Coincidence (Cтечение обстоятельств)

I didn’t think my dreams would come true. <…> I don’t care what happens to my dreams. Kim Jaejoong - Coincidence [Triangle OST]

      Утро застает Шивана в общей комнате джинджильбана, чему он нисколько не удивляется. График съемок в “Треугольнике” расписан с раннего утра до позднего вечера, и частенько случается, что они только и успевают, что добрести до ближайшей бани, принять душ и отрубиться без памяти. А с утра день сурка начинается заново.       Съемки близятся к концу. Шиван все чаще ощущает себя белкой в чертовом колесе, которое с каждым днем крутится все быстрее и, чтобы не зажевало в дьявольской центрифуге, бежать надо в два раза быстрее. В этой ситуации хорошо только его менеджеру: сдал подопечного на съемки с утра - и весь день свободен.       Отражение в зеркале являет парня средней помятости с проявляющейся чернотой под глазами. Шиван успевает умыться, три раза прочистить зубы, прежде чем ловит себя на мысли, что сегодня менеджера не видно поблизости. Видимо, тот вконец расслабился и сложил обязанности няньки на Джеджун-хена. Ведь и так ясно, если двое снимаются в одной дораме и проводят практически все время вместе, то Шивана и разбудят, и выпроводят на съемки, не Джеджун, так его менеджер.       Мысль о том, что хен заботится и считает взаправдашним родным братом, греет душу и заставляет непроизвольно улыбаться. Ровно до тех пор, пока до Шивана не доходит, что хена-то тоже нет рядом. Начало дня становится абсолютно дурацким. Став айдолом, Шиван как-то отвык от того, что про него могут забыть, тем более хен или менеджер. Первый, даже уехав пораньше на съемки, уже написал бы с десяток смс, поинтересовался, не болит ли голова после их вечерних посиделок, а второй все равно бы позвонил и отследил все ли в порядке. Попытка узнать в чем же дело благополучно проваливается, номер менеджера отвечает глухими гудками. Возникает желание обидеться на весь мир, и Шиван даже поддается минутной слабости, но вовремя вспоминает, что он примерный айдол, списывает все на магнитные бури, черные полосы, неудачные дни, мегазанятость всех вокруг, и решает сам добираться до места съемок.       В метро на него никто не обращает внимания. Шиван, надвигая пониже козырек кепки и поправляя огромные темные очки, радуется, что попал не в самый час пик. В вагоне одни пенсионеры, совсем не его категория поклонников. На выходе он огибает стайку школьниц, они смеются и рассматривают в журналах новые фото знакомой поп группы. Кванхи ослепляет улыбкой с глянцевого разворота, и Шиван вспоминает, что скоро их камбек, в груди теплеет, и хочется, чтобы время бежало чуть-чуть быстрее.       В сознание тонкой иголочкой проникает сомнение - этот фотосет он не помнит. Возможно, часть группы отдельно отсняли для какого-то глянца. “Надо было запомнить название, - с досады Шиван запинается по дороге. - И какого черта меня не позвали? Я такой же популярный, как и Кванхи!”       Здание, где они должны сегодня снимать, встречает его обычным рабочим гулом и суетой, то и дело пробегают офисные работники, но киношного стаффа нигде не видно. “Опять перенесли время съемок?”, - все, что можно предположить. Остается только купить кофе и вновь попытаться дозвониться до менеджера. В раздумьях Шиван поднимается в садик на крыше. Механический голос в трубке докладывает, что его менеджер вне зоны действия сети. Следующий в списке Джеджун, но Шиван не успевает набрать номер. Взгляд ловит хорошо узнаваемый силуэт у парапета кровли. Даже издалека заметно, что Джеджей расстроен, сложив локти и подбородок на ограждение, он сутулится, словно держит на своих плечах все проблемы бренного бытия.       - Хён, - негромко окликает Шиван. Но обращение так и остается неуслышанным. - Хён, - пробует он уже громче. Джеджун оборачивается на звук. Пару секунд как будто бы не узнает кто перед ним. А потом его лицо озаряет улыбка.       - Дону, - неловко, одними губами произносит Джеджун, и обнимает так, что пропадает дыхание. Ощущение неправильности накрывает с головой, хочется скорее сбежать куда-нибудь. - Мой младший брат. - Сдавленно шепчут ему в ухо. Шиван замирает каменным истуканом, не в силах произнести ни единого слова. Дже рыдает, беззвучно, но так знакомо. Мокрый ворот рубашки неприятно липнет к коже, и Шиван думает, что самолично поубивал бы всех писак-сценаристов за плачущего Ёндаля. В раскрасневшемся и опухшем лице нет ни капли красоты, и очень сомнительно, что умение лить слезы по заказу в кадре и есть вершина актерского мастерства. Однако, у режиссеров свое собственное мнение на этот счет, впрочем, как и еще на тысячу дурацких дорамных штампов. Герои сериалов рыдают через одного, выплакивая целые водопады. И раз уж выпало несчастье уметь проливать слезы, так, что тебе зрители верят, то, без сомнения, герой будет рыдать, если не в каждой сцене, то через серию. В реальной жизни Ким Джеджун скорее напьется и будет повторять ритуал с бутылкой по вечерам, пока решение проблемы не будет найдено. Сама собой возникает мысль, что хен слишком усердствует с репетицией, уж очень натурально выходит. Звонок телефона вынуждает Джеджуна отстраниться.       - Дону~я, мне нужно решить пару вопросов, давай встретимся вечером, - видно, что он одновременно счастлив и расстроен. - Нам многое нужно обсудить, - с этими словами Дже направляется к выходу.       Шиван еще некоторое время гипнотизирует взглядом удаляющуюся фигуру, судорожно соображая, что же все-таки происходит. Вариантов два: либо Джеджун заигрался так, что совсем поехал мозгами, иначе зачем ему называть тонсена вымышленным именем, либо Шиван чего-то не знает. Вопрос только чего? Он обожает Джеджуна, и все “неординарные стороны его натуры”, как витиевато любят писать фанаты на форумах. Но иногда четыредэшность хена граничит с идиотизмом. Понять, какие срабатывают в его голове логические цепочки, под силу только тем, кто с ним давно общается. У сонбэнимов Юнхо и Ючона с этим нет никаких проблем. Сам же Джеджун не прилагает никаких усилий, чтобы упростить жизнь окружающим людям. Что совершенно не мешает его обаянию работать на полную катушку и множить число людей, которые может и не понимают четыредэ мир, но восхищаются его центральным героем. Если бы Шиван мог залезть в голову к хену, он бы непременно это осуществил. Четыредэ картинку не описать словами, никто не поймет, но увидеть своими глазами реальность битловской “Желтой подводной лодки” и аниме “Паприка”, должно быть, невероятно круто.       Остывший кофе совсем не способствует работе мозга, а вот тихая атмосфера кофейни должна помочь привести мысли в порядок. Ноги действуют на автомате и сами идут известным маршрутом. Шиван выходит из режима автопилота, когда слышит знакомый голос. Джинхи беседует с кем-то около стеклянного перехода. “В чем не откажешь производственной группе, так это в подборе отличной натуры для съемок”, - отмечает Шиван. Открытость огромных пространств современного здания, сплошное сочетание стекла и бетона только подчеркивает хрупкость Джинхи. Он любуется девушкой и собирается подойти. В следующую минуту становится понятно, какие же неотложные дела вдруг возникли у Джеджуна. Поцелуй короткий и смазанный, украдкой, и в расчете на то, что в пустом коридоре никто не увидит.       Шиван не верит в происходящее. Об отношениях Юнхо и Джеджуна известно каждому, кто хоть немного вхож в закулисье кей-поп индустрии. Не то, чтобы об этом трубили на каждом шагу, но этот факт такой же сам собой разумеющийся и железобетонный, как то, что солнце всходит на Востоке, а Hallyu скоро поглотит всю планету. В конце концов, и на Солнце бываю пятна, и что бы ни делал хен - это его личное сексуальное горе, решает Шиван. Уж точно не ему разбираться, что там стрельнуло в четыредэ голове. Если надо, есть лучшие друзья, друзья по виски и соджу, психологи, наконец. Джеджун не маленький и не первый день живет.       С этими мыслями Шиван разворачивается в противоположную сторону по коридору, мимоходом смотрит на человека, стоящего у поворота и встречает свой собственный удивленный взгляд. Если можно было подумать, что день совершенно по-дурацки начался, то его ненормальное продолжение бьет все рекорды. “Какого черта!” - хочет выругаться Шиван, но Янха успевает быстрее.       - Только не говори мне, что ты еще один мой потерянный в детстве брат! Такого количества мудаков на одного меня я не вынесу! - зло шипит Янха и сгребает рубашку вместе с плечом вновь обретенного родственника.       “О, нет, я в ебаной мыльной опере!” - чуть не вырывается у Шивана, но разум берет верх над эмоциями. Мозг начинает лихорадочно соображать и прикидывать варианты дальнейшего хода событий.       - Так ты уже знаешь, что Донсу-хен и Ёндаль-хен - твои старшие братья? - осторожно уточняет он.       - Да, как видишь, меня уже просветили. Этот выскочка Ёндаль ждет, что я буду звать его хеном. Не дождется. - первый шок спал, тон Янхи спокойный и презрительный.       - Одна из последних серий, - судорожно вспоминает Шиван сценарий, от желания исправить ошибки зудит под кожей. - Удели мне полчаса твоего времени, - нагло просит он и берет двойника под локоть. План наспех слепленный и необдуманный совершенно, но вера в то, что удача улыбается смелым, не дает отступиться.       