Попробуй, вверни это!

Вряд ли Спок был против ругательств по моральным соображениям, даже если он всегда приподнимал бровь, когда Боунз отпускал крепкое словцо, это всё же было той частью человеческой натуры, которую он находил занимательной. Джиму казалось, что сквернословие – одна из тех нелогичных привычек, свойственных людям, которую вулканцы принимали, но не разделяли. Поэтому он чуть не рухнул со стула, когда Спок, после того как Джим снова обыграл его в шахматы, пробормотал: «Чёрт». Спок изогнул бровь, словно бы транслируя Джиму обычное: «Не знаю, что вы делаете, но нахожу это забавным». Правда, на этот раз недоумение было адресовано не всему человечеству, а лично Джиму. Джим поймал себя на том, что пялится, и задумался: наверное, надо бы прекратить придумывать названия манере Спока изгибать брови, хотя бы ради того, чтобы остаться в своём уме. - Капитан? – протянул старший помощник. – Ваше самочувствие в норме? - Всё хорошо, Спок, – сказал Джим, пытаясь посмотреть хоть куда-нибудь и не залипать на брови своего первого офицера. Это было охренеть как сложно, если подумать. – Просто ты никогда… ну знаешь… Попытка изобразить всё жестами выглядела довольно тупо, поэтому под конец он скомканно выдал: - Ты выругался! - Вулканцы не используют ругательств, потому что часто они являются выражением гнева или подавленности. Ни того, ни другого моя раса не испытывает, – ответил Спок. – Вместе с тем, хотя ругательства чужды вулканцам, среди людей, как я читал, они выполняют социальную и даже физиологическую функции. Это любопытно, поэтому я решил попробовать, – Спок изобразил пожатие плечами. – И хотя ценность полученной информации сомнительна, возможно, она принесёт некоторую пользу, если я отнесусь к этому как к культурному эксперименту, призванному помочь мне лучше понять большую часть команды нашего судна. - Логично, – ответил Джим, – но, знаешь, ты мог бы просто сказать, какого хрена делаешь, и что это за хрень. - Вулканцы не делают ничего похожего на «хрень», – сказал Спок, не то чтобы нахмурившись, вовсе нет, но Джиму часто казалось, что эмоции Спока и определяются этим «не то чтобы». - Я офицер по науке, исследования – моя должностная обязанность. - Да шучу же, Спок! – произнёс Джим с улыбкой. – Юмор – тоже часть человеческой культуры. - Очаровательно. Я рассмотрю возможность эксперимента в этой области после того, как завершу текущее исследование, – проговорил Спок сухо. Джим ухмыльнулся и наконец обратил внимание на подзабытые шахматы. - Знаешь, если хочешь по-настоящему выматериться, стоит выбрать словцо покрепче. Что-нибудь, типа «блядь», – сказал Джим, поднимая глаза. Старший помощник ответил ему странным взглядом, а на щеках проступило по светло-зелёному пятну. Джим очень постарался не закатить глаза. Как вулканец собрался проводить эксперимент, если, даже услышав «блядь», вспыхнул, как девица? - Твой ход, – сказал Джим, кивнув на доску. И после осторожного ответного кивка Спок в очередной раз попытался у него выиграть. --- Как оказалось, давать Споку советы по поводу ругательств было огромной ошибкой. К концу дня Джим почти забыл об эксперименте вулканца, потому что, честно говоря, была куча вещей, требовавших его внимания, но он, эксперимент, настиг Джима утром в столовой. Спок как раз комментировал успех их последней дипломатической миссии, когда вдруг прервался, чтобы вздохнуть: «Вот дерьмо», – таким тоном, будто отпускал замечание о погоде. Репликатор перед ним дымился и исторгал нечто, не выглядящее съедобным, хотя Джима часто посещали подобные мысли касаемо вулканских блюд. Спок, само собой, даже ругался с обычными для себя интеллигентностью и апломбом, в то время как Джиму пришлось поднимать челюсть с пола. Какого хрена он посоветовал первому офицеру вывести сквернословие на новый уровень? Джиму кровь бросилась в лицо, что, как он надеялся, было только симптомом шока. Но шок не объяснял, почему невозможно было не пялиться на задницу этого самого первого