Please, take me

День сменялся днём. Месяц месяцем. Солнце поднималось из-за горизонта и опускалось вновь. Выходила с приходом тьмы луна и также скрывалась, когда появлялись первые лучики солнца. Весна сменилась летом, лето — осень, а осень — зимой. Цветы, некогда цветущие и благоухающие, немного постояли ещё и летом, а затем осыпались своими лепестками на землю, потом лежали по соседству с оранжевыми, багровыми и желтыми листьями деревьев, а затем оказались заметёнными белым покрывалом. Деревья скидывали листья, стоя словно обнаженными. Октябрь. Разгар сезона листопада. Ветер одним лишь своим дуновением срывал листья с деревьев и то нёс с собой куда подальше, а то бережно опускал рядом с деревом на землю или тротуар. Декабрь. Белая метель покрывала города и несла с собой морозы. Снежная королева полностью вступила в свои права и теперь распоряжалась погодой. Вместе с тем Сэм становился всё более невозможным. То он плачет просто так, то смеётся через секунду, а то вообще — застынет и не двигается, словно статуя. Бобби после двух месяцев уже выл на луну, почти не появляясь в доме, пропадая у Руфуса или вообще скитаясь неизвестно где. В общем: оставил свой родной дом на «растерзание» Винчестерам. Можно подумать, что он повел себя, как последний кое-кто, но нет. Так куда лучше. Это трудно объяснить, но всё же. Правда, иногда Роберт и возвращался на недельку (не более) и уезжал, обещая, что недели через две заглянет. И слова соответствовали действиям, в отличие от Джона, который уезжал, обещая вернуться через пару дней, а в итоге: возвращался через две-три недели или же два-три месяца. Проще говоря, старик Сингер был более пунктуален. Дни были похожи один на другого, но в тоже время были разными. И это вовсе не от погоды, времени года за окном или чего-нибудь ещё. Сэм чуть ли не каждый день закатывал истерики, разрывая на кусочки и поедая Дину мозг. Но старший со своими стальными нервами терпел, хоть и срывался иногда. Он запрыгивал в Импалу и катался часами напролёт, причём всё время, посматривая на лежащий рядом телефон. Когда же злость или что-то походящее на это чувство уходило вместе со скорость, Дин набирал номер младшего брата-сестры и ждал, когда тот/та поднимет трубку. А эти тихие и размеренные гудки пугали, отчего Дин чуть ли не изводился на месте. Но Сэм всё равно — когда брат уже собирался повесить трубку — поднимал трубку, чувствуя в себе какое-то чувство, походящее на умиротворение. Дин спрашивал, как тот себя чувствует и всё ли хорошо, а позже, когда получал ответ (а он всегда был положительным), спрашивал, что купить в магазине. И так раз за разом, но в тоже время такие срывы у Винчестера старшего были редкость, происходящей один-два раза в месяц. А Саманта поражала всё больше и больше: то составляет комбинации из несовместимых продуктов, то хочет на пляж, пройтись по белому песочку, как на Бали, а то вообще поехать на снег, закутаться посильнее в одежду и чувствовать вокруг пробирающий до костей холод. Хотя Дин уже перестал так сильно удивляться желанием Сэмми, ибо тот — беременный. А у беременных, как знаете, сдвиг по фазе, ну или по всем фазам сразу. Изо дня в день Сэм придумывал испытания для обычного человеческого желудка, но не для своего. То просит мороженое с майонезом, так ладно купить — он ещё недовольным остаётся, потому что, видите ли, хотел другого мороженого; то молоко с рыбой хочет, что только от представления этого всего вместе Дина выворачивает наизнанку и тянет обниматься с сортиром. «Свыкнется — слюбится,» — считал старший и покупал всё нужное. Но вот когда Сэм стал просить невозможного (и это только в плане еды), Дин уже прибегнул к экстренному плану. К Кастиилу. В первый раз ангел прилетел сразу, а старший выложил всю ситуацию. Кас, слушая, нахмурился, что было естественно для него, когда ангел думает. Потом кивнул, быстренько слетал куда надо и принёс нужное, вроде бы Сэм хотел мандарин. И это летом! Ну да, всё отлично! В следующий раз Дин справился сам: нужно было купить котлету и сливки. Но более невозможным было наблюдение за тем, как Сэм аппетитно кладёт кусочек куриной котлеты в рот, а потом заполняет всё это белой массой, являющейся сливками. Тут только блевать-то и тянет! Также Саманта просила сладкое пирожное и рыбу, йогурт и майонез, солёные огурцы и мороженым, а то и вовсе арбуз с чем-то поистине несовместимым. Пару раз Касу ещё приходилось мотаться за едой в разные части света, но то цветочки, потом — хуже: младший просился то на песочек на острове Бали, то в Арктику, видите ли, постоять на холоде захотелось, ибо перегрелся на пляже, а потом и вообще брату-сестре захотелось увидеть белого медведя в сапогах и с балалайкой на асфальте Литл-Рока, рядом с домом Сингера. Ей Богу, цирк да и только! Кас со всего этого, мягко говоря, был в шоке. В большом таком… шоке! И как Дин его/её терпит? Он/она ведь просто невыносим/невыносима!

