Mio Dolce

Ближе к вечеру из спальни послышалось копошение и невнятное бормотание. Омега, наконец-то проснулся, и Ройс с беспокойством заглянул в комнату. Ранее он предусмотрительно распахнул окно, прикрыл одеялком развалившегося на всю кровать Адриана, и поставил бутылку минералки на пол. Парень сидел на кровати, бездумно оглядывая помещение, но когда увидел воду, мгновенно оживился. Хотя, медленное покачивание из стороны в сторону в попытках встать на четвереньки, и хоть как-то доползти до манящего сосуда сложно было назвать «мгновенным оживлением». Вскоре омега сдался, и устало завалился на бок. Жалобно простонав, он со слезами на глазах уставился на альфу. Адриану еще никогда не было так плохо, у него нещадно гудело в голове, ужасно хотелось пить, а еще было очень-очень стыдно. Страшно было даже представить, как он выглядит, и пахло от него, наверное, тоже не самым лучшим образом. Ройс уже вошел в комнату, и подходил к кровати. Омега отвел взгляд на свои руки, и тихо шмыгнул носом. - Малыш, давай я тебе помогу, - альфа бережно перевел его в сидячее положение, и подал открытую бутылку. – Вот так, молодец, аккуратнее. Мужчина поглаживал напряженную, прямую спину, и придерживал бутылку за донышко. С каждым глотком парню становилось легче на голову, но нарастающее чувство тошноты заставило оторваться от воды. - Ройс, м-м-мне плохо… - омега оперся рукой на маячившее перед глазами плечо. - Тошнит? Так, держись за меня, пойдем. Альфа переместил цепляющиеся за него руки себе на шею, перехватил журналиста под коленками, другой рукой придерживая за спину. - Р-р-раз, - Адриана немного качнуло, и вот его уже крепко прижимают к себе. - Ты, ты же сказал пойдем, я тяж-ж-желый, я сам должен был… - Тихо-тихо, мы почти пришли. Открой дверь, – омегу поставили на пол. - Так, смотри: вот тебе чистая одежда, - альфа указал на небольшую стопку на стиральной машинке, - я собирался принять ванну, так что вода уже набрана, тебе повезло. М-м-м, в шкафчике возле зеркала запасная зубная щетка и таблетка от головной боли. Если что понадобится – зови, - быстро закончил альфа, заметив, как стремительно бледнеет омега и прижимает руку ко рту. Дверь со щелчком закрылась. Адриан посидел в обнимку с унитазом, и когда почувствовал что ему лучше, морщась, поднялся. Старательно избегая смотреться в зеркало, промыл рот, умылся с мылом. Он был бесконечно благодарен за то, что кондитер оставил его одного. Облегченно вздохнув, отложил в сторону уже использованную щетку. Над ванной поднимался манящий пар, и ему не терпелось забраться туда. Парень выпил таблетку, и уже через минуту блаженно жмурился. Ему было гораздо лучше, к тому же, ванная была в два раза больше чем он сам, и можно было спокойно вытянуться во весь рост. «Малыш…» Адриан широко распахнул глаза, и немного привстал, устроив мини-волну. Почувствовал, как румянец заливает щеки, плюхнулся обратно. Такое обращение к себе он слышал впервые, даже родители его так не называли. Это, наверное, чтобы его успокоить, хотя… Это слово было насквозь пропитано лаской и нежностью, и наводило на определенные мысли. А еще тот поцелуй… Омега снова приподнялся, вода вокруг громко хлюпнула, в дверь постучали. - Как ты там? Все в порядке? - послышался приглушенный голос. - Да-да, я уже выхожу, - с дрожью в голосе ответил Адриан. - Отлично, ужин уже ждет. Приходи на кухню. - А, хорошо. Спасибо! Послышались удаляющиеся шаги, омега вытерся огромным пушистым полотенцем и оделся. Ему выдали большущую футболку цвета хаки, что открывала ключицы и не сползала с плеч. Свободные серые штаны пришлось подкатить до колен, благо, они тоже не сползали. Омега поерзал, ему не выдали нижнего белья, а просить было как-то совсем неловко, он и так доставил кучу проблем. Сама одежда пропахла Ройсом, и легкое возбуждение мурашками прошлось по телу. Адриан, тряхнув головой, подошел к зеркалу. Прошелся пальцами по влажной шевелюре и вышел из ванной комнаты. Вкусный запах еды вызвал недовольное бурчание желудка, и омега поспешил на кухню. Ройс стоял спиной к нему и мыл посуду, мурлыча что-то себе под нос. Журналист завис, разглядывая недобантик фартука, надетого на мужчину. На столе стояли две глубокие тарелки, и именно от них шел просто божественный аромат. Предатель-желудок опять издал прегромкое бурчание, и альфа, дернув плечами, повернулся на звук. Впервые в жизни ему довелось увидеть, как постепенно заливается румянцем шея, лицо, а затем и маленькие, прелестные ушки омежки. Еще не успевшие высохнуть после душа волосы прилипли к шее, от Адриана веяло чистотой и свежестью, болезненная бледность исчезла. Он упорно избегал смотреть альфе в глаза, переминался с ноги на ногу, растерянно мял его футболку. Кондитер быстро вытер руки о полотенце, потер шею, в очередной раз прощупывая метку, губы