую тварь на месте. Приходилось тратить немало сил, чтобы голова дракона была постоянно повернута в сторону, и его огненное дыхание не причинило им вреда. Не выплеснутая злость отлично помогала, зажигала кровь азартом боя, и хотя рукам отчаянно не хватало Мьельнира, Громовержец чувствовал, что способен и с тремя такими драконами биться. - Бей его ледяной магией в глотку, Локи! На счет три! – Брат уже поднялся из воды, с него текло ручьями, но не считая царапины на плече, он был вполне боеспособен, - Раз! – Он чуть ослабил хватку и лишь чуть-чуть поморщился, когда острые когти полоснули его по плечу, - Два! – Дракон снова вызверился огненным дыханием, выжигая целую просеку в ближайших кустах, - Три! – Тор развернул дракона пастью на Локи как раз в тот момент, когда огонь из пасти литься уже перестал, а воздух, необходимый для нового огненного плевка тварь вдохнуть еще не успела. Вытянув обе руки вперед, Локи снова ударил магией. Не прицельным заклинанием, от которого у зверюги мог бы быть иммунитет, а чистой энергией воды, позволяющей заморозить всю влагу, находящуюся в теле дракона. С одной руки он бил в тварь, а с другой в брата, просто откидывая его дальше от собственной же силы. Если бы Тор оказался приморожен к дохлому дракону, отец бы не обрадовался. Почувствовав свободу, огромная ящерица тут же бросилась на Локи и успела подобраться почти вплотную. Да так и осталась стоять, с разинутой пастью, собираясь отгрызть молодому богу голову. - Давай заберем его с собой? – Локи схватил тварь за замороженные рога и выглянул посмотреть, как там Тор. Тот как раз поднимался, стряхивая с себя мгновенно опавшие в воду цветы, бог магии тут же потрудился припрятать пару стеблей и цветков. - Да ты с ума что ли сошел, Локи?! – Взвыл Тор, видя, в каких жалких сантиметрах от его братишки замер теперь уже не огненный дракон. Он сгреб брата за плечо, подтягивая худого, как палка, на один укус такой твари, аса, - Никогда больше не делай так! Когда я говорю «бей его льдом в глотку» это значит бей его холодом в глотку с безопасного расстояния. Чтоб тебя етуны скушали, ты хоть представляешь, что бы со мной отец с мамой сделали, если бы с тобой что-то случилось?! Тор сам не заметил как схватил брата за плечо и начал интенсивно его встряхивать. Больше всего не хотелось признаваться, что когда дракон со всей дури понесся на Локи, Громовержец испугался в разы сильнее своего младшего братца. Даже успел в красках представить, как дурака сейчас растопчут, или схарчат, или сожгут. - Не делай так больше! – Закончил гневную речь Тор и неожиданно для самого себя обнял удивленно таращащегося на него Локи, - Мелкий дурачок. Локи вздохнул и закрыл глаза, укладывая подбородок на плечо брата. Ну как твердолобому объяснить, что магия работает сложнее, чем кулаки, что заколдовать существо, больше, чем на половину состоящее из магии, трудная задача, даже если она внутри него взбесилась? - Тор… все хорошо, - тихо проговорил маг. Вода в ручье стремительно остывала, омывая колени холодом, - а еще мы с тобой обнимаемся, стоя в воде, это так романтично, - он тоже обнял брата, - я все рассчитал, я же такой занудный умник… - брат не реагировал, все крепче прижимая его к своей груди, отчего дыхание заметно усложнилось - Тор, ты меня раздавишь, - он попытался повернуться, чтобы увидеть лицо брата, но только ткнулся носом в горячую шею. - Угу, - Тору нужно было несколько минут, чтобы взять себя в руки. От облегчения у него горло сдавило и глаза жгло, так что ему очень нужны были несколько минут, чтобы снова взять себя в руки, - Слабак. Локи тихо рассмеялся и тоже уткнулся носом ему в плечо. Сейчас братишка был совсем как в детстве – смеялся его шуткам, не строил из себя обиженного чуть что… Будто бы вспомнил, что Тор его любит, несмотря ни на что. Что они братья, а значит – самые близкие друг другу. - Люблю тебя, братишка, - Он наконец-то выпустил Локи из объятий и, шутя, чмокнул его в губы. Как раз, когда тот собирался что-то ответить и открыл рот. Губы у братишки были влажные и теплые, Тор сам не заметил, когда шутливый поцелуй перешел в серьезный, а потом они еще несколько раз соприкоснулись губами, немного стыдливо, но так Тора разве что девчонки целовали. - Ну пойдем домой, может? – смущено поинтересовался