Ты из прошлого

Вы когда-нибудь пробовали выпить стакан ледяной воды, а потом сразу же начать пить горячий чай? Лучше не пробуйте! Контраст такой, что даже зубы сводит. Вот и у меня сейчас сводит зубы, но только не от разных температур воды, а от температуры наших с Альбиной взаимоотношений. Я разрываюсь между состоянием «зацеловать эту стерву», и состоянием «убить эту стерву». Вот где мне ставить запятую в предложении «Любить нельзя убить»? Мы стоим в репетиционном зале. Слова раскиданы между двумя группами, инструменты настроены. Мы решили сами проиграть песню на инструментах, так будет круче, фирменно звучать. Осталось только распеться. Пока Миша, Паша, Факрух и Анара доводят до идеального звучания музыку, я и Альбина начинаем распеваться. Я сел за одиноко стоящий в углу рояль, она встала рядом, облокотившись на край инструмента. Не успел я коснуться клавиш, как услышал напев Альбины: - Вы хотя бы, всего лишь раз, на миг забудьте об оркестре! Я в восьмом ряду. В восьмом ряду, меня услышьте, мой маэстро*! – напевает она, не сводя с меня своих глаз. - Меня узнайте, мой маэстро - Поправляю поющую - а не услышьте. Альбина натягивает одну из самых стервозных улыбок и продолжает петь: Вновь игру свою начните И я знаю, чудо повторится Если б знали, мой учитель Как вам верит ваша ученица... * На последних словах она обходит рояль и подходит ко мне сзади. Её руки ложатся мне на плечи, затем спускаются ниже к груди, потом еще ниже. Проворными пальцами эта чертовка проникла под мою рубашку и начала щекотать и без того покрывшуюся мурашками, кожу. В это же мгновение ощущаю на шее обжигающее дыхание, заплетенное в легкие прикосновения губами. Внутри меня начинают порхать бабочки, и с ума сводящее ощущение снизу начинает нарастать по всему телу. Из последних сил держу себя в руках, что бы не спалится стоном или дрожью. Но когда рука Альбины скользнула по внутренней стороне бедра, я со всей дури ударил по клавишам инструмента, от чего он издал резкий и отрезвляющий звук. - Отойди от меня, или я не отвечаю за свои действия – начинаю задыхаться, то ли от злости, то ли от возбуждения. В ответ мне послышалась усмешка Али. Значит, игра возобнолена? 2:1 – твоя взяла!! Хочешь счет накрутить в свою пользу? Дерзай! Посмотрим, кто кого! Нет, ну ничему жизнь её не учит! Альбина грациозно прошлась на другую сторону рояля, напевая свою песенку: Он пришел, мой час Мой звездный час Играю я для вас Маэстро...* (* песня «Маэстро», А.Пугачева) Я начинаю потихоньку успокаиваться, стараясь не обращать внимания на глубокий вырез напротив, на распущенные локоны, отливающие золотым блеском, на соблазнительные губы, на которых сейчас играет самодовольная улыбка. Доулыбаешься когда-нибудь у меня! - Да замолчи ты уже, распевайся по нотам – голос звучит твердо, уже хорошо. Через минуту к нам присоединяется Фариз, а потом и остальные. В целом, репетиция прошла более чем удачно, не считая пару колких моментов между враждующими дуэтами. Выходя из зала, я вдохнул свежего воздуха, и он сразу наполнил меня некой уверенностью и вдохновением. Хотелось что-нибудь написать, вылить часть моих эмоций на лист бумаги и воплотить в реальность через музыку. Но это подождет. Мне еще предстоит изобрести противоядие от яда, который несомненно сейчас польется на меня от Альбины, когда она узнает, что ее дневник со стихами у меня, и что я его прочитал. Кто-то там днём хотел интима кажется? Где эта бестия? Она стояла рядом с подружкой, видимо ожидали остальных. Подхожу и крепко взяв за локоть Альбину, извиняюсь перед Анар и не спрашивая разрешения, увожу недоумевающую девушку в сторону пляжа. Да, именно туда. У нас всегда получался слаженный разговор только там. Может сама природа хочет нашего с Альбиной свидания? - Что ты себе позволяешь? – Альбина наконец обрела дар речи. - А что ты себе позволяешь? – разворачиваю к себе лицом это гордое создание. - Не понимаю о чем ты? - Мне повторить твои манипуляции возле рояля? Только имей ввиду, я вряд ли остановлюсь на этапе прикосновений – приближаюсь ближе к ее губам – Я даже могу вообще опустить этот этап, и перейти сразу к десерту. - И для этого ты меня сюда притащил? – удивляется искренне. Достаю из сумки ее дневник. При этих действия на ее лице возникает эмоции удивления и растерянности. Я демонстративно постучал пальцами по синей обложке. - Твоё? И снова в меня стреляют молнии от свирепого взгляда Альбины. Даже сейчас, будучи рассерженной, она являла собой мой идеал женской красоты. Бронзовый закат отбрасывал на ее лицо золотистую россыпь солнца, от чего ее губы цвета малины, приобрели более насыщенный красный цвет. А глаза, цвета крепкого виски опьяняли не хуже самого напитка. Как же я люблю этот взгляд хищницы. Эти изгибы тела и грация кошки. Нет, пантеры. Моя пантера! Как часто я стал называть Альбину моей. - Ну и? – вернул меня в реальность голос моей собеседницы – много открытий сделал? – догадалась Альбина о моем изучении страниц её дневника. Отступать было некуда, врать нет смысла. - Много! Например, то что ты очень хорошо пишешь стихи - А с чего взял, что я их пишу? - Ты! И не отрицай. Я между