Oh, you can hear me cry See my dreams all die From where you're standing On your own.
Кто любит проигрывать в этой жизни? Конечно же, никто, но, так или иначе, любой может стать лицом, потерявшим все, и тогда надо суметь проиграть достойно, уходя с гордо поднятой головой. Однако исполнить это гораздо труднее, чем говорить об этом. Гораздо труднее видеть, как ты, твои амбиции, стремления, да и вся жизнь со скоростью кометы летит в бесконечную бездну, но не иметь возможности остановить этот процесс. Когда все твои попытки ухватиться за что-либо, задержаться настолько жалкие, что самой себе противно от их бесполезности. Падать в пропасть и видеть все эти ошибки, из-за которых ты оступился и летишь туда, в глазах того, кто тебя толкнул в этот омут горечи. А его лицо непроницаемо, точнее, в нем чувствуется отвращение к тебе, и ты прекрасно узнаешь это, ведь это же чувство ты испытываешь к самой себе. Вступая в эту игру всегда было ясно, что проигрыш будет стоить многого, поэтому ты так отчаянно пыталась задержаться на пьедестале, вырывая всех своих соперников как сорняки, но упустив один из виду, позволила его приторному запаху одурманить голову и начать душить тебя саму. И еще бы не поздно его вырвать, но почему-то его корни ушли слишком глубоко, а в твоих руках слишком мало силы, да и кто-то начал по ошибке ухаживать за этим сорняком, а не тобой. Но по ошибке ли? Где же была та ошибка? Когда по велению богов у нее случился выкидыш? Когда вместо будущего наследника престола родилась ее прекрасная принцесса Елизавета? Когда самая счастливая, Анна Болейн, ворвалась в придворную жизнь Англии и разрушила до основания и так трещащую по швам семейную жизнь королевской четы? Когда полным непокорности и неповиновения взглядом смотрела на Екатерину, вместо того, чтобы прилично склонить перед ней свою голову? Нет и снова нет, ей гораздо легче было ответить, что все беды королевы Анны таились в невинном и таком противном в своей простоте лице Джейн Сеймур. Правильный ответ был более устрашающ – когда она выпустила зверя, показав ему его истинную власть, которую никто теперь не мог ограничить.It's so quiet here And I feel so cold This house no longer Feels like home.
Никто не в силах понять чужие печали и разделить чужие страхи, ну, а чувства королев и подавно. Придворная жизнь учит лживо улыбаться, смеяться в нужный момент, тонко шутить и вовремя обращать внимание на нужных людей. Ты должна иметь тысячу и один глаз, слышать шепот завистников в темных коридорах в другом конце замка, доверять только самой себе и всегда быть на шаг впереди других. Самая счастливая все меньше смеется или просто улыбается, ее взгляд слишком резок и мрачен, сравним со взглядом загоняемого животного. В окружающей красоте и музыке она слышит тревожные нотки конца, словно кто-то нарочно подбирает не те ноты, но все вокруг все так же веселятся и пьют вино. Ей кажется, что за ней пристально следят и вечно что-то скрывают, однако ее фрейлины просто заняты рукоделием или беспечной беседой. Вокруг нее толпа народа, как никогда оживленная, она в центре внимания, но именно сейчас она - самый одинокий человек, мать, лишенная возможности каждый день видеть свое дитя. Король любезен, как и всегда, но это не тот человек, который клялся в том, что его любовь к ней не иссякнет. Постепенно угасающая Болейн с улыбкой на устах величаво идет к обрыву с холодным, как суровые зимние ночи, Генрихом. И никто их не посмеет остановить, как не посмеют перечить воле Бога. Анну можно теперь часто застать в покоях отрешенную, схватившую себя за плечи, глядящую вдаль. Все, что здесь находится, даровано им для нее, но вот-вот может быть так же и отобрано. То, чего она так долго добивалась, выступая сама как игрок на политической арене, больше не дарит тепла ее душе. Каждый день в ее покоях фрейлины гасят свечи, каждый день гаснет ее надежда выйти победительницей из этой партии. Внимание короля утеряно и его уже не вернуть, сохранить бы остатки для дочери. Дни пролетают за днями, слухи о его изменах доносятся до нее все чаще и чаще, и у нее нет причин не верить им. Они встречаются с королем только перед двором, соблюдя формальности, но при этом он уже давно не приходит в ее покои. Музыкант задевает вновь не ту струну, и фальшивый звук режет слух и чувства.Oh, when you told me you'd leave I felt like I couldn't breath My aching body fell to the floor Then I called you at home You said that you weren't alone I should've known better Now it hurts much more.
