Не временно

Алина не любит серые обои на стенах, не любит холодную ночь за окном, не любит собственное бессилие. Ледяной ноябрьский ветер, в котором все ощутимее чувствуется скорое приближение зимы, врывается в комнату сквозь настежь распахнутые окна, треплет спутанные волосы девушки, кружит фотографии, разложенные по всему периметру кровати, нарушает магию ночи. Алина берет фотографию, что находится ближе всех, вглядывается в лицо мужа внимательным взглядом чуть сощуренных глаз, словно проводя параллели, сличая навсегда заклейменные в сердце черты лица того синеглазого паренька с настоящей реальностью. И пугается, пугается того, что с каждым разом все труднее уловить ускользающее сходство. Алина устало вздохнула и привычно сложила фотографии аккуратной стопкой, убирая запечатленные моменты их жизни в темный ящик. Почему-то двуспальная кровать сегодня больше обычного казалась слишком широкой и неудобной. Часы пробили ровно полночь, а Миши все еще не было. Впрочем, как и вчера, и позавчера, и месяц назад. Алина давно перестала греть ужин к его приходу, прислушиваться к тишине дома, боясь пропустить тяжелые шаги по паркету, все чаще размышляя о том, почему они до сих пор вместе. Казалось, что все внутри покрылось толстой коркой льда, но причиной тому была не зима. Когда все успело стать настолько плохо? Может когда она решила оставить спортивную карьеру, ничего не сказав мужу? Может когда стала задумываться, кем бы она была, если бы не он? Может когда засыпать в одной постели стало просто привычкой, а не чем-то волнующим? Может когда после всех дней и ночей, проведенных вместе, они с трудом находили тему для разговора? А может когда пришла тоска по тем временам, когда от одного прикосновения кружилась голова? Подобные мысли приходили и раньше, но девушка упорно гнала их прочь, не желая признавать того, что ее мир окончательно рухнул вместе со всеми идеалами, свежими царапинами на крепкой спине, удушающее - приторным запахом духов... Алина знает, что Миша уже не в силах что-то изменить, и она - тоже. Знает, что однажды он уйдет навсегда, сжигая за собой треснувшие мосты, уйдет, не оглядываясь, в новую жизнь. А она уже никогда не сможет полюбить кого-то другого. Впервые за долгое время она была честна перед собой. И отдельные части мозаики, наконец, сложились воедино, позволяя видеть всю картину целиком. На часах – почти три ночи, когда Алина сдается и решает лечь спать. Он приходит под утро. Стряхивает с одежды снег, устало снимает шарф и вешает чуть влажное пальто в прихожей, а потом проходит в спальню, тихо опускаясь на кровать. Дыхание у Алины размеренное и легкое, словно крылья бабочки, а темные реснички слегка подрагивают во сне. Он окончательно потерялся. В ней, в себе, в них… Так бывает, когда ты оказываешься на перекрестке, внезапно понимая, что дорог-то оказывается больше, чем одна. Завтра Миша обязательно объяснит Алине, что все это время бродил по запутанным дорожкам лабиринта, что из тупика всегда можно найти выход и попытаться все исправить, что он сожалеет и по-прежнему ее любит. Главное пережить этот час перед рассветом.