строк прочитал твой образ, сравнил с песнями, это ты написала эти стихи. - Какие мы внимательные! - она замолчала, в ожидании моей реплики. Наше молчание затянулось на несколько мгновений. Все это время я изучал поведение Альбины. Лицо напряжено. Взгляд бегает от блокнота к моим глазам, по сторонам и обратно на блокнот. Ее злило, что я влез в ее личные переживания и чувства. И в то же время она что-то хочет спросить, но не решается. Что ж, посмотрим, кто из нас не выдержит первым. - Вы напрасно потратили своё драгоценное время, Артём! Ничего такого, что могло бы меня описать или дало бы вам повод посмеяться надо мной в этой книжонке нет. Так, наброски по обстоятельствам. – она старалась сделать голос непринужденным, но её теребящие волосы пальцы, и неотрывный взгляд от «книжонки» говорил об обратном. А хорошо иногда знать психологию! - Просто наброски? Это все меняет! Раз так, тогда давайте подожжём блокнот. У меня руки замерзли что-то, хоть погреюсь – вру, конечно, про руки. Какой холод? Только что солнце село! Но эти логические доводы не уложились в голову моей собеседнице. Она услышала только слово «подожжём». Моментально встрепенулась, как птичка после пробуждения. Но тут же выдала фразу: - Жгите! А вот это ты зря! Ты думаешь, я шучу. - Как скажете! Сейчас, только зажигалку попрошу – я остановил какую-то парочку и попросил у парня оружие уничтожения дневника. Тот с невозмутимым видом передал мне её, но когда увидел, что зажигать я собираюсь вовсе не сигарету, как то странно фыркнул. Альбина продолжала стоять, скрестив руки и смотреть на мои действия. Все еще надеясь, что я шучу, она даже бровью не повела, когда появилось пламя. Но когда я поднес зажигалку к книжке, Альбина резко разжала кольцо рук. - Э! Пацан! Ты чего? – парень, одолживший зажигалку, явно чувствовал себя неловко. Тем временем, огонь с зажигалки маленьким шажком перекинулся на заднюю обложку книжки а начал там танцевать. Окончательно убедившись, что я намерен все таки сжечь ее стихи, Альбина кинулась спасать свои сокровища: - Прекрати! Угляров, ты чудовище! - Она вырвала блокнот, и принялась задувать на нем огонь, как свечки на праздничном торте. А тем временем счет 2:2! - Психи! – только и выдавил из себя парень, которому я вернул зажигалку, и ушел со своей половинкой восвояси. - Зачем ты это сделал? Можно подумать, на улице так холодно – Альбина рассматривала обожженное место. - Затем, что бы ты видела последствия того, что ты творишь! Прекрасно знаешь, как важны для тебя чувства, а сама играешь ими. Так же, как важны тебе твои стихи, а ты только что чуть не лишилась их. Тоже самое и с поклонниками группы. Мало просто создать песни для них, мало просто спеть – нужно уметь ценить. Ценить, что есть, чтоб потом не ценить воспоминания. Тебе ли не знать, как это больно – я кивнул на ее дневник, давая понять последней фразой, что я его прочел. Альбина лишь покосилась на меня. Иногда я раскрываю в ней ребенка. Маленького, слабого ребенка, которого легко обидеть, который еще ничего не понимает, и ему нужны забота и любовь. Я протянул руки к ее книжке, которую теперь она сжимала крепко. Отряхнув слегка обуглившийся край, я взял дневник в руки и открыл на странице, где был написан стих «Я хочу стать тобой». - Прочитай, пожалуйста! – я дал ей в руки её стихи. - Нет! - Прочитай, я просто хочу послушать. – Кладу ей на плечи руки и притягиваю ближе. Альбина начинает читать, но останавливается на строчках «...Ты и сильный и мудрый. Ты б меня научил, как бороться с бедой...». - Ты умеешь бороться. Но не с тем ты борешься, - я заглядываю ей в глаза – ни с моими слабостями, если на то пошло, с ними я сам разберусь. И не со своими. Ищи свои сильные стороны. Используй их! Да. Ты многое теряла, и есть что терять. Но это же не повод перечеркнуть весь мир, всех загнать под одну гребенку. Знаешь, почему ты не запоминаешь сны? Они одинаковые у тебя и скучные. Твои самые сильные эмоции связаны с болью, с потерей. С кем ты ассоциируешь себя? Со стервой? Жалкий персонаж! Мимолетное восхищение собой, не более. - Довольно, Артём! – Альбина оттолкнула меня так резко, что я едва удержался на ногах.- Ты и половины не знаешь того, о чем говоришь. Такой весь правильный, куда бы деться от тебя? - Я не идеален, и у меня хватает ошибок и поражений. Но я борюсь с этим. Ты просила научить тебя бороться с бедой. Твоя беда – ты сама! - Я ни о чем тебя не просила! - Перечитай еще раз свой стих! Не надо быть гением, что бы понять, про кого ты там пишешь.- Молчание. Снова делаю попытку наладить отношения. Обнимаю её сзади, прижимаю к себе. Расстроилась моя малышка. Прости! Не скажу я – другие тем более промолчат. - Ну и? – раздается тихий голос Альбины – кто же я для тебя? - Нервное и эмоциональное потрясение! - Очень остроумно, Угляров. - Я тебе отвечу на этот вопрос, Альбина! Но не сегодня. Я отпускаю ее и разворачиваясь, ухожу в свой номер. Пусть сегодня между нами останется эта недоговоренность, что бы Альбина в полной мере осознала мои слова. Уходя, чувствую, как душа наполняется пустотой. Я не хотел её обидеть. А получается, что каждый раз так оно и происходит.