Громовержец, когда они оторвались друг от друга и смущенно уставились в разные стороны. Локи кивнул, и Тор поняв, что до сих пор сжимает его плечи ладонями, поспешил отодвинуться, - Я голодный, клянусь Асгардом. Возвращались молча, поглядывая друг на друга украдкой, стараясь не встречаться взглядами. И только у самых ворот города Локи сообразил, что они не могут в таком виде явиться ко двору. Тор так вообще потерял рубашку и щеголял теперь мускулами. - Брат, мы выглядим, как два подравшихся мальчишки, - он оглядел его и свои царапины, - причем дрались мы, как девчонки. Позволь мне…. – он шагнул к Тору, кладя руки на пояс его штанов, последней одежды, оставшейся на брате. Если он сейчас будет призывать молот, потом доспех, слишком много шума поднимется. А так Локи просто найдет в его гардеробе чистую рубашку и перенесет ее прямо на тело Громовержца, впрочем, чистые сухие штаны тоже не помешают. Всего лишь на секунду он прикоснулся ладонями к голой коже брата и тут же отдернул руки. Белая рубашка, синие брюки. Простоват костюм для принца, но Локи не решился копаться в личных вещах брата долго. Сам он тоже приоделся, стараясь выглядеть еще более скромно, чем брат, - покажемся отцу, расскажем ему о произошедшем, и можешь съесть хоть целого Сехримнира. - И я это сделаю, клянусь Мьельниром! – хохотнул Тор, - Пошли, братец! Смущение наконец-то покинуло его, он обнял Локи за плечи и потащил за собой. Всеотца они нашли в тронном зале, он как раз выслушал посольство цвергов, ответил им парочкой ловко срифмованных фраз. Пока великие мастера пытались разобрать, что же это такое Одноглазый им сказал, похвалил ли, посмеялся ли, Один поманил сыновей пальцем, и Тор легко взлетел по ступенькам к трону и обнял отца. Локи робко последовал его примеру, но по нему было заметно, что подобные проявления чувств его смущают. - Отец, отец там такое! – начал Тор, которому свербело, - Идем мы, значит, по лесу, решили искупаться, а там дракон, огнем как пшиии, ну, я его одним кулаком в морду бамс, вторым бамс, а он огнем из пасти снова как дыхнет! Ну а я его заломал и давай морду ему крутить, а потом Локи его магией, а он Локи хвостом, а его снова по голове кулаком, а он как огнем, а потом Локи его холодом, и дракон как застыл! Его теперь можно как скульптуру, у нас есть ледяной сад? На секунду в зале повисла мертвая тишина, потом все обернулись к Одину, надеясь, видимо, что Всемудрейший как-нибудь объяснит. Царь Асгарда не подвел в очередной раз явив подданым свою мудрость: - Локи, а теперь ты расскажи, пожалуйста, что случилось? - Муспельхеймская гончая, отец, - Локи повел рукой, и посреди тронного зала материализовалась ледяная фигура под шумные ахи присутствовавших, - в двух милях от стен Асгарда, в Ручье бегущих фей. Совсем еще молодая самка гончей, щенок, но огнем дышала знатно. Она совсем недавно появилась на свет. Яйцо хранилось в том же ручье, однако скорлупы я не обнаружил. Впрочем, то, что она все еще контролировала среду своего обитания, свидетельствует о том, что вылупление произошло не более трех дней назад. По цветам, что росли там же, - он извлек из ниоткуда белый цветок, - можно судить, что пролежало яйцо там достаточно долго. Три месяца. Инкубационный период – семь. Его кто-то подбросил в наш мир. Случайно такое произойти не могло. Впрочем, если бы мы с Тором не нашли гончую, через пару недель она бы смогла доставить нам достаточно проблем. Тор описал, как именно мы ее встретили. Я дестабилизировал магию и ударил медленным фризом, пока брат… фиксировал ее. Это было не самым лучшим решением, но мне хотелось сохранить образец. Отец, позволь оставить добычу. Она еще жива, я хочу выяснить, как и откуда она появилась в наших землях. Так же я думаю, что не помешало бы проверить окрестные водоемы. Она могла быть не одна. Локи замолчал, выжидательно глядя на Всеотца, а за его спиной уже началось бурное обсуждение возможного вторжения, сомнения: не очередная ли это шалость царских детей, ни козни ли Ётунов… - Молодцы оба, в бою отличились и рассказали хорошо, особенно ты, Локи. Немного суховато, но вполне хорошо, после того, как кое-кто тут излил на нас бурю чувств, – Тор залился краской, а тяжелая рука Всеотца легла на темную макушку, взгляд же искал кого-то в