Серебристый снег тихо спускается на землю. Он переливается под светом лунной ночи. Лёгкий ветерок играет снежинками, ветками голых деревьев, ссыпая с них горки снега и подолами проходящих мимо людей. Иван лежит в сугробе и смотрит в звёздное небо. Время не властно над природной красотой. Снежинки спускаются на лицо и сцепленные на груди руки. Они тают и покалывают морозом, выказывая всю нежность зимней ночи. Иван уже не чувствует холода...он просто привык. Тело совсем не реагирует на холод, оно расслабленно.
Прохожие давно не замечают этого странного гражданина в сугробе и даже не смотрят в его сторону. Но один из толпы остановился и подошёл к Ване, спросив:
- Извините, с вами всё в порядке?
Его голос наполнился нежностью падающих снежинок, а изо рта облачком пара вышло внутреннее тепло. Прохожий потоптался возле сугроба, потёр замёрзшие руки и подошёл поближе:
- Вы живы? Ответьте мне...как холодно...
- Идите куда шли... - мягкий, низкий голос с хрипотцой, холодные глаза и бледное лицо. Всем своим видом мужчина выказывал недосягаемость.
- Встаньте пожалуйста, вы можете заболеть! - тревожные нотки, заботливый взгляд небесных глаз.
- Не переживайте за меня, позаботьтесь лучше о себе... - голос стих под конец, их взгляды встретились на секунду, после чего взор Ивана устремился в небо, как бы игнорируя собеседника.
Мужчина посмотрел на "больного", протяжно вздохнул и пристроился рядышком...и увидел небо, звёзды, которые излучали мягкий, ровный свет, увидел падающие снежинки, дымку, созданную теплом, которое исходит от живого и ... много ещё всего, чего обычно люди не замечают, спеша по своим делам. Особенность этой поры - подарки родным и близким, ибо на дворе стоял конец декабря, последняя ночь старого года.
- А вы знаете, что через десять минут пробьют куранты и все дружно напьются? - мужчина не сдержал задорного смешка, ему понравилась своя, на ходу придуманная, шутка.
- Как тебя зовут? - совершенно серьёзно спросил Ваня.
- Людвиг... - несколько растерянно представился "сосед по сугробу" - А вас...тебя?
- Иван - перебил он бормотание немца.
Воцарилась тишина, каждый думал о своём, о наболевшем. А снег всё падал и падал, танцуя в ночном, промёрзлом ветре.
- Красиво... - тихо сказал Людвиг, поворачивая голову в сторону Ивана, - правда?
- Да - коротко и ясно. Иван не любит развозить слюни и не требует такого от других, у него трезвый взгляд на мир, а девиз - "Хочу - получаю". Так же просто и ясно.
- Почему ты не дома? Тебя наверное ждут, всё-таки праздничная ночь...- прервал мысли немец, - тебе некуда идти?
Иван прищурился и внимательно посмотрел на Полярную звезду, будто она знает все ответы. Из его рта поднимались облачка пара, а ресницы покрылись инеем. Любопытно было смотреть на Ваню сейчас, он собран и в тоже время расслаблен, умен и глуп, излучает тепло и веет холодом.
- Мне есть куда идти, но незачем...
- Почему? - Людвиг привстал на локте и посмотрел собеседнику в глаза.
- Меня никто не ждёт...
Людвиг сел и по привычке поднёс кулак к подбородку, думая. Недодумав до конца немец ощутил затылком морозное дыхание и руку на плече. В одну секунду он оказался прижатым к земле, кожу обожгло холодом. Иван смотрел сверху, смотрел прямо в душу, его холодные руки сжимали плечи растерянного немца.
- Извини, я не должен был...
Поток извинений прервали ледяные губы. От неожиданности Людвиг распахнул глаза, а вместе с ними и рот, чем облегчил задачу Ивану. Немец задыхался, упирался руками Ване в грудь, сопротивлялся...Воздух вокруг нагрелся, снежинки подтаивали и до земли долетали маленькими капельками. Тишину нарушали лишь короткие вдохи и такие же короткие стоны. Бой Курантов, медленный и величественный. Звон бокалов, салюты, счастье, желанья, закуски, реки шампанского и берега из оливье...
Часом позднее...
У Людвига красивое, сильное тело, плавные изгибы и горячие губы. Иван не перестаёт любоваться своим неожиданным партнёром по одиночеству, который сейчас сидит у него на бёдрах и стыдливо отводит в сторону глаза. Он не догадывается, на сколько прекрасен сейчас. Они не помнят, как оказались у Вани в квартире и немец лишний раз убедился - никто не ждал славянина домой.
Людвиг упирается руками Ивану в грудь, уже не чтобы оттолкнуть, а чтобы не упасть. Сладко стонет, прогибаясь в спине, он грациозен словно кошка. Кожу охлаждают только частые капельки пота, мышцы напряжены. Затуманенные глаза немца полны слёз, щёки горят а губы постоянно сохнут. Руки плавно передвигаются выше, поглаживая плечи Вани, и упираются в постель, сжимая одеяло до побеления костяшек. Движения плавные, глубокие, оба наслаждаются каждой секундой близости...искусанные до крови губы, красные полосы, отметины от зубов, частое дыхание и два тела, слитые воедино одним протяжным и громким стоном...
На утро.
Иван открывает глаза и долго смотрит в потолок, пытаясь собрать разлетевшиеся по сторонам мысли. Но они никак не хотят возвращаться обратно, они получили свободу по случаю счастья обладателя и не желают нести ему уныние. Он поворачивает голову и встречается взглядом с сонным немцем, голова которого до сей поры лежала у него на груди. Людвиг приподнимается и целует Ваню в щёку, что-то сонно бормоча. Спускает с кровати ноги, находя ими тапочки и идёт в направлении уборной. Иван снова смотрит в белый потолок и тихо бормочет, улыбаясь сам себе:
- Как новый год встретишь, так его и проведёшь...
