Рождественские сказания об обычном волшебстве

Трель звонка оповестила о гостях. Койю с широкой улыбкой открыл дверь и забрал два огромных пакета из рук человека, державшего их. - Прости, что пришлось просить тебя, я бы сам забежал, будь лишняя минутка, но ты знаешь, какие длинные очереди в магазинах сегодня – неизвестно, насколько бы я там застрял. - Ничего страшного, - ответил Акира, вспоминая, как героически выстоял почти час в проклятой очереди и тащил тяжеленные пакеты, мечтая, что сразу после освобождения от этой ноши, вцепится в горло друга, который позвонил ему и продиктовал целый список продуктов с просьбой купить. Но, видя теплую улыбку Койю, он передумал: в конце концов, это его здесь будут очень вкусно и бесплатно кормить. Напевая себе под нос мотив какой-то знаменитой рождественской песни, Такашима бодро прошел в кухню. Оттуда доносились различные манящие запахи, на которые живот с утра ничего не евшего Рейты отозвался урчанием. Сегодня ему было просто не до еды. Сумасшедшая суета праздника поглотила блондина с головой: нужно было развести подарки всем ребятам из группы, заехать к родителям с поздравлениями и помочь им поставить елку, как и всегда. Но в этом году было нечто особенное: они отмечали Рождество вдвоем с Койю, как когда-то давно. Обычно вся группа собиралась у кого-нибудь дома, напивалась, ела заказанную в ресторане еду, веселилась и засыпала пьяной в хламину. Это, конечно, было не так уж плохо, но Акире хотелось бы спокойного празднества, во время которого чувствуешь что-то интимное и волшебное, а не буянишь от выпитого количества алкоголя. И он знал, что Койю может обеспечить ему волшебство, и даже не на один вечер, а на всю жизнь, только, пожалуй, сам Судзуки был слишком недостоин такого. Отбросив грустные мысли, парень взбодрился и прошел на кухню, где что-то с энтузиазмом кипело, булькало, шипело и - о, боже – невероятно вкусно пахло. Койю уже разобрал пакеты и теперь ловко нарезал нужные продукты. Акире редко выпадала возможность увидеть друга такого уютно-домашнего – либо он был повседневно-собранным, когда нужно было работать, либо соблазнительно-роковым, в гриме и костюме – поэтому он залюбовался, глядя на Такашиму в забавном фартуке, с заколотыми волосами и в кофте, растянутой до такой степени, что она уже начинала сползать с одного плеча. - Серьезно? - Ты о чем? – рыжий оторвался от готовки и посмотрел на друга через плечо. - Ты до сих пор носишь ее? – Судзуки улыбался, улыбался очень широко, и сам не мог понять: от чего же ему так приятно, что Койю до сих пор не выбросил подаренную им много лет назад кофту. - Да, как видишь. Я люблю ее, и она очень удобная. - Она уже с плеча сползает, - подметил друг. - И пусть. Тебя чем-то смущает мое плечо? - Ну, немного. – Такашима вопросительно изогнул бровь, явно ожидая пояснения, и Акира невозмутимо продолжил. – Оно красивое. Блондин умолчал о том, что так же это невинно выглядывающее плечо выглядит чертовски соблазнительно, и что он еле сдерживает желание пройтись губами от него до едва виднеющегося под волосами уха. Койю не нашел, что ответить на такой внезапный комплимент, поэтому просто сказал: - Я тут еще немного поколдую, а ты иди в зал, там уютней. Его друг кивнул и, покинув кухню, направился прямо по коридору. Там его ждало настоящее Рождество. Казалось, праздник зашел в комнату и решил не покидать ее. В камине приятно потрескивал огонь, освещая, но в то же время оставляя комнату в полумраке. На елке, стоящей в углу, задорно мигала гирлянда, переливаясь разными цветами. Хвойный запах уюта расползался по помещению завершающими штрихами праздничного настроения. Атмосфера располагала к теплым беседам по душам, парень подметил, что именно этого и ждал от друга – Уруха умел приносить в обстановку своего дома нужное настроение. *** После того, как друзья насытились великолепными трудами кулинарии Койю, завязался разговор. Говорили про ребят из группы, кто как отмечает, про семьи, про подарки. - Уже скоро полночь. Ты загадаешь желание? – Такашима сидел на диване, поджав под себя ноги. Устроившийся рядом Акира пожал плечами, мол, какая разница, все равно не сбудется. – Да брось, ты можешь сколько угодно говорить, что все это детские глупости, но я же знаю, что ты каждый год загадываешь желание просто из упрямства. Ну, так что ты загадаешь в этом году? – Уруха очаровательно улыбнулся, чуть склонив голову на бок. Судзуки мог бы промолчать. Мог бы что-нибудь соврать или, на крайний случай, отмазаться знаменитой фразой «нельзя рассказывать, не сбудется». Однако, вместо всего этого он посмотрел Койю прямо в глаза и произнес: - Тебя. - Что? – улыбка сменилась удивлением. - Что? Как и всегда последние несколько лет. – Акира не совсем понимал, что делает. Вернее, понимал что именно, но не зачем. Наверное, ему просто надоело скрывать чувства в себе. Он долго, слишком уж долго пытался подавить их. Теперь же его слова звучали, словно блондин говорил сами собой разумеющиеся вещи, и ничего странного в них не было. - Но.. - Видишь ли, мы наконец-то встречаем Рождество вместе, и, может, в следующий раз мне повезет еще больше, - тонкие пальцы басиста крепко вцепились в бокал с шампанским, которое вероятнее всего и пробудило в нем тягу к откровениям. Сам он уставился на свои руки, не в силах посмотреть на друга, боясь даже представить его реакцию. Каким бы уверенным Судзуки не выглядел, внутри него все сотрясалось от мысли, что сейчас Такашима просто молча выгонит его и больше никогда не захочет видеть. Теплые ладони Койю накрыли его ледяные пальцы. Акира поднял взгляд и удивился: никогда Уруха не смотрел так серьезно. Друг нежно забрал у него бокал и поставил на кофейный столик, а после сел к блондину на колени. Они были невероятно близко, соприкасались лбами, и от этого Судзуки стало трудно дышать. Он видел, он чувствовал, но не мог поверить, что в этот самый момент и правда его руки обнимают рыжего за талию. Такашима взял лицо друга в свои ладони и нежно погладил скулы большими пальцами. Блондин тонул в его взгляде, прикосновениях и этой нежности. Он в немой просьбе потянулся губами к губам Койю и был понят. Первый поцелуй вышел тягучим и страстным, но, боже, он был таким долгожданным, что невозможно их осудить. Чуть отдышавшись, парни продолжили уже нежнее, невесомее, но не менее страстно целовать друг друга. Когда Акира залез немного дрожащими руками под кофту к Урухе, тот отстранился и томно прошептал, затуманенным взглядом пробегая по раскрасневшемуся лицу Судзуки, его слегка припухшим губам, так соблазнительно раскрытым, и потемневшим от желания глазам: - Зачем же ждать следующего раза? Ответа не последовало. Но разве он был нужен? Кофта полетела на пол. *** В камине плясал огонь, небрежно бросая алые блики на окружающие предметы. Его ласковое тепло распространялось по комнате. Акира сидел на полу, упираясь спиной в диван. На его плече дремал Койю, которого он крепко прижимал к себе. Поставив кружку с глинтвейном на пол, Судзуки поправил плед, укрывавший их двоих, и поцеловал рыжую макушку. Все-таки в сочельник может произойти настоящее чудо, если искренне поверить в него.