толпе. Короткий кивок и сразу несколько асов покинули зал, а со спинки трона сорвался в полет ворон, рассекая черными крыльями золотистые солнечные лучи Асгарда. Поиски уже начались, но Тор даже рта не успел открыть, чтобы напроситься следом на поиски новых драконов, когда Один непререкаемым тоном отправил их обоих к матери – залечивать царапины. Напоследок Всеотец обнял их обоих, а Локи снова потрепал по черной макушке, после чего вышел из зала, свистом подзывая Слейпнира. Позабытая делегация цвергов так и осталась стоять посредине зала, что поделать, царь их с приема не отпустил, значит маячить несчастным коротышкам в зале, пока Один про них не вспомнит. - Ты можешь что-то с ними сделать, - Тор оттянул ворот рубахи и рассматривал три глубоких царапины на плече, - Я не против боевых меток, девчонкам нравится, но мама… - он беспомощно развел руки в стороны. - Ты-то ладно, - вздохнул смущенный, но довольный оценкой отца Локи, уводя Тора из тронного зала одним из тайных проходов, используя магию уже почти бессознательно, - а вот если я покажусь ей в таком виде, то не миновать заботы. «Локи, сколько раз тебе повторять? Будь осторожен, твоя сила в тонкой магии, а не в крепком теле, береги себя и прячься за Тора в бою!» - Бог обмана очень правдоподобно скопировал голос и наставительные интонации матери, - так что к маме не пойдем. Целитель я не самый лучший, но с такими царапинами справлюсь, - они вышли прямо в центр покоев младшего принца. Он бы и не против встать за спину сильного брата, но пока у того голова, что твой Мьельнир, он свою жизнь бы ему не доверил. Он любил брата, но повзрослел гораздо раньше и теперь сам чувствовал ответственность за него. Например, сегодня, когда Тор уже почти шагнул в пасть дракона. Маленького, да, но сам факт подвергания опасности его жизни... Тор тоже беспокоился. Объятья эти… - Сядь, я сейчас все принесу… - Ага, - Тор презрел кресло и завалился сразу на кровать Локи, вытянув ноги. Мышцы устало гудели, царапины на плече немного жгли, но в остальном он чувствовал себя прекрасно! Ему даже есть перехотелось. Молодой ас приподнялся, скидывая с себя рубаху, и броском отправляя ее куда-то в угол. Стащил сапоги нога об ногу и залез на кровать с ногами. В комнате Локи было куда прохладней, братишка вообще не любил, когда жарко, откуда-то тонко тянуло запахом зелий. Беее… Смешайте одну столовую ложку перетертых крылышек фей с тремя пальцами покойника… Тор терпеть не мог все это ведьмовство. Вот боевая магия это да! Это сила, и Локи сегодня это доказал. Похоже, братишка совсем вырос. Громовержец невольно вспомнил про «братский поцелуй» и невольно покраснел. Локи вскоре вернулся с баночкой, от которой исходил сильный мятный аромат. - О, Тор… это были лучшие шелка, - сокрушенно вздохнул младший принц, присаживаясь рядом и окуная тонкие пальцы в бело-зеленую массу, - будет щипать. Главное, не дергайся, я тебя вряд ли удержу, - с этими словами он коснулся щеки брата, на которой красовалась широкая ссадина, размазывая лекарство по ране. Громовержец даже не моргнул, глядя на него ясными добрыми глазами, Локи казалось, что он не был достоин этого взгляда. Он вздохнул и отвернулся, переключаясь на глубокую царапину на крепкой груди. Он завидовал Тору, его силе, его статусу наследника, всеобщей любви к нему. Локи тоже любили… но не так, как его светоносного брата. А ведь он чего только не натерпелся во имя Асгарда, - давай спину… - и вот он доверчиво подставляет незащищенное место… Потому что верит ему, любит и беспокоится. Изящные пальцы прошлись по узким полоскам царапин, покрывая их бальзамом, и легли на сильное плечо уже совершенно чистыми. Мазь начала впитываться, пропадая с кожи, вместе с повреждениями. Кончики пальцев Локи тускло светились. Тор уложил голову на колено к брату и наслаждался холодящими прикосновениями. От бальзама кожа потеряла чувствительность, будто к ней на минуту приложили кусочек льда, и ас с удовольствием подставлял Локи царапины, включая даже те, что схлопотал вчера на тренировке. - Ты знаешь, братик, - атмосфера братского единения навела Тора на благодушный лад, он уже и не помнил, что злился на Локи утром, - Я ведь всю эту прогулку затеял только ради того, чтобы мы вместе побыли… А то мы как-то совсем мало общаемся в