офицера, пока вулканец нагнулся в попытках настроить репликатор, и, бляяяяяя, произносил ли Спок когда-либо что-то столь мягко и с такой нежностью, как произнёс это ругательство? И Джиму определённо было пора подлечить голову, если совершенно обычное, нормальное слово действовало на него вот так. Может, он просто угорел? Репликатор-то рядом всё ещё дымился. Спок глянул на Джима и изогнул бровь, хотелось бы верить, что это не означало: «У тебя стояк, и я нахожу это забавным». - Не поможешь мне с репликатором, Джим? Он та ещё боль в заднице, – с расстановкой проговорил вулканец. Джим коротко кивнул, и они вдвоём принялись ковыряться в сбоящем приборе. А если Джим тяжеловато дышал, когда они закончили, виной всему был, конечно же, грёбаный дым. --- «Блядь», – пробормотал Спок. Было бы преувеличением сказать, что весь мостик погрузился в ошеломлённое молчание от этого заявления, но все, как один, обернулись, вытаращившись на Спока. Что ж, по крайней мере, они были слишком заняты, пытаясь не пялиться на него, и совсем не обращали внимания на Джима. Штаны которого внезапно стали тесными, а ладонь рванулась ко рту в попытке прикрыть неприлично широкую лыбу. Или сдержать стон. И ведь было явно не лучшей идеей занимать рот тем, чем хотелось в данный момент. Решительно стараясь не представлять, что конкретно он желал бы взять в рот, Джим глянул на Спока, который продолжал работать за научной станцией, и только едва заметная морщинка на лбу выдавала его недовольство. Вот подстава, Джиму определённо следовало сосредоточиться на чём-то другом, если он не хотел свихнуться до конца эксперимента, ведь стоило Споку выругаться, и у него тут же сносило крышу. Когда ему, наконец, удалось оторвать взгляд от Спока, он заметил, что Ухура уставилась на него, приподняв брови. И вот это уж точно значило: «У тебя стояк, и я нахожу это забавным». Может быть, Джиму надо в приказном порядке запретить ей так часто виснуть на Споке? Джим просто вопрошающе заломил бровь и не менял выражения лица, пока она, закатив глаза, не отвернулась к своему пульту. Когда Джим снова взглянул на Спока, то обнаружил, что вулканец с любопытством наблюдал за этой игрой в гляделки, даже губы подрагивали. Конечно же, Джим не покраснел. Вообще нет. Он просто вновь принялся за работу, а офицеров связи, которые осмелились бы утверждать, что он смутился, можно было просто натянуть на сапог. --- Его уши, похоже, сами собой настроились на частоту голоса Спока. Без малейшего усилия Джим слышал каждое слово, сказанное им, и как страждущий в пустыне мечтает о воде, так он жаждал тех немногих проклятий, что срывались с языка Спока. Худшая часть была в том, что вулканец, видимо, выбрал фаворита среди ругательств и теперь, встречая любую неприятность, с придыханием шептал: «Блядь». Большинство из них, казалось, происходило рядом с Джимом. Который, вот странность, стал рекордсменом по количеству холодных душей в последнее время. В конце недели Джим обнаружил, что снова играет в шахматы со Споком, стараясь не обращать внимания на его глаза или брови и игнорировать общую близость к старпому. Его мозги, видимо, не были в курсе расхожей истины «с глаз долой – из сердца вон», потому как мысли упорно вертелись вокруг вулканца, сидевшего перед ним, и ни одна из них не имела никакого отношения к шахматам. - Вот блядь, – поделился наблюдением Спок, и Джим ощутил, как кровь бросилась ему в лицо. Он-то с каких пор стал таким деликатным? Спок тем временем разглядывал шахматную доску с некоторым вроде как развлечением. - Чего? – сверхинтеллектуально переспросил Джим. - Вы поставите мне шах в два хода, – пояснил Спок, – поэтому я выразил свою досаду с помощью ругательства. Это проблема? Джим проигнорировал слова Спока и покосился на шахматную доску. - Ты что, мне поддался? Внезапно до него дошёл смысл остальной фразы. - Досада? Ты говорил, что вулканцы не чувствуют досады. Губы Спока подрагивали. Его глаза, когда он смотрел на Джима, были