c'est tellement simple, Paris

Температура на улице застряла около ноля, снег уже прекратился, но разлитая по небу серость обещала повторения. С почти слышным потрескиванием слякоть покрывалась ледяной коркой, но нас с Гарри не страшили скользкие тротуары. Я знаю Гарри с первого приезда во Францию, он был из тех осевших здесь англичан, которые негласно и из любви к ближнему верховодят местным сообществом экспонатов. Его глаза, точно зеленый серпантин завитков ор-нуво на чугунной арке Экторат Гимара, где все видят слова встречавшие Данте на вратах Ада "оставь надежду всяк сюда входящий". Наша однокомнатная квартирка находится на улице Одеон, которая для литературы то же, что стадионы "Янки" для бейсбола или "Лордс" для крикета. На этой улице, через дом, держала магазин англоязычных книг "Шекспир и компания" Сильвия Бич, издавшая "Улисса" Джеймса Джойса. Сильвия и ее соратница, когда-то, жили в нашем доме номер 18. Каждый день, спускаясь с Гарри вниз по улице к кафе Danton на углу бульвара Сен-Жермен или к рынку на улице Бюси, мы проходим мимо них - любителей прогуляться. Только вот мало кто дейсвительно гуляет. Они бы и не прочь, но променад по Парижу явно не оправдывает их ожиданий. Гарри, когда только приехал сюда, сказал "Я обнаружил, что Парижа не существует. Это всего лишь набор провинций, скрепленных тончайшей нитью. И ничто не мешало мне воссоздать мою родную провинцию или любую другую, какую мое воображение предпочтет вплести в эту канву." И действительно, Гарри был прав. Такого не проделать с Лондоном, Нью-Йорком или Берлином, но можно говорить о "Париже Колетт", "Париже Хемингуэя", "Париже Скотта Фицджеральда" или же о вашем собственном. Я и Гарри, как и все, действовали по схожему сценарию; находили особое кафе, идеальный парк, лучший вид, "лучшую на свете прогулку". Мы познакомились с Гарри в Музее эротики, на бульваре Клиши, 71. Этот музей открыт с 10 утра до 2 часов ночи. Потом я, разумеется, позвал его прогуляться по улице "красных фонарей" в районах Сен-Дени и Пигаль, и по Монмартру, что нависает над ними. Однажды я решил зарезервировать столик в Au lapin Agile (проворный кролик). Самое старое и странное местечко Парижа в ветхом доме на немодной северной стороне Монмарта, что было постоянным пристанищем художников: Пикассо, Вламинка и Мориса Утрилло, который сбегал через окно из материнского дома, чтобы хорошенько надраться. Гарри, Гарри, Гарри... В тот вечер, за 24 евро мы получили маленький стаканчик пьяных вишен и эстрадный номер с уличными песнями времен Ренуара и Тулуз-Лотрека, которые в живую исполняли певцы. Это было незабываемое зрелище - пробирало, буквально, до мурашек. И то, что произошло 14 февраля в корне изменило мою жизнь. Гарри Стайлс, приехавший когда-то из Англии, парень с которым мы познакомились в музее эротики, а двумя неделями позже поужинали в Проворном кролике, сделал мне предложение руки и сердца. Наконец, он счел, что ему по плечу романтический порыв. Часов в пять утра он заставил меня взобраться вместе с ним по знаменитым каменным ступеням Монмарта. Он купил кофе и булочки и мы позавтракали на террасе, у подножия Сакре-Кер. Мы видели с ним афиста и бросили ему в шляпу монетку и попросили сыграть мелодию из "Запрещенных игр" и мы танцевали, танцевали и танцевали... C`est tellement simple, Paris.