последнее время, ты весь в книгах, даже на тренировки стал приходить через раз. Я по тебе как-то… - он замялся, стесняясь признаться, - скучаю. – Тор снова замолчал пытаясь как-то покорректней навести разговор на… - Ребята что, снова ржали над тобой? Так ты скажи - я им всем зубы повыбиваю. Кроме Сиф, - он неловко повел плечами, - она все-таки девчонка, понимаешь? - Тор, - Локи даже улыбнулся, - я сам могу постоять за себя… и мне не нужны тренировки для этого. Мне все равно, что говорят обо мне другие. В конце концов, я сам не подарок. Мой язык острее меча порой… - он сам не заметил, как запустил пальцы в золотистые волосы, поглаживая брата по голове, - я тоже скучал по тебе. Но ты все время занят… с друзьями, девушками, Мьёльниром. Ты будущий царь. Тебе все это необходимо. Крепкие руки, верные друзья. Я твой брат. Я всегда буду рядом, буду направлять тебя и помогать по мере сил, - локоны шелком скользили меж пальцев, - я в твоей тени, можешь обращаться к тени за советом. Несмотря на то, что ты зовешь меня коровой, - бог обмана рассмеялся, и провел рукой по спине брата, снимая остатки ран с сильного тела. - А я все равно скучаю, - буркнул старший и нащупав подушку приложил мелкого зануду по затылку, - Тренировки ему не нужны! – Локи взвизгнул как девчонка, падая на спину и выставляя руки вперед, - Тенью он будет! – Руки младшего брата засветились чистым голубым светом и подушка, вместо того, чтобы шлепнутся ему на лицо, замерла на ладонь выше, будто в каменную стену уткнулась. Ха! Да Тор и не такие стены в щебень превращал! Братская перепалка продолжалась до тех пор, пока Тор не сбросил уже не способного колдовать от смеха брата на пол и вольготно устроился на его кровати, раскинув руки и ноги, занимая собой максимально большое пространство. - Сии простынные равнины и одеяловые моря принадлежат теперь Тору Громовержцу, сыну Одиина! – Торжественно провозгласил он, воздевая руку со все еще зажатой подушкой, которой сегодня выпало сыграть роль Мьельнира. Подумал и добавил, - И подушковые хребты, кстати, тоже. Так что пади ниц, мелкий братец, и возможно я уступлю тебе кусочек сего ложа. У самого Тора уже язык заплетался от усталости, все же схватка с драконом, да еще и по жаре не прошла для его организма легко. Да и время было как раз подходящее для послеполуденного сна. Локи поднялся, отряхиваясь и улыбаясь. - Отдыхай, владыка мира моей кровати… - он еще раз прикоснулся к белым волосам уже спящего брата. В детстве они часто, заигравшись, засыпали в одной постели. Такого не случалось уже очень давно… Сиятельный Громовик Тор скучает. Знание грело сердце и заставляло улыбнуться шире. Глупый старший брат… Локи в последний раз провел пальцами по золоту волос и отправился в дальнюю часть покоев, убирать рабочее место и исследовать флористическую находку… Но как бы Бог обмана ни старался погрузиться в работу полностью, мыслями он возвращался к большому сильному телу, лежащему в его постели. У него не было никого ближе брата. От всех остальных он так или иначе отгораживался плотной стеной из злых шуток, насмешек и гадостей, но Тор был слишком добрым. И слишком любил его. И целовал так… Локи отложил инструменты и прикрыл ладонью глаза. Брат не должен вызывать таких мыслей. Да, он не пользуется такой популярностью у девушек, как Тор, но и не страдает от дефицита их внимания. Одна Сигюн чего стоила... Красивая, умная и смелая Сигюн, для которой он однажды все небо Асгарда заполонил прекрасными бабочками. Которая робко брала его за руки и смотрела так преданно… Ни в какое сравнение с грубыми руками брата, сжимающими плечи до боли. Молодой ас тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, но его так и тянуло обернуться к крепко спящему брату. Может, заколдовать его? Тонкие пальцы лихорадочно ласкали его, трогали везде, Тор ощущал, как ледяные подушечки пальцев скользили одновременно по спине, животу, ногам, чужие ладони обхватили его лицо, а губы обожгло ледяным дыханием. Молодому асу не впервой видеть такие сны, обычно это значит, что он или мало тренируется или много засматривается на девушек, но впервые ему снится что-то настолько… холодное. Тор не понимал, как столь ледяные прикосновения могут так возбуждать его, но все равно тянулся им навстречу. Он не видел, кто