сами растянулись в улыбке. - Проходи, я не кусаюсь, - успокаивающе промурчал мужчина. «Пока, по крайней мере» - выдвигая для омеги стул, про себя добавил альфа. Адриан кивнул и удобно устроился за столом, все так же не отрывая взгляд от, ну, чего угодно, например, от варева перед ним. Он с удивлением обнаружил овсянку, на которой белым пятном расплывался йогурт или что-то вроде. Все это великолепие было покрыто, словно мелкой сетью, медом. Он с детства не любил овсянку, у его папочки руки золотые, только если дело касается шитья. Однажды, когда Адриану было лет шесть-семь, в Эдди проснулось дикое желание что-нибудь приготовить, и его выбор пал на самое простое, что только может быть. В общем, получилось не ахти, выглядела она как слизняк, а снизу еще и подгорела. Ну а вкус лучше вообще не вспоминать… Ройс уже успел расположиться напротив, от воспоминаний парень коротко засмеялся и прикрыл рот рукой, чтобы не обращать на себя внимания альфы. Тот бросил удивленный взгляд на веселящегося гостя: даже такой его смех, вызванный непонятно чем, был заразителен, и вскоре они уже громко хохотали, наполняя неловкую тишину весельем. Отсмеявшись, омега рассказал эту забавную историю, уже не пряча глаз от альфы. - Знаешь, это вообще мое первое блюдо, - заметил альфа, пока омега орудовал ложкой. – Мне тогда было девять лет, кажется. Папа как раз был в командировке, а я обиделся на отца, который все то время заказывал только пиццу. Принципиально отказывался от готовки. Это, видите ли, не дело для альфы - горбатиться на кухне, - пожал плечами Ройс и продолжил: - Тогда, совсем еще мелкий, я решил приготовить что-нибудь сам. Закатав рукава футболки, подражая папе, отправился готовить. Когда я со стуком поставил перед ним тарелку, он нахмурился. А потом просто не мог оторваться от аппетитной размазни, которая у меня каким-то чудом получилась. Собственно, с этого все и началось, я даже благодарен отцу за его упрямство, - подперев щеку рукой, закончил кондитер. - Как здорово, - искренне улыбнулся Адриан, - своеобразное начало карьеры. Было очень вкусно, спасибо. Нет-нет, не вставай, я сам уберу за собой. Положив руку на плечо Ройса, прошел к раковине, держа в другой руке тарелку. …-Сынок, ты молодец, - тихо проговорил отец, - ты очень похож на своего папу, такой же упрямый, ха! Настоящий альфа, не то, что я, - хмыкнул он, растягивая губы в улыбке. – Ты кое-что заслужил от меня, о, нет-нет, не заглядывай за спину, это не велосипед, который ты так просил. Это намного дороже и ценнее. Просто слушай. Когда мы поженились, то устроили небольшой праздничный ужин на двоих. Поверь, я тогда чуть язык не проглотил, настолько было вкусно. Когда я спросил, как это так у него получается, он ответил: «Милый, когда готовишь для того, кто дорог тебе – получаются самые вкусные блюда. А знаешь почему? Потому что они наполнены любовью». Запомни это, Ройс, и тогда ты будешь самым счастливым человеком в мире… Ройс медленно поднялся со стула, в два шага сократил расстояние до журналиста и встал позади него. - Ройс, а можно будет вставить это в интервью? Это был один из первых вопросов в моем списке, а ты вот только что ответил, - наклоняя голову вбок и не поворачиваясь, спросил омега. Альфа оглядел ручки омеги, заботливо промывающие тарелку от моющего, глубоко вдохнул уже будто впитавшийся в кожу аромат липы. Адриан выключил воду, вытер руки о полотенце: - Так что скажешь, Ро… - омега не договорил. Когда он развернулся, то наткнулся на альфу. Он стоял совсем близко, как тогда, когда они танцевали. Ройс смотрел на него сверху-вниз, его глаза потемнели, дышал он спокойно и глубоко. Его взгляд скользил по обращенному к нему лицу, пока не остановился на губах. Омега вздрогнул, почувствовав резко усилившийся морозный запах, по коже пробежали мурашки. Его взгляд переметнулся на губы альфы, внезапно пересохшие губы раскрылись, подавая сигнал. Мужчина наклонился, подсадил не сопротивляющегося Адриана на столешницу и мягко вклинился меж невольно разведенных ног. Провел ладонью по высохшим волосам, потер большим пальцем щеку, подставил шею омеге. Адриан непонимающе уставился на внушительный синяк, погладил пальцами, стараясь не давить. - Поцелуй, пожалуйста. Болит, - где-то возле уха прошептал альфа. Повинуясь соблазнительному голосу, омега прикоснулся губами к коже вокруг больного места, поводил носом туда-сюда… В голове мелькали смутные картины, будто сон. Пристроив губы возле синяка, он вдруг осознал, что уже знает вкус этой кожи. Что совсем недавно водил носом по открытой шее, вдыхая яркий запах, и что это его отметка. Адриан расширил глаза и резко дернулся назад. Ройс не дал ему сбежать. Крепко прижав к себе, чмокнул в макушку и тихо проговорил: - Можно, тебе все можно, Адриан. Ты пометил меня, и теперь я - твой.