Честно говоря, “план” - слишком громкое название для спонтанной попытки киднеппинга. Но сейчас они оба герои многосерийного “мыла”, и у того, кто жил настоящей жизнью, шансов на успех гораздо больше. Легко догадаться, Янха чересчур наивен. Они спускаются на подземную автостоянку, где Шиван без помех вырубает парня ударом в челюсть. Он старался бить аккуратно, но синяк все равно будет. Погрузить тело в машину - дело пяти секунд, остается решить c маршрутом. Челюсть ноет, как будто проснулись фантомные боли.       Загородная резиденция пуста и безлюдна. Шиван запирает похищенного в одной из комнат прислуги, в ней вполне комфортно и очень кстати нет окон. Номер телефона единственного человека, который может помочь, быстро находится в контактах Янхи. В короткий разговор Шиван вкладывает весь свой актерский талант и убедительность. А дальше остается только надеяться, что расчет верен, и его ожидания оправдаются.       События наслаиваются стремительно одно на другое, но пока есть время, можно расслабиться, налить хорошего бренди, который теперь имеет реальные градусы, а не крепость передержанной чайной заварки разбавленной льдом. Нужно обдумать ситуацию.       Первое - то, что стало окончательно ясно Шивану, но он давно боялся себе признаться, в паре Джинхи и Джеджуна, ревность к хену гораздо больше. И шутка про репетицию с ним поцелуйной сцены, забавный выверт подсознания, и привет дедушке Фрейду. Вживаясь в роль, Шиван старательно не смотрел, как Дже целует главную героиню, оправдывая себя тем, что Янхе было бы неприятно. Увиденный поцелуй все расставил по своим местам. Может кто-то и ревновал любимую девушку, но уж Шиван-то, без сомнения, ревновал хена. В той реальности, где существует Юнхо, ни у кого нет и полшанса на взаимность Джеджуна. В канве сериала Шиван пролетает еще круче, “хен” из номинального обращения переходит во вполне родного старшего брата, с идентичной кровью и любовью к героине Джинхи.       Второе - решение, которое принял Шиван за полсекунды в коридоре, кажется ему самым правильным. Он ничего не может сделать для Джеджуна в той реальности, но раз уж его угораздило попасть в сериал, он хочет, чтобы Ендаль не был сломлен потерей младшего брата, а продолжал свою битву с несправедливостью с гордо поднятой головой.       Только один человек сможет уговорить Янху не делать глупостей и не лезть на рожон. Джинхи талантливо сыграла характер Чонхи, Шиван на сто процентов уверен, что та поймет и поможет укротить строптивый нрав его героя.       Такси доставляет долгожданную гостью через тридцать минут. Еще за тридцать минут Шиван всеми правдами и неправдами, беззастенчиво спекулируя на любви к Ёндалю, убеждает девушку в собственных добрых намерениях, уклончиво обходя тему своего сходства с младшим из братьев Чан. По законам жанра, Янха за время разговора успевает прийти в сознание. Он с остервенением долбит в закрытую дверь, пока голос, который он совсем не ожидает услышать, не просит его успокоиться. Вся злость мгновенно уходит, уступая место растерянности. Кто бы знал, что напридумывал себе “золотой мальчик” - очередную месть отцу и похищение сына, с еще одним братом в главной роли похитителя, или заговор с целью убийства, но Чонхи рушит все теории. Их разговор за плотно прикрытой дверью длится долгих два с половиной часа. После Янха обещает не покидать резиденцию, отключает телефон, а Шиван остается сторожить добровольного заточенца.       На завершение эпопеи уходит ровно пять дней. Ёндаль теряет младшего брата к исходу первого вечера, вместе с Донсу они переворачивают город и всех знакомых, пока пропажа смиренно напивается в компании парня, у которого родинки все на месте и такие же точно, как у него. Янха старается не думать о перипетиях судьбы, Чонхи просила ни о чем не спрашивать близнеца. Шиван тысячу раз благодарит всех богов за условности сериалов и нелогичность в поступках героев, на которую все закрывают глаза. “Должно получиться”, - твердит он, как мантру.       Директор Юн узнает о пропаже сына на второй день, но спасение наследника последнее в его списке, отложено до лучших времен, пока нависшее над главой корпорации уголовное разбирательство не закончится. Но все приходит к закономерному исходу. Пуля обрывает жизнь генерального директора, а вместе с ней все надежды Янхи на раскаяние приемного отца.       Утро в норебане ужасно, как никогда. Голова болит, словно попойка длилась целую неделю, храпящий Сынхван провоцирует жажду смертоубийства. Шиван еле разлепляет глаза. Все что он помнит, это ост к “Треугольнику”, пропетый пять и еще пять раз к ряду. Довольного Джеджуна и Сокчхона, отплясывающего под “gee gee baby”. Природа настойчиво зовет и заставляет окончательно проснуться и подняться. По дороге он встречает подозрительно бодрого для такого утра Джеджуна, что-то обиженно тараторящего по телефону про: “Скажи Чанмину, пусть перестанет ржать, рыдать я больше не буду, это последняя серия!”