«Заплетешь мне волосы?»

      — Брат, что мы здесь делаем?       Спрашиваю в сотый раз, наблюдая за толпой сонных людей, ввалившихся в автобус на очередной остановке.       Итачи рядом не повел и бровью, да и на вопрос не ответил, а я уже на грани. Не знаю, что пришло в голову моему старшему брату, но это явно что-то бредовое. Ну, вот кто, по собственной воле, полезет в битком набитый автобус, когда возле твоего особняка стоит шикарная машина с водителем? Я бы не полез ни за какие деньги, но с помощью братика я мало того, что сделал это бесплатно, так теперь еще и давлюсь духотой в салоне и страдаю неимоверной скукой. А еще меня очень сильно бесят взгляды, которые так и пожирают меня с братом. Ясное дело мы выделяемся сидя в дорогущих черных костюмах и в черных очках.       — Ты ответишь на мой вопрос или нет?       Говорю пока спокойно, но внутри уже разрастается буря. Слишком сильно я привык к личной машине с водителем, что бы молча терпеть такое издевательство над собственной персоной.       — Нет, — было мне ответом.       Тихо чертыхнулся и откинулся на спинку сидения, подавив стон.       Снова остановились на какой-то остановке. Двери открылись, и из автобуса вышла кучка людей, а потом такая же кучка зашла назад. И как так можно жить? Ездить не в машине это же ужас: эти запахи, эти яростные бои за сидячее место, толкучка, отдавленные носки ботинок…кошмар.       Но, не смотря на все мои размышления, мне все равно скучно. Что делать?       Поправляю немного съехавшие очки назад на нос и натыкаюсь на белобрысую голову впереди меня. Приподнимаю очки, чтобы убедиться в их светлости, и снова возвращаю назад. Как–то сразу вспомнились деньки с детства, когда я был влюблен в такую же белобрысую девочку с длинными волосами.       Незаметно улыбаюсь, припомнив моменты, когда моя детская любовь просила меня заплести ей косу, а узнав, что я не умею, учила меня нехитрым движениям на кукле Барби. Вспоминая это, хочется тут же провалиться на месте от стыда, но от этих воспоминаний на душе становится тепло. Наверное, я все еще влюблен в ту девчушку. Только об этом не обязательно кому-то знать, хватило того, что об этом знали все в детстве.       Потом, как-то совсем неожиданно, эта девочка переехала куда-то вместе с родителями. Помню, как горевал, плакал, но ничего поделать не мог. Что может сделать ребенок? Потом как-то незаметно для себя я закрылся, больше ни с кем не сближался ни в начальной школе, ни в старшей. В университете, правда, один парень все-таки заставил меня признать в нем лучшего друга, но это не меняет того, что Наруто настоящий кретин.       Вынырнуть из воспоминаний мне помогло резкое торможение автобуса, из-за чего я уперся руками в спинку сидения передо мной, во избежание стыкования с ней лицом. Девушка впереди меня сделала тоже самое, а после откинулась назад, но явно почувствовала дискомфорт. Повозившись немного, она собрала все свои волосы вместе и откинула их за сидение так, что они чуть ли не касались моих колен. Очень длинные, да и чего греха таить – красивые, прямо как у неё…       Незаметно для себя я стал неосознанно гладить и перебирать эти пшеничные локоны, а после, словно вспомнив детство, стал плести маленькие косички на концах волос.       За этим занятием прошло изрядно времени. Я пару раз слышал, как во время окончания очередного шедевра Итачи хмыкал и явно наслаждался действиями «маленького глупого брата». А мне не было ни чуточки стыдно, пусть стыдно будет ему за то, что посадил меня сюда.       Девушка же моих манипуляций словно и не замечала, а я продолжал думать о той девочке из своих воспоминаний, но, сколько бы не думал, не вспоминал, никак не мог вспомнить имя той блондиночки. Про лицо я вообще молчу, столько лет прошло, она уже выросла давно, как и я, впрочем.       Но имя — это все равно другое дело, она же не могла его изменить — значит вспомнить нужно, тем более, что теперь я точно не засну пока не вспомню и не успокою этим свой интерес.       Вдруг прядь пшеничных волос исчезла из моих рук, и я недоуменно снял очки и поднял взгляд вверх. Оказалось, девушка поднялась со своего места и, заметив мои творения, с улыбкой осматривала наполовину растрепанные косички. Потом она перевела взгляд на меня и улыбнулась еще шире. И я залип на эту улыбку.       — Молодец, Саске, видно не зря я столько времени учила тебя их плести, — сказала она и выскочила из автобуса в последний момент. А я как-то сразу вспомнил имя той маленькой девочки с яркими пшеничными волосами и с глубокими голубыми глазами. Наруко Узумаки. Моя детская любовь, мое теплое воспоминание и…       — Держи.       Перед глазами появилась визитка с номером.       — Что это?       — Сам догадаешься.       Перевожу взгляд на брата и встречаюсь с ничего не выражающим лицом…снова. Нахмурившись, смотрю на визитку, переворачиваю и замираю.       Все же это была та же самая девочка, Наруко.       Резко перевожу взгляд к окну и буквально припечатываюсь к нему лицом, пытаясь разглядеть в толпе людей белобрысую макушку, но мы уже далеко отъехали. Чертов автобус.       — Никуда она от тебя не денется, — заверил меня Итачи.       Ага, как же, в детстве мне также говорили, когда я не хотел уходить от неё, а она потом взяла и уехала.       — Особенно после того, как она сама меня нашла, — добавил брат и впервые за сегодняшний день улыбнулся мне.       Ну, раз так, то тогда я сам её больше никуда не отпущу. Дайте только сойти с этого адского транспорта.       Неосознанно улыбаюсь, сжимая в руке визитку с надписью, написанной ровным красивым почерком «При следующей встрече заплетешь мне волосы, Саске-кун?», и просто не могу отказать.