Руками не трогать!

Коридоры Черного Ордена чего только не знали, не видели, не слышали: то ссоры каких-то людей, просто какие-то споры, то нашествия Комуринов, то секретные переговоры, то что-либо еще. Чего только не происходило в этом месте за все сто лет существования! Стены жили будто своей жизнью. Говорят, что все вокруг нас запоминает наши эмоции и, чем позитивнее человек, тем приятнее быть у него дома, чем раздражительнее, тем неприятнее. Это место было скорее неприятным нежели уютным. Слезы, какие-то нелепые выходки, ссоры — все это впитали эти стены. Но отчего-то именно здесь, когда больше никого не было поблизости, любили выяснять отношения Аллен с Кандой. Поистине устрашающие угрозы, громкие крики, необоснованные в основном, такого грубого оскорбительного характера, что даже сложно удержать себя в руках, в мерах приличия, и не напасть, как зверь, нашедший свою жертву. Обычно так все и происходило: кто-то из них не сдерживался и нападал. Пусть это и было похоже на схватку, но именно тем, что дыхание противника чувствовалось у самой кожи, создавая еле ощутимое чувство близости. Слишком. Канда, как и в прошлый раз, прижимает своим телом Уолкера к стене. Смотрит в глаза с вызовом, с превосходством, будто пытаясь доказать свое место в этом споре, правоту. Аллен же ничего не делает, не отвечает, не сопротивляется, лишь коротко бросает: — Руками не трогать, — тихо, но так серьезно, будто ставя условие, которого нельзя нарушать, проговаривает прямо у уха. После чего медленно проводит за ним, прикусывает верхнюю часть, опускается ниже, слегка, еле ощутимо, будто на прощание, жарким дыханием опаляет мочку. Юу только отодвигает руки в стороны, непростительно медленно приближаясь к столь желанным губам, кусает, жадно растягивая мгновения. Целует. Слышится стон наслаждения с противоположной стороны. Ухмыляется. Именно этого он и ожидал. И не важно, что за причина была у их спора, она стерлась в пыль, исчезла. Это был лишь повод — для дальнейшего продолжения. А стены все помнят. Сладостные стоны, споры и крики, жаркие поцелуи и холодно брошенную фразу: — Руками не трогать. Что давало возможность пользоваться чем угодно, кроме них. Это будто был вызов — сможешь ли ты удержать меня чем-нибудь другим? Чьим ответом послужил поцелуй.