глазами ребёнка – очарованными, непостижимыми, полными бесконечных «почему?». - Чего ради мне позволять вам выигрывать? – спросил он. – И почему бы мне не выругаться от расстройства? В ответ Джим прищурился. Можно было бы прямо спросить о причинах такого поведения, но Джим Кирк был всё-таки гением тактики, пусть даже слегка притормаживал, если дело касалось его загадочного первого помощника. И он узнавал стратегию, когда видел её. - Ты же делаешь это нарочно, верно? На это Спок лишь изогнул бровь. - О чём вы, блядь, говорите, капитан? – спросил он своим обычным ровным и вежливым тоном. И наверняка противозаконно было выглядеть так невинно, произнося что-то подобное. Но даже если, когда Спок выругался, Джим и прикипел взглядом к мелькнувшей между губ полоске зубов, он всё же успел заметить намёк на улыбку в глазах старпома. - Ты делаешь это нарочно! – простонал он, закрывая руками лицо. – Боже мой, Спок, так всё это для того, чтобы довести меня? - Напротив, я был абсолютно правдив, когда в первый раз разъяснял вам детали своего эксперимента. Однако, учитывая новые данные, – произнёс Спок, и глаза его скользнули по телу Джима с интересом, который нельзя было посчитать полностью научным, – я решил сменить ракурс исследования. - И сфокусироваться на?.. - Тебе, Джим, – сказал Спок, словно поясняя очевидное. Внутренности Джима совершили кульбит, он пытался не позволить усмешке наползти на лицо, потому что всё ещё злился на Спока. За что-то. Вспомнить бы ещё за что, если честно. - Так значит ты… Ты просто… – мямлил он, а губы Спока снова подрагивали. Джим вспыхнул. - Тебя что, заводит меня нервировать? - Да, – ответил Спок. - Ээээ, – сказал Джим, – заводит типа… - Да, – произнёс Спок снова, приподнимая брови так, что Джим теперь уже официально перевёл как: «Вы не понимаете моих методов соблазнения, но мне нравится смотреть на ваши попытки». И это, блядь, было достаточным вызовом, чтобы толкнуть Джима к действию. Он перегнулся через шахматную доску и соединил их рты. Дыхание у него перехватило, когда Спок томно прикрыл глаза. Поначалу поцелуй был только невинным прикосновением, которое, впрочем, скоро переросло в борьбу, и Джим обнаружил, что цепляется за плечо Спока в попытке сохранить равновесие, когда вулканец всосал его нижнюю губу. - Блядь, – выдохнул Джим ему в губы, рассеяно отметив, что его собственная рука каким-то образом оказалась в волосах Спока, полностью их растрепав. И прекрасно. Ладони Спока баюкали щёки Джима, глаза потемнели, а губы налились зеленью. - Блядь, – повторил Джим. - Да, – шепнул Спок, – это будет приемлемо. И прежде чем Джим смог решить рассмеяться ему или снова поцеловать Спока, тот принял решение сам, втянув его в поцелуй и буксируя их в сторону кровати. - По факту, – сказал Спок, прерываясь, чтобы продолжить шептать прямо Джиму в губы, – я полагаю, мы должны немедленно перейти к траху. У Джима чуть не закатились глаза: ругательство вызвало очередной приток крови в пах. - Не могу поверить, что ты матерился только затем, чтобы полюбоваться на мой стояк, – сказал он, позволяя своим ладоням огладить бока Спока, когда тот опять поцеловал его. Одна из его рук скользнула вниз к кисти Спока, и он прижал их пальцы друг к другу, вспомнив всё, что слышал о вулканских поцелуях. Спок замер на вдохе и толкнул Джима, повалив его на кровать. - Твоё возбуждение доставляло мне необъяснимое удовольствие, – проговорил он, через голову сняв с Джима китель. Продолжая потираться о бёдра Спока, тот, ухмыльнувшись, спросил: - А как насчёт твоего стояка? Спок ответил, содрав штаны Джима с животным рычанием, граничащим с неистовством. Джим тоже освободил Спока от брюк, и на мгновение это вдруг стало их первой встречей, две сильные личности боролись за доминирование: столкновения губ и зубов, засосы на коже, пока они пытались раздеть друг друга. После они вытянулись рядом, бездумно двигаясь в поисках сладкого трения, которое заставляло Джима гореть. Джим в жизни не был так