сейчас целует его губы, от чьего дыхания у него ломит десны, будто он выпил речной воды в самом начале весны и все же был уверен, что ни одной из его знакомых девушек не навести на него такой сон. Обхватив руками свое ледяное видение, опрокидывая его на спину, пытаясь теснее прижать к себе, обнять, уложить на теплые шкуры, согреть собой, но вместо покрывал, мехов или травы, они упали в озеро. Неожиданно теплая вода обхватила их со всех сторон и потянула в вязкую тьму. Тору было плевать. Он целовал холодные губы, и те охотно отвечали, а свет солнца сменился голубоватым светом магических огней, таких, как Локи лепил в детстве, и Громовержец даже не удивился, когда у него над ухом раздалось: - Не называй меня коровой. - Ладно, - покладисто согласился будущий властитель Асгарда, снова целуя младшего брата, который говорил ему что-то через толщу воды, что-то, чего Тор не слышал, но он все равно согласился снова: - Все для тебя. Ты мой… Он хотел сказать «брат», но оборвал себя на полуслове, осознав - на них обоих нет одежды, и Локи жмется к нему, такой худой, угловатый весь, трется об него, от чего в паху все тяжелее и тяжелее. - Локи, - позвал Тор, - Локи, ты мой… Мой… Локи, ты… Он все никак не мог выговорить «брат», только толкался отчаянно, входя в чужое тело, не встречая сопротивления, будто им не в первый раз быть вместе. - Брат… - выдавил он, наконец, выталкивая слово изо рта вместе с тяжелым дыханием, выплевывая его будто кость из горла. - Ты дал мне погибнуть, - голос Локи пробивался к нему через воду, едва слышный, голос духа из ледяных миров, - Меня сегодня убил дракон. - Нет, - Тор упрямо мотнул головой, прижимая выскальзывающее из рук тело к себе. - Муспельхеймская гончая, Тор. Она совсем недавно появилась на свет. - Нет. Мы убили ее. - То, что она все еще контролировала среду своего обитания, - Локи заговорил голосом Хугина, таким же скрипучим и лишенным человеческих интонаций, - свидетельствует о том, что вылупление произошло не более трех дней назад. - Нет! Ты убил ее, ты! Вокруг головы Локи расцветали те самые цветы, которым не место было в Асгарде, они тонули среди отвратительно-теплой воды и льдисто белых цветов. Тор хватал брата за руки, но тот выскальзывал, кожа его обжигала холодом. - Разве ты не чувствуешь, какой я холодный, - грустно спросил Локи, - Отпусти меня, глупый Громовержец, он же ждет меня… - в темной глубине сверкнул алым змеиный глаз. Он смотрел из-под толщи воды, и все еще оставался таким громадным, будто принадлежал змею, способному обвить своим телом целый мир. Зачарованный плясавшей в нем ненавистью, Тор невольно разжал руки, и Локи тут же потянуло на дно. - Нет! Локи, нет! – он поплыл следом, чувствуя, как легкие жжет, а на глаза уже давит изнутри, - Я не дам какому-то змею сожрать тебя! Я отрублю его голову! - Его яд убьет тебя, не успеешь и десятка шагов сделать, - брат смеется, и голос у него живой, ехидный, привычный, только сам обманщик и злой шутник Локи уже почти исчез во тьме, - Мне не нужна твоя защита. - Нет! Нет! – Тора сильно трясут за плечо, и он наконец-то просыпается и едва не плачет, видя над собой испуганные голубые глаза. Он даже не успел придумать, какое бы заклинание наложить на Громовержца, какую бы шалость провернуть… Тор заметался на кровати, рыча и вскрикивая. Он бросился к брату, хватая его за плечо, инстинктивно отгораживая их двоих от всего мира, чтобы порвать связь с тем, кто посмел прикоснуться к разуму спящего бога. Но дело было не во внешнем вмешательстве. Это был всего лишь сон. Это он и твердил, сжимая его плечи. - Только сон, - он даже вскрикнуть не успел, когда Тор сгреб его дрожащими руками в объятья, заставляя упасть рядом, и прижал к часто вздымающейся груди, - только сон, Тор… - он гладил брата по голове, обеспокоено разглядывая его лицо, - все в порядке. Тор, все хорошо, - Не стоило ему спать в этой постели, не самые светлые чувства она в себе копила, - я рядом, брат, - тонкие пальцы снова погрузились в золото волос, путаясь и поглаживая буйную голову. Тора трясло, как смертного от лихорадки, он все крепче сжимал его в стальной хватке, но на это было плевать, молодой ас испугался, когда из небесно-голубых глаз полились слезы. Что же он видел такое? Бормоча что-то успокоительное, Локи