Общага ( рабочее название)

— Как чувствует себя наша гостья? — цилиндр мягко лёг на край стола, рядом с пепельницей, полной окурков, впрочем, тут же брезгливо сброшенной на пол. Ван Оргер спокойно наклонился из кресла и поднял подкатившуюся к его ногам посуду, пристраивая её обратно, после вернулся к чистке своего ружья, продолжая игнорировать своего товарища по команде. — Не протянет до рассвета, — закашлялся кровью, кутаясь в безразмерную шубу, их личный коновал. — Неудачникам одна дорога — в Преисподнюю. Знатно над ней поработал белобрысый выродок. Лаффит, развалившийся на диване, недовольно пощёлкал пальцами. Он терпеть не мог дилетантов, не доводящих своё дело до конца. С другой стороны, если бы они нашли Альвиду под пирсами или хотя бы на десять минут позже, то живучесть этой суки пропала в пустую. Даже выпотрошенная она продолжала нечеловечески цепляться за жизнь. — Сможешь сделать так, чтобы она протянула хотя бы пару дней? — трость привычно легла в руку. — Я ещё не вытянул всё, что мне надо. — Невозможно, — Бог Смерти был непреклонен. — Тогда верни её туда, откуда мы её вытащили, — змеиные губы улыбались, но в глаза оставались кусками льда. — С удовольствием. Альвида умирала второй раз куда как громче, чем когда её тело прошили лезвия мясника. Док полностью оправдывал своё прозвище, глумясь над самим понятием угасающей жизни. — Я считаю, что нужная нам флешка у того парня, — Сверхзвук со щелчком вернул последний элемент винтовки на место. По безмятежному выражению лица можно было сказать, что его совершенно не трогают хрипы умирающей. — У какого именно? — Лаффит заинтересованно приподнял бровь. — Мясника. — Я тоже пришёл к такому выводу, — брюнет покачал ногой, закинутой на другую. — Но каков Фокусник! Даже с того света доставляет неприятности своей несговорчивостью. — Титч сам виноват, что позволил себе такую глупую ошибку, — конец трости больно упёрлась в адамово яблоко говорившего. — Мне бы не хотелось тебя отправлять за той шлюхой, — почти весело произнёс брюнет, - но я убью любого, кто хотя бы усомниться в нашем боссе. Волф, Катарина, Док, ты или кто-то другой — мне безразлично из чьих костей сделать себе новую трость. Не один мускул не дрогнул на лице снайпера. — Мы все подчиняемся воле судьбы. И ты и я. Изо был в бешенстве. Не так. Изо. Был. В. Бешенстве. И немного в отчаянии. Совсем капельку — в недоумении. И в самом пыльном уголке души скромно приподняло голову облегчение. Всё это многоцветие эмоций можно было разглядеть исключительно на пол тона более сильном нажиме «Паркера», которым он сейчас подписывал заявления на пересдачу. Ресурс человеческого идиотизма неисчерпаем — эта аксиома не подвела его ещё ни разу в жизни. Вдвойне обидно, что даже ему не удалось избежать этого. Шесть лет конспирации пошли прахом. Он так близко подошёл к разгадке того, что случилось с Отцом и почти смог взять свою текущую цель — Мистера 0. Чёртова Крокодайла. Но Сэр был не досягаем, как дно океана. Вечно чего-то не хватало: людей, доказательств, улик. Ублюдок дышал с ним одним воздухом, сидел напротив в Совете, одобрительно относился к его проектам, назло декану иностранного факультета курил, где пожелает и не давал повода содрать с себя ценную шкуру. В том, что «коллега» проверил его не раз, Изо даже не сомневался. Звериным чутьём, он ощущал, как его изучают. Впрочем, как и любого, кто задержался на расстоянии пары метров от Крокодайла более чем на сорок минут. Дело времени, когда узнают, что он был в Управлении. Вроде ничего подозрительного — он вытащил своего студента, причём не первого из неприятной ситуации с властями. Единственным изъяном стал Сатч. Докопаться до него и его прошлого можно с лёгкостью, а то, что у Мистера были такие умельцы, сомневаться не