План захвата

      Я пулей влетела в супермаркет. На тот момент собственное психическое состояние я оценила, как “намного хуже плохого”. Пытаясь думать о чем-нибудь позитивном и перестать скулить, я схватила стеклянную бутылку с газировкой и оплатила её на автоматической кассе при помощи карты. Совсем не хотелось, чтобы какая-нибудь продавщица пялилась на мое грустное лицо, по которому вот-вот покатятся слезы.       “Хватит ныть. Кто Кевин такой, чтобы портить тебе настроение?” - общалась я сама с собой, кусая нижнюю губу, - “Вот именно. Больше он тебе вообще никто. Незнакомый человек. Прохожий. Дурное воспоминание. Тьфу на него,” - используя самые разные подбадривания, я снова вышла на улицу и быстрым шагом направилась к парку.       Да, к тому самому парку, где я напрасно торчала зимой. Сейчас самое время выпустить из себя все, что скопилось. Я уже сообразила, что истерики все-таки не избежать, так что моей целью стало только донести свою уставшую пятую точку до какого-нибудь тихого безлюдного места, где мне никто не помешает.       В последнее время на меня слишком много всего навалилось: недавно обиделась лучшая подруга, и мы вот уже два дня не разговаривали. Я отказалась пойти на её девичник из-за свидания с парнем, который, в итоге, оказался невоспитанным козлом. Натали (так зовут подругу) очень расстроилась. Она сказала, что я должна была быть гвоздем программы - с моим талантом рассказывать разные интересные истории и с постоянно хорошим настроением, девочкам на вечеринке не пришлось бы скучать и все быстро бы забыли о том, что в этот раз мы веселимся без мальчиков.       Да уж, как оказалось, моё настроение далеко не всегда в плюсе. Так или иначе, я потеряла единственного человека, которому всегда и все рассказывала. У меня есть еще много друзей, но они далеко не так близки мне, хоть и хорошие ребята. Сейчас они вполне могли бы поднять мне настроение, но я совсем этого не хотела. Пришла пора поплакаться. Заодно “отпраздную” то, что меня выгнали со временной летней работы, и теперь придется искать новую, чтобы были деньги на оплату секции по японскому: папа был не слишком щедрым в смысле денег на карманные расходы, а мама вообще о таких вещах, видимо, не слышала.       Оказавшись в Гайд-парке, я быстро осмотрелась и сориентировалась. Народу было немного. Если у входа так безлюдно, то где-нибудь в глубине наверняка найдется тихое местечко.       Сдерживать вихрь эмоций было все сложнее, но я упорно заставляла себя идти молча, не всхлипывая и просто смотреть вперед. В конце концов, это просто неприлично - идти и плакать. Я могу случайно испортить кому-нибудь настроение.       Зайдя куда-то в самую глубь парка, мне на глаза попалась небольшая скамейка в тени раскидистого невысокого дерева. Пристроившись там, я окинула взором окрестности. Никого. Солнце перестало напекать макушку и я почувствовала себя немного лучше в прохладе. Еще холоднее мне стало, когда слезы, наконец, заструились по моим щекам.       Я подтянула к себе ноги, поставила пятки на краешек деревянного сидения и просто стала задыхаться от рыданий, детально обдумывая то, что я ничтожна, и всем на меня плевать (ну, знаете, когда у тебя настолько плохое настроение, тебе всегда так кажется). Благо, меня хватило ненадолго. Уже через минут пять я сидела, аккуратно обтирая лицо одноразовыми носовыми платочками, которые достала из рюкзака. Вся печаль выпарилась, оставив только негодование и старую, никуда не исчезнувшую агрессию.       “Я еще покажу Кевину. Пускай гуляет, гадёныш. Все нервы мне за год отношений истрепал. Он и моргнуть не успеет, как я найду себе парня, который не будет осуждать меня за всякие мелочи. И любить меня будет со всеми недостатками. Будет водить куда-нибудь, говорить комплименты, будет заботиться обо мне и каждый раз будет выслушивать мои личные новости: что удалось, а что нет, и как прошел день. А еще...” - я уже сидела с довольно уверенным видом, тыкая пальцем одной руки в ладонь другой, будто бы зачитывая пункты из невидимого списка.       Наверное, я довольно долго издавала мысленные указы своему будущему парню, так как глаза мои успели высохнуть, а голова заметно полегчала. Я только периодически отрывалась, чтобы глотнуть газировки, а затем снова возвращалась к своей беззвучной пламенной речи. Наверное, со стороны я выглядела довольно комично.       И вдруг кто-то сел рядом со мной. Я сидела на лавочке боком, а неизвестный оказался прямо за моей спиной. На несколько секунд я замерла: “Черт, стыдно-то как. Я тут сижу, кручусь и бормочу что-то. Хотя... Горите вы все в аду, мне совершенно плевать, что и кто обо мне думает,” - так решив, я демонстративно выпрямилась и стала что-то напевать себе под нос, крутя в руках стеклянную бутылку. Во мне осталась только решительность и вера в то, что я все преодолею. Но мне нужно быть упрямей. Жестче. Не сгибаться от каждого порыва ветра, как тонкая соломинка, а стоять непоколебимо.       Почему бы вообще не стать стервой, к примеру? Ведь найдутся же люди, которые под этой защитной оболочкой смогут найти настоящую меня: верную, добрую и веселую?       