коснулся губами сначала мокрой щеки брата, потом виска, золотых волос, уголка губ, твердил, что он рядом и все хорошо, не замечая, что сам уже дрожит рядом с успокаивающимся братом. - Мне снилось, что тебя сожрал дракон, - голос уже перестал позорно дрожать, но Тор все еще не мог отпустить руку брата, - Локи, пообещай, что ты больше не будешь связываться с драконами. Даже к музейному чучелу не подходи без меня, - он отлично понимал, что несет сейчас бред, к тому же оскорбительный для брата. Ха! Не более оскорбителен, чем начало его сна, которое врезалось в память, как могут врезаться только самые страшные вещи, до мелочи с первой до последней секунды. Тор сам не понял, когда просто бред перешел в бред бессвязный: он шептал брату, что-то успокаивающее, будто это он проснулся весь в слезах, говорил о том, как сильно любит его, гладил Локи по бокам и бедрам, ладонями, ощущая какой же брат все же костистый, весь из углов и выпирающих косточек. Почему мысль о косточках заставила его кровь забурлить в жилах, он представлял себе, как натягивается кожа на ключичных и бедренных костях Локи, и ласки его становились все откровеннее. Он поймал губами рот брата и сразу же пошел в атаку, бездумно и яростно, как поступал всегда, просто сметая все на своем пути. - Тор… - выдохнул бог обмана, пытаясь уйти от поцелуя, но брат держал крепко, придавливая его собой к постели, - Тор… мы не должны, - тихий шепот дался тяжело из-за сбившегося дыхания, - Тор… - он бессмысленно звал брата по имени, топя пальцы в золоте волос, отвечая на поцелуи, скользя рукой по мощному плечу в ответной ласке. Не то чтобы он этого хотел… Просто не мог оттолкнуть брата, когда тот так стремился любить его. Пусть все неправильно. Он никогда не был правильным. И он любил брата. И крепкие объятья, заставляющие ныть ребра. Тор же его не слышал, стаскивал тунику с узких плеч, обжигал поцелуями шею, ключицы, грудь… И Локи сдался победителю, отвоевавшему его постель, одним щелчком пальцев освобождая себя и его от ставшей тесной одежды, вжимаясь в горячее сильное тело. Брат просто прищелкнул пальцами, и одежда Тора разлетелась как дым. На секунду ему стало интересно, может ли братишка сделать такое же с его доспехами при желании, и не попадет ли Тор когда-нибудь из-за этого в глупую ситуацию, но мысль пролетела в голове со скоростью Слейпнира и растаяла где-то вдали, уступая место тому, что сейчас было в его руках – раскрасневшийся, теплый (теплый, а не обжигающе холодный, пусть этот сон провалится в Хельхейм) Локи подавался ему. - Люблю тебя, - зашептал Громовержец, нависая над худым телом, - Люблю. Локи уставился на него своими глазищами, тонкие брови были чуть заломлены, отчего взгляд кажется молящим. Братец будто просил его продолжать, касаться, осыпать поцелуями, взять его, как женщину. Так на Тора еще никто не смотрел, даже самые отвязные из его подружек, этот взгляд окончательно вырвал у него из рук вожжи, заставляя с головой окунуться в безумие. Локи не сдержал стона, когда рука брата сомкнулась на его члене, все происходящее было чем-то запредельным, как будто они стали жертвами чьей-то шутки и бесстыдно наслаждались этим. Тор продолжил терзать поцелуями его грудь, а бог обмана не мог никак унять дрожь, зародившуюся в груди от слов любви. Тор все сильнее вжимался в него, продолжая ласкать восставшую плоть, целовать разгоряченную кожу, прихватывать ее зубами, затягивал ласку и сходил с ума от желания. - Тор, - он поймал лицо брата в ладони и медленно поцеловал его губы, опуская узкую ладонь на член брата, обхватывая, оглаживая, - позволь мне… - он не договорил, раскидывая ноги и приподнимаясь, надавливая на плечо брата, заставляя его придвинуться ближе, и прижал головку члена ко входу в свое тело. Сосредоточиться было тяжело, но они оба почувствовали, как в месте соединения их тел становится влажно и скользко. - Локи, ну можно было хоть тут без магии обойтись, а? – жар смущения заливал щеки, но это только возбуждало сильнее. Тор на пробу двинулся вперед и брат под ним застонал, прикусывая губу и сводя тонкие брови на переносице, - Прости… Тор казался себе грубым медведем по сравнению с Локи и больше всего боялся причинить ему боль, которая заставит брата отвернуться от него. Он пробовал действовать