приходилось. Когда-то Гарп назвал его параноиком, но тут же стал серьёзен, когда на стол лёг список погибших агентов, подобравшихся к цели. Двадцать один человек за десять лет. Сэр встал во главе Империи имени себя, а эти парни остались именами на доске погибших при исполнении. Изо кивнул Калифе, заглянувшей в его кабинет, чтобы та забрал подписанные документы. — Отнеси заодно моё прошение Профессору Бекману. Надо же прикрыть задницу засранца. — Хорошо, Изо-доно, — блондинка красиво прошлась по помещению и аккуратно закрыла за собой дверь, покинув его. Он устало прикрыл глаза. Столько лет сдерживаться, чтобы просто позвонить. Бывшие напарники не постесняются закопать его на липовой могилке взаправду. Марко будет на стрёме, Сатч — с лопатой, а Уайти — просто для компании или в роли конвойного. Улыбка тронула уголки губ — слишком яркая картинка получилась в его воображении. Дверь в кабинет была практически снесена. — О, неземное совершенство, что ниспослано мне свыше! Изо-доно! Я только Ваш! — декан почувствовал, что его правый глаз начинает мелко подёргиваться. В конец испорченное настроение достигло свое крайней отметки, когда разодетое недоразумение в пуантах восхищенно вопя о своей любви, запрыгало около его рабочего места. — Добрый день, Изо-доно, — Апу и что-то жующая Бонни более осторожно заглянули внутрь. — Сейчас Добро в моём лице достанет… — Пифтолеты? — солистка лопнула надутый пузырь из жвачки, поэтому вопрос прозвучал слегка невнятно. — Хуже. Приказ о выселении вашей шайки с территории Университета, — почти прошипел брюнет, приподнимаясь. — А если не подействует, то через десять минут я займусь каллиграфией, и верхом моего искусства будет приказ о вашем отчислении. — Не надо так горячиться, йоу, — вздрогнул Апу, подставляя подножку Бентаму, чем на время прекратил поток его страсти и обаяния. — У нас к Вам есть большая просьба… — Нет. — Вы разбиваете мне сердце холодом своих слов, дорогу… — Заткнись! — дружный вопль прервал капризные претензии окама. — Изо-доно, Вы даже не выслушали нашу просьбу, — длинные руки закрутились в воздухе словно мельница отвлекая взбешенного мужчину от его потенциальной жертвы. — Мы всего лишь хотели попросить разрешения на проведение нашего концерта на фестивале. Карандаш, неосознанно схваченный со стола, переломился в тонких пальцах со зловещим хрустом. — А если нам окажут ещё и спонсорскую помощь… — Бонни потерла между собой большой и указательный пальцы. — И, конечно же, главный концертный зал! — вякнул, поднявшийся на ноги Бон. — Моя невероятная программа будет посвящена исключительно Вам, о чем будет известно всем! Изо откинулся в кресле, сделал пару глубоких вдохов и … улыбнулся. — Так значит, подпольных рейвов вам стало мало? — Да… — мечтательно протянул танцовщик. — Ничего подобного!!! — взвыли Апу и Бонни, но, переглянувшись, сразу попытались исправить ситуацию — То есть, мы совершенно не понимаем о чём Вы! — И вы решили выползти на свет перед всем преподавательским составом, — спокойно продолжил брюнет, не обращая внимания на вопли. И знаете, что я отвечу на это? — Дерзайте? — Апу улыбнулся. — Непременно? — Бон захлопал ресничками. — Собирайте чемоданы? — Бонни была настроена более скептически. Одобрительный смешок был ей ответом. — Я вам отвечу…Катитесь отсюда, неучи! И чтобы тише воды ниже травы до конца года! — музыканты и не подозревали, что их невозмутимый и ехидный декан может так рявкнуть, поэтому слившись с текстурами, не забыв прихватить смотревшего влюблёнными глазами на взбешенного преподавателя Бентама, скрылись с глаз долой. — Уфф, ну что, попробуем раскрутить кого-нибудь ещё? — вера в лучшее так же неистребима в людях, как и идиотизм. — Осталось ещё четыре декана и проректор. Должно же нам повезти. — Да!