Все летит в пекло. Избавившись от бывшей жены Его Величества, которую народ все еще любил больше и считал истинной королевой, Болейн надеялась вздохнуть спокойно и, наконец, подарить королю сына, о котором он так мечтал, но не учла, что на горизонте появится кроткая и ладная соперница. Королева только горько смеется над ситуацией, поскольку она очень напоминает ту, при которой она сама приходила к власти. Анна вспоминает, как дерзко бросала Генриху вызов своими глазами, опутывала своими чарами и обаянием, соблазняла, но тут же обжигала неприступностью, как он писал ей письма, чего крайне не любил делать и всеми правдами и неправдами шел на развод с Екатериной… Сердце подсказывает, что на этот раз он обойдется без развода, слишком долог этот процесс, а его пристальный взгляд, запутавшийся в золотистых волосах фрейлины, открыто говорил - и не раз, - что развод не требует отлагательств. Он ее уже не слышит, молча подводит к самому краю обрыва, и это лишь дело времени, когда его рука подтолкнет ее туда. Впервые увидеть их вместе больнее всего. В тот самый момент сердце разрывается на тысячи осколков, отравленные шипы глубже вонзаются в душу, да и сама душа изворачивается, извивается... Сознание не желает воспринимать эту действительность, пусть даже разум и без представленного доказательства понимал существование этого факта. Самая счастливая совсем не по-королевски кричит, проклинает и разъяренной кошкой вырывается из его рук. Теперь она просто женщина, которая сама заставила его предать, однако не оказалась готовой терпеть предательство. Эта ночь становится для нее самой темной, хоть вокруг горит не один десяток свеч, и бездна манит к себе, дабы не слышать этот шепот и не видеть эти лица. Как гаснет последний лучик надежды, погибает и лелеемое дитя под сердцем. Никогда еще корона не казалась ей такой тяжелой и Анна в сердцах про себя проклинает Сеймур, желая, чтобы та сама не увидела своего ребенка. Лишь свет ее очей Елизавета дает ей силы двигаться, но страх за нее, что ее постигнет участь Марии, сковывает все нутро. Любимая частичка от любимого человека – Анна готова отдать все, что у нее когда-либо было, чтобы остаться с ней в покое, чтобы отец не видел ее ошибки в их ребенке, и вообще, чтобы он видел в ней своего ребенка. Самая счастливая падает на землю, обнимая свое дитя, и бросая отчаянный взгляд в спину уходящего Его Величества.You caused my heart to bleed and You still owe me a reason I can't figure out why... Why I'm alone and freezing While you're in the bed that she's in I'm just left alone to cry.
В последние ночи Анна забывает, что такое сон. Вот-вот она сама сделает этот шаг в бездну, без сожалений. Однако сколько человек полетят туда вместе с ней? В мыслях она ищет выход из этой ситуации – не для себя, а для тех, кто останется после нее, но это уже ничего не изменит. Как нельзя остановить извержение вулкана или иной сильнейший природный катаклизм, так и невозможно предотвратить последующие события. Обратного пути нет, даже для королев. Единственное, что ей остается – уйти достойно. Череда предательств не кончается, и весь этот промежуток сливается в один долгий кровавый день. Королева не плачет – она лишь молится и готовится шагнуть в ту пропасть, в тот обрыв, не позволяя себе даже думать о спасении. Она готова заплатить цену собственной жизни, чтобы ее частичка продолжила свое существование в этом мире и не была лишена всего. Более всего ей страшно, что Елизавета станет такой же, как и Мария. Среди холодных стен в течение нескольких дней Анна находит больше успокоения, чем в течение последних лет среди богатства своих королевских покоев, в которых плелись интриги и которые вот-вот должна занять другая. В бессонную ночь она опять ищет ту ошибку, и почему-то ей кажется, что причина всех бед в разлуке Катерины с Марией, пусть это даже не так, ну, а после, водоворот воспоминаний завлекает ее полностью к себе. Королевы не плачут, но она уже не королева. Но все же Анна Болейн взойдет на эшафот, не уронив своего достоинства, исполнив все правила и нормы. У нее уже нет сил корить себя за то, что в ней проснулся огонек надежды после откладывания приговора, единственное, на что у нее хватит сил – вести беседы и шутить по поводу собственной казни. Столько лет терпеливо ждавшая своего торжества, уже бывшая королева нетерпелива к собственной смерти, поэтому смело делает шаг в обрыв. Ее глаза смотрят в небо, такое же бесконечное, как и та бездна, в которую она летит. Самая счастливая искренне улыбается тому, кто остался там, на краю обрыва.