Я посчитала, что так было бы намного лучше. Это помогло бы сузить мой круг общения, и рядом остались бы только те, кто реально в состоянии меня понять. Размышляя, я подняла взгляд и заметила белую полоску на небе. Повернувшись, чтобы взглянуть на самолет, который оставил эту огромную и тонкую царапину на “синем куполе”, непроизвольно посмотрела на человека, который сидел рядом.       Им оказался симпатичный молодой человек довольно приятной наружности. У него были светлые короткие волосы, заостренный подбородок и брови казались сдвинутыми, не смотря на то, что лицо, вроде бы, было расслаблено. Глаза я не могла рассмотреть из-за его солнечных очков. Телосложение среднее. Высокий. Я быстро отвела взгляд. Лучше не пялиться на него - заметит еще. Сейчас только лишнего внимания мне не хватало.       Не сложно предположить, что теперь, после слез и платочков, я выглядела не самым лучшим образом: бледная, с красноватыми глазами, неопрятная, с растрепанной прической.       Мне повезло и незнакомец молчал, вообще не глядя в мою сторону. Он внимательно исследовал заросли кустов, которые были с другого края скамейки. Удостоверившись, что он не нарушит мой покой, я хотела было вернуться к своим мыслям, чтобы разложить все по полочкам, но была прервана: мимо проходила невысокая симпатичная девушка.       Вообще можно было бы даже и не заметить её, но она вдруг резко остановилась и стала смотреть то на меня, то на моего молчаливого компаньона. Выглядела она так, будто торопилась куда-то, как внезапно увидела бесхозное золотое ожерелье с брильянтами. Она немного потопталась на месте, зачем-то нас рассматривая, а затем робко подошла и довольно тихо спросила: - Простите... Я.. Я могу присесть? - она казалась мне такой странно неуверенной и милой, что я хотела уже было мягко ответить что-то вроде “да, конечно” и подвинуться, освобождая для “гостьи” серединку лавки... Но я вспомнила, что собралась быть стервой и злюкой.       Если так, то нельзя откладывать нужно начать прямо сейчас: - Нет, - сказала, как отрезала. Хорошо получилось.       “В парке сидячих мест не мало. Найдет, куда упасть. Мне тут уже хватило одного.. кхм ...невежливого,” - я покосилась на блондина. А действительно, он мог бы и спросить разрешения, когда садился рядом. Приличные люди обычно так и делают.       Девушка тем временем вздрогнула, как от удара и, быстро развернувшись, ускоренно зашагала прочь, постоянно оборачиваясь. А вот блондин... Улыбался.       Что это, интересно, показалось ему смешным? То, что эта миледи спросила разрешения, в отличие от него?       Так ему стыдиться надо, а не веселиться. Я решила, что мне стоит урегулировать сию несправедливость: - А Вы бы лучше занялись изучением этикета, чем бесцельными посиделками в парке, - отчеканила я, явно обращаясь к нему. В действительности, я почти сразу пожалела, что сказала это - не хотела ведь привлекать внимание.       Незнакомец приподнял одну бровь, но улыбка с его лица не сошла. Это подзадорило.       Вынуждена признать, своим молчанием он чуть было не спровоцировал меня еще на одну реплику, но я промолчала и снова отвернулась, но продолжала чувствовать на себе его прожигающий взгляд. Все попытки забыть о нем и думать о чем-то другом пошли прахом. Через минуту, которая показалось мне часом, он все-таки ответил: - Если я помешал, то могу уйти. Прошу прощения, - мне стало как-то не по себе. У него очень приятный голос. И говорил он спокойно, без малейшего намека на недовольство. Я снова ощутила жгучий стыд.       “Веду себя сегодня как дура. И что на меня нашло?” - тут я сообразила, что стервой стать никогда не смогу. Меня ведь совесть загрызет, если я постоянно буду кому-то что-то высказывать и грубить. Я ведь даже сейчас рычала на всех подряд совсем не от того, что решила изменить свою поведение, а из-за злости, которую мне нужно было деть куда-то.       Обидно, что я снова оказалась похожа на соломинку, которая прогибается под порывом ветра. Всего минуту назад я думала, что стану хамкой и уже отказываюсь от своих же слов.       Но что мне сделал плохого этот человек? Он просто тихо сел рядом. Не кричал, не слушал музыку громко, не приставал с разговорами... И вообще, он неплох. Мог бы даже серьезно заинтересовать меня, встреть я его в другом месте и в другое время.       Из-за этого я почувствовала себя еще более виноватой. Неужели я действительно на столько ослабла, что "забрызгала" своим негативом незнакомых людей на улице? Это уже слишком. И вот как прикажете выкручиваться из такой неловкой ситуации? - Нет, все в порядке. Это я прошу прощения. Сегодня у меня не самый удачный день, - понятия не имею, зачем я прибавила последнюю фразу. Наверное, мне показалось, что моя “неудача” как-то оправдает грубое поведение, но с чего бы?       Сделав вывод, что книга по этикету скорее не помешала бы мне самой, я поспешно поднялась и зашагала домой, в надежде, что мама еще не вернулась с работы. Тогда я смогу тихо скользнуть в свою комнату и заняться самокопанием.