возбуждён. Он почти кончал под Споком, да он был бы и не против кончить вот так. Он вёл ладонями по бёдрам Спока к заднице, пока руки вулканца бродили по всему его телу. Обласканный везде, Джим понял, что ни одна часть его тела не будет оставлена Споком без прикосновения, поцелуя или укуса. И Джим ответил, впившись в шею Спока так, что у того перехватило дыхание; позволяя своим рукам скользить всюду: тискать его ягодицы, ласкать пальцы и дрочить член. В какой-то момент Спок скользнул вниз, чтобы медленно, демонстративно облизать и взять в рот, не сводя с Джима глаз. Тот застонал от ощущения влажного тепла. Его голова блаженно опустела, пока Спок, всё так же не разрывая зрительного контакта, продолжил облизывать и сосать. Бёдра Джима дёрнулись, и ему пришлось отпихнуть от себя Спока, чтобы всё не закончилось слишком рано. Их губы снова встретились с пылом, который оставил Джима почти бездыханным. Он прервал поцелуй, позволяя им обоим вздохнуть, создавая столь необходимую паузу. Он наслаждался возможностью просто смотреть на Спока, отмечая, как тёмные глаза шарят по его промежности, члену, груди и, наконец, замирают на лице. - Джим, – выдохнул Спок, – я удовлетворён данным видом активности. Однако сексуальное желание, которое я ощущал, ожидая реализации твоего интереса ко мне, ограничивает моё терпение. Я был бы весьма признателен, если бы ты трахнул меня прямо сейчас. Теперь Джим понимал, что глупо было считать ругательства Спока вполне невинными, потому что любо-дорого было слушать, как тот растянул и раскатил своё «трахнул». - Блядь, Спок, – выдохнул Джим, когда тот уложил его на себя сверху и притиснул их бёдра друг к другу. Джим вслепую потянулся к прикроватной тумбочке в поисках любриканта, который использовал вчера во время дрочки, пытаясь избавиться от некоторого напряжения, и трясущимися руками смазал пальцы. Когда он обвёл ими вход Спока, то заметил, что войдут они с лёгкостью даже при минимальной подготовке. Тяжело дыша, Спок подался навстречу и, словно отвечая на незаданный вопрос, сказал: - Я хотел этого неделями. Надеюсь, ты не возражаешь, что я позволил себе несколько фантазий с твоим участием. В голове стало звеняще пусто, и Джим застонал, представив себе голого Спока, корчащегося на кровати с мыслями о нем сразу же после того, как Джим уходил к себе, закончив игру в шахматы. Это заставило его снова и снова целовать живот Спока, одновременно проворачивая и разводя свои пальцы внутри него; и посмеиваться, когда вулканец со всхлипами втягивал воздух. - Всё ещё удовлетворительно? – спросил Джим с ухмылкой. - Д-да, – Спок запнулся на полуслове, потому что тот выбрал один из пальцев вулканца, чтобы взять его в рот, поглаживая и обводя подушечки языком. Внутрь Джим тоже добавил палец, двигая им в том же ритме, в котором сосал. Было странно видеть Спока настолько сосредоточенным на чём-то подобном, потому что очень мало вещей были способны заслужить такое внимание с его стороны. Однако прямо сейчас вулканец смотрел на Джима так пристально, будто от этого зависела его жизнь. Спок пытался оставаться совершенно неподвижным, но не мог сдержать сдавленный звук в момент, когда Джим вынул пальцы, как не мог контролировать движения бёдер всякий раз, когда Джим легко касался его простаты. Джим добавил третий палец, и Спок, рывком приподнявшись, обхватил его щёки так, чтобы их лбы соприкоснулись. - Джим… – пробормотал Спок. Невнятный шёпот, полуприкрытые потяжелевшими веками глаза и низкий дрожащий голос послали самоконтроль Джима к херам. - Трахни. Меня. Джим ощутил, как жажда и незамутнённая похоть вливаются в него через точки, в которых пальцы Спока прижались к его лицу. Дыхание перехватило от осознания: Спок чувствовал всё это к Джиму и для Джима. Он поцеловал вулканца, пытаясь прикосновением выразить своё желание, рассказать о чувствах, что одолевали его последние дни: влечении и разочарованиях, которые он – теперь уже можно признать – ощущал и до начала эксперимента