***

Время быстро убегало сквозь пальцы. Ни то, что песчинки — молекулы. А животик всё больше и больше. Вот уже скоро подойдёт и девятый месяц, осталось-то всего ничего. Две недели. Саманта поплотнее закуталась в одеяло, которое только что принёс Дин из их спальни. Сэм устроился перед телевизором, только что допив чашку горячего чая и, слава Богу, без какого-нибудь дополнения. Дин подошёл к дивану, на котором лежала девушка, и опустился на свободное рядом место. Его рука проскользнула под руку младшего и прижалась к животу, прикрытому синем одеялом. Там шевелилось их чудо и счастье на двоих. Дин улыбнулся и поднял глаза на точно такую же улыбающуюся девушку. Тогда старший сверкнул глазами и, быстро изменив позу, уже навис над братом. Сэм невольно хихикнул и обвил руками шею Дина, притягивая для поцелуя. Винчестер-старший перехватил инициативу «в свои руки» и уже горячо и напористо изучал уже давно изученные сантиметры кожи брата-сестры. Выцеловывая каждый миллиметр так бережно и нежно, но в тоже время страстно, Дин открывал Сэма как будто с какой-то другой стороны. Он был многогранен и неповторим. Личный бриллиант Дина Винчестера. Одеяло тут же слетело к чертям собачьим. Старший исследовал руками тело Сэма, проводя по изгибам, уже давно изменившимся в процессе беременности. Но от этого девушка становилась лишь милее. Казалось, словно это делает её маленькой беззащитной девочкой. Да, девочкой с большим таким животом! Дин встал, пришлось разорвать поцелуй, и поднял мягкое тело на руки. Сэм захохотал и приложил руки к животу, он уже так привык к этому жесту. Старший вновь поцеловал девушку, при этом чуть ли не влетев во что-то. Вдруг на штанах у Дина стало влажно, оба это заметили. — Эмм… Дин? — Сэмми? — Что это? — спросил Сэм. Старший пожал плечами, и только потом его осенило: — Сэм… у тебя, видимо… воды отошли, — выпалил быстро Дин и поспешил в их спальню, дабы побыстрее уложить девушку на кровать. — Видимо, — проглотив противный ком в горле, спустя секунды сказал Сэмми и почувствовал, как в спине вдруг что-то резко потянуло и заставило свернуться калачиком прям на руках брата и застонать от боли. — О-о-о… чёрт, — чертыхнулся старший и положил Сэма на кровать. Он почувствовал, как сжалось сердце и похолодело где-то в желудке. Сэм широко распахнул глаза, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. — Но ещё же рано! — возмутился Дин и убрал пот, выступивший на лбу. — В… таком… деле… нет… уверенности! — разрывая слова дыханием, сказал Сэм, а последнее словно выкрикнул, схватившись за живот. — Так, ладно, — выдохнул Дин, достал из рядом стоящей сумки пелёнку и, переложив Сэма на уже застеленную пелёнкой сторону кровати, стал заправлять остальную половину. За окном завывал ветер, старые окна дребезжали, было три часа ночи. И как в таком месте жить? Подумали, наверное, вы. Но вы же не знаете, что второй этаж дома полностью отремонтирован. Сделана спальня, детская. Первый этаж же сделан наполовину. Осталось немного, ну и ещё заменить окна, но это только на первом. Роберт должен был приехать через пять дней, но, видимо, нужно было пораньше. Дин, услышав, как кричит Сэм, сам навзрыд закричал: — Кас! Ангел тут же очутился у кровати. Винчестер-старший уж привык к таким резким появлениям и даже не