Общага ( рабочее название)

Киллер мог понять что угодно, даже закидоны своего непосредственного босса, приползающего на рогах с женскими стрингами на шее и шкурой непонятного животного вокруг пояса. Если твоя бывшая — такседермистка, это круто, но перебор с экзотикой оставляет оскомину. Блондин хмыкнул и тут же получил по и так разбитому лицу. — Чему ухмыляешься, паскуда? — грудной глубокий голос совершенно не подходил его надзирательнице. Поэтому, чтобы отвлечься, приходилось думать о первой всплывшей в голове чепухе. Например о том, что женщины менее чувствительны к боли и вполне выносливы, чтобы сожрать вырванные глазные яблоки, прежде чем болевой шок сделает свое дело. После такой милой чепухи быть героем дешевого третьесортного боевика становилось намного легче. Глупое похищение, наручники, ведро воды на голову, затем избиение — словом, Голливуд хорошо справляется с одной из ключевых своих задач — стандартизацией мышления. А у конкретно этой особы, видимо, стараться даже не пришлось. — Польщен вашим вниманием и легкостью руки, — хотелось сплюнуть кровь на пол из разбитой губы, но перебарщивать с эффектами — признак плохого вкуса. Киллер же полагал, что вполне может похвастаться хотя бы его наличием. — К чему эта дешевая постановка? Я должен проникнуться вашими знаниями основ психологического давления на стандартизируемого индивидуума? Хорошо, проникся. Дальше что? — Слишком много болтаешь, — Лаффит, стоявший в проеме, покачал головой. Молодость — главная причина самоуверенности. Здесь же она была помножена на слишком ядовитый язык и потрясающую стойкость и выдержку. Жаль, такие обычно быстро умирают. Цилиндр мерно вращался на одном пальце. — Нам нужна только флешка с данными, которую вам передала небезызвестная тебе особа, а конкретно вот эта леди, — перед пленником на стол, влажно шлепнув, упало нечто скомканное. Катарина издевательски-аккуратно расправила это, почти нежно разглаживая пальчиком все складки. Кусок кожи лишь отдаленно сохранил свои черты, совершенно не в силах передать прежнее очарование молодого лица. — Очень живучая и говорливая, — фокусник закатил глаза. — Давно я не видел Дока таким довольным. Только после От… — Заткнись, Лаффит, — затылка брюнета коснулось дуло ружья и послышался щелчок предохранителя. — Иногда стоит придержать язык за зубами, не думаешь? Мужчина спокойно поднял руки и медленно повернулся, продолжая улыбаться. Огер редко был настолько не сдержан. Видимо переживал, что его добыча досталась крючконосой ведьме. Брюнет поддался вперед, обхватывая губами дуло и целуя его. На языке горьким осадком остался вкус оружейной смазки, но мужчину это мало смутило. Голова медленно скользнула сначала вперед, потом назад, имитируя довольно известный процесс. Зубы со скрежетом скользнули по металлу, когда Ван отдернул оружие на себя. — Настолько скучно, что решили повеселить меня всей труппой? — парень откинулся на неудобную спинку, стараясь устроиться покомфортнее и незаметно проверить, сможет ли он быстро выбить себе большой палец, чтобы выдернуть руку из наручников. Фокус довольно простой в исполнении, но требующий хорошего уровня подготовки и отчаяния. — Труппа и труп подозрительно созвучны, не правда ли? — фокусник больше не обращал на снайпера внимания, полностью сосредоточившись на пленнике. — А знаешь, спрашивать тебя о чем-то совершенно нет смысла. Все равно, даже если информация с этой маленькой электронной пакости всплывет наружу, то потеряет свою актуальность. Хотя шансы этого уже завтра уйдут в отрицательные значения. А знаешь, почему? Киллер почти не слушал. Сборище психопатов иммунно к переговорам. А то, что осталось от Альвиды и лежало непосредственно перед ним, было лишним тому подтверждением. Но ситуация из слегка комичной стала плавно переходить в совсем другое русло. — Даже не догадываюсь, — рассеянно. — Тебе так безразлична своя судьба? — Лаффит обошел Катарину, вытаскивая у нее нож и садясь на краешек стола перед хорошо зафиксированным пленником, хватая его пальцами за подбородок. — Или, например, Капитана? — Что… — Киллер не успел договорить, как лезвие блеснуло, рассекая кожу и мышцы от подбородка до левой скулы. Кровь хлынула на белую рубашку и бледную кожу мучителя, добавляя красок. Киллер первые секунды не осознавал произошедшее, но потом зарычал от боли и попытался отдернуть голову. — Ой, молчание — знак согласия, не так ли, мисс Девон? — Лаффит небрежно швырнул нож обратно женщине, наблюдая как дергается его жертва, стараясь уйти от бледных пальцев, вцепившихся в край раны. Кровь постепенно собиралась в ручейки и скользила по напряженной шее вниз. — Твой обожаемый Юстасс Кид и его недобитки живут последние часы. Сегодня у него Ринг с Рыжим в полночь, а его самый сильный боец сейчас абсолютно беспомощен. Даже не могу вообразить, почему Маршал решил, что вы представляете собой угрозу. Блондин поверил сразу. Когда дело касалось Кида, рассудок уходил в глубокое подполье, оставляя у руля инстинкты. И они в данную секунду буквально вопили о том, что все сказанное имеет место в действительности. Палец хрустнул, выходя из сустава. Резкий рывок вперед получился довольно смазанным из-за нарушенной координации, поэтому вцепиться удалось не в горло, как сразу предполагалось, а в плечо бледнокожего психопата. Тут же раздался выстрел, затем второй. Блондин, покачнувшись, упал вместе со стулом. Под ним медленно начало расползаться алое пятно. Рубашка Лаффита тоже начала постепенно намокать, впитывая в себя кроме крови Киллера еще и кровь хозяина. — Почему обязательно нужно было стрелять через меня? — Огер проигнорировал вопрос, подходя к упавшему и стреляя ему в ступни и ладони, наблюдая, как тело непроизвольно дергается. Слишком рискованно было оставлять шанс тому, кто мог в своей лучшей форме покрошить всех присутствующих в допросной в считанные секунды. Конечно, снайпер любил риск, но риск оправданный.  — Ну вот, если он сдохнет, будете сами отвечать, — Катарина брезгливо поморщилась, вставая и пачкая обувь в крови, которую небрежно вытерла об рубашку, находившегося без сознания Киллера. — Я позову Дока. Ван, стреляй без раздумий, если что. И я это не про пленника. — Чур не в меня, — Лаффит заржал, болтая ногами и пальцем залезая в свое пулевое отверстие, чтобы прикоснуться к не задетым внутренним органам. Когда еще представится возможность изучить свой собственный «внутренний мир», а не копаться по локоть в чужих останках? Пленник хрипло и рвано вздохнул, пытаясь ухватить спасительного кислорода. Одна из пуль по диагонали пробила легкое, открывая воздуху доступ в грудную клетку. - Поторопись, Катарина. Иначе Маршал будет слишком недоволен.