Спока. Спок недовольно застонал, когда Джим прервал поцелуй. Он, казалось, искренне удивился, что тот взял одну из его рук и мягко прижался губами к ладони. Смазав себя, Джим осторожно толкнулся внутрь. У них вырвалось по совершенно идентичному тихому «о», потому что Джим вошёл сразу и до конца. - Бля, – простонал Спок. - Разве что немного, – игриво хохотнул в ответ Джим. Он слегка толкнулся на пробу, заставив Спока с рычанием потребовать: «Быстрее!» – прежде чем перехватить инициативу и самому начать двигаться на члене, отчего кровь Джима вскипала. Он чувствовал, что переходит в какой–то иной пласт бытия, ведя обратный отсчёт своим толчкам в Спока, с каждым мгновением подходя всё ближе к оргазму, накатывающему на него ослепительно-белыми вспышками, потому что Спок был такой горячий и тугой внутри. Дыхание у Спока перехватывало всякий раз, когда Джим задевал его простату, он стонал, стоило обернуть ладонь вокруг его члена. Глаза вулканца были всё так же прикованы к Джиму с болезненным вниманием. Они двигались вместе, синхронно задыхались и стонали, Джим чувствовал, как его страсть и влечение перетекали в Спока, и ощущал желание Спока, струящееся им в ответ. Это было пьянящее двойное удовольствие, только усиливающееся от того, что Джим двигался всё резче и глубже. Он был слишком близко и не мог уже ничего, кроме как слепо толкаться внутрь. Он кончил, почувствовав губы Спока на своих. Глаза вулканца, пристальные и сияющие, заглянули в его собственные. Спок кончил секундой позже, и его веки, наконец, опустились от наслаждения, которое они разделили друг с другом. Джим рухнул сверху, тяжело дыша, неспособный пошевелить хотя бы пальцем. Руки Спока обернулись вокруг него, и Джим инстинктивно прижался ближе. - Это… – промямлил он, – это было… - Очаровательно, – выдохнул Спок. И Джим не смог сдержать смех, потому что голос вулканца был полон чистого и незамутнённого кайфа. Расшифровав изгиб брови Спока, он захохотал ещё громче. - Прости, – наконец прохрипел он, – просто ты кажешься таким... счастливым. В другое время Спок воспринял бы подобное как клевету, но сейчас он почти улыбался. Джим вышел из него и с комфортом устроился рядом, думая, как ему нравится такой Спок: волосы в полном беспорядке, кожа пылает зеленоватым. Когда они отдышались, Джим закрыл глаза, рассеяно целуя грудь Спока. Тот держал руку Джима почти у лица, раздвигая его пальцы, исследуя их. - Я счастлив, – спокойно сообщил он. Сердце у Джима замерло, и он тихо хмыкнул в грудь Спока. - Тогда, наверное, ты был прав. - Хммм? – протянул тот, укладывая ладонь Джима обратно ему на бок. Сейчас он казался куда более увлечённым тем, чтобы пропускать сквозь пальцы волосы Джима, а не выяснять, что же творится у того в голове. Если бы только все могли увидеть эту часть вулканца, каким он может быть удовлетворённым и податливым. С другой стороны, Джиму не хотелось делить такого Спока с кем-то ещё. Джим попробовал изогнуть бровь на манер Спока, но по его намёку на улыбку понял, что попытка провалилась. - Ругательства действительно полезны для здоровья и выполняют социальные функции, – ухмыльнулся он. Спок потянулся поцеловать Джима. Этот поцелуй был скорее ленивым и полным довольства, нежели страстным. - Действительно, хотя подобный их эффект и не соответствовал моим прогнозам, – сказал он. – И после паузы, в которой Джим почувствовал колебание, добавил. – Для подтверждения гипотезы необходим дальнейший анализ и больше данных. - Согласен, – серьёзно кивнул Джим, – любой нормальный эксперимент проводят по несколько раз. - Я рад, что ты понимаешь закономерности научного процесса, – проговорил Спок. Серьёзный тон создавал странный контраст с тем фактом, что он, казалось, не мог прекратить прикасаться к Джиму и вопросительно заглядывать ему в глаза. Джим усмехнулся. - Ну что, приступим к дальнейшим испытаниям? Спок на мгновение задумался и ответил, сверкнув глазами: - Блядь, да... Джим застонал. Боже, до чего он любил науку.