сдвинулся с места. — Сэм рожает, — произнёс Дин. Кас кивнул и быстро снял свой бежевый плащ, закатал рукава белой рубашки. Он опустился рядом с тяжело дышащей девушкой. Сэм то вскрикивал, то затихал. Волны боли накатывали резко и быстро, точно так же, как и уходили. Одно дело — читать, как это происходит, и знать в теории, другое — испробовать на практике. Дин носился вокруг кровати, стараясь хоть как-то помочь брату, хотя это совсем не помогало. Ещё давно было решено, что Сэм будет рожать дома. Ибо всего год назад закончилась эта история с их двойниками, и не всё ещё забыто. Тем более: всё что угодно может произойти с Сэмом, вся ситуация не такая уж и обычная. Кас иногда прилетал и проверял ребёнка. А когда он предложил узнать, кто у них, то Сэм сказал, что не хочет это знать, мол, пусть будет сюрпризом. Дин на всё это лишь фыркнул, но согласился. Так и было. Теперь Кас снимал боль, но всё равно было больно, ибо Сэм продолжал вскрикивать, но уже не так надрывно. Дин помог правильно положить брата, но вот что было неудобно: Сэм раздвигал ноги перед его другом-ангелом. Звучит не очень, так ещё и выглядит также. Но сейчас стеснение и ревность нужно было засунуть куда подальше, и поэтому Дин помогал Сэму словами, стараясь как-то успокоить и сильно сжимая руку. — Ему больно! — возмутился Дин и подскочил на ноги, но бледная рука не пустила его и заставила сесть обратно. — Я не справляюсь, — ответил Кас, прижав руку к животу девушки. — Ну как позови кого-нибудь ещё! — закричал старший, будто чувствуя боль Сэма. Дин не чувствовал, что девушка почти ломает ему пальцы рук. Было слышно, как они трещат. Но Винчестер-старший не замечал этого и в ответ сжимал руку Саманты. Сэм вдыхал воздух через рот и замер, а через момент начинал тужиться, подрагивая от боли. Кас подскочил и исчез, растворившись в воздухе. Секунда. Рядом стоит Гавриил, которого братья встречали уже как-то. Гейб изумленно поднял брови, но тут же ухмыльнулся и сел на кровать, рядом с Кастиилом. — Дин, ты можешь выйти, — произнёс Кас. — Сэм?.. — Дин поднял глаза на брата. Он не сможет помочь, да и ему самому плохо может стать. Вы скажите: «Как так? Это же Дин Винчестер, который рубит головы вампирам и успокаивает призраков!» Но после того, как Дин посмотрел в интернете, как проходят роды, его Сэм в чувства приводил при помощи нашатыря. — Иди, — младший выдавил из себя подобие улыбки, но через секунду она исчезла с его лица, девушка изогнулась дугой в приступе боли, что было практически невозможно с таким животом. Дин вышел из комнаты. На душе скребли кошки. Было до невозможности трудно слушать крики за стеной. Сэм даже моментами матерился, видимо, так было проще снимать боль. Дин понимал, что сорок лет Ада, возможно, были детским лепетом по сравнению с тем, что сейчас испытывал Сэм. Шестнадцатое декабря. Этот день будет очень важным не только для Сэма и Дина, но и для всех близких семьи Винчестеров. Часы в гостиной замерзли. Секундная стрелка еле двигалась. Казалось, можно было рассмотреть пылинки, витающие в воздухе. Дин сжимал больную руку ещё сильнее, чтобы хоть как-то облегчить это ожидание или же тем самым хоть немного помочь Сэмми, якобы забрав чуть-чуть боли. Потом время побежало, как ужаленное. Сколько Дин просидел до того момента, как