медленнее, но Локи все равно кусал губы, а зрачки его превращались в крупинки, посреди озерец боли. Громовержец уже почти решил, что ничего у них не выйдет, и высшие силы противятся такому союзу, когда Локи перехватил его руку и положил себе на пах, так чтобы пальцы касались скользкого входа. Это было невероятно смущающее, даже больше, чем все предыдущие ласки, и Одинсон поспешил отвести глаза. Увы, смотреть на то, как собственные пальцы исчезают в тугой, покрасневшей дырочке было еще более смущающее. А еще ужасно возбуждало… Замечание про магию вызвало у молодого аса искреннюю улыбку. Он уже вообще подумывал обернуться женщиной, но слишком боялся, что Тор передумает и вообще сбежит. Смешной любимый брат. - Быстрее, - шепнул он на ухо Громовержцу, задыхаясь от желания - я потерплю… - тут пальцы задели что-то внутри его тела, отчего он громко застонал, цепляясь за плечи Тора, а тело затрясло от удовольствия, - оооо… Тор, пожалуйста… пожалуйста, еще, - всхлипывал он, ткнувшись носом в плечо брата, обвивая его шею тонкими руками, - быстрее! Тело изнывало, а голова шла кругом от желания и незнакомых ощущений. Он, конечно, уже многое испробовал. Но такое… да еще и с собственным братом... С богом грома и молний. - Ага, - дыхание клокотало в груди, Тор казался себе взбесившимся по весне жеребцом, последние опасения причинить боль Локи были просто сметены ударившей в пах кровью. После того, как он пальцами растянул тесный вход, дело пошло быстрее: он вошел сразу на половину, и брат выгнулся под ним, запрокидывая голову и вскрикивая. Даже если бы он сейчас попросил остановиться, даже если бы умолял… Громовержец был уверен, что его сейчас ни одна магия бы не остановила, ни одна сила, он врубался в тесно сжимающее его кольцо мышц, и стонал как безумный, чувствуя, как ногти Локи царапают ему спину. Он остановился, лишь когда полностью оказался внутри, так что его мошонка шлепнула о худые ягодицы, и только для того, чтобы посмотреть на лицо Локи, оценить: не слишком ли далеко они зашли. Судя по дорожкам слез, приоткрытому рту и томному, наполненному желанием взгляду – как раз до самой черты. - Тебе хорошо? Можно тебя поцеловать, Локи?– Тор невольно облизнул губы, чертовы слова смущали его сильнее действий. Можно поцеловать? Можно мне продолжить? Можно остаться на ночь? А на завтра? А на всю жизнь? Вопросы сталкивались у него в голове, и Громовержец застонал, уткнувшись носом в чужое плечо. - Можно, - тихо шепнул Локи, закрывая глаза. Чувство наполненности, от которого тело готово было взорваться, кружило голову, заставляя позволить брату все, что он захочет, лишь бы он двигался и не покидал его, - пожалуйста… не останавливайся, - шептал он, касаясь губами кромки его уха, - Мне очень хорошо… я люблю тебя, Тор, - от очередного резкого движения Локи задрожал в сильных руках, Тор снова накрыл его губы поцелуем, не боясь натолкнуться на ядовитое жало языка, подчиняя, делая его своим. Бог обмана застонал сквозь поцелуй, обхватывая длинными стройными ногами пояс брата, двигаясь ему навстречу, беспорядочно целуя и теряя остатки себя в горячей страсти, что дарил Громовержец. «А теперь он тебя трахает», - шепнул гадкий голосок в голове Локи, - «ему и раньше принадлежало все, теперь ты входишь в число его владений. Прими мои поздравления, неудачник!», - Локи зажмурился, стараясь прогнать дурные мысли и отдаться искренней любви брата, на которую он вряд ли смог бы ответить столь же светлым чувством, - «С другой стороны тебе это даст некоторые преимущества, власть над ним. Он не сможет обходиться без тебя. Ловко придумано!» Нет… не для того. Не для того он сейчас извивается под братом, не для того, чтобы взять… а чтобы дать ему своего тепла, своей любви… Локи крепче обхватил руками его шею, заставляя нагнуться к себе, и поцеловал, с такой страстью, что Тор понял – брата окончательно подхватило это безумие, и сейчас ему так же хорошо, как и Громовержцу, и он так же ни о чем не жалеет, просто отдается во власть своих инстинктов. Ас ускорил движение, врубаясь в брата все быстрее, входя в него каждый раз до упора, так чтобы ощущать бедрами кожу его ягодицы. Локи был везде гладкий, словно девчонка, и Тор хотел коснуться его везде, особенно… Подавив в себе чувство неприятия, он коснулся