Треугольники - ненужный

Сэймей. Справедливость? - усмехаюсь. В нашей вселенной нет и никогда ее не будет. Мы - Жертвы, созданы дабы управлять этим прогнившим миром. Бойцы - это оружие, и чем жестче с ними, тем послушнее и сильнее Боец. Я всегда выбирал в этой жизни лучшее. Соби – сильнейший, но без инициативы, лишь кукла. Но как оказалось, только в моих руках он такой. Нисей - природный. Наша связь должна была раскрыть передо мной все двери, но этот наглец, его постоянное неподчинение и ехидство ни к чему хорошему не привели. Джу, хм, об этом стоит задуматься. Он сильный, быстрый, послушный, но не сломленный. Редкое качество для Бойца. Пока что он устраивает меня максимально. К тому же, неплохая шлюха из него получилась. Буран - игрушка на неделю максимум. Знаю таких. Они сильны только если противник слаб. Я покажу, что значит властная Жертва, думаю, просто сломать будет не интересно. Хочу подчинить, чтобы он как раб, ползал за мной и исполнял грязную работу. Рицка в чем-то прав, придется Джу немного приласкать. В последнее время пары активизировались, приходится все время быть начеку. Кир - та же гниль, что и его братец. Надо подловить момент и просто отправить на тот свет. Джу вошел в комнату, неся заказанный мною чай. Поставив на стол опустился на пол у моих ног. Он часто так сидит. Носком одной ноги приподымаю его подбородок. - Скажи-ка, почему ты продолжаешь подчиняться мне? Чистые Бойцы не отличаются этим. - Ты мой Агнец. Я не могу иначе. Запускаю руку в его волосы, они мягкие и приятные. Странно, Боец создан чтобы удовлетворять все потребности его Жертвы. Их специально подготавливают. Но у Джу кожа мягкая, нежная и эти доверчивые глаза, каждый раз, когда вижу их, где-то внутри срабатывает стоп-кран. Иначе давно бы убил. Он млеет от моего поглаживания, подставляет под руку щеку. Провожу пальцами по виску, опускаясь к скуле, немного задерживаясь на верхней губе. Мой Боец, странно. Я так уже привык, что надолго они не задерживаются. Пожалуй, не против если с этим мы еще повоюем. - Иди сюда, - хлопнув по своему колену, жду пока он несмело усядется. Прижимаю к себе ближе. - Джу, расслабься. Я же пока ничего плохого не делаю. Не провоцируй меня, и не буду тебя наказывать. Постепенно под моими руками его тело расслабляется. Боец, успокоившись окончательно, обвивает мою шею. Его губы приближаются все ближе, раскрываясь. От мысли, что я могу с ним делать все что захочу, внизу стало тесно. Джу, почувствовав мое возбуждение, еще и начал ерзать. - Боец, ты нарываешься, - шепчу в его ухо, лаская вздыбленные соски под футболкой. Подталкивая в сторону кровати, по пути снимаю его одежду. Боец обнаженный, совершенно беззащитный предо мной - его Жертвой, лег на спину ожидая моих приказов. - Раздвинь ноги, - сегодня все будет иначе. Неспешно приставляю свой член к его входу. Проталкиваюсь не спеша, двигая по его вздыбленному стволу рукой. Джу откидывается на подушку, отдается в мою власть. Движения наши ритмичны, сегодня никто не спешит. Боец кусает губы, постанывает. Немного убыстряюсь, цепляю простату. Он выгибается на встречу. Капельками пота покрыто все тело. От такого зрелища возбуждение становится еще острей. - Еще, - стоит раз пройтись по простате, Боец начинает просить добавки. Ухмыляюсь, я сегодня добрый. Повторяю, раз за разом меняя угол. Джу уже стонет во весь голос. Хочу его до звездочек перед глазами. Но то, как он трется и просит, дает силы удерживаться. - Хозяин, не могу, пожалуйста. - Джу, - приостанавливаюсь, чтобы перевести дух, - что за воспитание? - Простите, Хозяин. От него, кажется, пар сейчас пойдет, черт, и не только от него. Все, крышу сносит, и я срываюсь в бешенный темп. Боец кончил почти сразу. Я спустя пару минут. Лежа рядом, осознаю, что мучить его так, пожалуй приятней. А для снятия раздражения будет Буран, если выживет. Джу сворачивается калачиком и прижимается ко мне. Неужели ему на сегодня ласки мало? Глажу подставленную голову. Странные они, Бойцы. - Если после этого ты посчитаешь, что можешь мне перечить или не подчиняться, то жестко ошибаешься. - Нет, Хозяин, и в мыслях такого нет. Я весь в твоей власти, - покорно опущенные глаза, и доверчиво прижатое тело, черт, я ж его сегодня не выпущу.