услышал за стенкой детский плач — он не знал. Детский крик разорвал всё вокруг и сокрушил мир Дина Винчестера, создав тогда же новый. Это было перерождение и рождение. Теперь у Дина появился ещё один мир, который он будет оберегать и любить так же, как и Сэма когда-то в детстве. Даже не верится, что его брат, которого он давно вынес из горящего дома, сейчас кричит за стенкой, производя потомство в семью Винчестеров. Вдруг дверь распахнулась, и вышел Кастиил, а за ним и Гейб. У обоих были руки в крови, а у Каса ещё и рубашка. У Дина побледнело в глазах. Ты кто и что ты сделал с Дином Винчестером? — Всё хорошо, но Сэм очень слаб, — произнёс Кас. Он ещё что-то сказал Винчестеру-старшему и прошёл за Гейбом в ванную, чтобы помыть руки. Дин как-то опасливо отворил дверь. Послышался противный скрип. Нужно было смазать! Как он раньше этого не заметил? Хотя теперь для него всё было по-новому, мир выглядел по-иному, более ярко играл красками. А красками он играл только тогда, когда Дин был рядом с Сэмом. Стэнфорд. Дин опустился в пучину черно-белого кино, причём самого неинтересного и скучного. Но потом вновь всё вернулось в свою колею, правда, тогда пропал отец. Из детской кроватки послышался слабый писк. Старший не видел ничего, кроме кроватки у стены с бежевыми обоями. Дин подошёл к ней и оглядел это творение. Затем развернулся и не сразу понял, что произошло. На кровати лежал Сэм. И нет, не в теле девушки, а в своём теле, в мужском. Потрясение брало верх. Кас сказал, что Сэм перевоплотился в себя так быстро потому, что была вот такая вот задержка в виде беременности, из-за этого женская сущность держалось дольше положенного. Дин улыбнулся и наклонился к брату, поцеловав того в губы. Было немного непривычно: другое тело, другие губы, другие волосы, всё другое. Старший даже подзабыл, как выглядит брат. Несмотря на то, что он провёл больше девяти месяцев в женском теле, он также продолжал расти и в мужском: волосы чуть отросли, появилась щетина (хотя за такое время выросла бы целая борода, но всё в этом мире странно), возможно, чуть-чуть подрос. Сэм открыл глаза и улыбнулся. Дин отпрянул и, приподняв младшего, который теперь стал большущим лосём, крепко обнял. — Дин… — сдавленно прошептал Сэм. — Да, Сэмми, — тихо ответил Дин. — Всё хорошо? — Очень. Теперь ты в своём теле, — после этих слов Сэм посмотрел на своё тело и улыбнулся. — А ещё у нас прекрасные дети. — Дети? — Сэм немного удивился. — Я плохо помню, что было. Может быть, отключился. Дин заулыбался ещё шире и, пройдясь губами по шее брата, проговорил: — Да. Двое. Мальчик и девочка. — Мери и Джон, — в ответ прошептал Сэм, подняв глаза на брата. — Да, мы же всё уже решили, — произнёс старший и ещё сильнее стиснул в своих объятиях Сэма. В кроватке послышалось кряхтение. Кроватка большая, в ней спокойно поместилось двое малышей. — Дин… я… — Тш-ш-ш, — зашипел Дин, приложив палец к потрескавшимся губам брата. — Я тоже… Кряхтение затихло. Винчестеры улыбнулись. Кастиил и Габриэль стояли за стенкой. Теперь они будут охранять их, как раньше охраняли Дина и Сэма. Из поколения в поколений. Жаль, не уберегли от Азазеля. Но так было приказано Отцом, ибо тогда бы Винчестеры не были бы такими… такими! Винчестеры охраняются ангелами, Богом. Пора это запомнить.

End.