члена брата, поглаживая его пока что осторожно, но все сильнее сжимая, с силой проводя от основания до головки. Тор удивился тому, насколько нравилось ему ласкать Локи. Братец от каждого прикосновения начинал дрожать и насаживаться на него все сильнее, поддаваться его силе. Впервые он так открыто показывал свою слабость Тору, и это заставляло его сходить с ума, чувствуя, как в крови скользят раскаты молний. Чувство наполненности стало невыносимым, бог обмана заметался под братом, пытаясь уйти от слишком приятного проникновения, каждое из которых заставляло Локи все сильнее впиваться тонкими пальцами в закаменевшие плечи брата, и вместе с тем дико хотелось еще. Но контроль над телом ускользал от разума. Локи кричал, звал брата по имени, царапал его плечи, умолял не останавливаться, толкаясь в ласкающую его руку, и целовал его лицо и шею, все крепче сжимая его ногами за пояс. Огненное удовольствие, разлитое по телу, захлестывало сознание, унося его прочь из родного Асгарда вдаль к звездам, сияние Радужного моста было лишь отблеском солнца на шлеме по сравнению с тем, что дарил ему брат, заставляя сходить с ума под собой, вжиматься в себя в надежде стать его частью, изливаться в крепкую руку и любить… безгранично любить… Тор кончил на ягодицы брата и упал на него сверху, придавливая своим весом к постели. Локи тяжело с присвистом дышал ему в ухо и чуть царапал ногтями спину. Ему, конечно же, было тяжело лежать под здоровенным братом, и он ворочался, терся об Тора всем своим худощавым телом, и выплеснутое только что семя размазывалось по ним обоим. Громовержец понял, что если не скатится с Локи прямо сейчас, то за дальнейшие свои поступки он не отвечает. - Давай не будем никому об этом говорить? – глаза Локи мгновенно расширились до размеров двух средней величины вселенных, братец мгновенно напрягся, потеряв всю расслабленность и томность, а Тор трижды проклял свой язык, который просто не умеет правильно превращать в слова его мысли, - Я не стыжусь, я просто хочу оставить это только для нас. Чтобы ты был моим. Ему самому стало неловко за такой собственнический порыв, он спешно залез под одеяло и затащил Локи туда же. Паршивец ущипнул его за бок и выскользнул из рук. Далеко отодвигаться не стал, ровно настолько, чтобы Тор не мог обнять его. - Ну, что, теперь будешь больше времени проводить со старшим братом? Слепота оргазма отпустила сознание, и теперь Локи лихорадочно пытался переварить все, что сейчас произошло, и чем это грозит. - Тор, - повелитель магии ткнулся носом в подушку, - ты ребенок, Тор… Непроходимый, заносчивый, эгоистичный, честолюбивый ребенок… Хочешь чаще бывать со мной – приходи… Я буду тебя ждать, - он свернулся клубком под одеялом, очищая их тела с помощью магии и едва не зашипел, когда неумолимая рука брата подгребла его к горячему телу. Локи безнадежно выдохнул и закрыл глаза. Нельзя, чтобы Тор трепался об этом, хвастая победами во хмелю… - Ну хорошо, - он развернулся лицом к брату, - я наложу на нас обоих заклятье, которое сохранит эту тайну только для нас, - он подался вперед и поцеловал пересохшие губы громовержца. - А ты зануда, - хохотнул Тор, легонько кусая, розовое, как у девчонки, ухо Локи, - И шлем у тебя, как коровьи рога. После этого вполне можно было ожидать, что братец на него вообще заклятие немоты наложит, но тот каким-то чудом сдержался, засопел только шумно, как одомашненный еж цвергов, что у Тора вызвало только новый приступ нежности. Ему хотелось тормошить брата, гладить его, целовать выступающие косточки… Мысли о «правильно-неправильно» Тор прогнал из головы очень просто: ему это нравилось, Локи это нравилось, они не хотят прекращать, они счастливы, все остальные могут идти целовать Лафея в задницу, пока не примерзнут. Тор не стал высказывать эту умную мысль брату, тот и сам наверняка так думает, к тому же он уже уснул если судить по выровнявшемуся дыханию. Сам Одинсон спать не хотел, да и возвращаться в мир кошмаров, где Локи мертвым голосом обещает ему смерть спустя меньше, чем десять шагов после победы, было как-то… боязно. Можно было пойти потренироваться, несмотря на позднее время, но непослушное во сне тело Локи как раз закинуло ногу ему на бедро, так что… Лучше он просто останется с братом и посторожит его сны.